Благими намерениями

      Саске нечасто ощущал потребность извиниться, но в этот раз она не давала ему расслабиться.       Поначалу он в принципе не признавал за собой вины — подумаешь, случайность, и вообще, надо смотреть, куда идешь. Позже здраво рассудил, что его это тоже касается. Да и девчонка Хьюга никуда не шла, а просто стояла, хотя и была невнимательна. В общем, в этом столкновении целиком и полностью виноват Саске, отвлекшийся, чтобы убрать сюрикены в подсумок на бедре, и потому заворачивавший за угол не глядя.       Но, когда они случайно столкнулись, Хьюга извинилась первой.       — Извините! — Она отшатнулась к стене, роняя коробку с бенто, которую держала в руках. Данго рассыпались по полу коридора, а сама Хьюга густо покраснела от своей оплошности. — Я-я прошу прощения, я не хотела…       Пока Саске глупо моргал, Хьюга уже бросилась поднимать коробку. После чего еще раз извинилась своим тихим тонким голосом, торопливо поклонилась и убежала по коридору, прежде чем Саске смог хоть что-то сказать.       Разумеется, дурацкая случайность, но все-таки извиняться тут должна не она.

***

      Саске не сразу вспомнил её имя — Хината. Темноволосая девочка с задних парт, такая тихая, будто ее и нет. Следующий урок Саске мимолетно поглядывал на нее и ощущал всю большую неловкость. Вот тебе и шиноби — не смотрит, куда идет…       — Саске-кун, могу я сесть рядом? — Саске едва не дернулся, но перевел взгляд на подошедшую к нему Харуно. Шиноби из него сегодня вовсе никакой — её он тоже не заметил…       — Эй, лобастая, почему ты? Забыла, что моя очередь?       — Заткнись, Свино-Ино, я первая пришла!       Не то чтобы хоть одной из них нужен его ответ… Но вклиниваться было бы грубо, и Саске сделал вид, что их обеих не существует.       И это было бы существенно проще, если бы эти две вели себя хоть немного потише.

***

      К концу урока правильное решение было найдено.       — Эй, Хьюга.       Во время обеда Саске подошел к ней. Обедали ученики, как обычно, на крыше школе. Хината стояла в самом углу, прислоняясь к ограждению, и даже, кажется, чуть вжала голову в плечи, когда Саске к ней обратился.       Это было немного странно, но поворачивать назад поздно.       — Д-да?..       — Прости, что врезался в тебя. Я должен тебе бенто, так что держи. — И Саске протянул ей свой. У него это было не данго, конечно (он терпеть не мог сладкое), а два простых онигири.       — Н-не нужно, зачем… — Хината, кажется, начала паниковать, и стала говорить быстрее. — Все в порядке, я сама виновата, незачем так…       Она совсем не делала эти вынужденные извинения проще. Саске вздохнул, нахмурившись.       — Просто бери уже. Так будет честно. — После чего сунул свою коробку с бенто ей в руки и с чувством выполненного долга развернулся, пообещав себе впредь быть внимательнее. Хината продолжала что-то лепетать за его спиной, но на порядок тише, видимо, смутившись окончательно.       — С-спасибо…       Тогда Саске был доволен собой и посчитал вопрос закрытым, но у каждого действия есть свои последствия, которые стоило бы просчитывать заранее.

***

      Непосредственно последствия нашли его чуть позже, в конце дня, на выходе из школы.       Вернее, это он нашел последствия. В третий раз за день его подвела именно невнимательность — тогда, на крыше школы, он совершенно не обратил внимания, что…       — Серьезно?! С чего это Саске-куну отдавать обед такой замухрышке, как ты?       — У тебя даже не хватило совести отказаться! Саске-кун что, должен из-за тебя голодным ходить целый день?!       — Извините… Я не подумала… Я не хотела… Извините…       Хината вжалась спиной в стену школы, глядя исключительно в пол, и, кажется, даже дрожала.       — Ты понимаешь, что ведешь себя безответственно?! Ты должна извиниться! Как ты вообще смеешь с ним разговаривать?! — Их голоса были слишком громкими; в общем-то, поэтому Саске и посмотрел в ту сторону.       На вкус Саске, там было слишком много девочек, чтобы оставаться здесь лишнюю секунду. Впрочем, на вкус Саске и одной девочки слишком много. Они всегда шумные, крикливые, приставучие, вечно о чем-то спорят, и вообще…       — Извините… Извините, я не хотела, я не подумала, я прошу прощения… — Но голос Хинаты становился всё тише, а поток извинений уже напоминал мантру, которой она будто бы себя отвлекала. Одна из девчонок подступила ближе, и Хината просто опустилась на грязный бетон, чтобы спрятаться за собственными коленями.       И это тоже целиком и полностью была вина Саске и его невнимательности.       Чертыхнувшись, Саске сделал шаг ближе, к этому сборищу девчонок, еще не представляя, что он скажет или сделает…       После чего не сказал и не сделал ничего.       — Тебе не стыдно?! Почему он вообще отдал тебе бенто?       — М-мы столкнулись… в коридоре… и моё… моё…       — Да что ты там бубнишь?!       — И моё рассыпалось…       Если он сейчас подойдет, это не поможет.       — А, то есть ты врезалась в Саске-куна и выставила его виноватым?       Если он сейчас подойдет, то сделает только хуже.       — Нет… Я ничего такого… Я правда ничего такого…       Даже если они отступят сейчас, то только утвердятся в своей неприязни и придут за ней позже, разве не так? Разве не так?       Это было отвратительно, эти девчонки были отвратительны, их голоса тоже были отвратительны, и то, как они обступали маленькую Хьюгу, тоже.       Отвратительным было, что это всё тоже вина Саске.       Самым отвратительным было, что сейчас Саске просто прошел мимо, сделав безразличный вид.       Впервые в жизни он надеялся, что девочки за ним увяжутся, но этого не произошло.

***

      Саске терпеть не мог, когда к нему обращались на «кун», хотя никому, конечно, об этом не говорил: в детстве мама говорила, что грубить девушкам нельзя. Но это обращение действовало ему на нервы каждый раз — каждый раз к нему обращались одинаково.       — С-Саске-кун…       Но Хьюга никогда раньше не обращалась к нему в принципе. Саске невольно нахмурился, закрывая тетрадь, и откинулся на спинку стула.       — Что?       — Я… Хотела извиниться…       Вот чтоб его…       Хьюга смотрела на него так, будто он какой-то страшный монстр и вот-вот растерзает, и теребила в руках нижний край своей толстовки.       — Я хотела извиниться за вчерашнее… я не должна была…       Впрочем, кого-нибудь Саске сейчас с удовольствием бы растерзал. Не исключено, что самого себя. Его раздражала вся эта идиотская ситуация, его раздражали, как всегда, девчонки, и его раздражала Хината — за то, что сейчас смотрела на него с таким ужасом, и за то, что своим жалким видом заставляла чувствовать вину.       — Да извиняйся уже быстрее… — Злой шепот донесся с дальних парт, и Саске коротко зыркнул в ту сторону, сжимая зубы от злости. Потом перевел взгляд на Хинату, — та едва не отшатнулась, вжав голову в плечи, — и четко и резко проговорил:       — Не подходи ко мне. Раздражаешь.       — А…       И ведь в каком-то смысле не соврал.       Хината побледнела, замерла, как кролик перед удавом, коротко пискнула извинения, поклонилась и едва ли не бегом вернулась за свою заднюю парту.       Саске хотел бы садануть кулаком по парте от досады, но сдержался и уставился в окно. Двадцать пятое правило: шиноби не должны проявлять эмоций.       Хината была единственной девочкой в классе, на кого такие слова действовали, и она действительно больше к нему ни разу не подошла.       Наверное, оно и к лучшему.