Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день

Утро нового заставило себя ждать. Обычно, пробиваясь яркими пыльными солнечными лучами в окна, оно противно полоснуло по опухшему лицу, даже не думая извиниться. Но в тот день ночь казалась издевательски долгой. То был уже не Первый день, уже давно не Первый день… Домик на одном из многочисленных холмов Гидры уже давно нуждался в покраске, однако ни у Элены, ни у Уолтера не хватало духа взять и перекрыть одним взмахом руки то, что когда-то было очень старательно выкрашено Эдриеном. В родном доме до сих пор слышался его скромный, но очень заразительный смех, а когда по телевизору шла очередная передача про черные дыры и скрытые от глаз звезды, все в доме наивно, задержав дыхание, ждали, когда он прибежит со скоростью звука, плюхнется на диван, а потом минут тридцать будет возмущаться, комментировать тот бред, что обычно говорят астрономы, клятвенно обещающие конец света к завтрашнему полудню. Но он так и не приходил; программа заканчивалась, ведущие желали зрителям всего хорошего и уходили из эфира, а шагов так и не было слышно. И так неделя за неделей, месяц за месяцем. Уолтер не мог уснуть. Сидя перед открытым окном, он молча смотрел на звезды на чистом, не затянутом облаками небе. «Неужели уже год прошел? Неужели уже год, как не все мы пережили Первую ночь…?» Он никогда не представлял себе смерть своих близких, друзей, просто-напросто запрещал себе об этом думать. Ну а если бы и мог, то знал точно: это самая худшая годовщина смерти, которую он помнил, которую только мог себе представить. В его комнате до сих пор валялись разные вещи, брошенные когда-то Эдриеном с пустыми обещаниями «Сейчас, найду калькулятор с косинусами и заберу». Естественно, калькулятор находился со временем, а вот вещи так и оставались лежать богом забытые. Их Уолтер тоже не позволил себе убрать: таким образом можно было хоть на минуту представить, что он сейчас выйдет из комнаты, крикнет его рассеянному другу о том, что если тот в сию же секунду не заберет их из его комнаты, то в один прекрасный день на его кровати окажется груда всякого хлама, который то непременно принесет; а если не сработает, то он найдет Кейру, наябедничает ей, на что та похлопает его по плечу и предложит по бутылке пива на вечер, и он абсолютно точно согласится. Уолтер очень скучал по Кейре. Скучал по ее шуткам над его «потрясной» укладкой, скучал по тому, как они вместе подтрунивали над Эдриеном, притворяясь абсолютными дураками, когда тот объяснял им очередное явление во Вселенной, после чего наигранно обижался и уходил спал оставляя их одних с выпивкой в руках. Он вспомнил то, как энергично махал перед ним руками его друг, старательно объясняя теорию о том, что Вселенная не статична, а он стоял и смотрел на него так, будто тот посвящает его в вещи, не предназначенные для восприятия человеческим мозгом. То, как Эдриен впервые рассказал ему о Кейре, он тут же почувствовал, что это не просто «история на одно лето», как доказывал ему с пеной у рта его собеседник. Он вспомнил как тащился за ним в Аддис-Абебу, при этом жутко боясь пауков, ночуя в компаниях сомнительных индейцев, вспомнил, как ради них с Кейрой работал с Айвори, с этим чертовым шарлатаном, обрекшим их на смерть. Вспомнил, сколько раз отговаривал их от идеи продолжать поиски, после автомобильной катастрофы и отравления Эдриена, вспомнил свое «Бывают такие моменты, Эдриен, когда полезно возвращаться с ваших звезд на землю». Однако ни одна его попытка их уберечь не оканчивалась успехом. В тот роковой вечер он ждал их с запасного выхода в аэропорту. В один момент показались Кейра и Эдриен: без единого багажа, все потрепанные, они бежали к нему, весело смеясь, что было странно для людей, преследуемых как минимум весь последний год. Это очень озадачило Уолтера. По дороге девушка болтала на отвлеченные темы, весело хихикая, поглаживая его блестящую лысину. Когда они приехали в первый попавшийся паб и уселись там, то Эдриен стал увлеченно рассказывать о каких-то открытиях на кометах. Вспомнив свою реакцию, он по-доброму хмыкнул, на лице появилась улыбка, а сердце свело от боли: «… — Эта теория получила подтверждение после обнаружения в хвосте кометы глицина. Вам это, конечно, известно? — В хвосте кометы обнаружили растение? — Не глицинию, Уолтер, а глицин – простейшую из аминокислот». За все время никто из них ни слова не проронил о том, почему они вернулись из России, что они там делали, и чем все увенчалось. Решив не допрашивать их, и так уставших и измученных, хотя на вид чересчур жизнерадостных, Уолтер тактично молчал, слушая их лепет. Когда они снова сели в машину, Эдриен настороженно куда-то в окно; когда он повернулся обратно, его лицо было очень явно искажено смесью страха и отчаяния. На вопрос «что случилось» он сослался на уже давно мучившую его изжогу, на встречный вопрос «зачем вы тогда пили пиво?» ответа не последовало. Взгляд ученого все это время был обращен на Кейру; будто молча о чем-то договорившись они вновь уставились в окно. Ведший машину Уолтер обратил внимание на автомобиль, ехавший прямо за ними, точно такой же, как на парковке у паба. Чувство дежавю пробило его сознание; он вновь возвратился в те времена, когда одним вечером поступил звонок из китайской больницы с извещением о произошедшей автокатастрофе. Картинки в голове так часто сменяла одна другую, что закружилась голова. Не собираясь более держать все вопросы в голове, Уолтер тихим, дрожащим голосом спросил: — Эдриен, что происходит? Ответа не последовало, а машина все более приближалась. — Эдриен, черт бы вас побрал! Что происходит?! Он позволил себе оторвать глаза от дороги и взглянуть на пассажира справа, но не смог сказать и слова: в глазах его друга стояли слезы, да такие, что кровь стыла, смешавшие в себе страх, отчаяние и безумную преданность и благодарность. Безотрывно смотря в его глаза, Эдриен осипшим, срывающимся от слез голосом начал: — Уолтер… Та машина позади нас – это люди Лондона. Именно они победили нас в России, но и за это им спасибо: они отсрочили нашу кончину еще на один день, предостерегали нас, а мы ослушались. Дорогой Уолтер, невероятное приключение одарило меня нежданной любовью и настоящей дружбой. Я провел большую часть жизни в самых отдаленных уголках планеты, наблюдая за Вселенной, и искал далекую звезду, а теперь сидел в старом пабе на Хаммерсмит-Гроув и смотрел, как моя любимая женщина смеется и болтает с моим лучшим другом. В этот вечер я понял, что два этих человека изменили мою жизнь… Продолжить свою тираду у него не получилось из-за громкого всхлипа, вырвавшегося изо рта. Толком ничего не успевший осознать, он тупо уставился на друга, не понимая, к чему тот клонит. — Уолтер, – вклинилась Кейра, суя ему папку бумаг и бархатный мешочек в руку, не занятую рулем. – возьмите эти документы и мешок, в нем все фрагменты. Уничтожьте камни, слышите, Уолтер? Уничтожьте камни, как только появиться такая возможность, а документы передайте Айвори, он разберется. Она прервалась на секунду, видимо сглатывая ком в горле: — Вот еще, - она вновь протянула что-то, на это раз конверт, — откройте когда пойдете избавляться от камней, это от нас с Эдриеном… - Уолтер глянул в автомобильное зеркало и заметил, что девушка давится беззвучными рыданиями. Пытаясь сохранять спокойствие, то и дело поглядывая на машину сзади, он с досадой и раздражением выдавил: — Милая моя, я ничего не собираюсь с этим делать, пока вы четко не объясните, почему прощаетесь со мной! Едва оторвав взгляд от машины, Уолтер надеялся увидеть ее в том же месте, позади них. Но, когда тот вернул свой взор обратно, то оказалось, что автомобиль скрылся из поля зрения. Окинув дорогу серьезным взглядом, он решил выиграть время и повернуть на повороте. Несколько минут такого петляния дало плоды: погоня не возобновлялась. В машине все это время царило молчание, на напряженных лицах пассажиров до сих пор красовались следы дорожек от слез, никто не решался заговорить, страх сковал тела присутствующих. Решив дать передышку, Уолтер прижался к бордюру, начиная делать глубокие вздохи и выдохи, пытаясь предотвратить новый поток слез. — Знаете Уолтер, - подал голос Эдриен, даже не пытаясь прокашляться, — В каждом из нас живет Робинзон, жаждущий открыть новый мир и встретить своего Пятницу, - он криво, но по-счастливому улыбнулся. — хоть эти два пунктика я выполнил… Звук мотора разорвал тишину, и припаркованный у тротуара фургон тронулся с места. Когда он поравнялся с машиной, из боковой двери выпрыгнули четверо в масках. Никто не успел понять, что происходит, Кейра закричала, но было поздно: всех троих схватили, забросили внутрь, и минивэн тронулся с места. Уолтер пришел в себя только в больничной палате. Никто из врачей не отвечал на его вопросы, Элена молчала. Однажды, проснувшись посреди ночи, он заметил, что та стоит у окна со слезами на глазах и курит. На следующий день его пригласили на опознание тел. Так Уолтер узнал, что потерял двух самых близких людей. *** Громко сглотнув, Уолтер глянул на часы. 4:15. До рассвета четверть часа. Взгляд упал на шкаф, заваленный барахлом, бесконечными документами и некоторыми книгами по астрофизике, брошенными Эдриеном чуть более года назад, и книгами по археологии, мило одолженными Кейрой. Зацепившись взором за мешок и конверт, Уолтер тяжело вздохнул. Пора. Бесшумно поднявшись с кресла, тщетно пытаясь не создавать много шума, шагая по ламинату, он взял оба предмета в руки и еще раз пристально на них посмотрел. Выбравшись на улицу, он как можно быстрее пошагал к подножию холма, к пляжу. Солнце еще не появилось, но это лучи уже предвещали о скором восходе. Добравшись до песчаной бухты, Уолтер замедлил шаг: вот, он бежал как ошпаренный, а сейчас вся бравада покинула его. Дотянувшись до той линии, где утренние волны достигали еще сухого песка, он тяжело плюхнулся в песок и, с неподдельным интересом стал наблюдать за медленным появлением Солнца из-за горизонта, слушая шелестение морских волн. Он практически провалился в заветный сон, когда звонкий женский крик донесся до его ушей. — Уолтер! Уолтер! Резко развернувшись на песке, мужчина лишь глупо похлопал глазами, протирая их: на него со стороны холма неслись Кейра и Эдриен. Они бежали точно так же, как и из аэропорта, слишком радостные и счастливые. Добежав до него первой, Кейра заключила его в свои крепкие объятия, Уолтер по старой привычке наигранно закричал «Ай-ай! Задушишь!» Следом подбежал и товарищ астрофизик, повторяя действия девушки. Ошеломленно на них глядя, Уолтер хотел было разозлиться, хотел было спросить с них за все это время, но слова застряли в горле. Похлопав его по плечу, Эдриен, подмигнув, выдал: — Ну что вы, Уолтер! Неужели не помните, что вы мне тогда сказали во время нашего первого дружеского ужина? – «Вот видите, Эдриен, вы все это время были счастливы, поэтому надеюсь, что ваша грусть будет длиться не дольше, чем до следующего понедельника». Почему не следуете своим установкам? — Вы еще не выкинули их, Уолтер? – Кейра перевела взгляд на мешочек, зажатый в его руках, — Мы столько вас просили, а вы все выкинуть не можете. Вот негодяй! – девушка шутливо, но с ноткой строгости ткнула его локтем в бок. Уолтер смотрел на них, глупо улыбаясь: как же он соскучился по ним вот таким, настоящим, живым. — Ну же, Уолтер, кидайте! Вновь испустив тяжелый вздох, мужчина открыл мешочек, обнаружив там все фрагменты в целости и невредимости. — Так пускай наступает холодным рассветом на нас новый день. – тихо и с ноткой печали проронил Эдриен. — Все вращается в этой Вселенной. – на выдохе парировала Кейра, стоящая подле него. *** Морская волна коснулась его ноги, возвращая в реальность. Открыв глаза, Уолтер обнаружил, что лежит на песке. Вскочив, он оглянулся в надежде снова услышать смех, голос, но уши резанула прозрачная тишина. На песке обнаружился все тот же нетронутый мешочек и письмо. Все это был сон. Невозможно. Подняв конверт и бережно его открыв, Уолтер обнаружил ключи от кабинета Эдриена и надпись, что гласила: «Уолтер, оставьте уже мои звезды в покое и вернитесь на Землю! Возьмите мой кабинет, вы давно жалуетесь на расположение вашего. Там вы найдете много интересного. С благодарностью, Эдриен и Кейра». Решив даже не пытаться утереть хлынувшие из глаз слезы, Уолтер, все еще будучи весь в песке, открыл мешочек, взял в одну больную горсть все фрагменты подошел как можно ближе к воде. Замахнувшись за всей силы, он выкинул все камни разом. Наблюдая, как последний камень исчезает в голубизне Эгейского моря, Уолтер осипшим голосом закончил мысль своих недавно побывавших тут друзей, одними губами прошептав: — Оставляя круги на воде…