Ты ведь знаешь, что с тобой все будет в порядке.

31 Августа, 01:30. Какого это, засыпать вечером, не зная, что ждет тебя утром? Какого это, а, Джимми? Какого это, иметь дом там, куда ты положишь свою голову, или не иметь дома вовсе, какого это? Вечное лето, вечная свобода, вечная музыка. Как тебе? Эти тесные рамки оставляют тебя держаться внутри, и ты сидишь, смотря в окно, просто ожидая того, что будет позже. Ты сидишь и веришь, ты тупо ждешь. Ждешь, задаваясь врезавшимися в твой мозг вопросами, какого это, не знать, что будет дальше. Тонуть в своих мечтах, задыхаясь, лишь с трудом выбираясь за одним глотком свежего воздуха, чтобы не сгнить там, внутри. Ведь тебе до сих пор кажется, что счастлив ты можешь быть лишь в тех великих панковских годах. Кричать в пустоту, тонуть в своих мечтах и не показывать своих эмоций, прося Джимми лишь о том, чтобы он помог не сойти с ума за то время, что ты будешь ждать. Покорно ждать, зная, что этого не будет, продолжая верить в своего Джимми, и исписывая свои бумаги адскими страданиями, загрязняя текст деепричастиями. Тебе больно. Чертовски больно. Просто уже пусто. Пусто. Туда уже никто не вернется. Все пусто. В музыке, в книгах, в головах людей. Все уже прочувствовано, все уже попробовано. Ощущение, что ты стоишь на краю, готовый свести счеты с жизнью, лишь бы унять это желание и боль от неимения возможности осуществить его. Кажется, не существует места, где ты можешь быть счастлив. Оно есть только в твоих записях и в твоей голове. Тебе остается лишь засыпать. Засыпай, крепко, а наутро проснешься, поняв, что это преувеличенная боль. Но проснешься, продолжая знать, что будешь дальше. Лелея свою мечту, ожидая своей свободы, которой, по-видимому, у тебя и не будет. Какого это, быть свободным, Джимми? А ты, ты просто продолжай верить, что жизнь круто повернет, и в один момент ты не будешь знать, где проснешься. И однажды ты подойдешь вплотную, закурив сигарету, глубоко вздохнув, ты спросишь, немного повернув голову : ну и какого это сейчас, быть свободным, а, Джимми? 3 сентября 20:30. Панк. С каждой прослушанной песней sex pistols, с каждой выкуренной сигаретой я чувствую, что ты засидаешь в мой больной мозг все глубже и глубже. Это не то, о чем говорят, когда панки бегают и бьют машины, это то, о чем говорил Билли из Питбулевской работы. Это внутренний бунт. Это когда ты готов оспорить все, что тебе не нравится, когда ты чувствуешь себя ебанным наркоманом, когда твой взгляд заставляет людей шарахаться в сторону. Ты все глубже во мне. 5 сентября, 23:40. Я знаю, что это звучит гораздо ужасней, чем кажется, правда. Возможно для нас все начинается слишком рано, но ведь это мы, подростки 21-го. Мы не по возрасту чувствуем себя взрослыми. И если сегодня я курю сигареты, а завтра марихуану, ты не подумай, Джимми, я не скатываюсь, правда. Ты же прекрасно знаешь, чему я следую. Я остановлюсь вовремя, обещаю. Тебе лишь надо продолжать помогать мне, просто оставайся на месте, только и всего. И если тебе кажется, что я захожу очень далеко, просто помни, что это называется "young", Джимми, и я прекрасно знаю, где опустится знак stop. 7 сентября, 02:15. Я часто думаю о наших 80-х, Джимми. Как мы пытаемся переложить это на наше время. Хорошие семьи, хорошие дети. Сегодня я курю сигареты на своем балконе, завтра я пью Мартини, а вечером закуриваю марихуану, Джим. Но ты должен помнить, что я обещала тебе про знак стоп. Мы вроде скатываемся слишком низко, но это не так страшно, как звучит. Мы все еще держим спины ровно. А что нам надо? Хороший табак, сильный алкоголь и бумага для скручивания косяков. И как можно больше того, что запрещено продавать на улице. Мы убиваем себя, Джимми, но не переступая черту мы остаемся живы. А сколько мне лет, Джим? Да, ты прав, я слишком мала для этого, но не ты ли поставил меня на этот путь тогда, во время припадка истерик в холодной ванной? Как говорит Питбулевский Билли, прожигай свою молодость, играй на дешевых гитарах и много кури. Но мы не можем. У нас получается лишь как можно сильнее приближать нас к 80-м и говорить про нашу британскую анархию, которую мы уже никогда не сможем застать. Мы из последних сил, надрываясь, строим вокруг себя ту атмосферу из оставшихся желаний. Мы стараемся, Джимми, и именно так мы прожжем только-только зарождающиеся года, к чему и взывает наша старая музыка. 8 сентября, 02:10. Джимми, 60-ые, 70-ые, 80-ые, как же сильно я влюблена в вас! Как же я тону, черт возьми, мне снова адски трудно дышать. Вы как-то связываете меня, и порой мне просто кажется, что я так и не смогу двинуться дальше. Билли, мать его! Ты берешь верх над реальностью, понимаешь?! Я не вижу перед собой никого, кроме твоего образа. Даже когда все уже почти получается, я в последний момент говорю "нет", потому что я надеюсь, что ты еще существуешь. Но это чертовски больно, понимаешь? Почему я могу выживать только там? Где моя реальность, а, Джимми, где она? Дилан, я влюблена в твои 60-ые. В марихуану, которую ты курил, в пианино, на котором ты играл, в магазин, в котором ты покупал сигареты. В твое обдолбанное состояние и способ, которым ты закуривал. Сид, я влюблена в твою наивность. Даже там, где все было действительно настолько плохо, я влюблена в твою свободу. Что это? Это все чертова музыка, Джимми. Только музыка. Больше ничего. Это бессмысленные тексты Курта, в которых мы пытаемся найти смысл, который ты в целом и не вкладывал, дорогой. Я влюблена в твое состояние в тот момент, когда ты решился нажать на курок. 10 сентября, 01:45 Ты опускаешься низко, тебе нравится делать это? Вот так, как будто до низших слоев общества? Да. Да, черт возьми, мне нравится. Ты видел где нибудь такое, чтобы человек мечтал попасть в низший класс, ежели подняться выше, а? Так, как крали деньги у матери, так по-американски, так в стиле 80-ых годов, как ты можешь взять деньги у отца, чтобы дать сотку другу на марихуану.Ты правда можешь. И тебе нравится это. Как это смотрится со стороны родителей, а? Ведь это не круто, узнать, что их ребенок курит. Да, они сами были в таком возрасте, но о да, Джимми, далеко не все имели это. "Их ребенок курит"...А потом кто-то подходит и шепчет на ушко, мол нет, друг, твоя дочь не курит, твоя дочь пьет, много пьет, курит марихуану, а вчера чуть не трахнулась с тем парнем под воздействием легких наркотиков. Какие же чувства это вызовет, а? И знаете, мамочки и папочки, мы все такие. А что ты скажешь, если прочитаешь мои записи, мама? Сразу отправишь в психушку или попытаешься понять? Наверное, я выросла, мам. Наверное я действительно выросла, ведь я в полной мере осознаю это. Как же много я думаю об этом, Джимми, как же много. Честное слово, будь я смелее, я бы закурила при них, начав скандал, и крича во все горло про анархию и беспорядки. И вся фишка в том, что они даже не предполагают, что творится, когда я выхожу из дома. Даже когда я элементарно выхожу на свой балкон. Они тоже были в этом возрасте, но все таки они думают, что этого не имеем мы, вот в чем наше различие. Это странно и непонятно, Джимми... Стремиться к самоуничтожению. И знаешь что? Чем сильнее никотин, тем лучше. Чем крепче ты пьянеешь, тем веселее. Чем круче тебя унесет с экстази, тем свободнее. Просто мы не забываем про то, что все еще держим спины ровно. И лишь один вопрос на уме, Джимми, наверное это начинается слишком рано. Это все, что может быть действительно противоестественно здесь. Но это твой путь, поэтому продолжай следовать 80-м годам и запей это все алкоголем, да покрепче. Ведь ты прекрасно знаешь, что с тобой все будет в порядке.