Заповедный тупик

***

— Едем к Дэвиду? — спросила Саша, затолкав рыдающую Эмму в такси. — Нет. Он меня там найдет! — Кто? — продюсер недоумевала, но актриса затряслась в приступе новой панической атаки. Пришлось обнять ее за плечи и прижать к себе. Таксист ждал. Алекс еще пару раз попробовала добиться от Васильевой адреса или другого внятного ответа, но получив лишь неразборчивые бормотания и истеричные причитания, плюнула и назвала координаты своего места жительства. К середине пути Эмма слегка успокоилась, перестала дрожать и даже вытащила из сумочки зеркальце, чтобы оценить урон, нанесенный макияжу слезами. Ехали молча. Саша отправила Дэвиду сообщение: «Эмма со мной. Позвоню позднее» и перевела телефон в беззвучный режим. Смартфон непрерывно вибрировал в кармане и Тимофеева делала ставки, сколько пропущенных звонков от Тельмана наберется к моменту приезда домой. У подъезда блондинка почти полностью взяла себя в руки и оставила водителю щедрые чаевые со словами: — За причиненные неудобства. Но в лифте самообладание покинуло режиссерскую музу окончательно. Усевшись прямо на грязный пол, девушка закрыла лицо ладонями и вновь беззвучно зарыдала. — Уймись. Из тех, кто был в клубе, ни один не знает этого адреса. Даже твой драгоценный Давид Исаакович здесь ни разу не был. Вообще, предполагаю, что его коренное ленинградское величество искренне предполагает все спальные районы пригородами, а не Петербургом. Так что, кто бы там тебя не искал — сюда не доберется. Эмма кивнула, поднялась с пола и покорно последовала следом за Алекс в квартиру. На кухне продюсер вытащила из холодильника порезанный лимон, задумчиво перевела взгляд с чайных пакетиков на хлюпающую носом Эмму и вытащила из пенала бутылку темного рома. — Извини, кола кончилась, придется обойтись без cuba libre* . Актриса залпом опрокинула в себя щедрую порцию алкоголя и скривилась, закусив долькой лимона. Саша уселась на подоконник и уставилась на Васильеву, ожидая объяснений. Откровенничать блондинка не спешила. Пухлые губки все еще тряслись, а небесные глаза норовили пролиться слезливым дождем. «Зачем я вообще ее сюда приперла — недоумевала Саша. — Куликов сильно покусал и теперь хлебом не корми дай сирым и убогим помочь? Сидела бы себе спокойно в клубе, так нет же — дернул черт. Может Тельману позвонить, это же его муза, пусть сам с ней и разбирается…» — Мне надо уехать из Питера. Можешь съездить к Дэвиду — забрать мои вещи? — тихий голос Эммы вывел Алекс из раздумий. — Мало вводных. Никуда не поеду, пока все не объяснишь. — Тимофеева скрестила руки на груди и требовательно уставилась на подругу. Девушка тяжело вздохнула, глотнула ром и нехотя пояснила: —Здравствуйте. Меня зовут Эмма Васильева и я - жертва насилия. Уехала из родного города — боялась преследования, хотела все забыть и начать новую жизнь. Почти получилось — закончила универ, нашла работу, встретила Дэви. Но он меня нашел. Видать, правду говорят — от судьбы не убежишь. — Кто нашел, насильник? Он был в клубе? — Да, — Эмма вновь затряслась, но сжала ладони, закусила губу и продолжила, — это музыкальный продюсер — друг Покровского. — Уверена? Узнала его? Много лет прошло. — О, человека, который ломает тебе нос и спускает с лестницы узнаешь при любом освещении даже в старческом маразме, — Эмма улыбнулась отрешенно и грустно салютовала бокалом: — За ошибки молодости. Не чокаясь. Алекс согласно приложилась к своему, но после пристально выжидательно уставилась на актрису. Блондинка громко шмыгнула носом, шумно выдохнула, оглянулась на дверь точно в поисках путей отхода, и начала исповедаться. — Мы с ним в клубе познакомились за пару недель до выпускного. Все девки хотели этого мажора. У отца Гюрги пол города в кармане, магазины, салоны, ресторан с ночным клубом. А он как увидел меня на танцполе — всех растолкал и всю ночь танцевал рядом. А рассвет мы встречали в его Lamborghini на пляже. — Вот так сразу — из клуба вместе в рассвет? — ехидно поинтересовалась Саша. — Ну да. Ты же меня знаешь — долго не мусолю. Да и чего ждать было? Самый крутой парень города предлагает быть вместе. — Секс спустя три часа после знакомства — это предложение стать парой по-твоему? — Сашуль, ты слишком много думаешь. Неудивительно, что до сих пор одна. Алекс проглотила колкий комментарий вместе со щедрой порцией алкоголя. Эмма на продюсера даже не взглянула. Заплаканные глаза смотрели в прошлое, собирая кадры воспоминаний в цельную короткометражку. — В общем, у нас закрутилось. Через неделю у меня уже была постоянная проходка в клуб. А когда он привез меня на выпускной, и я в шикарном вечернем платье вышла из его гоночной тачки — весь класс онемел от зависти. Это было совершенно чумное, сумасшедшее лето. Он так красиво ухаживал — привозил каждый раз два огромных букета роз — один для меня, а другой для мамы. Подарил отцу ноутбук, оплатил родителям отдых в санатории, покупал мне модные шмотки… — И в какой момент твой сказочный принц превратился в чудовище? — Помнишь, я рассказывала, что пела в клубе? Так вот это был клуб отца Гюрги. — Что за имя такое? Грузинское? — Георгий он. Вычитал где-то, что в старину так князей звали, и вместо Гоги стал Гюрги. Саша кивнула, соглашаясь: — Звучит пафоснее, чем Гоша. — Загадочнее и богаче, — Эмма невольно улыбнулась и продолжила: — Я мечтала стать звездой, пела при любом удобном случае. В школе на всех праздниках, в караоке на вечеринках, только видела микрофон и сцену — залезала туда и пела. Ну Георгий и предложил попробовать профессионально. Нанял мне педагога по вокалу, нашел музыкантов, и мы стали по выходным выступать перед посетителями ресторана. — Стремительная карьера. — Да, но сплошное разочарование. Не представляешь, как это противно — все кругом пьют, жрут, а ты им по десятому разу за неделю поешь «Зеленоглазое такси». Особо рьяные еще звали за столик, лезли целоваться и требовали продолжения с ними наедине. Но охрана быстро ставила их на место. Девушка замолчала, покачивая в ладони бокал и задумчиво разглядывая дно под тягучей темной жидкостью. Алекс ждала продолжения, но Эмма не спешила. Погружение в неприятное прошлое давалось болезненно. — В какой-то момент Гюрги остыл. Мы стали встречаться только в клубе, он мог целый день не отвечать на звонки. Я страдала и истерила. — Ты любила его? — Алекс сама не поняла, из каких глубин подсознания вылез этот вопрос. — Наверное, да. Все кругом твердили как мне повезло. Родители в нем души не чаяли, особенно мама. Она всегда говорила, что с моими данными нельзя размениваться по мелочам и Георгия воспринимала, как большую удачу. Будь она помоложе лет на двадцать сама бы с него не слезла. Он был богатый, красивый, со связями. Нас ждало шикарное будущее, которое я не хотела упускать. — Уверена, что ты и не упустила, — Саша вспомнила, как ловко и быстро актриса взяла в оборот Тельмана. Эмма, точно прочла ее мысли: — С Дэви все иначе. Не сравнивай. Но да, я старалась — одевалась так эффектно, что все мужики в ресторане пускали слюни, пела так, что за душу брало и научилась делать охренительный минет. Алекс поперхнулась ромом: — Ну последнее явно сыграло решающую роль! — Кстати, да! — не заметив издевки в голосе подруги, подтвердила Эмма. — Гюрги дал мне ключи от своей квартиры, занялся моей карьерой, организовал запись сингла и договорился с крутым московским продюсером. Я должны была спеть для него в клубе. Дело было днем — приехал москвич, такой толстый мелкий старикан, жутко неприятный тип, но сразу видно, что при бабле. Я пригласила послушать маму, был еще Георгий и какой-то мужик, юрист вроде. Переживала жутко, но справилась — исполнила три композиции, а когда закончила, оказалось, что мы со старым шоуменом в зале одни. Короче, он начал ко мне приставать. Мол, хочешь стать звездой, надо уметь работать не только верхними губами. Сказал, что Гюрги хвалил мой волшебный рот. Я испугалась, разревелась и убежала. Так закончилась моя карьера певицы. — А где фрагмент про сломанный нос? Московский продюсер не принял отказа? — Саша плеснула добавки рома в оба бокала. Эмма тут же благодарно выпила половину своего и не поморщилась. — Вечером я приехала к Гоше домой. Высказала ему обиженно, что я не такая и не собираюсь прокладывать себе дорогу к славе, через постель. А он в ответ разозлился, обозвал меня дурой, сказал, что пора отрабатывать вложенное в меня, а когда я отказалась — набросился с кулаками. Эмма закрыла глаза и устало выдохнула. Не поднимая век, актриса продолжила: — Очнулась я на улице. Кое-как добралась до дома. Мама была в ужасе, уговорила снять побои и подать заявление в полицию. Так и сделала. Родители съездили к Георгию на квартиру, забрали мои вещи и серьезно поговорили. Через несколько дней Гюрги оплатил мне лечение в клинике и пластическую операцию по исправлению сломанного носа. А когда я вышла из больницы — начал преследовать. За мной по пятам ездила его Lamborghini. Я шла в кафе с подружками — он обязательно заходил следом. И ты бы видела, как он смотрел! Сразу было понятно, чего хочет. Однажды я поздно возвращалась с вечеринки, его тачка подрезала меня на темной улице, он выскочил из машины как сумасшедший и заорал, что нам надо поговорить. Еле ноги унесла. На следующий день собрала монатки и рванула в Питер. Полгода мне снились кошмары. Но потихоньку я забыла и Гюрги и все прочее. А сегодня реальность вернула меня на землю. Эмма откинулась на спинку стула и уставилась на Сашу в явном ожидании реакции. Тимофеева молчала и чертовски сильно хотела курить. История была гладкая, точно вылизанная острым розовым язычком Васильевой и частыми пересказами сердобольным подружкам. Но ужас блондинки под питерским дождем и слезы, размазанные по прелестному личику, настоящими. В этом Алекс была уверена, несмотря на актерский талант потерпевшей. — Позвони Тельману, он мне уже телефон разрядил твоими поисками. А я пока наберу Арсена и попробую нейтрализовать твоего темпераментного сталкера. Беспокойство на хорошеньком лице быстро сменилось смиренной покорностью: — Сашенька, пожалуйста, не рассказывай мою историю Арсению Илларионовичу. Не хочу, чтобы он плохо обо мне думал. — Сомневаюсь, что откуп от бывшей в виде пластики сможет удивить Покровского, — хмыкнула Саша и отправилась курить. Но в дверях кухни развернулась, внимательно оглядела девушку и поинтересовалась: — А с карьерой певицы ты совсем завязала? Настолько сильна психологическая травма? — Не знаю, — не уверенно ответила Эмма, — просто удобного случая с тех пор не подворачивалось. — Зато подвернулся удобный режиссер, — фыркнула под нос Алекс и зубами вытащила сигарету из пачки. Покровский ответил на излете минуты дозвона. Вероятно, мужчина искал для разговора более спокойное место, чем шумный клуб. — Алекса? Куда вы пропали?! Дэвид места себе не находит, охрану на уши поставил. Что случилось с прекрасной актрисой? — обычно ровный голос вибрировал беспокойством. — Мы в порядке и уже у меня дома. Обе. Пьем кубинский ром десятилетней выдержки. Хотела разбавить его содовой до уровня мохито, но воспитание не позволило. — Теперь я всерьез задумался, а не приехать ли и мне к вам. Красивые девушки, хорошие напитки, — бархатные томные нотки мягкого тембра обволакивали. Но Саша не была расположена таять под обаянием Покровского. — Нет, Сеня, у нас девичник. Да и у тебя там вечеринка и девочки пошикарнее будут. Ответь мне, Георгий рядом с тобой? — Чехов? — удивился Арсен, — да он из квартиры раз в квартал выходит, и в этом сезоне уже был замечен на публике. К тому же, одна знакомая продюсер недавно привлекла его к работе над сценарием нового фильма. Алекс действительно поручила Тельману и Чехову написать синопсисы, чтобы на встрече с дирекцией Императорского театра было из чего выбирать. — Нет, Гюрги, он же Гоша, он же Гога, он же музыкальный продюсер с горячим нравом. — Так вот как это расшифровывается! — Покровский рассмеялся, и Саша внезапно подумала, как давно она слышала смех этого сдержанного претензионного бизнесмена. Обычно Арсений Илларионович позволял себе высокомерную улыбку, в случаях особенного веселья подкрепленную многозначительным хмыканьем. Так беззаботно он смеялся на ее памяти один раз — в дегустационном зале на курсах сомелье, когда Алекс подбирая сравнения для винных ароматов приписала дорогущему напитку с бургундских терруаров запах застарелой мандариновой корки, пролежавшей несколько лет в кармане кротовой шубы вместе с пузырьком корвалола и пачкой беломора. — Да, Жорик, широко известный в музыкальных кругах, как Гюрги, неподалеку, примеряется к непомерному Вероникиному эго. — Господин продюсер, это был сарказм? Мне показалось, котик, что на этой крыше пока вы мяукаете. — Счастлив предоставить тебе материал для упражнений в ироничном красноречии. За этим позвонила? — Нет. Хочу обратиться с личной просьбой, но не знаю, как лучше начать разговор. — Ты смущена и растеряна? Заинтригован! — Устрой мне встречу с Гюрги. Это касается безопасности и психического здоровья нашей общей знакомой, и впрямую может повлиять на обожаемого тобой гения современного кинематографа. И Саша кратко пересказала жизненные перипетии несостоявшейся дивы. — Ты же понимаешь, что история шита белыми нитками и весьма неумело? Зерно истины, вероятно, тут есть, но найти его будет непросто. Я могу таких жалостливых басен на сотню томов бульварных романов надиктовать. Ты ей веришь? — Покровский рассуждал серьезно и спокойно. — Наполовину, — честно призналась Александра, — потому и прошу тебя о помощи. — Хорошо. Только два условия. Я буду присутствовать. На тот случай, если Георгий действительно практикует смешанные единоборства и борьбу без правил. И Эмме ни слова, пока мы не разберемся в ситуации. Поняла? — Да я вроде догадливая, — покровительственный тон Покровского провоцировал Сашу ерничать. — Тогда до завтра, Алекса. Утром позвоню. Много не пейте, тебе пригодятся светлые мозги и хороший цвет лица. — Ну что? — Эмма набросилась с вопросами, едва Алекс зашла в кухню. — Пока ничего. В клубе шумно, пьяно и слишком весело для серьезных разговоров. Завтра встречусь с Арсеном и лично все обсужу. — А мне что делать? Не могу же я шастать по городу пока ЭТОТ на свободе! — Отдохни, выспись, послушай музыку, почитай книжки, позвони Дэвиду. Он найдет как тебя утешить. По словам Покровского, влюбленный режиссер мечется между кинжалом и ядом, как Ромео, потерявший свою Джульетту. — Бедняжка, — актриса вздохнула всей полнотой эффектного декольте. — Веду себя как жестокая эгоистка, но мужчинам полезно иногда ощутить боль потери. Как иначе осознать ценность отношений? Тут главное не передержать. А то найдет себе новую музу. — Странная философия, — Саша заглянула в холодильник и обреченно констатировала, что кроме десяти блюд из яиц рассчитывать голодному организму больше не на что. — Какая есть, зато действенная. Не в обиду, Сашуль, но не тебе меня учить, как с мужиками общаться. Один от тебя в деревню сбежал, другой у Вероники под каблуком, да и Дэвида за столько лет так и не смогла очаровать. Возмущение Алекс чуть не прорвало плотину спокойствия. «Не сбежал!» — кричало сознание. «Не под каблуком!» — вторил разум. Тимофеева ощутила острое понимание и принятие действий Гюрги. Продюсеру захотелось если не сломать повторно хорошенький и, как выяснилось, дорогой нос актрисы, то хотя бы вытолкать неуместно философствующую за дверь. Но проблема Эммы воспринималась Алекс как рабочий проект и требовала такого же отношения — холодного, взвешенного, отстраненного. С каменным лицом Тимофеева выдала блондинке полотенце: — Ванная там. На стиралке чистый спортивный костюм. Можешь переодеться и пора укладываться спать. — Уже? — протянула Эмма и недовольно надула губки. — Думала, мы как девочки посплетничаем о своем о женском. — Спасибо, я еще твое предыдущее откровение не успела переварить, — и Алекс демонстративно покинула кухню, открыла ноутбук и приняла максимально деловой вид, проглядывая ленту новостей. Задерживаться утром в одной квартире с откровенничающей болтливой блондинкой Тимофеева не стала. Полночи, несмотря на явное игнорирование со стороны Саши, актриса восторженно повествовала о своих достижениях на романтическом фронте. Из всего вытекал простой вывод — как повезло Тельману и как жестко обломался Гюрги. Звезда Васильевой озаряла жизнь как минимум десяти (по беглым подсчетам Алекс) счастливчиков, но все они меркли перед безграничным талантом и сексуальным потенциалом Давида Исааковича. Окрестив приятеля «маленьким гигантом большого секса», продюсер мысленно поставила галочку подарить герою- любовнику коробку презервативов и попросить расписать на экземпляре камасутры. С первыми лучами рассвета Алекс тихо закрыла входную дверь, оставив златовласую красотку мерно сопеть, уткнувшись носом в складки тяжелого ватного одеяла. Под тонким Сашиным Эмма спать отказалась. «Мне обязательно нужно, чтобы меня ночью кто-то или хотя бы что-то придавливало к кровати», — игриво улыбаясь объяснила актриса. Пришлось вытащить из кладовки старое, еще бабушкино одеяло — пестрое, в разноцветных лоскутах. * В ожидании встречи с Арсеном Александра гуляла по центру. Маленькая закусочная с сочной шавермой из «сусликов» уже работала. Шустрый черноглазый парень сонно зевал за стойкой. — Доброе утро, — девушка не рассчитывала на узнавание. С Эмиром они виделись один раз два месяца назад. Тогда съемочная группа только вернулась из болотных топей и голодный рыжий затащил сюда продюсера на поздний ужин. — Ваше явление, Александра, поистине делает это утром добрым! Вам вновь захотелось испытать незабываемые ощущения от моей готовки? — А так же насладиться твоей скромностью, о великий шеф, достойный лучших мишленовских ресторанов! — с искренней улыбкой поддержала юношу Саша. — А если серьезно, повторить шаверму? — Просто сделай мне крепкий кофе с собой. Можешь? — Обижаешь, я варю лучший напиток на этой стороне Проспекта — с кардамоном, на горячем песке, — парень гордо вытащил блестящую латунную турку. — Как там Антон? С прошлого года его не видел, переживаю, — не променял ли он моих сусликов на чьих-то кошек. Этот вопрос мучил и Сашу. Пресловутые кошки сточили когти о ее твердое, но такое нерешительное сердце. От общих фраз и пространных формулировок ответа продюсера спас звонок. На экране высветился городской номер. — Александра Игоревна, доброе утро! Не разбудила? — прозвучал прокуренный до хрипоты голос Наташи. — Доброе, Наталья Павловна, — девушка замерла, ожидая, когда секретарь студии объяснит причину звонка. — Подскажи, клип у нас завтра в павильоне снимают? — Да, с утра оборудование устанавливают, а в полдень начинают, — Алекс все еще гадала над причинами внезапного интереса. — А в райдере не указано, любит ли артист чай? «Вот оно что!» — Алекс мысленно усмехнулась. Оказывается, старушка-фанатка жаждет общения с престарелой звездой. Подтверждая размышления Тимофеевой, секретарь продолжила тоном извиняющимся и подобострастным — таким, какого от нее лет тридцать никто не слышал: — У меня же всего его пластинки есть. Даже одно время плакат с концерта на работе висел. Я вытащила мельхиоровые подстаканники, сахарок кусковой в хрустальную вазочку положила, а с чаем никак определиться не могу… Женщина замолчала. Роль просящей не вязалась с уверенным образом старожила студии. Но Саша как никто другой понимала, каких усилий стоил этот звонок для той, кто привыкла всегда быть в курсе событий и влиять на них, точно серый кардинал. Совсем недавно Алекс отмахнулась бы от этой, явно мешающей работе, просьбы. Но сейчас ей почему-то захотелось сделать приятное пожилой подружке рыжего оператора. — Соберите на свой вкус. Уверена, ваш выбор оценила бы и английская королева. Организуем завтра в гримерке небольшую чайную церемонию. — Спасибо тебе, девочка, — растрогано прошептала трубка. — Не за что, Наташа. — Алекс закончила разговор. — Работа с утра пораньше? — Эмир выставил на стойку бумажный стакан с ароматным кофе. — Вроде того… — не успела Саша пригубить напиток, как смартфон вновь завибрировал. В этот раз с экрана сдержанно улыбался Покровский. — А вот теперь мне пора, — прощаясь, девушка виновато улыбнулась. Эмир понимающе кивнул. Уже в дверях, когда Алек одновременно прижимала ухом телефон к плечу, боком толкала дверь и пыталась сделать первый глоток, ее догнал голос повара: — Тохе привет! — Передам, — на автомате вылетел ответ, и только больно кольнуло слева под ребрами. Горячий кофе, холодный Невский и голос Арсена в трубке: — Доброе утро, спящая красавица. — Неожиданно. Я думала — это ты еще спишь, ну или играешь в котика. — В одиночестве всегда встаю рано. Успел съездить в бассейн и готов встречаться с тобой. — Бассейн? Куда ты дел прекрасную Веронику? — Она на работе, — Покровский явственно усмехнулся, — вчера из клуба ее забрали люди покровителя. Так что уверен, сейчас она трудится в поте лица своего, не покладая рук, с полной самоотдачей. Алекс фыркнула, подавляя смешок: — Экая вы язва, Арсений Илларионович. А бедная девочка верила в искренность ваших чувств. — Меня больше интересует, во что веришь ты, Алекса. — не дав Тимофеевой времени осмыслить фразу и вставить комментарий, Покровский продолжил: — Могу подъехать. Знаю неплохое местечко на Почтамтской с отличными завтраками. — Я уже в центре. Минут за десять дойду. — Удивительная синхронность. Доберусь за пятнадцать. Ну и Гюрги туда вызовем. — Думаешь, он соберется в такую рань, ради встречи с тобой? — скептически поинтересовалась Саша. — Уверен. За десять лет мне отказал только один человек. И ты каждый день видишь ее в зеркале, — Арсен прервал разговор и телефон тут же пиликнул сообщением с адресом и названием кафе. * Алекс скользила по схваченным утренним морозцем вчерашним лужам и осмысливала слова Покровского. Из намеков и недомолвок складывалась вполне однозначная ситуация — Арсений к ней подкатывал. Со дня церемонии мужчина постоянно был рядом — они встречались на вечеринках, он звонил, чтобы обсудить потенциальные проекты, регулярно приглашал Дэвида и компанию то на пред показ блокбастера, то на закрытую премьеру театральной постановки. К радости Эммы, Арсен снабжал проходками в лучшие клубы, водил за кулисы модных показов и знакомил с новыми ресторанами. Сашу Тельман постоянно звал с собой. Девушка отбивалась, но придумать правдоподобную отмазу получалось в половине случаев. До сегодняшнего дня Тимофеева была уверена — друзья хотят вытащить его из уныния, в которое она погрузилась после отъезда Тони. Но теперь фокус продюсера сместился на фигуру Покровского, который явно преследовал не только дружеские, но и личные интересы. Алекс укреплялась в убеждении, что интересует Арсения Илларионовича не только с профессиональной стороны. В какой момент установившийся между ними приятельский флирт и подтрунивание переросли в нечто большее? Ответа на этот вопрос Тимофеева не находила, как и не ощущала в себе ответных чувств. И Саша поступила так, как всегда в жизненных ситуациях, где эмоции брали верх над рассудком — сделала вид, что ничего не происходит, отбросила размышления за покров деловых забот и спрятала смятение в глубинах подсознания. Арсен стремительно вошел в кафе в тот самый момент, когда, заняв место у окна, Алекс откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и подставила лицо внезапному январскому солнцу. Бледное кожа в обрамлении распущенных темных волос, растрепанных и непокорных как их хозяйка. Ресницы, такие длинные, что тень от них почти скрывала темные круги бессонной ночи. Алые, вечно искусанные от скрытых переживаний, губы. Покровский восторгался утонченной внешностью несостоявшейся возлюбленной. Сталь внутреннего стержня, внешняя холодность и спокойный деловой настрой лишь разжигали в ответственном продюсером жажду обладания. Много лет назад он дал себе слово — эта девушка станет его. И все шло отлично — красивые ухаживания, совместные выходы, широкие жесты — рабочая схема, проверенная на многих. Но Алекс оставалась отстранённой, поднимаясь под руку с ним по широким лестницам концертных залов, свободной, поддерживая беседу на полуделовых встречах, напряженной, принимая его объятья. И эта недоступность заводила его с каждым разом все сильнее. Их единственная совместная ночь стала его поражением. Он был как всегда хорош, техничен, уверен и, как всегда, сосредоточен на себе. Она ушла до рассвета, пока он спал, и только недели спустя, когда Алекс под очередным предлогом отклонила предложение о встрече, а разговоры неумолимо свела к профессиональным темам, Покровский понял, что облажался. Она осталась непокоренной и непонятой, заставив его видеть во снах эти алые губы, растрепанные волосы и аристократичную бледность кожи. Полгода потребовалось Арсену, чтобы вернуть расчетливый профессионализм в рассуждения о Тимофеевой. Однажды, не выдержав, мужчина спросил прямо: «Почему у нас не сложилось?». «Мы переспали, разве ты хотел большего?» — Саша с привычной иронией прищурила миндалевидные глаза. Он изогнул бровь, изображая удивление, недовольство и ожидание развернутого ответа. Девушка сдержанно улыбнулась и милостиво пояснила: «С тобой тесно. Тебя так много, что для меня просто не остается места. А я, Сеня, люблю простор и воздух». Он продолжил жить, как раньше, с каждым годом становясь интереснее, успешнее и желаннее. Для всех, кроме Алексы. Это удивляло, раздражало и, как выяснилось, заводило. Когда на Рождество он увидел холодную неприступную красавицу, тающую от страсти в объятьях рыжего, внутри точно разорвалась бомба. Покровскому захотелось реванша, а Куликов очень вовремя пропал с радаров. Походка Арсена всегда была легкой, мягкой, больше подходящей танцору, чем уверенному шоумену. Неудивительно, что мужчина смог незамеченным подойти вплотную к расслабившейся в кресле девушке и оставить легкий приветственный поцелуй между двух неглубоких морщин, наметившихся на переносице. Саша мгновенно очнулась и улыбнулась вяло, точно через силу. — Что будете заказывать? — притянутый аурой власти и влияния Покровского рядом мгновенно вырос официант. — Два апельсиновых фрэша, два каппучино, один с корицей, два тоста с яйцами «бенедикт», — располагаясь за столиком, не повернув головы в сторону персонала заказал на двоих Арсен. — Вместо одного «бенедикта» — круассан с копченым лососем. Яиц я и дома могу поесть, — встряла Алекс и с вызовом взглянула на Арсения. Тот в ответ лишь пожал плечами, принимая, но явно не одобряя ее выбор. — Сейчас ты скажешь, что это заведение стоит посетить, только ради идеально приготовленного пашота* , — подначила продюсера девушка. — Лосося они тоже коптят сами. Да и круассаны здесь, вполне приличные. Местный кондитер учился у Франческо Бенедетти в Нью-Йорке. А про его десерты, говорят, достойны богов. — Ну что ж, начну день, почувствовав себя богиней. Гюрги приедет? — девушка сразу перешла к делу. — Обещал быть через полчаса. — Арсен педантично разгладил мелкие складки на белой скатерти и поправил салфетки. — Я — богиня. Ты — маг и волшебник. Эмка — заколдованная принцесса. И нам надо победить злобное чудище, чтобы вернуть в королевство мир и любовь. Сказочное утро, — губы Алекс растянулись в улыбку, но взгляд остался потухшим и грустным. — Тебе надо в отпуск. Хочешь, договорюсь о неделе в отличном загородном клубе? У них крытый бассейн с искусственным пляжем, тайский массаж, фитотерапия. Отлично восстанавливает силы. — Покровский смотрел с заботливым участием. — Не надо, Сеня. Мне нужна полная перезагрузка сознания. Вот закончу с делами и поеду в Индию. — отмахнулась Саша. — Старо предание. Про Индию и просветление я уже пару лет слышу. — Работы много. Не до того. Вот завтра клип снимаем, потом начинается имперский геморрой — согласовать синопсис, подобрать референсы, отстоять смету, утрясти КПП* . Я на таких масштабных проектах больше года не работала. Не налажать бы с непривычки. — Ты справишься. Всегда справлялась. И в этот раз тебе повезло с шоуранером* . Алекс хмыкнула. Покровский не просто свел Тельмана с владельцем театра и договорился о съемках фильма. Теперь в руках Арсения Илларионовича были все нити управления проектом, за каждый этап работ и потраченный рубль Александра несла ответственность непосредственно перед бывшим любовником. Оговаривая условия контракта, мужчина обещал не мешать процессу и появляться только в те моменты, где требовался его опыт и связи. Но это были просто слова, хоть и сказанные самым искренним серьезным голосом. На равнодушной бумаге Арсен значился главным, и Саша пока не решила, как именно относится к столь тесному сотрудничеству. — А работы всегда много, — продолжал между тем продюсер. — Поехали за город, пока Тельман с Чеховым над сценарием корпят? Обещаю, твое начальство возражать не будет, — Арсений старался не выдать личной заинтересованности, но взгляд его внимательно ловил малейшие Сашины реакции. Тимофеева, однако, то ли не поняла намека на совместный отдых, толи старательно сохраняла отстраненный вид. — Ты объяснил своему приятелю боксеру-шоумену, зачем он понадобился в такую рань? — принесли аппетитный круассан, и девушка вгрызлась в воздушное тесто, пятная золотистыми крошками невинность белой скатерти. — Сказал, что нужно обговорить пару рабочих моментов и утрясти детали. Я помогаю Гюрги с концертными площадками. О, а вот и он! У входа в кафе озирался по сторонам молодой мужчина в ярком пуховике, широких джинсах и поразительно белых для питерской зимы кроссовках. Из-под ворота куртки выглядывал узор тату, тянущейся от выбритого виска вниз к ключицам. В ушах блестели серьги, со слишком крупными для настоящих бриллиантами, а в нос было вдето массивное золотое кольцо. Алекс подавила смешок — знакомый ветеринар, временами подрабатывающий актером массовки, как-то рассказал ей что у быков носовая перегородка одна из самых чувствительных эрогенных зон, при воздействии на которые животное ощущает что-то среднее между болью и сексуальным возбуждением. С тех пор Саша при встрече с таким пирсингом постоянно задавалась одним вопросом — если дернуть — заплачет или возбудится? Вот и теперь, глядя на ночной кошмар Эммы воочию, Тимофеева старательно придавала улыбке вид приветственный, а не дурашливый. Гюрги больше всего походил на постиранного отбеливателем черного рэпера. Показная раскрепощенность в его манере держаться была довольно распространена в столичной музыкальной тусовке, и Саша мысленно понадеялась, что завтрашние съемки обойдутся без таких демонстративно ярких личностей. Мужчины обменялись рукопожатиями, затем новоприбывший с недоумением оглядел Алекс и выдал неожиданное: — Привет, Вероника! При свете для ты выглядишь еще лучше — моложе и натуральнее. Саше пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не пугать собравшихся отвисшей от удивления челюстью. Неужели она действительно так походит на дорогую содержанку, обласканную Покровским, что их можно спутать?! Георгий близоруко прищурился и округлил глаза, поняв свою оплошность. — Крошка, прости слепого! С бодуна глаза сохнут, линзы носить не могу, а очки, кажется, вчера в клубе потерял. Я — Гюрги, а ты? — новый знакомый потянулся через стол с явным намереньем закрепить представление поцелуем. — Это — Александра Игоревна Тимофеева. Самый очаровательный кинопродюсер из всех мне известных. И она здесь по делу, — перехватил инициативу и расставил по местам роли собравшихся Покровский. Гюрги замер на середине поклона, тихо по-мальчишески хихикнул и обдал Алекс ароматом перегара, приглушенного древесными нотками парфюма. — Узнаю, хватку старины Арса — сразу с порога за бизнес толковать начинает. Ну давайте о делах, только кофе с коньяком возьму, а то день не будет добрым. — Парень плюхнулся в кресло, вытянул ноги в проход и принялся разглядывать обстановку с прищуром знатока дорогого общепита. — Как вчера прошел концерт твоей подопечной? — Арсен завел разговор издалека. — Эта крошка просто бомба, брат! Ты же ее слышал! Голос, тело — все при ней. Настоящая суперстар. Весной презентуем первый альбом, приглашаю вас в Москву, зажжем на вечерине! Покровский кивнул с благостной улыбкой. По блеснувшим холодом серым глазам Алекс поняла, как утончённую натуру Арсена царапает наждачкой манера разговора их модного собеседника. — Многих уже раскрутил? — петербургский продюсер неторопливо размешивал корицу в плотной молочной пенке капучино. — Это мой третий проект. Но, зуб даю, самый громкий. — А ты случайно не работал с такой певичкой, Эммой Васильевой? — предельно равнодушно спросил Арсений. Алекс внутренне собралась и постаралась не выдать интереса. — Не помню, этих девах сотни рядом крутятся. У всех имена спрашивать язык отсохнет. — Эту ты должен помнить. Вы, кажется, из одного города. У нее внешность запоминающаяся — этакая мини-Монро… Гюрги подобрался. Подтянул ноги, выпрямился, уперся локтями в столешницу и наклонился вперед. — Где она?! — в громком шепоте шоумена слышались панические нотки. — Она подруга Давида Тельмана, кинорежиссера. Я вчера в клубе вас знакомил, помнишь? — Покровский спокойно отпил кофе, в то время как Саша замерла, заинтригованная происходящим. — Надо спасать мужика, пока не поздно! — Гюрги порывисто стукнул кулаком по столу и остатки круассана спрыгнули с блюдца прямо на скатерть. — Интересный поворот, — не удержалась от комментария Алекс и поймала предостерегающий взгляд Арсена. — Это — бешеная волчья сучка в овечьей шкуре! — судя по доверительному тону, Георгий решил исповедаться. — Притворяется милой, заботливой дурехой, а сама плетет интриги и высасывает всю душу до последнего рубля. Мне еще повезло — дешево от них отделался. — От них? — уточнила Саша. — Да, от этой малолетней мошенницы и ее шантажистки — матери. Угораздило же меня так глупо попасться на крючок. Молодой был и глупый…. — Мужчина замер, печально качая головой в такт воспоминаниям. — Расскажешь подробнее? — Арсен сделал жест официанту и почти мгновенно на столе появились три бокала с тягучим ароматным коньяком. Гюрги залпом выпил содержимого своего и согласно кивнул: — Не люблю вспоминать ошибки юности, но тебе расскажу. Надо же этого вашего Тельмана из беды выручать. Я на нее в клубе запал, задница отпад, двигается хорошо, а как караоке началось, то понял — надо брать. Всегда питал слабость к голосистым. В общем на рассвете мы уже трахались на капоте моего Lamborghini, и все шло как обычно, ну ты понимаешь, секс, рок-н-ролл и прочие радости, но через пару недель ко мне не подкатила ее мать с предъявой: «Ты мою дочь несовершеннолетнюю девственности лишил, мы на тебя заяву напишем». И следом за этим заявила, мол Эмма мечтает стать певицей, пусть в твоем клубе поет. Опыта у меня в таких щекотливых делах не было. Показал Эмму отцу, клуб-то все-таки его. Понравилась. Она уже тогда умела впечатление произвести. Да и голос был такой, за душу берущий. В общем, клиентам зашло. Думал, ну все — миновала угроза. Как опять нарисовывается ее мамаша и требует новый компьютер для отца. Типа это меньшее, что я могу сделать за то, что такую завидную невесту испортил. А батя у Эмки мужик тихий, мирный, зато головастый. Он нам в коттедже умный дом подключал, все сам придумывал. Ну я своего и попросил ему ноутбук подогнать, в благодарность за работу. Не прошло и месяца как этой бабе потребовался ботокс, татуаж и аромотерапия, и не где-нибудь, а в самом дорогом районном санатории. И мне бы, идиоту, отцу рассказать, так нет — опять повелся. Но понял, что надо от Эмки избавляться. Тем более, что надоела она мне к тому времени. Удачно подвернулся продюсер из Москвы. Услышал нашу приму в клубе, предложил ей покровительство. Эта дура заартачилась, обозвала меня сутенером… — И ты ей нос сломал? — вклинилась в монолог Алекс, которая на этом сеансе молодежного кино ощущала острую нехватку попкорна и кока-колы. — Блин. Ну да, — парень виновато насупился. — Не специально. Она прыгала вокруг, что чертова обезьяна, орала, руками махала перед лицом. А у меня голова с перепоя раскалывалась. Пошел на кухню за водой и таблетками, а она наперерез кинулась. Оттолкнул — смотрю, а она уже рожей в журнальный столик врезалась. Кровища из носа хлещет. А орет еще громче прежнего. Успокоил ее кое-как, извинился. Вызвал отцовского водителя, тот ее домой отвез. А на следующий день тут как тут предки Васильевой приехали. Типа сняли побои и уже дочь их в ментовку пожаловалась. Сошлись на том, что я лечение Эмме оплачу и нехилую такую моральную компенсацию им выплачу. По тем временам можно было новую машину за те деньги купить. — На этом отстали? — Арсен так и не пригубил алкоголь, задумчиво грея бокал в ладони. — Почти. Я решил, что пора заканчивать этот аттракцион невиданной щедрости и посоветовался с отцом. Тот вместе с адвокатом составил бумагу, в которой Эмма признаёт, что претензий ко мне не имеет. Пытался попасть в клинику, но хитрая стерва-мать меня близко не подпускала. Но городок маленький, решил, что случай подвернется. Стал искать встречи. Как-то вечером увидел ее на улице, попытался поговорить, так эта истеричка завизжала, точно я ее насиловать собрался. А оно мне надо — чего я там не видел-то?! — Эмма решила, ты ее преследуешь, — пояснила Саша. Гюгри зажмурился и устало помассировал виски: — С тех пор я больше ее не видел. Да и престарелая шантажистка отвязалась. Только рожу отворачивала, как меня встречала. Точно это не она меня использовала целый год, а я мудак конченный. Так что, попал ваш Тельман. Валить ему надо пока не поздно. На этом логическом выводе Георгий ощутил острую потребность отлучиться на свежий воздух. Алекс с Покровским многозначительно переглянулись. — Что думаешь? — Арсен наконец-то вдохнул разогревшийся от тепла коньяк и блаженно по кошачьи прищурился. — Как всегда, истина где-то посередине. Каждый старается выглядеть белым и пушистым. Непохоже, чтобы Эмма врала. Но и этот персонаж вещал весьма убедительно. По крайней мере в марке автомобиля они сошлись. — Давай устроим очную ставку — пусть поговорят? — в глазах Покровского вспыхнул огонек азарта. — Думаешь, поможет? — Моя прекрасная Алекса, ты удивишься, узнав сколько проблем может решить один простой спокойный разговор.