Старший Помощник!

В то утро я сидел в классе за своей партой у окна и лениво ожидал урока. Все было на своих местах: рядом ребята обсуждали какие-то малозначительные новости, чуть поодаль девочки проверяли друг у друга домашнее задание. За окном проплывали по небу далекие дивные облачка. В воздухе пахло теплом и приближающимся летом, и, видимо, само провидение настроилось подарить мне тихий и приятный школьный денек, совершенно обыкновенный и безмятежный. Так и хотелось уложить голову на руки и посопеть, наслаждаясь атмосферой медленного покрытия пылью всего вокруг, но я сидел со хмурым лицом. Моя гармония нарушена. Парта за моей спиной пуста вот уже третий день. Я хмуро поднимаюсь, приветствуя учителя, и не понимаю, что меня больше напрягает: отсутствие Харухи Судзумии или то, что меня это беспокоит. Она свалилась с какой-то непостижимой по силе болезнью и не желает появляться в школе. Весь учебный день катится в бездну, и моя бедная успеваемость, изголодавшаяся по капле усердия, вновь остается на обочине школьной статистики. Мои мысли уже там, в старом крыле, в одном из помещений, где временно расположились позабытый литературный кружок, временный штаб трех Организаций По Контролю Паранормального и, в порядке важности, великолепная Бригада SOS, победоносной поступью идущая на поиск всего невероятного и интересного. Кроме полного отсутствия регламента, цели и смысла своего существования, наша бригада славится регулярным нарушением школьных правил, несусветным количеством настольных игр, костюмами Микуру Асахины, Микуру Асахиной, собственно, ну и, разумеется, своим венценосным Командиром, грозой уныния и меланхолии, Великим Сыщиком, Режиссером, Поваром, талантливым шантажистом и прочая, прочая, прочая — неутомимой Харухи Судзумией. Со своей неуемной энергией в поиске того, чего она не замечает, но что ее, по иронии судьбы, окружает, Харухи сворачивает горы, идет на возможные и невозможные риски, останавливает время, создает и разрушает целые миры, а также придумывает абсурдные задачи для членов своей могучей команды. На помощь к ней спешат услужливый вице-президент Бригады, сомнительный игрок в отелло и по совместительству таинственный воин-экстрасенс Коидзуми Ицки, молчаливая хозяйка литературного кружка, любительница книг и буквального преобразования Вселенной Нагато Юки, а также прекрасная Микуру Асахина — дивная горничная, заботливая медсестра, краснеющая с головы до ног девочка-кролик и путешественница во времени. Заканчиваю же этот крышесносный список я — любимая груша Харухи, позабытая в пылу событий совесть Бригады SOS, совершенно обыкновенный человек и, следует признать, поклонник чая Асахины. Пусть достижений у меня и не очень много, но по какой-то причине я все еще состою в команде Судзумии, нередко становясь свидетелем событий, которые, мягко говоря, угрожают темпоральной целостности пространственно-временного континуума, а также, судя по всему, частенько являются Харухиными развлечениями. Поскольку наш неутомимый лидер обладает способностями, например, делать вымышленный лазерный луч из глаз настоящим и при этом абсолютно этого не замечать, основной состав Бригады занят тем, что пытается сдерживать веселье Харухи и подчищать следы ее баловства над законами физики. Вот, собственно, так мы и уживаемся, если не выживаем. Только обычно Харухи никогда не болеет и не пропускает встречи Бригады. И, как уже однажды показала практика, отсутствие Харухи Судзумии подчас гораздо опаснее ее крайне хлопотного для всех присутствия. Постучавшись, я открыл дверь в наша святая святых — комнату Бригады SOS, она же формальный литкружок. Помимо всевозможного хлама, целой стойки с костюмами, пары книжных шкафов и нашего длинного стола, здесь меня ожидали обворожительная Микуру Асахина-чан, а также, занимая свое бессменное место в углу, очаровательная Нагато Юки, по обыкновению погруженная в чтение. Асахина-сан была наряжена в костюм горничной, купленный Харухи по воле ее темных наклонностей. В общем-то, подавляющее большинство костюмов в комнате так или иначе предназначались как раз для того, чтобы командирша могла в экстазе восклицать, какая же Асахина бесподобная моэшечка. Разумеется, я смело и решительно боролся с этим произволом. Поначалу. Мне очень стыдно, но и здесь Судзумия Харухи оставила за собой титул победителя. Впрочем, Асахина-сан давно уже привыкла к своим перевоплощениям, и теперь ее гораздо чаще можно увидеть в костюме официантки, нежели в костюме школьницы. То есть, в школьной форме, да. Но все спокойное великолепие нашего клуба рушилось о все то же пустующее место Командира. Не успел я расположиться за столом, как к нашей нехитрой компании присоединился и Коидзуми, пряча на ходу свой телефон. Обычно вам придется потрудиться, чтобы застать этого парня без его бессменной лучезарной улыбки, обещающей помимо чрезмерно ласковой слащавости целый груз фактов, сведений, а может и целую лекцию, как правило, на тему того, что там опять случилось с Судзумией Харухи. В последнем Коидзуми не посмел себе отказать, будучи в довольно обеспокоенном расположении духа. — Отвечая на самый важный вопрос: все еще нет. — он покачал головой, садясь напротив меня. — Судзумия-сан упорно не желает выздоравливать и, судя по всему, препятствует лечению. Похоже, нас ждет еще несколько дней ожидания. — И мы не можем ее навестить? — спросила Асахина, ставя передо мной чашку ароматного чая. — Она никого к себе не пускает. — всплеснул руками Коидзуми и расплылся в виноватой улыбке. — Даже тебя не хочет видеть. Его взгляд остановился на мне, и я нахмурился. — Ты на что намекаешь? Зачем ей вообще хотеть меня видеть? — Ох, снова этот разговор. — Коидзуми мягко рассмеялся. — Прости, пожалуйста, не хотел тебя встревожить. В любом случае, пока что мы просто будем ждать. К слову, я сегодня уйду пораньше. Судя по всему, Судзумия-сан очень скучает, а это означает, что у меня теперь много работы. — А что это за болезнь-то? — вставил я, раскладывая шашки. — В смысле, она вроде вообще никогда ничем не болела. Она вообще это умеет? — Она может все, если того пожелает. — ответил Коидзуми, готовясь к игре. — Стоит заметить, у меня это вызывает не меньше вопросов. Не могу себе представить, что может заставить Судзумию-сан избегать нас, и мне бы хотелось на это повлиять, но, боюсь, мои способности ограничиваются уничтожением замкнутых пространств. — Он виновато пожал плечами и улыбнулся, от чего меня в очередной раз передернуло. — Нагато-сан, быть может, вы можете что-то сделать? — Информационное поле вокруг Судзумии Харухи заблокировано от любого внешнего воздействия. — сухо ответила Нагато, не отрываясь от чтения. — В данный момент наблюдение за Судзумией Харухи возможно лишь косвенно. — Это плохо? — спросила Асахина. Нагато не ответила, и я встрепенулся: — Ну, думаю, если бы Харухи хотелось что-нибудь отчебучить втайне от нас, она бы уже давно это сделала. В смысле, она, наверное, просто опять в своей меланхолии. — Потому и нехорошо, что она вне досягаемости. — серьезно заметил Коидзуми, за что получил мой сердитый взгляд. Разумеется, я понимаю, что чревато оставлять Харухи без присмотра, но теперь Асахина будет нервничать, а моя неуклюжая попытка ее успокоить прошла впустую. Впрочем, напряжение в атмосфере прекрасная горничная пока что сносила стоически. — Если Кён-кун спокоен, то все должно быть хорошо. — пропела она, заставив мое сердце застучать в груди. Ну как можно быть таким ангелочком? Это даже преступно, я так и с ума сойти могу! Очередное заседание Бригады близилось к концу. Коидзуми давно ушел, Асахина как раз переоделась, да и я уже порядком засиделся. Так вышло, что в конце концов в комнате остались только я да Нагато, которая, как это часто бывает, словно забыла о существовании реальности за чтением. Что же, в подобных случаях первый шаг остается за мной. — Ну что, пойдем? — спросил я, хватая сумку с парты и ожидая, что Нагато захлопнет книжку и безмолвной птицей спорхнет со своего места, однако она совершенно не спешила покидать любимый стул. В последнее время мы завели обыкновение вместе идти домой, а точнее — я провожал ее до дома. Идти в полном молчании, словно игнорируя друг друга — веселого мало, конечно, но я все же получал некое удовольствие от тихой и спокойной прогулки. Были случаи, когда Нагато шла домой, продолжая читать очередной зарубежный детектив, и тогда я мог позволить себе украдкой наблюдать за тем, как увлеченно она следит за приключениями неизвестных героев. В общем-то, суть моего присутствия в этих случаях сводилась к тому, чтобы останавливать Нагато на переходах и поглядывать, чтобы она ни во что не врезалась на полном ходу. Впрочем, нуждалась ли в моих нехитрых услугах всесильная инопланетянка — тот еще вопрос. Итак, на мое приглашений пойти домой Нагато сначала ответила максимально лаконично, решив вовсе не прибегать к словам. Вместо этого она просто подняла ко мне свои бледные глаза и заняла выжидающую позицию. По какой-то причине у этой девочки все время возникали проблемы с началом разговора: в одно время она просто не понимает, когда и что нужно сказать, в другое, как я подозреваю, ждет разрешения заговорить. Знакомство с Нагато внесло немало поправок в мое понимание термина «самосознание», потому что для суперкомпьютера-интерфейса у Юки были весьма противоречивые манеры взаимодействия с людьми, и, в частности, со мной. Иногда так и хочется подойти к ней, опустить руки на плечи и мягко сказать: «Ну же, расскажи мне все, я готов тебя выслушать», но, зная, какими бывают монологи Нагато, от подобного я пока что воздерживаюсь. — Что-то случилось? — с неким беспокойством спросил я, возвращая сумку на стол. Нагато кивнула, не сводя с меня глаз. Прежде чем я решился задать еще вопрос, она наконец начала: — Мне нужна твоя помощь. — пауза. — Конечно. Я помогу! — решительный ответ от меня. Отказать ей? Да я для нее даже в черную дыру прыгну! — Опять Харухи, верно? — Да, это касается Судзумии Харухи. — подтвердила Нагато. — В данный момент физическое тело Судзумии Харухи находится в полной недосягаемости, и до сих пор Объединение не имело решения для исправления положения. Когда мы начали предпринимать меры по восстановлению доступа, от руководителей всех фракций-наблюдателей поступило распоряжение о невмешательстве. Асахина Микуру и Коидзуми Ицки соблюдают нейтралитет и, вероятно, дезинформированы о положении дел. Вот тут, собственно, я и присел. Как так? Что значит «в полной недосягаемости»? А как же болезнь? — Фикция. — коротко ответила Нагато, непроницаемый ее взгляд теперь приобрел слегка пугающее выражение. — На данный момент реальной информацией обладает лишь Объединение. Три дня назад мы зафиксировали слабый информационный всплеск из зоны, где, предположительно, находится Судзумия Харухи. Вслед за этим мы обнаружили массивные перемены в информационных потоках, что привело к полной дезинформации всех действующих на планете агентов и интерфейсов. В их числе была и я. — она умолкла, давая мне мгновение переварить полученные сведения. — Я получила распоряжение ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в возникшую ситуацию и продолжать наблюдение. Последние три дня Объединение пыталось восстановить контроль над связью и все это время не имело возможности внести правки в распоряжения. Только сегодня нам удалось восстановить канал данных и начать реагировать. — Как это возможно? — недоуменно воскликнул я, припоминая себе образ галактического сверхсущества, до сих пор не подвластного ни времени, ни пространству. — Кто это сделал? Неужели это те, другие пришельцы? — Источником нарушений, предположительно, является Судзумия Харухи. — ответила Нагато. — Изменения затронули все существующие организации и фракции, на данный момент действовать в состоянии только Объединение. — А как же Коидзуми? И Асахина? — продолжал я спрашивать, растеряв остатки спокойствия. — Разве они не могут почувствовать изменения? А люди из будущего — как они могут не быть готовыми к подобному? — С наибольшей вероятностью фракция Коидзуми Ицки переживает кризис, в ходе которого лишена возможности взаимодействовать с Судзумией Харухи, тогда как Асахина Микуру утратила связь со своими руководителями. Данные временные пласты также подверглись изменениям и не считаются доступными для посещения из будущего. — Так, ладно, ладно. — я замотал руками, все еще тщетно пытаясь понять уровень катастрофы. — Скажи мне: мир в опасности? Харухи собирается его уничтожить? Молчание Нагато разволновало меня окончательно, и я, вскочив со стула, принялся бродить по комнате под внимательным взором пришелицы. «Как же так?» — лихорадочно размышлял я. — «По словам Нагато, мир уже три дня как на краю, Харухи непонятно где, а я тут в шашки с Коидзуми играю! Как я мог все проворонить? Харухи, почему ты мне ничего не сказала?» — и тут же понял, что за все три дня даже не удосужился позвонить ей. Наконец я решил прекратить панику и воззрился на Нагато. — Что нужно делать? Лицо инопланетянки оставалось невозмутимым. — Сегодня мы обнаружили, что в зоне недосягаемости сформировано инородное пространство. Предполагается, что оно было создано Судзумией Харухи с неизвестной целью. Нам удалось получить доступ к данному пространству, и решением Объединения была инициирована миссия по исследованию возможных путей стабилизации положения. Ты должен отправиться туда со мной. Она замолкла в ожидании моего решения. Конечно, я не мог не подумать, что пользы от меня в подобных миссиях не сильно много, но опыт подсказывает, что Нагато редко совершает ошибки. В такие случаи мне всегда припоминается, как часто мое участие в операциях по спасению пространства-времени сводится к неловким импровизациям, после которых так же часто приходится приглашать Нагато для наведения порядка, но, как и всегда, я не мог просто остаться в стороне. Тем более, что сама Юки просит меня о помощи, а когда твое содействие требуется сверхсильному существу, которому ты еще и обязан сто раз — какие могут быть рассуждения? — Ладно, за дело. — решительно ответил я и подошел к Нагато. — Когда отправляемся? — Сейчас. — сказала она и, прежде чем я успел отреагировать, взяла меня за руку. Я почувствовал теплое прикосновение ее ладони и, зажмурившись, уже было закричал, готовясь улететь в другие миры, но… ничего не произошло. Открыв глаза, я увидел все тот же невозмутимый взгляд Нагато. — Что? Что такое? — все еще испуганный, спросил я. — Ты готов? В бледном взгляде инопланетянки проскользнуло нечто совершенно неуловимое, но я все-таки сумел распознать это выражение. Конечно, Нагато не умела или не нуждалась в том, чтобы смеяться, и всегда была серьезна, как цинга, но и у космического супер-андроида с компьютерным складом ума должен был способ выразить чувство юмора. У Нагато эту функцию выполнял едва заметный блеск глаз при абсолютном отсутствии мимики. Таких блесков у нее было предостаточно, и каждый выполнял свою функцию, будь то выражение радости, печали, любопытства, усталости или увлечения. Как их распознавать? Ну, постойте пару раз на краю бытия, когда эта безымоциональная девочка — ваша и не только ваша единственная надежда и друг — и вы обнаружите, что были несправедливо невнимательны к ней. Я не смог сдержать улыбки и тихо сказал: — Подловила. — и тишина на несколько секунд. — Хорошая шутка. Нагато ничего не ответила, но я знал, что она не пропустила это мимо ушей. Инопланетянка все еще держала меня за руку, на что я совсем забыл обратить внимание. Ситуация становилась неловкой. — Я готов. И был свет. *** Кое-как оправившись от ослепляющей вспышки, я наконец отпустил колени и отдышался. Путешествие с Нагато очень напоминало те, что мне уже приходилось совершать в компании Микуру, но при этом была некая совершенно не выражаемая словами разница. Движение относительно времени и движение относительно пространства-времени по инфоизнанке мультивселенной — ради всего святого, я же просто второклассник старшей школы! Как описать движение без движения, когда частицы, формирующие твое тело и его окружение, оказываются в пространстве, которое абсолютно не предполагает присутствия чего-то инородного? Это не просто войти и выйти в дверь — представьте себе, что вы подходите к ней, а кто-то рядом с вами хватает невидимую ручку от настоящей двери, и, пока она открывается, вы осознаете, что сейчас выходите из комнаты за саму дверь, за ее суть, за все пространство и время, чтобы оказаться в точно такой же комнате, что и целевая, только она находится в другом измерении… Ну как-то так, короче. От одной только попытки вообразить, что собой представляет действительное перемещение по законам вневременной физики при отсутствии принадлежности чего-либо к чему-либо, у меня всегда начинает сильно болеть голова. Как-то раз я поинтересовался у Нагато, что собой представляет перемещение в другое измерение, и она указала мне на шкаф, где Коидзуми и Харухи хранят свои игры и игрушки. Среди них был конструктор, и Нагато сказала следующее: «Данный процесс люди называют перемещением в силу абстрактной ассоциации. В действительности осуществляется последовательная модуляция инфочастиц согласно их целевому расположению.» После чего она взяла из коробки две скрепленные детали, раскрепила их, после чего, скрепив обратно, положила на стол. Я с готовностью ответил, что все понял, но правда была куда более печальнее, чем хотелось. Так же Нагато сообщила, что «перемещение» всегда требует синхронизации с целевым пространством, а точнее — с чем-то, что она после тщетных многословных объяснений назвала «маяком». Что же служит маяком? Как правило, приемник и отправитель информации. В нашем же случае он еще и носил очки. Протерев глаза в последний раз, я увидел перед собой серьезное лицо Нагато. Небольшая тошнота и ее подруга дезориентация настойчиво мешали мне анализировать обстановку, но даже этих скудных умственных усилий оказалось достаточно, чтобы распознать в окружении старую-добрую клубную комнату. Наша паранормальная берлога для планирования Харухиных беснований была все той же, какой я ее запомнил, однако в глаза бросилось несколько большее количество различного хлама. На столе было полно всяких журналов и вырезок, а на одной из стен находилась ранее неучтенная полка, где хранилось несколько неизвестных мне медалей, грамот и кубков. Решив пока придержать любопытство, я было обратился к Нагато, но заметил нечто совершенно неуместное: на носу инопланетянки мирно пылились абсолютно ненужные ей очки. Я нахмурился. — Эй, Нагато, а зачем тебе очки? — спросил я, усмехнувшись. Очень не хотелось услышать что-то вроде: «П-простите» или какую-нибудь другую чушь, которую Нагато никогда бы не сказала. Да хоть например… — Я всегда их носила. — равнодушным тоном ответил мне инопланетный интерфейс, и я не сумел различить в ее взгляде ничего, что указывало бы на шутку. Внутри похолодело. — Ты уверена? — Да. — звучит сухо, как в пустыне. Прежде чем я успеваю повергнуть себя в пучину паники, пришелица медленно поднимает палец и указывает мне за спину. Я медленно разворачиваюсь и вижу Нагато. Еще одну. — Какого… — начинаю было я, но отсутствие очков у второй Юки наконец наводит меня на понимание, что тут происходит. Тогда я облегченно вздохнул и отступил на шаг в сторону, чтобы обе Нагато были передо мной. Обратиться я решил к той, что без очков: — Я так понимаю, мы уже переместились. — безмолвный кивок, и я в радости еще раз окидываю комнату взглядом: — То есть, Харухи создала нашу комнату и… — мой взгляд упал на Нагато в очках. Несмотря на то, что даже я уже успел понять, кто здесь кого сотворил, лицо Юки за очками по-прежнему было абсолютно равнодушным к любого рода экзистенциальным кризисам. Лично мне бы было неприятно узнать, что я существую всего три дня. С другой стороны, мне просто еще не привели достаточных доказательств, что Вселенную создали четыре года назад. — Данное пространство является детальной реконструкцией нашего. — сообщила мне моя Нагато. — Практически вся информационная структура этой реальности идентична таковой у нас. — Зачем же Харухи создавать точно такой же мир? — Несмотря на обширную идентичность, данное пространство имеет ряд серьезных отличий. Они касаются взаимодействия между Судзумией Харухи и тобой. Моя бровь поползла вверх. — То есть? — Запрос синхронизации. — вдруг попросила псевдо-Нагато у моей, и мне ясно почудилось, что где-то я уже это слышал. И тут же перед глазами всплыли задние ворота Северной Старшей и… — Разрешено. — ответила моя Нагато и тут начало происходить абсолютное ничего! В течение двух секунд обе инопланетянки смотрели друг другу в глаза, и никаких всполохов сверкающей золотой пыли и всего прочего не последовало. Закончив свои загадочные дела, они вновь воззрились ко мне, и внезапно я заметил, как изменилось выражение лица моей Нагато. Видеть подобное мне приходилось впервые — до сих пор она полностью игнорировала мимику. В сущности, это было справедливо и здесь — брови Юки были лишь совсем немного приподняты. Я бы даже не заметил этого, если бы рядом не стоял этакий «эталон» космического равнодушия в лице псевдо-Нагато. Длилось это считанные мгновения, и вскоре брови вернулись обратно в свое положение. — Приближаются члены кружка. — сухо сообщила Юки из этой реальности, и я оперативно начал нервничать, совершенно не представляя, что делать. Мой вопросительный взгляд устремился к Нагато, и она, подняв руку, приложила палец к своему виску. — Что будем делать? — мне совсем не хотелось встречаться с другой бригадой. Но мои желания — дело наживное, правильно? — Осуществи контакт. — коротко пояснила Нагато. — Найди Судзумию Харухи. — Подожди, а ты? — Мое сознание синхронизировано с сознанием другой меня. — она даже не стеснялась стоящей рядом псевдо-Нагато. — В данный момент я временно разрушаю лишнее тело. Расчетное время контакта — минута. Прежде чем я успел спросить еще что-нибудь, тело моей Нагато слабо засветилось, после чего, став прозрачным, пропало из поля зрения. Я сглотнул и поглядел на оставшуюся рядом псевдо — или уже настоящую — Юки. Взгляд ее серьезных глаз грузом лежал на моих плечах, скрывая все секреты ее души за стеклами очков. — Я оставлю очки, чтобы избежать подозрений. — сказала она и направилась к окну. В ее руке тут же появилась книга, и я впервые для себя отметил, что ей просто неоткуда было ее раздобыть. Решив, что вводных инструкций достаточно, Нагато тут же приступила к чтению, и наша комната моментально окунулась в свое неповторимое спокойствие. Впрочем, на меня это не распространилось, и я как никогда ощутил собственную неуместность. Но не успел я и шевельнуться, как дверь с самыми, должно быть, крепкими петлями во Вселенной, настежь распахнулась, вдарившись ручкой в стену, и в помещение, таща за собой беззащитную фигурку, вошла темноволосая девушка. «Что ж, это было просто…» — Ну же, Микурочка, где твой энтузиазм? — вещала она, втягивая в комнату красавицу, в которой я безошибочно распознал Асахину Микуру. — Давай живее переодевайся, а мне еще надо заплести волосы! Это была она, бесспорно — в помещении появилась Харухи Судзумия, самая настоящая, во плоти. Ярко-желтая лента дернулась в очередной попытке догнать вечно мотающуюся голову Харухи, и я увидел, что волосы, которые она обычно стригла до плеч, теперь были гораздо длиннее, хотя и не достигали длины той самой шевелюры, что менялась каждый день в самом начале нашей старшей школы. Абсолютно не замечая меня в моем углу у шкафчика с метлами и бросив Микуру, которая как раз-таки меня отлично увидела, Харухи, напевая, порхнула к окну и принялась заниматься своими волосами. Я мгновенно приложил палец ко рту, и Асахина, к моему счастью, воздержалась от любых вокализаций. — Мы с тобой покорим мир, Микуру-тян! — бубнила Харухи, держа в зубах резинку. Ее руки мастерски сматывали темные волосы жестами, которые я моментально распознал. Однажды Харухи уже делала подобную прическу на моих глазах, вот только было это в условиях совершенно ненормальных. В тот раз она училась даже не в Северной Старшей, а весь мир за одно полночное мгновение совершил чудовищные метаморфозы. Я невольно кинул взгляд к Нагато, но та настолько вжилась в образ себя же, что даже мне стало сомнительно, что она вообще прилетела со мной. Тем временем Харухи закончила и явила свету просто великолепный хвостик, достигавший ее лопаток. Асахина все это время молча стояла в полной нерешительности, и так бы оно продолжалось бы до греческих календ, но: — Я сказала: переодеваться! — грозно гаркнула Харухи и, обернувшись, уставилась на меня. Внутри меня все сжалось до первородной частицы мироздания, и хватило моих мозгов лишь на то, чтобы поднять ладонь и неловко ей помахать. Харухи начала хмуриться. — А ты еще что тут делаешь? Недовольный дерзкий тон, испепеляющий взгляд — старая-добрая Харухи. Я мог бы поручиться перед любым судом, что это она и есть, та самая Харухи Судзумия, и даже перемена прически не скроет от меня взбалмошной, самодовольной, придирчивой девчонки, по которой я уже стал понемногу скучать. Однако, для любезного саркастического: «Я тоже рад тебя видеть» времени мне оставили — Харухи решительно направилась в мою сторону и остановилась непозволительно близко. Ее глаза буквально сканировали меня. — Мы же договорились, что ты будешь отвлекать учителей! — голос ее совершенно неожиданно смягчился. — Что-то случилось? По ее взгляду я понял, что она не издевается. В ее голосе не было насмешки, яда или еще чего-то негативного, а на лице было написано участие. Участие. На лице Харухи. Мои губы задрожали, но я понял, что если не начну говорить, дела мои будут плохи. — Я… — вот, собственно, и заблистало мое красноречие. Харухи этого, конечно, было недостаточно. — Я уже как раз шел… — Куда? Сюда? — моментально переспросила командирша, снова хмурясь. — Ты что тут вообще забыл? Учительская в другом корпусе! И как ты вообще прошел мимо меня? Тут она вдруг осеклась и медленно обратила взор к мирно читающей Нагато, после чего вновь поглядела на меня, наклонив голову. — Это не с ней ли ты так сильно хотел поговорить, что даже обогнал меня? Юки подняла голову, и наши взгляды встретились. Харухи моментально это заметила, и вот где-то в этот момент мой галстук, свободно висящий на моей груди, был в секунду намотан на титановый кулак Судзумии и затянут так, что я в мгновение посинел. — Х-харухи… — прохрипел я с выпученными глазами, но она была неумолима: — Что вы тут такое обсуждали? М? Расскажи, нам всем интересно! Мой беспомощный взгляд перебегал то к Нагато, то к Асахине, то снова к Харухи, которая уже вот-вот должна была меня задушить. Но, прежде чем это трагическое событие случилось, она так же внезапно освободила мое горло, отчего я смог наконец вдохнуть кислород. «ДА ЧТО С НЕЙ ЧЕРТ ВОЗЬМИ ТАКОЕ?» Собственно, как раз с этим вопросом я и собирался обратиться к командирше, но на ее лице вдруг появилось печальное выражение. Какие-то совершенно невозможные события сменяли друг друга настолько часто, что я окончательно опешил и теперь лишь озадаченно наблюдал за психопаткой. Тут Харухи протянула ко мне руки и аккуратно поправила мне галстук. Я остолбенел. — Прости. — сказала Харухи, и я понял, что это не просто другое измерение, а вообще параллельная реальность из той части мультиверса, в которой не бывает даже Нагато. Или не бывала, вернее. Лицо Харухи выглядело искренне виноватым, настолько, что мне в глубине души самому стало совестно за то, что я тут стою и заставляю душить себя собственным галстуком. Когда перед тобой стоит извиняющаяся Харухи, все твои способности говорить сводятся к членораздельным попыткам отыскать слова, которых ты никогда не произносил и не произнесешь. Я не понимал абсолютно ничего, а вот Судзумия, похоже, еще не поняла, что со мной что-то не так. Она вновь посмотрела мне в глаза. — Ты же знаешь — я немного вспыльчива. — начала оправдываться она, повергая меня в абсолютную рассинхронизацию. — Юки-тян, ты тоже извини — я это не специально. Просто мысли и все такое. — извинения Нагато приняла гораздо увереннее меня, даже не поежившись. — Ты же не будешь на меня злиться? Этот вопрос был адресован ко мне. Да что ты, Харухи, само собой, только присядь, пожалуйста, хватит меня так пугать! Конечно, я не стал такого говорить и, побегав глазами от неуверенности, пробормотал: — Хорошо. И Харухи обняла меня. Харухи Судзумия. Клянусь всеми костюмами Асахины, всем ее чаем, всей этой трижды проклятой Вселенной — расплывшись в теплой улыбке, девочка-катастрофа распахнула мне свои объятия и ничтоже сумняшеся погрузила в них окончательно обескураженного меня. Не смея шевельнуться, я чувствовал тепло ее тела и ощутимую силу ее объятий. Щекой Харухи прильнула к моей груди, и я услышал ее голос: — Кён, твое сердце так бьется! — и она тут же отпрянула, оставив меня с холодным потом на лице, и подскочила к Асахине, которая выглядела скорее стесненно, чем испуганно: — Микуру-тян, ну-ка скажи: доки-доки! Буквально мурлыкая, Харухи расположила ладони над головой Асахины, показывая кошачьи ушки, и в этот момент Микуру тихонечко промяукала желанное командиршей «доки-доки». Я еле удержался, чтобы не выдохнуть нервно, а ведь в шоке находился! Харухи радостно посмотрела на меня, и тогда я криво улыбнулся ей. Лицо бригадирши просияло. — Ладно, а теперь иди в учительскую, пока этот пень Окабе еще там! — к моему облегчению, Харухи начисто забыла о недавнем допросе. Решив, что лучшей возможности перегруппироваться не представится, я поплелся к двери, буквально согреваемый жутким взглядом Судзумии, полным какого-то непостижимого обожания, и, наверное, тут история могла бы пойти другой дорогой. Я бы вышел, там бы сориентировался, может, отыскал бы Коидзуми на худой конец, но избежал бы дальнейших крышесносящих ситуаций. У меня не было плана, но я не хотел больше оставаться в комнате с такой Харухи, несмотря на то, что Нагато — мой единственный союзник — находится тут же. Я думал только о том, как сбежать, и все бы у меня получилось, если бы не то, что произошло дальше. Я открыл дверь, все еще кривенько улыбаясь Харухи, и тут же заметил, как стремительно ее улыбка превращается в откровенное непонимание. В некотором недоумении я повернулся к двери, и мне стало понятно, что теперь все значительно усложнилось. На пороге стоял трехметровый пещерный сверчок, намереваясь меня сожрать. Эх. Может, было бы лучше, будь это сверчок. Да хоть Танигути с букетом цветов для меня. Но нет. На пороге стоял я. И этот я был явно озадачен.