Жизнь вампирская

Телефон завибрировал в очередной раз, вырывая из задумчивости, и я скептически заглянула в дисплей, читая последнее пришедшее сообщение. «Кира, пожалуйста, ответь мне!» И тут же зазвенела уже наскучившая за последний час мелодия, на экране в двадцатый раз высветилось «Вик», но отвечать на вызов не спешила. Нажала на кнопку блокировки, отключая звук, и перевернула телефон вниз экраном, отходя от кровати, чтобы встать перед зеркальной дверцей шкафа-купе. В комнате царил полумрак, разбавляемый лишь тёплым светом от настольной лампы и ярким свечением от экрана беззвучно работающего телевизора. На кровати лежали домашние вещи, которые я не потрудилась убрать перед выходом из дома, на туалетном столике творился полный беспорядок, а снятая трубка домофона висела на растянувшемся проводе почти у пола, отрезая меня от внешнего мира. И от всякого, кто стремится потревожить мой покой. Обтягивающее чёрное платье в пол и немного потёкший вечерний макияж, над которым я просидела половину сборов, напоминали о несостоявшемся вечере, туфли на высоком каблуке по возвращении домой были со злости закинуты далеко в шкаф, а клатч забыт на кухонном столе. Я разглядывала своё отражение, отмечая, как хорошо сидит одежда, купленная специально для выхода в свет, и кляла Виктора, который сейчас пытался до меня дозвониться. Я бы с удовольствием высказала ему всё, что думаю, но что-то подсказывало, что он найдёт способ встретиться со мной, поэтому решила оставить разборки до этой самой встречи. Услышав шебуршание на балконе, вздрогнула, но не испугалась, слабо ударяя ладошкой по лбу: окно-то я закрыть забыла! А когда в стекло постучали, и вовсе недоверчиво оглянулась и медленно подошла к стеклянной двери, за которой стоял Виктор собственной персоной. Злой, хмурящийся и недовольный. Чёрные короткие волосы были растрёпаны, мертвецки-бледная кожа в слабом свете фонарей, который падал на балкон, казалась ещё светлее, а глаза от гнева горели красным. Быстро, однако, на пятый этаж забрался. Только бы соседи полицию не вызвали, увидев, как нечто похожее на человека прыгает с балкона на балкон и лезет в окно. — Кира, открой, пожалуйста, — глухо попросил Виктор и, приложив ладонь к стеклу, толкнул дверь, указывая мне глазами на ручку, которую я должна повернуть, но мне хотелось справедливости. Я ждала его, пусть и он теперь ждёт! Я помотала головой, глядя на складывающего руки на груди вампира и, протянув руку к двери, посмотрела в злющие глаза и задёрнула штору. — Если не откроешь, я её сломаю! — пригрозил мне Виктор, но изменился его тон быстро. Он тяжело и громко вздохнул, что было слышно даже через закрытую дверь, и грустно протянул: — Кира, ну честное слово, что за ребячество? — Виктор, это не ребячество, и уж точно не назовут это ребячеством соседи. Ты в курсе, что сейчас больше на взломщика похож? Я ведь и полицию могу вызвать! Возвращайся к себе, — вампир затих, не произнеся больше ни звука, а я шагнула назад. Разговор окончен, но он вряд ли уйдёт. Может, останется на балконе, чтобы привалиться спиной к двери и через каждые полминуты напоминать о себе, может, будет настырно стучать по стеклу, требуя впустить, а может и… Спустя мгновение дверь с грохотом распахнулась, я от неожиданности отпрыгнула в сторону, а злой и недовольный Виктор, путаясь в шторе, ввалился в квартиру с явным намерением устроить скандал. Но стоило ему посмотреть мне в глаза, весь его пыл исчез, и вампир растерянно потупил взгляд, осторожно осмотрел дверь на предмет повреждений, закрыл её и повернулся ко мне, восхищённо выдыхая: — Ты великолепна, — он обвёл ладонями мою фигуру в воздухе и улыбнулся уголками губ, скользя взглядом по разрезу на бедре. Но ни комплименты, ни извинения не вытеснят жгучую обиду, что плотно засела в груди и не давала сделать полноценный вдох, мыслями возвращая меня в ресторан. — Как жаль, что ты мне это говоришь сейчас, а не в ресторане, куда должен был явиться четыре часа назад. — Милая… — сожалеюще протянул вампир, запуская пятерню в волосы, и замолк, не находя оправданий. Правду он всё равно не скажет, а его выдумки, над которыми он сейчас так усердно пыжится, что видно по задумчивому лицу, я слушать не хотела, поэтому отмахнулась, садясь на пуф за туалетный столик, чтобы воззриться в зеркало. — Скольких ты людей напугал, пока сюда лез? — Не считал, но это уже их проблемы. Кир… Прости меня, — вампир подошёл сзади и осторожно коснулся моей руки, за что тут же получил шлепок, а после того, как ладонь отклонилась от заданного маршрута, ещё и прижалась к серебряному браслету, красиво обвивающему запястье, Виктор от неожиданности зашипел и отдёрнул руку, недовольно засопев за спиной. Я отвела взгляд, не в силах смотреть на пусть и маленькую, но травму, сердце пропустило удар, болезненно сжавшись, — я так соскучился, хочу тебя обнять, — почти прохныкал он на ухо, положив ладони на плечи, но снова ошибся, когда ещё одна цепочка коснулась пальца, снова оставив едва заметный ожог поперёк фаланги. — Если хочешь, обними, — безэмоционально разрешила, поворачиваясь к нему боком, и призывно раскинула руки. Виктор, конечно, мог меня обнять, чисто теоретически, но он прекрасно знал, что, когда я злая, этого лучше не делать, поэтому отступил, ожидая затишья, — ну и чего же ты ждёшь? — Ты всем серебром, что было в доме, обвешалась? Ещё кольчугу найди, и тогда уж точно я не притронусь к тебе. — Не всем, — как я могла забыть?! У меня ведь ещё и серёжки серебряные есть! — про кольчугу — прекрасная идея, но, боюсь, она слишком дорогая. Да и тяжеловата будет. — Я виноват, — Виктор сел на скрипнувшей кровати и, подперев подбородок кулаком, вперился в меня взглядом. Я заметила это боковым зрением, но ещё больше, чем обиженное сопение и нервно дёргающаяся нога, внимание привлекали красные, светящиеся в полумраке глаза. С некоторых пор они меня не пугали, но временами было неспокойно от его взгляда. — Конечно, виноват, — покорно согласилась я, снимая золотые серьги. — Я больше так не буду, — слышала в сотый раз, и уже верилось слабо, — у меня были дела в клане, это было важно, — Виктор, помедлив, тут же исправился, — не важнее тебя, конечно, но они были неотложными. Милая… — я демонстративно открыла шкатулку, не глядя на вампира, нарочито медленно достала серебряную серьгу и приложила к уху, разглядывая себя в зеркале. — Как тебе? — Потряс-с-сающе, — раздражённо прошипел Виктор, складывая руки на груди, тяжело вздохнул и откинулся на кровать. — А завтра и язык проколю и специально закажу серебряное украшение! У меня с некоторых пор нездоровая любовь к серебру проснулась. Представляешь? — Виктор возмущённо фыркнул, о моей нелюбви к боли он прекрасно знал, поэтому своеобразная угроза не сработала, но раз промолчал, значит, сомневается. Ведь я тоже временами бываю непредсказуемой, — ой, а ещё я заказала пиццу… С чесноком! Будешь? — Где ж ты вообще такую нашла… — пробормотал он. — А вот, сидела и выбирала, специально для тебя. — Спасибо, не голоден. Кир… — Вик резко поднялся с кровати, уверенно подошёл к туалетному столику, чтобы с силой развернуть меня к себе и опуститься передо мной колени, — прости меня, — прошептал, глядя мне в глаза, а правая рука мягко скользнула от стопы к бёдру. Виктор хотел накрыть ладонь, но вовремя одумался. Он до безумия любит нежности, поэтому во время ласк ему необходимо было трогать. Трогать руки, ноги, грудь, живот — всё, до чего мог дотянуться, от этого вампир испытывал, как он говорит, какое-то зверское удовольствие. — Я виноват, признаю, — поцеловав коленку, с нажимом развёл ноги, благо разрез платья позволял, — я готов искупить вину. И не один раз… — только «искупляет вину» он почти каждую ночь, что мы проводим вместе, поэтому такое меня не проймёт. Я резко свела ноги, поднявшись, выпуталась из хватки вампира и ушла в ванную, чтобы смыть макияж. Виктор ждал меня в спальне, сидя на кровати и пялясь в стену. Когда я вернулась, села за компьютерный стол, чтобы открыть ноутбук, надеть наушники и заняться своими делами, включив громкую музыку. Не чтобы показать ему обиду, а чтобы не сорваться. Злиться долго на любимого, пусть немного и невоспитанного вампира я не умела, поэтому уже сейчас хотелось подойти и уткнуться в плечо, зарыться пальцами в волосы и прижаться крепко-крепко, но гордость и чувство справедливости оказались сильнее приступа нежности, поэтому я лишь вздохнула, подпирая щёку ладонью, открыла первый попавшийся учебник, который мне скинула одногруппница ещё в первом семестре, и боковым зрением проследила, как Виктор мечется из комнаты в коридор и обратно, нехорошо на меня зыркая. Ночь мы всё равно проведём вместе, я, так уж и быть, сниму украшения и разрешу себя обнять, но пока до ночи ещё далеко, нервы немного помотаю. Негоже приглашать на свидание, а потом, игнорируя все звонки и сообщения, не приходить, оставив меня в полном одиночестве в ресторане собирать сочувствующие взгляды гостей и официантов, которые раз за разом подходили и спрашивали, придёт ли мой молодой человек. Уже полтора часа нахожусь дома, а из головы эту ситуацию выкинуть не могу, стыд всё не даёт покоя. Когда Виктор прекратил наматывать круги по квартире и вернулся в спальню, останавливаясь рядом со мной, я изо всех сил делала вид, что занята учёбой, но вампир, видимо, сомневался в правдоподобности моих действий. Он бережно убрал распущенные волосы на одно плечо, наклонился и оставил на шее быстрый поцелуй, вызывая дрожь в теле, осторожно, чтобы не касаться цепочки, провёл холодными пальцами по ключице и до безумия тихо прошептал на ухо: — Тебе неудобно в нём, давай помогу снять, — пальцы скользнули к молнии платья, надавили на выступающий позвонок. Я судорожно выдохнула и всхлипнула, чему Виктор порадовался, предчувствуя скорую победу, — Кира… — Вик, — строго окликнула я, выворачиваясь из настойчивых объятий, но вампир на мой протест внимания не обратил, — не трога-а-ай! — быстро подхватив меня на руки, шибко не прижимаясь, чтобы не касаться серебряных украшений, опустил на постель, навис надо мной, заводя мои руки за голову. — Вик! Прекрати. — Ну, пожалуйста, Кира. Я расскажу, где был, только не злись, для меня невыносимы ссоры, особенно с тобой, у меня сердце кровью обливается, образно говоря. Виктор крепче перехватил запястья и, едва заметно скривился, наклоняясь, чтобы поцеловать. Я почти его простила, обиды становилось всё меньше по мере сокращения расстояния между нами, но, когда пальцев коснулось что-то горячее, я распахнула глаза и выдернула руки, прижимая к груди. — Ты окончательно обезумел? — Браслет был чуть ли не сорван с руки и откинут на тумбочку, я села на постели, рассматривая красную полосу с отпечатком плетения на его ладони. Одно дело — запугать ожогами, другое — действительно сделать больно. Сердце на мгновение сжалось, и следом на тумбочку была отправлена и цепочка. — Ты что вытворяешь? — Скоро заживёт, не переживай, — промурлыкал вампир, окинув взглядом оголённую шею, он прищурился, ласково касаясь щеки, и сгрёб меня в объятьях, — ты не умеешь долго злиться, — он улыбнулся, поняв, что незавидная участь миновала, и осторожно уложил меня на спину, нависая сверху, и только теперь решился поцеловать, поглаживая щёку, а как только оторвался, шумно вдыхая мой запах, я нетерпеливо потребовала, едва сдерживая голос, чтобы не застонать от переполняющих эмоций: — Начинай рассказывать, — Вик лукаво улыбнулся и, выпрямившись, попятился, как я думала, чтобы подняться с кровати, но он мягко коснулся бедра, скользя ладонью выше, задирая платье, и обвил руками мои ноги, — если ты думаешь, что можешь перевести тему, то ты… — судорожно вздохнула, совершенно забыв, что хотела сказать, и вцепилась пальцами в его волосы, запрокидывая голову. Виктор не торопился: медленно провёл кончиками пальцев по внешней стороне бедра, вырывая всхлип, и накрыл большой ладонью живот, чувствуя, как сжимаются мышцы. — Ты что-то хотела сказать? — громкое учащённое дыхание, которое уже даже не пыталась контролировать, перебивало тихие слова вампира. Я крепче стиснула пальцы, Вик выдохнул весёлое: — понял, — и, поцеловав чувствительную кожу на внутренней стороне бедра, пальцем стянул бельё и припал губами к приятно пульсирующей точке. — Вик! — Мне нравится, когда ты стонешь, — мурлыкнул он, на мгновение отрываясь, и я сильнее закусила губу. Хотя бы сейчас не доставлю ему удовольствие своими стонами, хотя бы сейчас он должен признать свою ошибку! Ощущение от давящего на рёбра платье и врезавшихся в плечи бретелек отошли на второй план, сейчас особенно остро чувствовались юркий горячий язык, который творил невообразимое, и ласковые поглаживания. Виктор отнял правую руку от своих волос и переплёл наши пальцы, несильно сжимая. Знает, что ещё немного, и я… Выгнувшись в пояснице, как бы не пыталась сдерживаться, протяжно застонала, запрокидывая голову, и обмякла на постели. Бёдра мелко подрагивали, и я свела их вместе, чувствуя, как по телу разливается приятный жар. Виктор поднялся, напоследок оставив поцелуй на коленке, и ушёл. Когда я отошла от оргазма, приподнялась на локтях, выискивая взглядом своего любовника. Вампир, держа в руках большой махровый халат, смотрел на меня в зеркало, в котором сам не отражался. — Не вставай, — разрешил он, поворачиваясь ко мне. Сел на кровать, перекинув разметавшиеся по спине волосы на одно плечо, бережно расстегнул молнию и помог снять надоевшее платье. Виктор накинул на плечи халат и, поцеловав в висок, отошёл к шкафу, чтобы повесить одежду, а я, сильнее закутавшись, легла на бок. Утомление дало о себе знать, приготовления к свиданию, а потом психологическое давление в ресторане усугубили положение. Я устало прикрыла глаза, поворачиваясь к прилёгшему рядом вампиру, и уткнулась носом в плечо. Вик поглаживал круговыми движениями живот и рёбра, изредка шумно вдыхая запах моих волос и зарываясь носом в волосы. — Я рад, что ты больше не злишься. Ты ведь не злишься? Я прощён? — Почти, — прошептала я, обнимая его за шею. Ни злости, ни обиды и правда не осталось, но только до тех пор, пока я не думаю о «вампирской» стороне его жизни. — Кир, я безумно хочу есть, — пожаловался Виктор, оставив поцелуй на макушке, — не хочешь составить мне компанию? Я могу тебя отнести, — протестующе замотала головой, — или ещё полежим? — Пошли, — раз хочет есть, не буду же голодом его морить. Да и не любит Вик в одиночестве трапезничать, каждый раз меня с собой зовёт. А на мои предложения поесть одному закатывает глаза и продолжает заниматься своими делами, даже не подозревая, какие муки совести я испытываю, — но я дойду сама. Я медленно слезла с кровати, потягиваясь и разминая плечи, подвязала халат поясом и поплелась следом за Виктором, который уже во всю хозяйничал на кухне. Включённый чайник недоброжелательно шипел, а сама хозяюшка включила газ под конфоркой и уже набирала в кастрюлю воду из-под крана. Когда я подошла к столу, Вик быстро шагнул назад и, учтиво подав руку, отодвину стул и, едва я присела, пододвинул ближе. Прям джентльмен. — Что приготовить? — спросил он, выдвигая ящик с крупами, где лежали наши запасы провизии: макароны, рис и гречка, которую я терпеть не могу, но купила на всякий случай, если остальное закончится. Ассортимент, конечно, не большой, но зато с голоду не помрём. — У нас есть еда, — я указала пальцем на пиццу, Виктор скептически окинул меня и коробку взглядом и возмущённо хмыкнул, поворачиваясь обратно к плите, и только теперь я решила рассказать, что: — пицца без чеснока, — и под его удивлённый взгляд объяснила, — я же не сумасшедшая, — вампир выключил газ, достал из выдвижного шкафа круглый нож для пиццы, открыл коробку и порезал её на кусочки поменьше, а я напомнила ему о ранее сказанном: — помнится мне, ты что-то хотел рассказать… — Кир… — выдохнул он устало, садясь напротив меня. О вампирах мало кто знает, и даже я, будучи девушкой одного из них, остаюсь в неведении. Виктор ничего не рассказывает, а любая информация о физиологических особенностях и иерархии покрыта мраком, он никогда не отвечает на вопросы, смотрит в пол и, медля, просит не лезть в это. После нескольких раз я не оставила попытки хоть что-то выведать, но приставала с расспросами гораздо реже, надеясь, что когда-нибудь я заслужу его полное доверие. Он хотел меня уберечь, но не понимал, что теперь это касается и меня. Виктор часто пропадает из-за нужд клана, который непонятно какую роль играет в его жизни, и это ещё сильнее беспокоит и тревожит. Когда мы познакомились, мне он и слова не сказал, что обладает несколькими особенностями, не свойственными для человека. Например, что для существования ему необходима кровь, что грозит ожогом прикосновение к серебру, что чеснок может выжечь ротовую полость. Да и если бы сказал, я бы пальцем у виска покрутила, а потом старалась держаться подальше от сумасшедшего, но меня, к сожалению, никто не предупредил, за что я сейчас и расплачиваюсь. Постоянно обнаруживаю постель пустой на утро после проведённой вместе ночи, постоянно звоню совершенно без шанса дозвониться, но как больно видеть, когда Виктор, хромая, приходит ко мне и, целуя руки и прося прощения, что пропал на неделю, чуть ли не теряет сознание от усталости. Я, хоть и не хочу привыкать, но каждый день с ужасом осознаю, что готова к его возвращению даже в таком виде, а ведь в начале наших отношений никто даже не давал шанса на их развитие. Ни я, ни Виктор даже не догадывались, как сильно будут бить по душевному спокойствию его исчезновения и мои слёзы. Даже сегодня, сидя в ресторане, я понимала, что любимый сейчас может быть где угодно, и что угодно могло с ним произойти. Руки мелко дрожали, в голове запустилась карусель из ужасающих мыслей, но я изо всех сил старалась убедить саму себя, что он всего лишь опаздывает. А потом прошёл час. Когда я приехала домой, в вызовах на телефоне висело семнадцать непринятых им звонков, а нечеловеческий голос на том конце провода повторял до слёз мерзкие слова. Абонент не в сети. Я не находила себе места, наворачивая круги по квартире, пока не пришла смска от Вика. Сглотнув, заглянула в дисплей телефона и увидела быстро сменяющие друг друга уведомления с извинениями. Он писал, что у него появились дела, что пришлось отлучиться, что ему очень жаль, что он сейчас приедет ко мне… Но последующих сообщений я уже не видела: глаза заслезились, и всё, что я могла — молча глотать слёзы и благодарить Бога, в которого Виктор не верит, что сейчас всё обернулось благополучно, а потом делать вид, будто не беспокоилась вовсе. — Кир, — снова задумчиво позвал вампир, вырывая из раздумий. Я вздрогнула — слишком резким показался его голос, потёрла глаза и выдохнула, успокаивая снова рвущуюся из груди истерику. Сейчас всё хорошо. Виктор выглядел спокойным, но больше не улыбался. Ему явно не нравилось то, что я никак не унимаюсь и прошу хотя бы немного посвятить в свою жизнь. — Я тебя люблю… — до безумия тихо выдохнул он, взяв в руку мою ладонь и, наклонившись к столу, поцеловал, осторожно перебирая пальцы, а я смотрела в пол, не осмеливаясь поднять на него взгляд и непонимающе мотала головой. Виктор редко говорил о любви, хоть и постоянно лип ко мне, но такие, казалось бы, простые слова выговорить не мог. Всего два раза он признался: когда мы начали встречаться и когда первый раз занялись любовью. Сердце забилось сильнее, руки задрожали, а в горле встал тугой душащий ком, но я старалась не заплакать, ниже наклоняясь над столом, чтобы волосы упали из-за уха и прикрыли часть лица. Что могли значить его слова сейчас? — Сильно… — закончил он, громко сглатывая, — извини меня, но я не могу рассказать. Могу лишь успокоить: ты вне опасности, и я тоже. — Этого достаточно, — я сжала его ладонь, силясь унять дрожь в голосе, но неосознанно всхлипнула, закрывая глаза другой рукой, — рада, что хотя бы сейчас ты вернулся спустя несколько часов после исчезновения, а не через неделю. — Кира? — окликнул вампир с грохотом поднимаясь, чтобы тут же оказаться на корточках радом со мной, обеспокоенно шепча тихое: — милая… Этого больше не повторится, — заверили меня, пересаживая меня к себе на колени, чтобы сесть на мой стул и ласково обнять, — обещаю, теперь причин для этого не будет. Я лихорадочно закивала, крепче прижимаясь к Вику, но истерзанная за год отношений психика не выдержала очередного накала, и я расплакалась ещё сильнее, обвивая его шею. Он гладил меня по волосам, целовал лоб, губы, щёки, а я всё пыталась стереть слёзы с кожи, мысленно себя успокаивая. Сейчас ведь всё хорошо, тогда почему чувствую себя настолько разбитой? — Кир… — позвал Вик, когда всхлипы стали реже, и я слезла с колен, становясь на ноги, чтобы набрать стакан воды и быстро выпить, — я знаю, как тебе тяжело. Я… — он замолк, подбирая слова, но из горла по итогу вырвался лишь сдавленный хрип. Виктор прикрыл глаза, потерев переносицу, и снова заглянул мне в лицо, надеясь на понимание. Я поняла. Знала, как много хочет он сказать, но не может, поэтому подошла к нему и, встав на носочки, уткнулась носом в плечо. — Я знаю. Всё хорошо, — подбодрила погрустневшего вампира и растянула губы в подобие улыбки, погладив его по щеке, — мы есть будем? — попыталась я перевести тему, и Виктор резво кивнул, доставая тарелки для пиццы. — Кир, — сев напротив, вампир вдруг изменился в лице и, наклонившись над столом, нерешительно спросил, попытавшись разрядить остановку: — а про язык… Ты это правда? Или назло сказала? — А ты ещё раз что-нибудь натвори и увидишь, — хмыкнула я, забираясь на стул с ногами. — Какая ты маленькая, а сколько коварства… Помнится мне, когда мы познакомились, ты была добрее. — Когда мы познакомились, и ты был человеком, — ответила в противовес, на что Виктор недовольно засопел, перекладывая в каждую тарелку по кусочку, — но сейчас ты себе прошлому не уступаешь, — он, наклонившись ко мне, заправил прядь за ухо и коснулся пальцами щеки, умилённо поджимая губы, — меня всё устраивает… — почти всё. Я посмотрела на пиццу, понимая, что аппетит пропал, и откинулась спинку стула, глядя в красные глаза вампира, который тоже не притронулся к еде, недоверчиво осматривая тарелку. — Видимо, есть мы всё же не будем, — раздосадовано выдохнул Виктор, протягивая ко мне руки. Я улыбнулась, резво подскакивая, чтобы подойти к нему и усесться на колени. — Не представляю своей жизни без тебя, — признался Вик тихо, потеревшись щекой о макушку, — как я рад, что встретил тебя, — я крепче обняла любимого за шею, чуть ли не всхлипывая от приятных окрыляющих душу слов, и утвердительно кивнула, закусывая губу. — Я тоже, — прошептала в ответ, и мы замерли, наслаждаясь тёплыми объятьями. — И, надеюсь, больше ты так делать не будешь? — он покрутил пальцем у шеи, намекая на ношение серебряных украшений, я промолчала, задумчиво пялясь в стену. — Кир… — Всё зависит от тебя, поэтому ничего не обещаю. — Ладно, я постараюсь не косячить, — пообещал Виктор, перехватывая меня надёжнее, и поднялся со стула, — а теперь в спальню! — Ты несколько минут назад был голоден, — напомнила, обняв за шею, и поджала ноги, чтобы не зацепить за дверной косяк. — И с каждой секундой голод всё усиливается, и только ты можешь помочь с ним справиться. — Но… — Никаких «но», милая… Я буду очень нежен, — прошептал вампир, укладывая меня на постель, а я откинулась на спину, отвечая на глубокий неторопливый поцелуй, поддаваясь воле победителя. Один раз можно и уступить. Всего один.