По кругу

      Эта мысль поразила её внезапно, когда после работы она неспешно занималась домашними делами. Однако в один момент Арина вдруг отчётливо поняла, что теряет контроль над своей жизнью, и невольно поморщилась. Открытие было не самым приятным.       И всё же когда именно это случилось?       Всё как будто было как прежде. С момента возвращения из отпуска ничто не напоминало Арине о совершённом ею легкомысленном поступке. Воспоминания о нём она предпочла запрятать в самом дальнем уголке памяти. А сама, вернувшись, сразу же нырнула в калейдоскоп прежних дел и обязательств. «Нужна статистика по административным правонарушениям? — Пожалуйста, Николай Степанович». «Утром в понедельник будет планёрка у начальства? — Конечно, буду». «Вы опять не хотите ехать по указанному адресу?! — Хорошо, съезжу сама. Занимайтесь своими делами, Виктор Андреевич».       Обычная рутина. Ничего лишнего. Ничего, что бы отвлекало.       Только как же тогда так вышло, что, встретившись случайно вечером с Джокером, они поехали к ней домой? А потом это повторилось снова. И снова.       И он вдруг стал оставаться с ней по утрам. В первый раз Арине понадобилась немалая доля самообладания, когда она обнаружила его на своей кухне. Всклокоченный, он возился у плиты, а у неё, буквально приросшей тогда к полу, в голове роился целый ряд вопросов, ключевыми среди которых были: «почему он не уехал, как раньше? Почему остался?»       Сыпавшиеся через раз ругательства вернули её на землю. У Джокера явно что-то шло не так. — Грёбаная сковорода! — наконец сдался он, бросив лопатку.       Арина обогнула мужчину справа и заглянула ему за плечо. Она не знала, что он пытался приготовить, но пахло это как яйца. — Ты уверен, что проблема в ней? — Гордеева в сомнении выгнула бровь и попыталась сама получить доступ к плите. Напрасно. Он не пустил. Она отошла, лишь пожав плечами. — Нет, блин, во мне, — оскорбился Джокер и, скорчив гримасу, начал соскабливать со сковороды белую комковатую массу.       Тем утром они ели чуть пригоревший омлет, но никто и не думал жаловаться. Каждый просто погрузился в свои мысли, в особенности Арина, пытавшаяся осмыслить ситуацию и на тот момент едва ли осознававшая, что всё происходящее очень скоро станет для неё чем-то привычным.       Со временем у Арины даже сложилось убеждение, что Джокер точно не был с готовкой на «ты». Каждый раз его попытки как-то воспользоваться её кухней заканчивались не лучшим образом. Неужто он привык питаться в ресторанах и еду на дом оттуда заказывать? Иных объяснений она попросту не видела. А эксперименты на своей кухне хотелось как-то прекратить. Тогда Арина начала больше готовить, чтобы с вечера что-то ещё оставалось на завтрак. Иногда помогало. Но стоило ей позабыть это нехитрое правило, всё повторялось вновь. — Давай я куплю тебе новую посуду, — предложил ей Джокер как-то за завтраком.       Арина так и застыла с наполовину надкушенным бутербродом. Она совсем не хотела, чтобы он что-то ей покупал! Это было лишнее! — Я знаю вариант получше, — прочистив горло, ответила тогда Арина. — Просто оставь попытки сжечь мою кухню, тогда и новая посуда будет не нужна.       Джокер, кажется, принял её слова к сведению и не стал с ней спорить. Хотя, по правде говоря, на какой-то краткий миг Арине даже любопытно стало посмотреть, каковы могли быть успехи Джокера на кухне с новой посудой. Но она, разумеется, никогда бы ему в этом не призналась.       После завтрака они обычно отправлялись каждый по своим делам, не зная, когда им доведётся встретиться вновь. Они никогда заранее об этом не договаривались.       О том, чтобы Джокер её куда-нибудь подвозил, речи тоже не шло, и это её устраивало. Не хватало ей только, чтобы их видели вместе. Да и куда, в самом деле, он мог бы её подвезти, если не на работу? А там никто не должен был знать о них. Особенно Тельцов, не оставлявший надежды её подсидеть.       Если задуматься, раньше Арину часто подвозил Рыжов. Говорил, что ему это не трудно, и она охотно принимала от него эту помощь. Теперь же она следила за тем, чтобы этих маленьких и приятных знаков внимания от Рыжова было как можно меньше. Перед кем ей было неловко? Перед Димой, который всегда о ней заботился? Тем самым Димой, у которого, как она теперь знала почти наверняка, было что-то с Покровской? Или перед Комоловым? Она не могла ответить. Но только она напрочь отказалась от утренних поездок на машине жилкомсервиса. Было ли это странным? Мог ли Рыжов что-то заподозрить? Ей ведь уже приходилось сталкиваться с его настойчивым вниманием. И потому первое время после отказа Арина нервничала по поводу и без. — Чего ты, в самом деле, так боишься? — спросил её Джокер. — Давай будем ездить ко мне; твои тебя там не увидят.       Предложение всполошило Арину. Стоило только представить, как она невзначай встречает в квартире Комолова его друзей или того хуже — самого Ворона, ей становилось совсем не по себе. Поэтому она и поставила условие: — Нет, встречаемся только на моей территории!       Так она сказала, а потом ещё несколько дней подряд мысленно задавала себе вопрос «зачем». Неужели она хотела этих встреч? Разве они были ей нужны?       Да или нет, Арина не сильно-то им противилась, и постепенно Джокера становилось всё больше в её жизни. У неё появился его номер, но Арина никогда ему не звонила. Собственно, как и он ей. Они использовали смс-ки, чтобы сообщить или спросить что-то важное. 18:33:50 Сегодня не приезжай, много работы. 18:37:01 Понял.       Или же просто для того, чтобы скорректировать свои планы. 21:14:46 Через 20 минут буду. Тебе что-нибудь взять? Ты голодная? 21:15:03 Не надо. В случае чего что-нибудь закажем. 21:15:58 Мне близко. Китайскую кухню будешь? Брать? 21:17:14 Ладно.       Однажды Джокер приехал к ней с бутылкой коньяка и на вопрос «зачем это» ответил: — У тебя дома совсем нет спиртного, пусть будет.       Арина приняла презент с неохотой, явно не испытывая по этому поводу восторгов. Обычно она ничего не имела против интересной беседы за бокалом хорошего вина, но тут это было без надобности, ведь их с Джокером встречи и так проходили по заранее известному сценарию. И коньяк на этом рандеву явно был лишним. Джокер мог думать иначе, но Арина могла возразить. Громко так возразить. — Напомни мне, ты приезжаешь сюда выпивать? — Ты же знаешь, что нет, — его губы приподнялись в едва заметной усмешке, и сердце Арины против воли забилось быстрее. — К тому же, в прошлый раз ты, кажется, не возражала.       Прошлый раз был в Мурманске. И Арина покрылась мурашками от воспоминаний. — Это не важно, здесь этого не будет! — Чего именно? — Джокер медленно провёл рукой вдоль её рёбер и талии, опуская ладонь на её бедро, после чего вдруг посадил её на стол. — Спиртного, — не сдавалась она, упираясь руками ему в грудь, пока он поглаживал её ноги, всё выше задирая юбку. Сопротивление было недолгим, и вскоре Арина сдалась, а бутылка коньяка была благополучно забыта.       Только утром, встав пораньше, Арина убрала её в шкаф. Джокер о коньяке даже не спрашивал. И Арине нравилось, что хотя бы у неё дома он играл по её правилам.       Правда, однако, заключалась в том, что это была совсем не игра; и случалось, Арина ощущала это особенно остро.       Очередной тревожный звоночек прозвучал для неё однажды вечером, когда ей позвонил Рыжов. Её попытки держать Диму на расстоянии от своей личной жизни вовсе не означали, что они с ним как-то сократили общение. Он был и оставался её другом, и он по-прежнему помогал ей по работе. Джокер обычно не реагировал, когда ей звонили по работе, точно так же и она пыталась не придавать значения тому, что он всегда выходил в другую комнату, чтобы с кем-то переговорить. Однако в этот раз звонок почему-то его напряг, и он приглушил звук телевизора. — Отлично, Дим. Спасибо большое. Я завтра же отправлюсь к Завьялову, — щебетала Арина, оставив Комолова на диване за просмотром новостей. — До завтра тогда. Или ты что-то ещё хотел?       Беззвучно вещала что-то телеведущая, на столе стыла заказанная пицца, а обстановка отчего-то становилась лишь напряжённее. — Нет? Тогда спокойной ночи.       Арина быстро сбросила звонок и потянулась за блокнотом с газетного столика. Рыжов сообщил ей любопытную информацию. Но чужая рука добралась до книжицы первой, и Арине волей-неволей пришлось взглянуть на Джокера. Она слегка приподняла бровь, не понимая его действий, и протянула вперёд раскрытую ладонь. — Рыжов, я смотрю, у нас любитель ночных разговоров, — ехидно заметил он, всё же возвращая ей блокнот. — Это по работе, — ответ чётко и по делу. — Насколько я знаю, он не работает в органах. — Ты также знаешь, что он часто им помогает, — парировала Арина. — Не им, а тебе, — хмыкнул он.       Разговор принимал неправильный оборот. Арина не понимала причину его упрёка. Они ведь даже не в отношениях! Верно? Они никогда не говорили об этом! Арина задержала дыхание. Она не думала, что придётся проходить через это с НИМ! Ссориться совсем не хотелось.       Но Джокер вдруг тяжело выдохнул и резко поднялся с дивана. — Забудь, — бросил он и вышел из комнаты. Арина осталась сидеть на иголках, гадая, уедет ли он теперь. Джокер был вполне на это способен. А она из принципа не стала бы его останавливать.       Только ничего не случилось, через пару минут Джокер вернулся с бутылкой минералки и, сделав несколько глотков, поставил её на газетный столик. Без особого выражения он занял прежнее место и потянулся за пультом, но Арина поймала и чуть придержала его запястье. — У меня ничего нет с Рыжовым, — вырвалось у неё. — И не было, если тебе вдруг интересно, — добавила она тише, вынудив его окинуть её внимательным взглядом. — Вот это и удивительно.       Арина прикрыла глаза, мысленно отсчитывая до десяти, чтобы только сдержаться и не врезать ему. На что он намекает? — Ты хочешь ссоры, да? — спросила она, на что Джокер лишь покачал головой. — Сложно не думать об этом, когда вы всё время вместе. Раньше мне всегда казалось, что вы...       Она не дала ему закончить, дотронувшись до его губ. — Ты ошибался, — заверила она и, немного помедлив, опустила руку. — Хорошо, если так, — выдохнул Джокер. Взяв пульт, он откинулся на диван, протянул к ней руку, и она придвинулась ближе, чтобы лечь рядом и позволить ему себя обнять. Голова болела от вопросов, которые она страшилась задать; но его расслабляющее присутствие и ненавязчивый гул телевизора позволили ей уснуть.       Джокер, по правде говоря, был не единственным, у кого нашлись триггеры. Арина имела свои. С некоторых пор она ненавидела звонки по ночам, когда Джокера куда-то вызывали. Он тихо собирался, осторожно трогал её за плечо и просил закрыть за ним дверь. Она не давала ему ключей, а он никогда не просил.       Бывало, после этих звонков Арина не видела его по нескольку дней. Джокер вообще редко приезжал, когда дела принимали серьёзный оборот. Однако она никогда не видела его раненым. Обычно Джокер появлялся, когда на нём уже всё заживало. Подмечая ссадины и следы былых гематом, Арина лишь хмурила брови. — Я даже не буду спрашивать, откуда у тебя всё это художество, — вздыхала она. — Правильно, и не надо, — охотно подыгрывал Джокер. — Ты, должно быть, сам всё это заслужил, — любила повторять Арина, на что он удивлённо вскидывал брови. — Разве я заслужил только это? — спрашивал он тогда, явно напрашиваясь на ласку, в которой она не могла отказать.       Арина раньше никогда бы не подумала, что такой человек, как Комолов, может вот так льнуть к ней, что вместо холодных и насмешливых улыбок он способен дарить и согревающие тоже, что он может искренне смеяться вместе с ней и шутить. Эти его стороны она не знала раньше, а узнав, была напугана. Это заставляло её раз за разом спрашивать, куда же они пришли. Кажется, они пересекли уже все мыслимые и немыслимые грани. Но что будет потом? Что будет, когда им нужно будет вернуться к тому, как всё было раньше? Да и будет ли теперь всё, как раньше? Именно поэтому она страшилась разговоров по типу «где ты был», «зачем тебе звонили», «что от тебя хотел Ворон». Джокера Арина тоже не спешила посвящать в свои дела, и он едва ли знал, над каким делом она сейчас работает; почему Завьялов не даёт ей с Тельцовым вздохнуть спокойно; почему приходится, как сумасшедшей, бегать по району и опрашивать свидетелей.       Конечно, так не могло продолжаться вечно, и однажды наступил день, когда закрывать глаза и дальше стало просто невозможно.

***

      Арина вместе с Герой прибыла по адресу, который им дали в жилкомсервисе. Почти сразу же в глаза бросилась машина с жёлтыми полосками, но Димы в ней не было; он до сих пор не выходил на связь. Что-то явно было не так, а у них с Герой на руках одни лишь догадки. — Арин, давай я поднимусь и проверю, там ли он, — предложил Гера. — Просто прикинусь дурачком. — Ладно, но мы пойдём вместе. У меня оружие, и я тебя подстрахую в случае чего.       Гера без лишних споров согласился. Они уже было направились к подъезду, как к нему подъехал до боли знакомый внедорожник, а из него вышел Джокер со своими ребятами. — Так, смотрю, и вы тут, — недовольно цыкнул он. — А что, вы тут ради того же, что и мы? — удивился Гера и быстро переглянулся с Ариной, как бы спрашивая, как им быть дальше. Та пока сама не решила. От дурного предчувствия сжималось сердце. — Не знаю, как вы, но мы здесь для того, чтобы перетереть кое-что со старыми друзьями, — довольно обыденно заявил Джокер. — А-а-а, — протянул Гера. То ли поверил, то ли сделал вид.       Арина же совершенно точно не верила в такие совпадения. Весь отдел поставили на уши, обязав искать тех, кто ограбил банк Ворона. Да и не только их! И после этого её пробуют убедить в том, что Джокер заехал сюда просто так? Со всем своим боевым отрядом? Да чёрта с два она в это поверит! — Четвёртый этаж, тридцать девятая квартира? — твёрдо спросила Арина, всем своим видом показывая, что без ответа не даст никому пройти. Незваные гости не спешили отвечать. — Выходит, и вы туда же, — разочарованно протянул Джокер, не иначе как издевался, всё же было ясно с самого начала. — Жаль, но вам, похоже, придётся подождать своей очереди. — Мы не собираемся... — начал было Гера, но направленный на него пистолет произвёл должный эффект. Конюхов опешил, заморгал глазами и несмело попробовал поднять руки. Арина, к своему стыду, не успела вовремя выхватить служебное оружие и теперь должна была присоединиться к Гере. Вдобавок к этому, её внутренности сжимались от осознания, что оружие на неё направил именно Джокер. — Думаю, не следует стоять тут на всеобщем обозрении, — произнёс он и, обратившись к близстоящему бойцу, приказал: — Отведи их в машину.       Тот кивнул и тоже достал ствол. Пряча его за полой куртки, он указал невольным заложникам нужное направление. — Да, кстати, — будто бы вдруг вспомнил Джокер, — перед этим не мешало бы кое-что сделать.       И он отобрал у Арины сумку, прекрасно зная, что там она носит оружие и свой телефон. Это было подло, но она не могла возразить. — Это пока побудет у нас, — сказав так, Джокер прошёл вперёд и бросил сумку прямо на капот. — У толстого тоже телефон отбери, — напомнил он, и приказание так же было исполнено.       Закончив с этим, он осмотрел тех, кто шёл с ним, бросил короткое «Шрам, рюкзак!», и вся их компания, за исключением бритого парня, двинулась к подъезду. — Стойте! Не ходите! — крикнула Арина, пытаясь хоть как-то предотвратить возможную катастрофу; они с Герой сидели на заднем сидении внедорожника под прицелом пистолета и сделать могли не так уж много. — Там могут быть заложники! Они не должны пострадать! Лучше вызвать группу захвата! — Не ходите! У них Митя! — подхватил Гера, но им сразу же напомнили об их положении. Воцарилось молчание. Арина отчаянно искала глазами знакомую фигуру в чёрной косухе, но со своего места видела лишь удалявшиеся спины. Джокер, как и его люди, даже не обернулся.       Это был крах всего! На какое-то мгновение весь мир будто погрузился в вакуум, сквозь который Арина ничего не могла разобрать ни играющей где-то мелодии мобильного, ни шумно сопящего Геру, который прижимался к ней бедром и, кажется, пытался подать ей какой-то знак. Интересно, а выстрелы она смогла бы услышать? Они бы прорвались сквозь эту плотную пелену, или уже нет?       Реальность ударила её наотмашь, когда она услышала герину фразу: — Возвращаются.       Арина словно очнулась и машинально устремила глаза в дверной проём; она пыталась понять, сколько они с Герой тут сидели, попавшись в ловушку, словно малые дети. Но первым, что завладело её вниманием, было состояние Комолова, её волновало, не ранен ли он, и этот факт при сложившихся обстоятельствах был самым отвратительным. Другой деталью, которую она подметила, стал чуть вздутый рюкзак на плече Шрама; в нём явно что-то лежало. Дальнейшему наблюдению попросту помешали. — Ладно, выходите, свободны, — голос бритого парня раздался вдруг у самого уха Арины, и их с Герой стали выталкивать из салона. Оружие было убрано, а выход полностью свободен. — И верните им их вещи, — командовал Джокер с другой стороны машины, а Арина даже не находила в себе силы потребовать объяснений. Весь её запал куда-то пропал, и она понять не могла, что с ней. Возможно, так по ней било сознание того, что и она к этому всему причастна. Она без конца задавала себе вопросы, что было бы, не забери у неё сумку. Справилась бы она тогда с охранником? Нет! До этого бы даже не дошло, если бы она просто не потеряла бдительности рядом с НИМ! Это всё её вина! Целиком и полностью! И если в квартире произошло что-то ужасное, если Рыжов пострадал, она себе этого никогда не простит!       Гера в отличие от неё ещё хорошо держался; не убегал, лишь с опаской наблюдал за потерявшими к ним интерес бандитами. — Мы теперь свободны? Точно? — спрашивал он всё ещё немного настороженно. — Свободны, и скажите ещё спасибо, мы сделали за вас всю работу, — ответили ему из салона, пока бритый силой впихивал Арине в руку её собственную сумку. Гера помог, взял её сам, после чего последний боец запрыгнул во внедорожник, и машина укатила прочь. — Арина, ты в порядке? — наконец обратился к Гордеевой Гера, и она через силу кивнула.       Нет, конечно же, она не была в порядке, но это сейчас было не главное. Перед ними стояла гораздо более важная задача. Им предстояло узнать, что случилось в квартире, и Гордеева, достав оружие, предпочла не терять больше времени. И Гера с ней.       Поднялись быстро. Найти нужную дверь тоже не составило труда. Она была чуть приоткрытой, и оттого особых сомнений не оставалось: проникновение в квартиру точно не было мирным. Об этом кричало буквально всё: неполадки с дверным замком, выбитое в стенном шкафу стекло, разбросанная по полу обувь и брызги крови. Почему здесь кровь? Значит, случилось самое страшное? Гордеева слышала, как ойкнул Гера, заметив то же, что и она. Арина повернулась было к нему, как вдруг услышала что-то ещё. Где-то стонал человек. У неё сжалось сердце, а в душе всё же проклюнулся слабый росток надежды. Она убедила Геру не ходить за ней, ради его же блага, и вошла в квартиру одна. Ей бы притормозить в тот момент, обдумать дальнейшие действия, вызвать, быть может, подмогу, только ноги уже несли её вперёд. Пистолет был наготове, и когда Арина влетела в комнату, то увидела совсем не то, что ожидала.       Прежде всего, в глаза бросился точно такой же беспорядок, как и в прихожей. Но полураскрытая сумка на столе, на дне которой виднелись пачки банкнот, сбивала с толку. Другой колоритной деталью картины являлся довольно крепкого телосложения мужчина, который, скрючившись и тихо подвывая, сидел на диване, вцепившись в ногу. Тканевая обшивка дивана под ним была пропитана кровью. Его подельник, более щуплый на вид, суетился подле него, затягивая на ноге раненого жгут. Вполне себе невредимый Рыжов руководил этими действиями, но сам оставался на расстоянии, и в руке его был пистолет. — Дима! — вырвалось у неё. — Ты в порядке?.. — и, несмотря на всю странность ситуации, она подошла к нему, чтобы самой в этом убедиться. Тронула за предплечье. Он, кажется, был ей рад. — Арина, вы быстро, — выдохнул он. — А скорая ещё не подъехала? — Что? Н-нет... — запнулась Арина, сбитая с толку. — Я тут одна, наших нет. — Вот как, — произнёс он немного расстроено, но чуть погодя приободрился и бодро добавил: — ну, значит, скоро будут.       В отличие от Рыжова раненый выдал весьма цветастую речь о том, что он думает по этому поводу, но вдруг вздрогнул от боли и перешёл на привычное уже подвывание.       Арина, кивнув на него, не могла не спросить: — Кто его так? — Думаю, ты знаешь, кто, — пробормотал Рыжов, и от этих слов ей стало не по себе. На что он намекает? — Ты довольно быстро пришла. Разве они не встретились тебе по пути? — Люди Джокера? Да, — пришлось признаться Арине. — Только я... не смогла их задержать. Но это не важно, мы всё равно знаем, кого надо искать, и мы их задержим.       Выпалив это, она почувствовала поднимающуюся к горлу желчь. Для кого была эта бравада? Арина чувствовала, что говорит на автомате, совсем не задумываясь, сможет ли выполнить это в действительности. — Если их не взяли прямо здесь на горяченьком, вряд ли получится, — вздохнул Рыжов. — Они приезжали за деньгами и забрали строго определённую сумму. Остальное оставили, — взглядом он указал ей на сумку с деньгами. — Мы, конечно, можем заявить, что сумма, похищенная из банка, была куда более крупной, можем сказать о вмешательстве Джокера, но вряд ли наши грабители захотят наживать себе лишние проблемы и подтвердят это. Да и мне эти проблемы, честно говоря, не нужны.       Арина не нашлась, что на это ответить. Слишком была растеряна. Но времени разобраться во всём не было. Откуда-то с улицы послышались приближающиеся звуки сирены.

***

      Остаток дня, который Гордеевой пришлось провести в отделении, давая показания, выкачал из неё последние силы. Не обошлось без самоедства, ведь от правды было не скрыться. А та была проста: Арина отступила от своего долга, совершив непростительную ошибку. С этими мыслями Гордеева направилась домой в ещё более взвинченном состоянии, чем можно было представить.       Она знала, этим вечером Джокер к ней не приедет. Вероятно, захочет отпраздновать удачное дельце в кругу своих. Но Арине было плевать. Она готова была отправиться за ним прямо в «Котёл» или куда ещё, если только он посмеет ей не ответить.       К счастью, воплощать свои угрозы в жизнь ей не пришлось.       После простого «Где ты? Приедешь?» он пообещал быть.       Не прошло и часа, как в дверь постучали. Разумеется, он. Никого другого Арина не ждала. Заявился к ней в хорошем настроении, полностью довольный собой. А как иначе? — Не думал, что ты сама позовёшь, — сказал он, желая её обнять, но Арина отстранилась. Бросила только: — Проходи. Жду тебя на кухне.       Джокер в недоумении выгнул бровь, наблюдая такую реакцию, но всё же пошёл следом. — Ну, и зачем я тебе в таком случае? — спросил он, вальяжно усаживаясь на своё обычное место за столом. От того, насколько органичной казалась эта картина, становилось тошно. — А ты не догадываешься? — Арина расхаживала по кухне как заведённая. — Вообще-то есть пара мыслей, но ты же меня позвала не в угадайку играть. Так что выкладывай сама. — Хорошо, дело в сегодняшнем инциденте...       Стоило ей произнести это, Джокер откинулся на стуле и закатил глаза. — Твою мать, — тихо простонал он, предчувствуя, что приятный во всех отношениях вечер просто летит ко всем чертям. — Ты серьёзно? — переспросил он, сев нормально, и внимательно посмотрел на Арину в надежде, что она даст заднюю. — А похоже на то, что я шучу?       Нет, похоже не было. Впрочем, Джокер и сам понимал, что напрасно надеется на другой исход. По её состоянию всё было видно. Смирившись с неизбежным, он помрачнел, бормоча: — Ненавижу, когда ты такая.       Арина хотела огрызнуться, как Джокер вдруг сам пошёл в наступление. — Слушай, чем ты недовольна? В выигрыше остались обе стороны. Твоему РУВД раскрытое дело, а мы просто вернули то, что и так было нашим! — Ты это так называешь? А ничего, что Ворона подозревали в отмывании крупных денежных средств? Это вообще-то преступление! — Вот только не надо делать вид, что тебя это правда заботит! Занимайся своими делами, а это оставь отделу по борьбе с экономическими преступлениями. Если, конечно, они хоть на что-то способны.       Арина пропустила шпильку. — Ты прав, деньги для меня – не главное. Разговор о них начал ты. Гораздо более важным я считаю все твои действия! Потому что из-за них могли погибнуть люди! Невинные люди! Ты понимаешь?! — Никто же не погиб, — он равнодушно пожал плечами, и это просто вывело её из себя. — Но мог бы! — выкрикнула она, хлопнув ладонями по столу, и Джокер посмотрел на неё с нескрываемой досадой. — Я могла, если б только не осталась, как дура, без оружия!       Последний аргумент, как ни странно, кажется, имел для него какое-то значение. — Если ты об этом...       Джокер поднялся ей навстречу и даже попробовал взять за руку. Поначалу Арина его отпихивала, всячески ему препятствуя, но он проявил настойчивость. — Я бы не выстрелил в тебя, — сказал он серьёзно, — ты же знаешь. — Да не в этом дело, — она высвободилась и отошла в противоположную сторону; стараясь успокоиться, обхватила себя руками. — Ты даже не захотел меня выслушать! Пошёл напролом, заранее наплевав на то, что могут быть жертвы. Ты понимаешь? Рыжова могли убить! Пенсионерка, которой, к счастью, не было в квартире, тоже могла пострадать! Неужели их жизни ничего для тебя не значат? — Так дело в Рыжове... — как-то слишком серьёзно протянул Джокер и, засунув руки в карманы, подошёл к окну. Что он там высматривал в непроглядной темноте, Арину сейчас не волновало. — Да почему же в Рыжове? — возмутилась она. — Ты меня опять не слушаешь! Дело в человеческих жизнях! В том, что тебе плевать! А мне – нет! — Мне не плевать! — закричал он на неё, обернувшись. — Я же никого там не пришил! Ты довольна?! Даже твоего ненаглядного Рыжова! — Не ори на меня! Ты разве не видишь, что я пытаюсь тебе сказать?! — Что же? — спросил Джокер, буквально прожигая её взглядом. — То, что я так больше не могу! Я больше не могу закрывать глаза на то, что ты делаешь! — выпалила она то, что давно зрело в её голове; то, что она так боялась ему сказать; с чем тянула по неведомым ей причинам. Хотя причины-то были весьма прозаичны – ей просто было с ним хорошо. Но что могло ждать их впереди? Какое будущее? Ей было страшно об этом думать, страшно представить, как всё могло бы быть между ними; и вот теперь она нашла подходящий повод, чтобы всё развязать.       Губы Джокера растянулись в кривоватой улыбке. — На что ты не можешь закрывать глаза, — поинтересовался Джокер, направляясь прямо к ней, — скажи мне, — потребовал он, встряхнув её за плечи. — Отпусти, — прошипела Арина, но в действительности она не так уж сильно вырывалась. — Ты ничего не знаешь! Тебе не в чем меня обвинить! А если и знаешь, всё равно ничего не докажешь! Но ты упорствуешь! Готова обвинять меня, зато тебе совершенно нет дела, когда твой Рыжов берёт деньги у Ворона; когда он нарушает закон, чтобы добиться своего! Какие-то двойные стандарты, не находишь? — Не неси чушь! — вспылила Арина, пытаясь оттолкнуть Джокера; это, однако, у неё не вышло. — При чём тут Рыжов?! — Он всегда при чём! Образец, мать его, добродетели! Думаешь, я не знаю, на кого ты вечно меня равняешь?       После этих слов Джокер сам наконец оттолкнул её, но не сильно. Она осталась на ногах. — Ты... ты не прав... Мы сейчас не об этом!.. — растерянно произнесла Арина, даже в мыслях боясь допустить, что это может быть правдой. — Как же всё достало, — пробормотал он, совсем не слушая её, пройдясь рукой по волосам. — Знаешь, меня тоже! — выпалила она, вконец доведённая. — И я не думаю, что нам стоит всё это продолжать.       Джокер обернулся. По какой-то причине он понял, что говорила Арина сейчас не об их ссоре, а в целом о тех странных отношениях, в которые они угодили. — Ты так решила? — серьёзно спросил Джокер. — Хочешь всё прекратить?       И в эту самую минуту ей как никогда отчего-то захотелось взять свои слова назад, но вопреки своему порыву она только кивнула. — Что ж, отлично, — буквально выплюнул он и прошёл мимо неё к выходу.       Арина же так и осталась стоять посреди кухни, с силой опираясь на кухонную стойку, будто только та и держала её на ногах, не давая рухнуть на пол. Кое-как она перебралась за стол, да так и сидела за ним с абсолютно пустой головой, сложив перед собой руки. И лишь немного погодя одна до глупости нелепая мысль заставила её подняться и найти дорогу в комнату. Арина открыла шкаф и достала оттуда коньяк, в горле непроизвольно встал ком, а глаза будто кто-то ужалил, и она быстро сморгнула непрошеные слёзы. Поставив бутылку на газетный столик, она принесла фужер, с горечью думая о том, что повод испробовать его коньяк всё-таки нашёлся.