Ты безумен!

      Много долгих лет интереса и исследований, много долгих лет почитания своего учителя и основателя ордена, много долгих лет интересных уроков и весёлых дней... И всё это затмило действие предательства со стороны главы ордена. Со стороны того, кто стал Эмрису почти вторым отцом после многих прошедших событий. Со стороны того, кто поддерживал его на протяжении всего того времени, что они были знакомы. Того, кому он доверял всем сердцем, готов был поделиться секретами.       Эмрис был для него ничем. Пустым местом, просто пешкой в его чёртовом театре! Это не просто пошатнуло его психику, это сломало её. Чувства мести, предательства и ярости разливались внутри, сжимая органы, заставляя кулаки сжиматься, а тело - дрожать, пока на губах с тихим, сдержанным рычанием рисовался оскал. Не было куда вылить ту бесконечную ярость на учителя, не было мишени, была только цель. Столь сильная и недосягаемая, продолжающая бесить тем, что Джодах явно находится где-то рядом, но продолжает мастерски увиливать, водя их за нос как слепых щенят.       С каждой неудачей ярость нарастала, хотелось что-то сломать, разрушить, выплеснуть всю ту бурю эмоций, что ураганом разрывала его изнутри. Но надо было оставаться сдержанным и сосредоточенным, он лидер, на него надеется весь орден, и он не может их подвести!       После появления в здании Ордена Джейса, сказавшего, что он к тому-же ещё и родной младший брат Джодаха, ярость стала сильнее. Только теперь она подпитывалась внешним видом зеленоглазого. Эти белые крылья, большие и мягкие, ухоженные и ровные, столь идеальные, что напоминали крылья предателя. Словно грязевая капля на белой ткани привлекающие к себе внимание всеми возможными способами. Эмрис трижды испытывал на нём заклинание правды, чуть не выматывая крылатого до изнеможения.       Это не был Джодах. По крайней мере ответы на одни и те же вопросы на всех трёх сеансах были одинаковыми. Но это не значило, что Джейс (у них ещё и первые две буквы имени одинаковые, чтоб его!) не может подыгрывать брату и быть шпионом или чем-то вроде того.       Большие белые крылья были единственным сходством между братьями, но при виде этих перьев хотелось выдрать их и не видеть больше никогда, не вспоминать каждый раз приторно хорошую внешность основателя ордена. Эмрис держался, нельзя просто так взять и напасть на него, он довольно ценный источник информации и идей.       Мозги постепенно гнили, душу разрывали тщательно скрываемые эмоции, а нервы уже не выдерживали, перерастая в нервный тик. И это Эмрис отложил на задний план, запив успокоительным и продолжив работать. Он должен был отомстить предателю. Обязан. И желательно в кратчайшие сроки. Хотя бы ударить его, причинить малую частичку той боли, которую испытал когда-то тогда, несколько месяцев назад. Он не чувствует боли... Он бессмертен... ... Все желания Эмриса заранее были провальными и он знал это, что сильно било по гордости и самообладанию.       Получение божественной магии дало ему новую надежду. С ней он сможет ему навредить. Хоть чуть-чуть. Но для этого нужно много божественной магии, сколько его организм не выдержит. Эмрис стоял в самом дальнем углу библиотеки, держа в руке флакон с мощной силой полубогини Абиссы. Зрачки сузились до предела, а глаза тряслись в припадке безумства. Конец близко.       Лололошка был немногословен, говорил только по делу, что очень радовало Эмриса. Этот человек, мироходец, хранит много своих секретов не менее хорошо, как и чужие. Ему можно доверить такое поручение. Глава ордена уже давно всё принял. Взвесил все "за" и "против", определившись наконец чего именно он желает больше всего. Месть поглотила его окончательно, оставив лишь крупицы рассудка на создание плана и поддержание самообладания. Ешё чуть-чуть, пара дней, и он будет здесь!       Редкая руда, эксперименты над магией, комната Джодаха, насквозь пропахшая предательством лидера, и сам он, вальяжно рассевшийся на своём троне, что-то говорящий членам ордена и втирающий что-то про то, что ему жаль. Шанс. - Люк, Альберто!       Внезапная волна магии, испепеляющая изнутри, разрядом молнии прошедшаяся по всему телу, сквозь него, лёгкая грусть и разочарование в глазах ни капли не пострадавшего лидера, досада напоследок и вечная тьма. Он хотя-бы попытался...