Кафе мадам Паддифут

      Так прекрасно начавшееся свидание постепенно превращалось в сущий кошмар. Вот шло же всё хорошо, пока они обсуждали квиддич и вспоминали свои совместные матчи. И беседа клеилась, и весело было. Гарри даже начало казаться, что это вовсе не страшно — приглашать девушку на свидание. Разговор вышел лёгким, непринуждённым и интересным. Гарри не чувствовал никакой неловкости или стеснения, будто бы общался с Роном. Ну, нет. Не с Роном, конечно. Чжоу же была девушкой, к тому же весьма симпатичной. Тогда, как с Гермионой. Да, точно. С Гермионой всегда было интересно общаться, и она тоже была девушкой… симпатичной девушкой.       Но как только они зашли в это дурацкое кафе, напоминающее кабинет проклятой Амбридж, всё пошло наперекосяк. Оборочки, бантики, херувимчики — всё это вызывало у Гарри рвотный рефлекс. Он натянуто улыбнулся, стараясь скрыть свои истинные чувства. Целующиеся вокруг парочки тоже не придавали ему уверенности. Гарри не знал, как себя вести, и что от него ждёт спутница. Не набрасываться же на неё вот так — с поцелуями — в первое свидание? Всё же он не был настолько смел в общении с противоположным полом. Да и хотел ли? Несомненно, Чжоу была красива, и он давненько на неё засматривался, особенно во время квиддичных матчей, но чтобы вот так вот резко…       Разговор, как назло, совсем затух. Тема про Амбридж им быстро надоела, а больше и обсуждать-то было нечего. Вот с Гермионой всегда есть о чём поговорить. О, конечно же! Гарри сразу оживился и сделал голос чуть громче, чтобы не слышать чмоканье за соседним столом.       — Слушай, хочешь сходить со мной в «Три метлы» к обеду? У меня там встреча с Гермионой Грейнджер.       Чжоу подняла брови:       — Встреча с Гермионой Грейнджер? Сегодня?       — Да. Она меня попросила, и я пообещал. Хочешь пойти со мной? Она сказала, что мы можем прийти вместе.       — А… ну что ж… очень мило с её стороны.       Но, судя по тону, ничего милого Чжоу в этом не находила. Она вмиг посуровела, а её реплика прозвучала очень холодно. После этого всё стало ещё хуже, чем было до этого. Чжоу принялась рассказывать, что её приглашал на свидание Роджер Дэвис, который на данный момент совсем нескромно исследовал губы своей новой подружки. Ну и зачем Гарри была нужна подобная информация? Что она хотела ему донести? Если ей нравился Роджер, то и шла бы с ним на свидание!       Гарри начал раздражаться. Он совсем не понимал этих девчачьих игр и не хотел в них участвовать. Что за мода такая, говорить ребусами? Между людьми всё должно быть просто и понятно. Никаких загадок, а только доверие и готовность всегда придти на помощь. Вот с Гермионой у них же именно так. Но озвучить данное мнение Гарри побоялся. Тем более, Чжоу как-то слишком странно реагировала на упоминание его подруги.       Он молчал, осторожно поглядывая на собеседницу и не решаясь взять её за руку. Херувимчик бросил в них ещё горсть конфетти, и часть их попала в чашку с остатками кофе, который Гарри как раз собирался допить.       — В прошлом году я была здесь с Седриком, — сказала Чжоу.       Смысл её слов дошёл до него не сразу, а, может быть, через секунду, но за это время он весь похолодел. Невероятно: она хочет говорить о Седрике, когда вокруг целуются парочки и над головами порхают херувимы.       Чжоу снова заговорила, на этот раз громче:       — Я давно хотела тебя спросить… Седрик… он вспоминал меня перед смертью?       Меньше всего на свете ему хотелось обсуждать эту тему, и в особенности на своём свидании. Но все его нелепые попытки перевести разговор в более безопасное русло с треском провалились. Чжоу лишь разрыдалась, привлекая к себе всеобщее внимание. На свою беду Гарри снова упомянул Гермиону, что окончательно вывело его спутницу из себя.       — Ну так иди к своей Гермионе! — взвизгнула Чжоу. Теперь она плакала в салфетку. — Не понимаю, зачем ты вообще меня пригласил, если после меня назначил другое свидание…       — Да не в этом дело! — поняв наконец причину её обиды, он почувствовал такое облегчение, что даже рассмеялся. И уже через секунду увидел, что это тоже было ошибкой. Но поздно.       Чжоу вскочила. Все в помещении умолкли и повернулись к ним.       — Всего хорошего, Гарри, — драматически произнесла она, после чего, слегка икая, ринулась к двери, распахнула её и выскочила под проливной дождь.       — Чжоу! — крикнул он ей вдогонку, но дверь уже захлопнулась с мелодичным звоном.       В кафе стояла мёртвая тишина. Все смотрели на Гарри. Он бросил на стол галлеон, стряхнул конфетти с волос и вышел в переулок.       Дождь лил вовсю, а Чжоу исчезла бесследно. Гарри всё не мог взять в толк, что произошло, — ведь полчаса назад всё было так мирно.       — Женщины! — сердито бормотал он, засунув руки в карманы и шлёпая по мокрой улице. — И чего ей понадобилось говорить о Седрике? Зачем всегда вытаскивает тему, из-за которой превращается в ходячий пожарный шланг?       Он повернул направо и побежал, разбрызгивая лужи. Странно, ему бы, наверное, следовало расстроиться, но вместо этого Гарри испытал облегчение от того, что это дурацкое свидание закончилось, и он наконец-то покинул кафе мадам Паддифут. Через несколько минут он уже входил в дверь бара «Три метлы». А когда за одним из столиков он заметил свою школьную подругу, то его рот непроизвольно расплылся в улыбке. Его удивила компания, в которой находилась Гермиона, но её саму он был бесконечно рад видеть.

***

      Интервью с Ритой Скиттер его нешуточно утомило. Гарри никогда не нравилась эта изворотливая журналистка, способная перевернуть всё с ног на голову и нагородить небоскрёбы вранья в своих скандальных статьях. Но на этот раз бывшему репортёру «Пророка» пришлось, скрипя зубами, выполнять требования Гермионы. Все диверсионные попытки мигом пресекались, и Гарри со смесью восхищения и благодарности поглядывал на подругу, параллельно рассказывая свою историю.       Говорить о возрождении Волан-де-Морта, вспоминать смерть Седрика и все те события было очень тяжело. Произошедшее на кладбище ожило в его воспоминаниях, будто всё повторялось и происходило именно сейчас, в эту самую минуту. Гермиона, чувствуя состояние друга, ободряюще накрыла его сжатую в кулак руку своей ладонью. Гарри старался озвучить каждую мелочь, выуживая из задворок памяти любые, даже самые незначительные и на первый взгляд неважные детали. Побег Беллатрисы Лестрейндж и других Пожирателей смерти вызвал у Гарри жгучее желание сделать хоть что-то — неважно, подействует это или нет…       Когда Рита Скиттер зафиксировала его откровения и удалилась, он облегчённо выдохнул. Полумна тоже поспешила по делам, чему Гарри был очень рад, так как истории о морщерогих кизляках его немного утомили.       — Ты молодец, — подбодрила его Гермиона. — Это очень смелый поступок.       — Я вполне обычный парень, Гермиона, — смутился он, уткнувшись глазами в стол. До одиннадцати лет Гарри вообще не слышал ни единой похвалы в свой адрес. Только побои, унижения, оскорбления… Да и в волшебном мире ему не хило доставалось. Если он и привык к каким-либо комплиментам, то они всегда касались квиддича и его таланта ловца, а вот просто так его, Гарри, никогда и не хвалили. — Вообще это твоя заслуга. До сих пор не могу поверить, что ты нашла способ прижать Риту Скиттер.       Пришла очередь Гермионы слегка краснеть.       — Да это же обычная логика. Я просто собрала все факты в единое целое и сделала вывод. Ничего особенного, так каждый может, — пролепетала подруга.       — Не каждый! — возмутился Гарри. — Ты даже не представляешь, какая ты умная, Гермиона. Думаю, самая умная во всей школе!       — Ой, Гарри, ты преувеличиваешь, — отмахнулась она, но по её довольному лицу Гарри понял, что комплимент достиг цели.       Хотя это и не являлось комплиментом — Гарри просто сказал правду, то, что было на уме. Без всяких там ухищрений и прочего. Именно этим и было ценно общение с Гермионой. Не надо было изворачиваться, обдумывать каждое слово, испытывать неловкость. С ней можно было разговаривать обо всём на свете, не боясь показаться глупым или неправильно понятым.       Они заказали чай и посидели ещё немного, обсуждая интервью и возможную реакцию на него Амбридж и Министерства. Гарри опасался, что люди сочтут его безумцем, но и сидеть сложа руки он тоже не мог. Ведь на войне все средства хороши. Кто, если не он, поведает магам правду о возвращении Тёмного Лорда?

***

      — Кстати, я забыла спросить, — жизнерадостно поинтересовалась подруга, когда они возвращались в Хогвартс, — как прошло твоё свидание с Чжоу? Почему ты вернулся так рано?       Дождь закончился и погода немного нормализовалась, позволяя насладиться прогулкой и видом окрестностей. Этот год выдался тяжёлым. Атмосфера в школе оставляла желать лучшего, а уж про Амбридж даже думать не хотелось. Противная жаба лишила его возможности играть в квиддич. Знала, куда бить. Всё шло наперекосяк. И свидание с Чанг не стало исключением. Гарри тяжело вздохнул и пожал плечами, не вынимая рук из карманов.       — Э… ну, я… В общем, всё прошло хуже некуда.       И он рассказал Гермионе, что случилось в кафе мадам Паддифут. Его голос звучал монотонно и безжизненно, отчего ей показалось, что друг сильно расстроен. На самом же деле Гарри стало всё равно. Он устал от странностей Чжоу. От ее жеманства и слёз. От каких-то странных психов и поступков.       — Ах, Гарри, — грустно произнесла подруга, — прости, но тебе немного не хватило такта.       — Мне не хватило такта? — возмутился Гарри. — Сначала всё шло замечательно, а потом она вдруг начинает рассказывать мне, как Роджер Дэвис приглашал её на прогулку и как она таскала Седрика целоваться в это идиотское кафе, по-твоему, мне это приятно?       — Понимаешь, — сказала Гермиона с терпеливым видом человека, пытающегося втолковать излишне эмоциональному малышу, что один плюс один равняется двум, — тебе не надо было говорить ей посреди свидания, что ты должен встретиться со мной.       — Но… — захлебнулся Гарри, — но ты же просила меня встретиться с тобой в двенадцать и привести её с собой — и как я, по-твоему, мог это сделать, если бы ничего ей не сказал?       — Надо было сказать по-другому, — пояснила Гермиона с тем же раздражающе терпеливым видом. — Ты должен был сказать, что это ужасно досадно, но я заставила тебя пообещать, что ты явишься в «Три метлы», и хотя ты совсем не хочешь туда идти и мечтал провести целый день с ней, похоже, что тебе, к несчастью, всё-таки придётся со мной встретиться, и не составит ли она тебе компанию — тогда, может быть, удастся отделаться от меня поскорее. А ещё, пожалуй, было бы неплохо упомянуть, что ты считаешь меня уродиной, — поразмыслив, добавила Гермиона.       — Но я не считаю тебя уродиной! — опешил Гарри и резко затормозил.       Что за бред? Он никогда не хотел отделаться от Гермионы. И не позволил бы себе так неуважительно говорить о лучшей подруге, которая столько всего для него делает. Это же подло и низко.       — Спасибо, конечно, — голос Гермионы немного смягчился. — Просто Чжоу… было бы приятно услышать, что я ей и в подмётки не гожусь. Что она красивая, а я так, просто зануда, которая…       — Гермиона, прекрати! — Гарри нахмурился и развернул её за плечи к себе. — Я никогда не скажу такое ни Чжоу, ни кому бы то ни было! Ты не зануда, ты мой лучший друг! И ты… ты очень красивая. Правда! Ни капли не хуже Чжоу! Даже лучше!       Он сам немного опешил от своего монолога и замер, глядя ей прямо в глаза. Гермиона ошарашенно моргала, пока её щёки всё сильнее заливал предательский румянец. Она не относилась к разряду девушек слишком уж нуждающихся в комплиментах. Будучи практичной и рациональной, она даже в вопросах взаимоотношений старалась думать головой, а не сердцем. У неё не было иллюзий по поводу своей внешности, но и излишними комплексами она не страдала. Но таких слов от Гарри Гермиона явно не ожидала. Не ожидала она и того, что это лишит её дара речи. Что это окажется настолько приятно услышать, что внутри неё моментально разольётся что-то горячее, заполняя каждую клеточку.       — Я… я… ох, Гарри, — она, окончательно смутившись, потеряла нить разговора.       Вряд ли она отреагировала на подобные слова, если бы их произнёс кто-нибудь другой. Но Гарри… Именно Гарри занимал в жизни Гермионы Грейнджер особое место. Она могла деловито закатывать глаза, бесконечно поучать его и считать легкомысленным по отношению к учёбе. Но в то же время никем и никогда Гермиона не восхищалась так, как своим другом. Он был героем не потому, что отразил в младенчестве «Аваду» Волан-де-Морта, и об этом написали в книгах. Он воплощал в себе всё то, что она ценила в людях и немного того, чего не было в ней самой. Чего она боялась и чем восхищалась. Что критиковала и в то же время жаждала ощутить. Страсть к приключениям, авантюризм, некое безрассудство сочетались в нём с жаждой справедливости, неисчерпаемой добротой и всепрощением. Невероятная смелость и желание придти на помощь другим, не жалея себя. Гарри был не просто другом, он был тем феноменом, той неотделимой частью её жизни, без которой она уже не могла представить своё существование.       Гермиона никогда не летала в облаках и не обдумывала, какую роль будет играть в его жизни. Она старалась опекать друга и заботиться о нём. Но не позволяла себе мечтать о чём-то большем, чем просто дружба. Она была рядом в трудные минуты, старалась поддерживать и помогать, желая ему огромного счастья. А ещё душа Гермионы рыдала, когда она понимала, через что Гарри прошёл в детстве и как много испытаний выпадает на его долю сейчас. И именно Гарри, её Гарри, в этот самый момент назвал её красивой. Сердце неожиданно заколотилось в несвойственном ему ранее ритме. Мысли окончательно спутались под гипнозом его изумрудных глаз. Гермиона нервно сглотнула. Чжоу! Да, они же говорили о Чжоу!       — Гарри, — она с трудом разорвала зрительный контакт и, опустив голову, принялась рассматривать кончики своих ботинок, — Ну… девушки так устроены. Чжоу просто могла приревновать тебя, мы ведь много времени проводим вместе, и она могла не так понять… А тут ты сказал, что пойдёшь ко мне… Прости. Это я во всём виновата, — пряча лицо в ладони, заключила Гермиона, — я выбрала неудачный момент и испортила твоё свидание.       Гарри вдруг стало абсолютно безразлично, что там показалось Чжоу и что та хотела.       — Ты уж тут точно ни при чём! — возразил он подруге. — Ты вообще-то ради меня старалась, и я это очень ценю, Гермиона. Правда. Возможно, мы с Чжоу просто не подходим друг другу. Не страшно.       Гарри произнёс это вслух и осознал, что испытал облегчение. Интерес к когтевранке на самом деле больше напрягал его, нежели приносил какие-либо положительные эмоции. Он пытался вспомнить приятные моменты, связанные с Чжоу, но таковых практически не было. Вот с Гермионой он бы их тысячу насчитал, не меньше.       — Не говори так, — подруга наконец-то отлепила холодные пальцы от своих пылающих щёк и, с трудом приводя мысли в порядок, двинулась вперед, вынуждая его идти следом. — Хочешь, я поговорю с ней? Объясню ситуацию…       — Вот ещё, — буркнул Гарри, желавший уже закрыть тему про Чжоу. Перед его глазами ещё стояло раскрасневшееся лицо Гермионы. Уродина?! Какая же она уродина с такими глазищами и ресницами?!       — Гарри, — тон подруги вдруг резко стал деловитым, — а может, тебе просто поцеловать её. Ну?       — Как ты себе это представляешь? Подойти и спросить: Чжоу, а можно я тебя поцелую, может тогда ты перестанешь рыдать, как пожарный шланг, и вспоминать Седрика?       — О… не кипятись ты сразу. Просто нужен подходящий момент и всё. И не надо ничего спрашивать. Ты же когда снитч на поле ловишь не задаёшься вопросом: уважаемый снитч, а можно я тебя поймаю? Есть момент — и ты действуешь. Вот и тут так же.       Гарри ухмыльнулся от такого сравнения. Но оно ему понравилось. Он даже постарался нарисовать подобную картину в своём воображении. И опешил. Потому что в тот момент, когда он ловил свой желанный «снитч» для поцелуя, перед глазами возникла вовсе не Чжоу…       — Ну а потом можешь сказать ей, что я вообще ничего для тебя не значу и… и… она успокоится, — голос подруги уже звучал не так бодро, она слегка сбавила шаг и опустила глаза, разглядывая дорогу под своими ногами.       У Гарри же в голове что-то щёлкнуло. Хотелось рассмеяться от собственной глупости и заехать себе по лбу, для лучшего усвоения. Осознание, мгновенное и бодрящее, словно ушат ледяной воды, окатило его с ног до головы. Чжоу оказалась намного проницательнее и умнее его самого. Всё верно она истолковала. Никогда ни она, никакая другая девушка не будет для него важнее Гермионы.       — Гермиона! — в сердцах возмутился ошарашенный Гарри и схватил подругу за локоть, вынуждая остановиться. — Да что ты такое говоришь?! Никто и никогда не будет значить для меня столько, сколько ты! Ясно?       — Я… я… — от неожиданности Гермиона сбилась с мыслей, но тут ощутила пальцы друга на своём лице.       Они были горячими, такими же, как её пылающие щёки. Он осторожно провёл ими по скулам, а затем спустился к подбородку, заставляя её поднять голову и взглянуть на него. И вот тот самый момент… Решающий, когда до заветного снитча подать рукой и действовать надо быстро, у тебя ведь есть всего мгновение… Гарри бессознательно наклонился. Пылко, немного рвано его губы коснулись её, нежных и горячих. Застывших приоткрытыми в неком изумлении и шоке. Таких желанных и сладких, что Гарри даже не заметил, как увлёкся, и его неуверенные действия самопроизвольно перешли в более смелые. Кровь закипела в венах, сердце подпрыгивало к самому горлу, а его стук отзывался в висках. Гарри не был профессионалом в поцелуях, ведь совсем не имел опыта, он действовал инстинктивно. Разум и самоконтроль отключились, сметённые настоящим ураганом эмоций.       Гермиона, застигнутая врасплох, замерла, погружаясь во что-то пугающе новое, волнительное и опасное. Это было… странно и приятно. Невероятно приятно, отчего её мысли сошли с орбиты рационализма и провалились в пустоту. Она не знала сколько пробыла в этой нирване, но очнулась только тогда, когда Гарри с силой прижал её к себе.       Реальность обрушилась на неё со всей беспощадностью. Сомнения, страхи вырвались наружу, будто соскальзывающее с палочки Адское пламя. Гермиона резко оттолкнула друга и понеслась вперёд, не понимая, что вообще происходит. Но она не была готова разбираться с этим прямо сейчас.       — Герми, постой! — раздалось ей в спину. — Да подожди, ты! — он догнал её достаточно быстро и схватил за талию, вынуждая остановиться. — Прости… прости меня… я… — Гарри самого трясло то ли от возбуждения, то ли от волнения. Ведь всего секунду назад он так бесцеремонно перешёл черту многолетней дружбы, шагнув во что-то новое, не зная, что его там ждёт. И ждёт ли что-то вообще?       — Что, ты?! Если я готова помочь тебе советами по взаимоотношениям с Чанг, то это не значит, что эти советы следует отрабатывать на мне! — разразилась она гневной тирадой. — У тебя отлично получается, можешь быть горд собой и идти к своей Чжоу!       — Эй, стоп, стоп! — Гарри вынудил её развернуться и прижал к себе, не выпуская, стараясь не обращать внимания на то, что она больно колотит его кулаками по груди. — Да угомонись же ты! Какая, к дементору, Чжоу?! Я тебя хотел поцеловать! Именно тебя! Понятно?       — Странные желания, особенно после свидания с другой девушкой, — язвительно заявила Гермиона, но хотя бы бить его перестала.       До Гарри только сейчас дошло, как неверно она истолковала его поступок и как глубоко может быть обижена, подумав, что он решил просто утешиться ею после неудачного свидания. Но свидание с Чжоу не было неудачным. Оно было таким, каковым и должно было быть. Оно подсветило ему проблему и дало решение, позволило разглядеть то, что он не видел прямо под собственным носом.       — Я… мне… Чёрт! Чжоу была полностью права, Гермиона! Права! Она просто понимала то, что я сам не понимал. Ты мне важнее её… И важнее всех остальных… И ты очень красивая. И… можно я тебя ещё раз поцелую? — почти шёпотом закончил Гарри и замер, ожидая вердикта.       Она подняла на него глаза и подозрительно нахмурилась, будто решала в уме какое-то сложное уравнение или искала подвох. Но у неё никогда не получалось долго сердиться на Гарри. Не вышло это и на этот раз, тем более, после такого поцелуя, от которого голова до сих пор шла кругом.       — Вообще-то, сначала девушку следует пригласить на свидание, — выдала она тоном профессора МакГонагалл. — А потом уже практиковать всякие там поцелуи.       Гарри облегчённо рассмеялся, ведь если она ещё не приласкала его парочкой жалящих и даже разговаривает, то он прощён.       — Гермиона, пойдешь со мной в Хогсмид на следующих выходных? В качестве моей девушки, — держать её в объятиях, ощущать тепло тела, знакомый аромат и наблюдать, как в её карих глазах появляются весёлые огоньки, было очень приятно.       — Хорошо, — смягчилась подруга. — Только не в кафе мадам Паддифут. Терпеть не могу всю эту розовую мишуру.       — Никакого кафе мадам Паддифут! — просиял Гарри. — С тобой я готов сидеть даже в библиотеке.        — Ещё и заниматься дополнительно будешь? — подозрительно поинтересовалась она, чувствуя некое опьянение от столь длительной близости.       — Ну, это смотря чем…       Гермиона улыбнулась и, встав на цыпочки, мягко коснулась его губ. Оказывается даже самое неудачное свидание может в итоге обернуться большим счастьем. Об этом и подумал Гарри, целуя лучшую подругу во второй раз.