Отражение

Дилан лучший, он всегда знал это. И вовсе не потому, что был единственным подходящим кандидатом – до него были и другие. Слишком слабые. «Пустышки», - называл их Тренч. «Везунчики», - думал Фейден. Тренч иногда присутствовал на его тренировках, сухая, сдержанная, молчаливая, изломанная фигура, больше похожая на тень человека. Не на болезненную и забытую, полную сожалений и воспоминаний. Скорее на ту, что краем глаза видишь на стене, чувствуешь ее неусыпное присутствие за спиной. Наблюдателей на занятиях было обычно мало, а вокруг Директора никогда не было ни одного человека. Даже эксцентричный и активный Дарлинг держался от него подальше, хотя как-то умудрялся делать вид, что это совсем не так. Дилану казалось это странным, ходили слухи, что раньше эти двое были друзьями. Директор никогда не хвалит его за успехи, словно воспринимая их как должное. Он молча докуривает сигарету и вдавливает бычок в пепельницу, слушая как Дарлинг расхваливает Дилана. - И6, - только и поправляет в ответ Тренч. Он говорит это не резко, но ученый осекается, опасаясь вспышки негодования от подопечного. Но Дилан молчит. Это не овеществление, как считает в глубине души Дарлинг, иногда стараясь относится к проекту как к собственному сыну. (Впрочем, он ко всем своим проектам относится вот так.) Тренч же мыслит немного иначе: Дилан Фейден не сможет стать Директором, И6 – сможет. Руководитель Бюро не может себе позволить быть обычным человеком, это Тренч усвоил на собственном опыте. И6 работает как одержимый, привязывая к себе сначала диск, а потом и неуправляемую лошадку от карусели. Дилану смешно, ему казалось, что его всячески оберегали от привязанностей. - Директор принадлежит Бюро, - говорит Тренч. – Твои родители погибли во время инцидента, а других родственников у тебя не было. Дилан смаргивает. На самом деле после АМС он не помнит ничего, кроме улыбающейся мамы, держащей в руках готовый пирог, и читающего утреннюю газету папы – как в рекламном ролике. Даже лица их смазаны, словно стерты из памяти. Кажется, он упустил что-то важное. - Пока ты опасен для окружающих, - говорит Тренч. – Ты же видел, на что способны предметы Силы. Фейден поправляет темно-рыжие волнистые волосы и с прищуром смотрит в зеркало. Ему уже 23, и он показывает отличные результаты. И Тренч считает его уже не столько опасным, сколько полезным. Он не хвалит его, просто санкционирует его присутствие на совещаниях, «чтобы был в курсе». Не рядом, нет. Тренч это никому не позволяет. Дилан теперь так же неосознанно коротко и сдержанно кивает на искренние приветствия Дарлинга. Проект. И6. Да, Фейден понял. Он другой, предназначен для цели больше и выше, чем кто-либо мог себе представить. Все идет отлично. Он оправдывает ожидания Тренча, поочередно знакомясь с работой жизненно необходимых структур Бюро. Часто работает с Дарлингом, тот становится гораздо выносимее, когда прекращает называть его по имени. «Фейден», «мистер Фейден» - обращаясь при других сотрудниках Бюро. «Пусть привыкает», - криво улыбаясь, мысленно обращается к зеркалу Фейден. Он избавился от многих детских привычек, но от этой не может. Он вглядывается в зеркальную поверхность, ожидая сам не понимая чего. Не может же отражение ему ответить? «Тупица», - он нервно поправляет волосы и подпрыгивает от неожиданности. Проклятый уборщик вылил на пол рядом с ним ведро воды. - Разве с такой сухо-стью грязь от-ттерешь? – жалуется он в никуда, попадая своей тряпкой на идеально вычищенные ботинки Дилана. – Вы вот зря здесь смот-ррите, зер-ркала здесь грязные, ничего и не раз-глядишь, - Дилан отшатывается (он не верит бредням о том, что уборщик – проекция некой божественной сущности) и быстро уходит от мелодично напевающего финна. Он и так опаздывает из-за грязной обуви. Вместо семи он подходит к кабинету Директора в половине восьмого. И замирает от непривычной тишины. Никто не выдыхает шумно дым, не листает утренние информационные сводки. Обычно Фейден и выбирал самую срочную и важную информацию, так почему же Тренч начал сегодня без него? Дилан наступает в темное густое пятно на полу и брезгливо оттирает ботинок. Второй раз за утро. Это же надо. До него не сразу доходит, что это кровь Тренча. Дилан тянется к пистолету автоматически, лишь где-то на краю сознания мелькает мысль, что к этому его готовили почти всю его жизнь. Готовил этот самый человек, чьи мозги теперь украшают его обувь. Он не чувствует ничего по этому поводу. Что может быть… идеальнее? Он будет лучше, эффективнее Тренча, он будет… «… слиш-ком сух-им», - говорит голос в его голове. Рука дрожит, Дилан замирает, прикасаясь к оружию. Пальцы покалывает от ощущения предмета Силы. Он всегда был хорошим параутилитом, и сейчас чувствовал, что сила Пистолета отторгает его. «Кандидат провалился/не одобрен» «Отсутствие цели/ценности других/любви» «Совет отклоняет/убивает/щадит?11?» Но других кандидатов не было. Ведь так? Никто не мог знать наверняка, доверят ли ему стать Директором, но неужели он хуже Тренча, слабее мужчины, не сумевшего спасти свою семью, а потом спрятавшегося в работу, словно ребенок в одеяло после страшного сна? Дилан, пошатываясь, медленно вышел из кабинета Директора, силясь вспомнить что-то. Кровь шла у него из горла. Мысли метались, он пытался понять, что отличало его от Тренча. В чем ошибка? Он попытался вспомнить родителей, но не смог – перед глазами снова вставали лица из завтрака идеальной семьи. И вдруг сознание прояснилось, он увидел зеркало, а в нем двигалось, шло навстречу его искривленное отражение – ниже, изящнее, с длинными темно-рыжими вьющимися волосами и нежным лицом. Женским лицом. Живое, яркое, стремительное. - Дилан! Оно схватило его, трясло, обнимало, пачкаясь в его крови. - Это Джесс, Джесси, сестра. Дилан, что я могу сделать, как помочь, Дилан?! Такое совершенное. «Совет отклоняет/отсутствие любви». Он протянул ей руку с оружием: - Возьми.