The Ladder (лестница)

Джон не уверен, сон это или явь — все выглядит таким реальным, таким ярким и красочным. «Джон» - он слышит шёпот за своей спиной и рука ложится в его руку. Он чувствует прохладу и слышит её запах, запах, который он узнал бы где угодно. «Крис?» - он поворачивает голову и видит своего друга и товарища по группе. Его седые волосы взлохмачены, морщины на лице стали заметнее, но его тёплые карие глаза сияют от счастья. «Знаешь, если бы у меня был второй шанс в жизни, я сделал бы всё то же самое. Ты одна из самых удивительных вещей, которые когда-либо случались со мной, и мне бы не хотелось это стирать». Джон улыбается и чувствует комок в горле. «Ох, Крис... Я виноват перед тобой...» - говорит он, опуская взгляд. «В чём же?» «Я должен был навещать тебя чаще. Но знаешь... После того, как я перестал верить в будущее «Yes», во мне угасла вся мотивация. У меня больше не было мечтаний, я просто продолжал заниматься обычными делами: записывал какие-то сольные вещи, участвовал в коллаборациях… Но ты всегда был вместе с группой, и я до сих пор думаю, что ты был главной причиной, по которой она продолжала существовать. Ты был душой «Yes».» «Так же, как и ты, мой друг. В наши лучшие дни именно ты был генератором идей. Ты мог убедить кого угодно сделать что угодно, и с тобой всё казалось таким простым... Ты был лидером, а я твоим скромным бас-гитаристом. Мы составляли неплохую команду.» «Ты-то скромный? Даже представить себе не могу.» Они оба смеются и на короткий миг в воздухе повисает тишина. «Знаешь, когда ты ушёл из группы, — голос Криса внезапно стал серьёзным, — я думал, что ты вернёшься, как только уляжется пыль, ведь ты просто не мог остаться в стороне. Оказалось, что я ошибался.» «О, правда? Напомнить тебе, как ты навестил меня с ребятами, когда я ещё лежал в больнице, и сказал, что вы продолжаете без меня?» «Ладно, я повёл себя как мудак. Хотя я всё же был уверен, что ты вернёшься, но этого так и не случилось.» «Кажется, у вас всё очень хорошо складывалось с этим, как его там? Дэвидом, точно. Ты просто растоптал мои надежды и мечты и пошёл вперёд как ни в чём не бывало. Как, по-твоему, я должен был это сделать?» «Да ты даже не пытался связаться со мной или с кем-то ещё. Ты только продолжал критиковать меня, говоря прессе, что группа «Yes» мертва и что без тебя я не способен сделать ничего стоящего. И ты заставил меня самого в это поверить.» Глаза Джона округлились и он не мог подобрать нужные слова. «Прости меня, Крис, но я был зол и подавлен. Я хотел причинить тебе боль, так же, как это сделал ты.» «Я понимаю, и поэтому прощаю тебя. И знаешь, наверное ты был прав, но сделанного не воротишь назад. Просто знай, что если бы ты вернулся, я бы принял тебя с распростёртыми объятиями.» «Сильно в этом сомневаюсь, но спасибо, что сказал это.» «Знаешь, я только сейчас понял, что у других нет твоей страсти к музыке, Джон. Твоего драйва, твоих амбиций. Они хорошие музыканты, но они - не ты. Я всё ещё помню тот день, когда мы были молоды и выступали в Лондоне. Ты был на высоте в тот вечер. Никогда не видел кого-то, кто пел бы с такими же эмоциями, с такой же силой. Ты был неудержимой стихией.» «О, это был отличный вечер, не так ли? Мне помнится, что публика была невероятной. Они были просто в восторге от нашей новой песни, «Close to the Edge», если я правильно помню. И ты в своём плаще будто какой-то средневековый поэт. В ту ночь ты был волшебником и перенёс всех в другое измерение.» Крис улыбается своим воспоминаниям. «Мы хорошо подходили друг другу, стиль всегда был тем, в чём мы сходились» — говорит Крис, разглядывая белый наряд Джона. «Да, но, к сожалению, не музыка. Я до сих пор не знаю, что именно пошло не так с группой. Я знаю, что у нас были разные представления о… ну, в общем-то обо всём, но у нас очень здорово получалось. Ты был как инь для моего ян, Крис.» «Это были прекрасные времена, не так ли? Ни с кем другим мне не было так весело. Тогда я всё ещё верил во всю эту концепцию - «группа как семья». Я думаю, для меня это было правдой.» «Да... Мы были словно братья. Это были лучшие времена...» - Джон улыбнулся, но его улыбка быстро погасла, и из глаз полились слёзы. «Эй, да ладно тебе... Не стоит плакать. Это хорошо, что ты способен плакать, значит ты что-то чувствуешь, значит тебе не всё равно. Но не стоит грустить о том, что всё прошло, нужно быть благодарным за то, что это было. Ведь жизнь - это цикл, всё заканчивается, чтобы могло начаться что-то другое. А начало всегда лучше чем конец, не так ли?» «Да... Ты прав...» «We stand to lose all time, a thousand answers by in our hand...» (Мы стоим вне времён, тысяча ответов у нас в руках...) - неожиданно запел Крис. Прошло много времени с тех пор, как Джон в последний раз слышал его пение, и оно было таким же прекрасным, как и всегда. «Это прекрасно...» - шепчет Джон сквозь слёзы. «Эта песня была одной из моих любимых. Я всегда представлял себе шоссе с круговым движением как метафору жизни в целом- ты снова и снова едешь по кругу, никогда не останавливаясь. Красивые вещи, уродливые вещи, приятные и неприятные - всё это часть одного и того же цикла. И ты не можешь просто так отделить что-то одно от всего остального.» «Да, но ведь мы можем выбрать, когда нам заехать на этот круг, и куда мы хотим с него повернуть...» «Мы только думаем, что можем... Вселенная решает нашу судьбу...» «Но без выбора, без свободной воли, что есть жизнь? Она была бы похожа на песню без музыки, это так не работает.» «Всё это музыка, мой друг. Всё это музыка. Одна бесконечно длинная песня, которая просто продолжает звучать, меняя тональность и темп. Одни ноты прекрасны, а другие... Не так уж и приятны, но всё это части одной и той же песни. Я помню, что когда мы создавали «Gates of Delirium», мы играли одну и ту же тему в разных вариациях целый час. Вот это оно и есть. Начало - это конец, конец - это начало, и всё возвращается к исходной точке». «И всё, что ты можешь делать - просто наслаждаться этим, пока оно длится? Я понимаю, что ты имеешь в виду. Кстати, я все ещё думаю, что это был один из лучших альбомов, которые мы когда-либо создали». «Это действительно было так... Хотелось бы мне, чтобы мы сохранили эту творческую силу, но все эти годы были полнейшим сумбуром - люди приходили и уходили, группа была на грани распада...» «Да, но ты смог сохранить её. Ты всегда удерживал её, и я думаю, что ты единственный был на это способен.» «Я просто хотел бы, чтобы между нами всё было по-другому. Но судьба безжалостна, и как я уже сказал, у нас нет реального выбора в этом вопросе.» «А что, если я решу проигнорировать судьбу? Что, если я решу изменить цикл, разорвать шаблон?» «Ты думаешь, что у тебя есть такая сила? Ты ведь не по своей воле пришел сюда, не так ли?» «Я даже не знаю, реален ли ты или всё это лишь в моей голове...» «Я настолько реален, насколько ты хочешь видеть меня реальным. И в этом вся суть реальности, не так ли? Точно так же, как у всех нас был разный взгляд на музыку, которую мы создавали, у всех нас разные реалии, разные взгляды на жизнь. Только ты можешь решить, видишь ли ты во мне реального человека с реальными чувствами или просто иллюзию. Выбор за тобой.» «Но почему ты предстал передо мной в таком виде? Почему сейчас?» «Потому что время пришло.» «Время для чего?» Крис не отвечает, но вместо этого поворачивается к золотой лестнице, которая материализовалась у него за спиной. Джон смотрит на лестницу, но не двигается с места. «Что там наверху?» - спрашивает он. «Всё. И ничего.» - отвечает Крис. «Объясни мне, что всё это значит?» - снова спрашивает Джон. «Скоро, мой друг, скоро» - Крис взбирается по лестнице и слёзы текут по его лицу. «Стой! Вернись, мы не можем оставить это вот так... Я не хочу оставлять это так!» - кричит Джон, но уже слишком поздно. Лестница исчезает, оставляя Джона в пустоте. «Чёрт, чёрт, чёрт!» Джон просыпается, резко вздрагивая. Это был всего лишь сон, верно? Это просто сон... Он спускается вниз и видит свою жену. Она сидит в кресле, глядя в телевизор остекленевшими от слëз глазами. «Сегодня ночью легендарный музыкант проиграл борьбу с лейкемией. Для тех из вас, кто не знаком с его творчеством, Крис Сквайр был сооснователем группы «Yes» и...» «Вселенная решает нашу судьбу...» - снова и снова звучит в голове Джона. Ему хочется обвинить кого-то, накричать на кого-то, но винить некого. И это ранит больше всего. Он помнит последние слова, сказанные Крисом перед тем, как исчезла лестница: «Скоро, мой друг, скоро.» Прошли те времена, когда он был молод и полон сил, его собственная жизнь медленно, но неумолимо подходила к концу. Музыка по-прежнему была в его жизни, но уже не на переднем плане, а скорее как воспоминание о чем-то прекрасном. Всë и ничто. Жизнь и смерть. Шоссе судьбы не имеет ни конца, ни начала. В один миг ты ещё здесь, а в следующий тебя уже нет. Твоя жизнь словно стремительная карусель, она кружит снова и снова, пока не сбросит тебя...