Пираты Карибского моря: война шаманов

Asegúrate de estar atento después de la tormenta Службу на флоте нельзя воспринимать всерьёз, иначе спятишь. И начальника нельзя воспринимать всерьёз – иначе спятите оба. Даже если он орёт благим матом. Именно так думал специалист медицинской части «Немой Марии» – Алехандро Ортега, обнаружив на нескольких офицерах и матросах, вернувшихся из увольнительной, ковид. А вот как сказать об этом капитану – дело десятое. Первостепенное – обработать горемык и отправить в изолятор на несколько дней. До полного исчезновения возбудителя. Алехандро уже представлял, как «обрадуется» такому раскладу Салазар. Духи во плоти не могли болеть этой новомодной заразой, как люди, но вполне могли стать её переносчиками, словно чумные трупы. Если допустить распространение – сляжет вся база. В общем, ничего хорошего. Санитарная обстановка на судах Армады, при заходах в порт и так накалилась до безобразия. Маски, антисептики, перчатки, лоцманы в костюмах бактериологической защиты, поднимающиеся на борт, походящие больше на космонавтов, нежели на судоводителей… Хаос и кошмар! На Алехандро вся ответственность. Нацепив медицинскую маску, врач не постучался, а скорее поскрёбся в дверь с табличкой «Капитан». После, просунув в проём голову. — Доброе утро! — поприветствовал Алехандро, сидящего за рабочим столом командира, сверкнув жёлтыми глазами. — У меня две новости. Плохая и хорошая. С какой начать? — Доброе, Ортега. — Ответил, не отрываясь от монитора компьютера, Салазар. — С хорошей, будь любезен. Я занят, но я тебя внимательно слушаю. — На «Немой Марии» отличный изолятор. И мы легко прошли аттестацию комиссии по санчасти — начал дух, прошмыгнув в кабинет начальника. — Все препараты имеются в должном объёме. Реанимационное оборудование полностью исправно. Где-то заменено на новое, от щедрот американцев. Это была хорошая. — Армандо поднял голову от сводок и, не мигая уставился на медика. — Теперь плохая? К чему ты клонишь? — Капитан помнил человека, стоящего в паре метров от него, живым. То, как Алехандро в «полевых» условиях, не имея достаточно света и инструментов, виртуозно проводил сложнейшие операции, спасая жизни, в то время когда на верхней палубе кипел кровопролитный бой, заслуживало уважения. Судовой врач никогда не жаловался и не заискивал. Всегда говорил по существу. А в морском сражении под Агостой, когда французы окружили их в пылающем заливе, зарезал четверых противников, прорвавшихся на «Марию», лишь бы не подпустить врагов к беззащитным раненым. И после шил сам себя, стиснув зубы от боли, ибо драка в узком пространстве лазарета была заведомо проигрышной. Алехандро пырнули в бок. После Армандо получил орден мужества, отстояв вверенный ему корабль и экипаж в битве. Сеньор Ортега в тот день заслужил знак отличия не меньше своего предводителя. Салазар всегда это знал, пусть и не озвучивал. Его врач не из тех, кто будет докучать командиру попусту. И если Алехандро говорит, что новость плохая, то капитану она точно не понравится. — Это… У нас коронавирус на борту, сэр. Десять человек инфицированы. Возможно, будут ещё. Весь личный состав я пока не осматривал. Решил доложить вам, сперва. — Ну, так осмотри — Армандо нахмурился, заворчав — мало нам проблем перед выходом… — Позвольте начать с вас? — взгляд врача стал жёстким и целенаправленным. Не терпящим компромиссов. Капитан Салазар открыл рот, чтобы выразить своё неудовольствие, но передумал. — Начните — односложно выдохнул дух во плоти. — Нужно будет уведомить о нашем «залёте» командира дивизии. — Даже не сомневаюсь, что господин Оллеро будет несказанно счастлив — пробурчал судовой врач. — Пойдёмте со мной в амбулаторию, сеньор. Это не займёт много времени. Целый день Алехандро присматривался к экипажу, скользя будто полоз, между матросов и офицеров «Немой Марии» с экспресс-тестами. В первую очередь Ортега появился на мостике и, застав врасплох Гильермо Лесаро, беседовавшего, на тот момент, с младшим офицером Варгас, о чём то важном, направил Анне в лоб инфракрасный бесконтактный термометр. Аппарат пискнул, считывая температуру тела и выдавая удовлетворяющие медика тридцать шесть и семь. — Что происходит? — возмущённо спросил лейтенант. — Вы бы ещё так с револьвером бегали. Напугали меня до чёртиков! — Хотите, ещё больше ощутить страх, сеньор? — Тон судового врача не предполагал юмора. — Почему я должен его ощутить, скажите на милость? — взор Лесаро стал раздражённым. Единственный глаз недобро сощурился. — Ковид 19 — бесцветно ответил Алехандро. — А вы, к слову, не носите маску, когда контактируете с другими членами команды и не соблюдаете дистанцию. Это нарушение. Капитан дал мне полную свободу в отношении выявления переносчиков и заболевших, — на всякий случай Ортега ещё раз пристально глянул на младшего офицера, — и вам я бы рекомендовал не возмущаться, а проследовать за мной в санчасть немедленно. Что-то вы мне сильно не нравитесь. Вы беднее, чем обычно. — Лейтенант Лесаро… — встряла взъерошенная Варгас, но тут же закрыла рот. — Потом, Анна! Всё потом. Напишите мне обо всём по порядку. Идёт? — Шикнул на неё старший по званию, после обратившись к судовому врачу. — Чем нам светит эта болячка? — Ни чем. Мы же умерли. А у живых есть серьёзная перспектива пополнить ряды покойников, если они подцепят её от нас. — Так значит карантин? — Карантин, Гильермо. Как есть, карантин. Но для начала, необходимо отделить зёрна от плевел, так сказать. — Чёрт! Луис Оллеро зачитал сообщение с фрегата «Немая Мария», прилетевшее ему на электронную почту с красным уведомлением. — Коронавирус на борту корабля-призрака? — удивился командор, пролистав депешу ещё раз. — Что за детский сад, вашу мать? — Вот и я говорю, саботаж! — Поддержал Мануэль Льянос, сидящий за столом для совещаний по правую руку от начальника базы. Другие оперативники штаба, мгновенно зашушукались. Кое-где послышались возгласы солидарности и негодования. — Салазар многое на себя берёт. Говорю вам, это он устроил, чтобы отстрочить отбытие «Марии» в пиратский район. Он просто не хочет работать, зря вы вернули его в строй. Я бы на вашем месте, уволил этого негодяя немедленно. — Опять вы за своё, капитан? — Луис устало потёр переносицу, проигнорировав ропщущих. — Очень хорошо, что вы не на моём месте. Про своё, прошу вас не забывать. Дело может быть серьёзным. — У нежити? Не смешите меня, сеньор! — Льянос демонстративно рассмеялся, всем своим видом показая презрение. Читая в обращённых к нему взорах других офицеров успех. Не зря он столько дней занимался подстрекательством. — Эти мертвецы отвратительны. Они словно грязные животные. — Они люди, а не свиньи, Мануэль. Просто они прокляты. Вы же порой уподобляетесь… — Оллеро одёрнул начальника по воспитательной работе и вынес решение, начав диктовать его секретарю за ноутбуком. — Все инфицированные матросы и офицеры Салазара, останутся в изоляции четырнадцать дней на борту корабля, под строгим надзором медиков. Всё должно быть обработано от носа до кормы с антисептиками. А те, кто оказался более удачлив, — командор сделал паузу, чтобы насладиться реакцией своего заместителя, — получат на эти четырнадцать дней отпуск. Пусть тоже подтянут здоровье. — Командор?! — Капитан первого ранга был не согласен с начальником. — Вы совершаете ошибку! — Почему мы должны поступать как-то иначе, в отношении нежити, Мануэль? — Оллеро самодовольно осклабился. Льянос от злости едва ли не подпрыгивал, до того была сильна его ненависть. — Такие отпуска имеют все моряки Армады, на случай пандемии. Они проводят их, сократив количество контактов с окружающим миром до минимума. Мы не будем делать исключение для команды «Немой Марии». Иначе нас заживо загрызёт профсоюз по Адмиралтейской линии. Вы меня поняли? — Да, сеньор. Вы снова выгораживаете своего любимчика. Утомительные несколько дней, с момента начала карантина, пролетели как один. Проверки, бумажная волокита, экстренные собрания штаба, выговор. И ещё раз, по тому же кругу. Только с большей скоростью. Это подтолкнуло капитана Салазара и тех, кому посчастливилось не застрять на борту «Марии» в уикенд, к небольшому путешествию на яхте «Венеция». Путь лежал к необитаемому островку недалеко от Сантандера. Уютное и красивое место с резной бухтой и поросшими лесом высокими скалами – излюбленное место для приверженцев яхтинга. Духи во плоти надеялись, что там они смогут провести выпавший отпуск в тишине. Фактически, отход из марины был побегом от действительности. Настолько скорым он был. Они просто побросали вещи и припасы, и отбыли. Спонтанное, но необходимое решение. — Я думал, что я сойду с ума, если ещё хоть на миг останусь на базе в Ферроле — честно признался Гильермо, присоединившись к Армандо в рубке управления, чтобы сменить друга у руля. Солнце медленно опускалось за горизонт, расцвечивая спокойное море и небосвод во все оттенки сияющей охры. — Надеюсь, ты, как и я выключил телефон? — Нет. — Почему? По мне, так это самое мудрое решение! — Усмехнулся лейтенант, проследив взглядом за тем, куда так умильно поглядывает его капитан. Признаться, подобного взора у своего товарища, Гильермо не видел лет триста, не менее. — Потому что я несу ответственность. — Как сухо… Тут все её несут в той или иной степени, Ману. — Салазар смотрел на отдыхающую, на диванчике, на носу яхты, Ирину и его невесту Паулу, которая о чём-то спрашивала у русской, жарко шепча ей на ухо. — Женись на ней. — Что? Я не… — Послушай. Чуть меньше рациональности, чуть больше души — улыбка пропала с лица Гильермо. — Ты так чокнешься окончательно. Если Треугольник, войны и плен тебя не добили, то ты сделаешь это собственноручно в скором времени. Я не хочу видеть, как ты снова страдаешь, потому что запрещаешь себе любить ту или иную женщину. Ты их делаешь несчастными от этого. И себя заодно. Так нельзя. — Тебе же не понравилась сеньорита Коман — напомнил Армандо язвительно. — Не ты ли мне говорил, что считаешь её подозрительной? — А мне она и не должна нравиться. Достаточно того, что она нравится тебе. Если ты взял её с собой, следовательно, Ирина не представляет опасности. Я слишком давно и хорошо тебя знаю. Ты снова обороняешься ото всех. Но даже одним глазом замечаю, как ты к ней относишься. — Как же я отношусь? — Трепетно. Может быть, это и не всепоглощающее пламя страсти как было с её предшественницей, а ровный огонёк, но эта доставщица равноценно отвечает тебе взаимностью. — Я сам разберусь, Ги. Благодарю за нравоучения. — Глаза Салазара вспыхнули от болезненного воспоминания. — Нет, ты увяз в этом болоте окончательно. И самостоятельно уже не выбраться. — Лесаро придвинулся ближе к Армандо. — Не отталкивай руки помощи. Кое-что о твоих выходках мне рассказала Энн. Варгас за тебя сильно беспокоится. Я всё знаю. Ты настолько отчаялся, что у тебя хватило духу сделать шаг на землю. На землю! Ты хотел умереть. А Анна всё видела. У неё поразительная сверхспособность оказываться не в то время и не в том месте. Ты понимаешь, что это суицид и тебе повезло? Ты не рассыпался прахом, лишь потому — Гильермо яростно выплёвывал каждое слово, — что этого не хочет провидение! — Очень жаль, что не рассыпался — прорычал Салазар в гневе, передав штурвал в руки приятеля. Знал ли Армандо, что у его слабости были свидетели? Нет. В сознании мелькали картинки о том, как облачившись в парадный китель и затянув на шее галстук, он готовился умереть, как подобает офицеру Испанской Армады, с гордо поднятой головой. Шагнуть с трапа «Немой Марии» на песок и пеплом на него же осыпаться. Быть может, это снимет с них всех проклятье и все, наконец, заживут счастливо? Ведь, кто если не он один, виноват в их участи? Об этом говорила доктор Росс. Это признавал он сам. Просто на плечи навалилась несусветная тяжесть. Больше, чем он мог вынести. Шаг в пустоту, поздней ночью и… падение? Грязный песок гавани, вперемешку с мазутом, под серыми пальцами, в мгновение сжавшимися в кулак. — Будь неладен этот мир, в котором даже сдохнуть по-человечески не получается! — Глаза капитана застили злые слёзы разочарования. Застывший у причальной стенки фрегат, укоризненно замер, ожидая, когда дух поднимется на ноги. — Ненавижу… «Немая Мария» не ответила, только покачнулась на волнах. — Ненавижу… — горше повторил капитан. Чуда не произошло. Он всё ещё был покойником. Стоявшим на берегу, на коленях, по какой-то дьявольской прихоти проклятия. Ирина наблюдала, как расступаются перед носом «Венеции» волны. Как Армандо стоит у штурвала в рубке, наверху, выравнивая яхту, а после передавая управление в руки своего сослуживца Лесаро. Два старых товарища рядом. В гражданской одежде, они смотрелись так органично, что сеньорита Коман невольно залюбовалась ими. То, как они двигались, как о чём-то рьяно спорили. Как защищали друг друга в минуты отчаяния и беды, значило намного больше, чем просто слова. Эту дружбу они пронесли сквозь столетия. И отчасти блондинка понимала негативную реакцию Гильермо в свой адрес, когда они впервые с ним встретились. А когда история несчастной любви Салазара обросла подробностями, рассказанными Анной Варгас, то девушка решила, что это даже не удивительно. Тем не менее, лейтенант её принял, как неизбежное и сейчас он улыбнулся Ирине, мимолётной лёгкой улыбкой, будто подбадривая. «Не бойся, не съест он тебя». — Ты не замёрзла? — Армандо наконец спустился с мостика к блондинке, опирающейся на леерное ограждение полубака. Паула её покинула, возжелав ужина. И девушка развлекала себя созерцанием морских пейзажей. Закаты прекрасны. Нет ни одного одинакового. — Ветер крепчает, солнце садиться. Не ведись, что тепло, может и продуть. — Нет, всё в порядке — сеньорита Коман, заглянула в бледное лицо духа во плоти. В розовых лучах, оно контрастировало с её загоревшей, под южным испанским солнцем, кожей. После того, как Ирина увидела правду его проклятия, Салазар больше не скрывал настоящий облик за мороком. Рассудив – она уйдёт или останется. Третьего не дано. Он такой, каков есть и вряд ли изменится. — Хорошо — на мгновение, замявшись, дух взял подругу за руку. Ладонь девушки, такая нежная и маленькая, а его – грубая и шершавая. Холодная.— Могу я откровенно поговорить с тобой, ангел мой? — Конечно — Ирина заметила, что с утра Армандо был совсем не разговорчивым. Очень пасмурным. Постоянно ловил её взгляд, будто надеялся узреть в глубине голубых глаз красавицы нечто важное. — Я думала, что ты на что-то сердишься. Не хотела отвлекать. Вы поругались с Лесаро? Чувствую, что внешний штиль – ерунда. Внутри бушует ураган. — Нет. Что ты себе там придумала? — Золотой взор призрака сделался ласковым. — Не знаю. Ты мне скажи... — Девушка отняла свою ладонь и доверительно прижалась к груди Салазара. — Ты как море. То рядом, то отодвигаешься. Порой, я не знаю, как на тебя реагировать. — Спиши это на мои страхи и сомнения, амор. — Глубокий голос Армандо звучал так специфически, что сеньорита Коман никогда не перепутала бы его ни с одним другим. — На самом деле я много чего боюсь. Боюсь быть тобой обманутым. Боюсь доверять полностью. Но всё равно делаю это. Всё прочее лишь мираж. Даже мои старые соратники, часто видят во мне офицера, командира корабля, а не человека со своим багажом памяти. А кто-то знает меня как безжалостного охотника. Кого видишь ты? — Мужчину, которому я опрокинула на рубашку эспрессо в порту — без колебаний ответила блондинка. Жёлтые и голубые глаза встретились. Давным-давно, на духа во плоти так уже смотрела одна искренняя, одна настоящая женщина – Карина Смит. Маленькая авантюристка, которую отпустил он сам, чтобы не портить её жизнь своим присутствием. — И этот мужчина стал мне дорог. Мне всё равно, какие он носит знаки отличия. Или кем он является. Даже если это звучит эгоистично. Я люблю его. За то, что он просто есть. За то, что рядом. Пусть и не всегда, но когда это действительно требуется. Я рискую захлебнуться в своих чувствах прямо сейчас, если ты не скажешь мне, что они взаимные. Моё сердце тоже можно легко разбить и ранить. Мы на равных правах. — Выходи за меня — вдруг предложил Армандо. — Ты первая, кому я делаю такое заявление. Вместо тысячи слов, надеюсь, это показывает моё отношение к тебе? — Я так и решила, что ты не любишь усложнять — потрясённо отозвалась Ирина. Она не могла поверить собственным ушам. — Прости меня, за заминку, но я немного шокирована… — Так каким будет твой положительный ответ? — Немного с нажимом, но выжидающе. — Прости, но на одно колено вставать не буду. Романтик из меня посредственный. — И не надо. Я согласна стать твоей женой, Армандо Салазар.