Райский уголок

Багамы, Большой остров, время местное       Этим летом комиссар впервые за долгое время ездил в отпуск не один, а с Альвейгой. Непривычное чувство… Шоппингом навья вдоволь позанималась еще во внерабочее время, с Ингой, так что теперь ей хотелось моря: дайвинг, яхтинг, прыжки в глубину, свободное погружение…       Альвия попробовала, казалось, все экстримальные и не очень виды водного спорта, какие только есть у челов, но ее привыкший к острым ощущениям мозг жаждал продолжения банкета.       И тогда метаморф решила попробовать самый опасный вид спорта, который мог взбрести только в ее неуемную голову: скинуть комиссара Темного двора, мирно загорающего в полудреме на арендованной яхте, за борт, чисто чтобы повеселиться.       А говорили ей порядочные навы, лечи голову, не послушалась…       Уже при неудавшейся попытке захвата, оказавшись на полу в позе пленного немца, Альвейга поняла, что просчиталась.       --Что это было?—грозно спросил Сантьяга, без труда перехватив ее кисти одной рукой (ноги и туловище обездвиживал его собственный вес).       --Игра.—пролепетала навья испуганно.       --Утопить мужа и прикарманить наследство?—столь же холодным, как ледник, тоном уточнил комиссар.       --Нет, детская забава. Понарошку.—заверила Альвия.       --Раз понарошку,--решил Сантьяга,--то на тебе и опробуем. Завещание хоть составляла, моя наивная таежная белочка?—подхватил ее на руки и понес к воде.—А то ведь полгода вступать в наследование, даже с грамотным нотариусом, это такая бюрократическая морока…       --Любимый, поставь меня обратно, я не хочу бултых…--захныкала навья испуганным голосом. А то мало ли, что.       --Это же весело.—передразнил ее комиссар.—Там твои друзья плавают, белые акулы, порезвитесь. У них, правда, была очень голодная весна, но ты же сама кого хочешь съешь, правда? Я разжимаю руки.       Альвия оглянулась назад и увидела, что висит над водой, а вдалеке виднелся какой-то серый гребень…       --Мама!—ойкнула ведьма и вцепилась в мужа.—Сантьяга, поставь меня на землю, я буду себя очень хорошо вести!       --Здесь нет земли, дорогая, только дно. И мамы у тебя тоже нет.—подметил нав и с азартом разжал руки. Послышался громкий испуганный крик и отчаянный плеск: метаморф в панике пыталась куда-то уплыть от обычного ската, который и акулой-то никогда не был…       --Медленно гребешь,--рассмеялся нав,--с востока приплыли еще акулы вместе с кубомедузами. Они хотят кушать.       --Пусть подавятся.—Альвия каким-то чудом в состоянии паники нашла, как забраться на борт, распласталась трупиком и выдохнула.—Гад ты, муженек, бросить меня решил хищникам, а я даже не застрахована.       Заместитель Князя задорно усмехнулся:       --Дорогая, ты хоть бы иногда учила географию. На Багамах кубомедузы и белые акулы не водятся.       В ответ послышалось усталое:       --Я тебя убью.       --Сомнительное заявление.—подметил нав.—Не для того ты меня спасала, рискуя собой, чтобы убивать. Да и силенок не хватит.       --Лишаешься выработки эндорфинов на год.—пригрозила навья.       Сантьяга с интересом посмотрел на отмокающую жену сверху вниз, вспомнил ее темперамент и улыбнулся:       --Дольше недели без меня не протянешь.       --Даже напугать тебя, блин, нечем. Не заслоняй мне солнышко, пожалуйста.—уже мягко и отходчиво попросила она.       Нав молча отдал жене солнцезащитный крем, чтобы не покрылась пятнами, как три дня назад, и продолжил загорать.       С моря они пришли поздним вечером, погуляли по ночному острову, вернулись в пляжный домик и синхронно заснули. (…) Настал новый день. Альвия проснулась оттого, что ее тормошил муж, и лениво от него отмахнулась.       Это было большой ошибкой. После пришла щекотка, какая-то странная и навязчивая, за которой последовал настойчивое «кусь» за ухо.       Навья окончательно проснулась и увидела гигантскую черепаху, лежащую на своем теле.       --Я поймал тебе завтрак.—улыбнулся Сантьяга.—Деликатес, кстати. Но его приготовить нужно.       Взгляд колдуньи можно было охарактеризовать четкой фразой: «Совсем с дубу рухнул, что ли?». Примерно так она и думала.       --Разленилась ты в отпуске, ох, разленилась.—констатировал нав.—Рестораны ресторанами, надо и мужа уже порадовать.       --Ох…--потянулась, зевнув, навья, сцапала черепаху и, даже не переодеваясь, нехотя поплелась на кухню.       За 2 года «брака» (фиктивного, признаваемого только у челов) готовить она и правда научилась лучше, не «муть болотная», как в особо неудачных случаях выражались дочери, а вполне себе разнообразный рацион. Вот и с черепахой справилась на «ура».       --Недурственно, но пересолено.—проворковал комиссар, прижав к себе жену.—Кажется, кто-то влюбился.       --И не надейся.—слегка покраснела Альвейга, убрав его левую руку со своей талии. Обиделась.       --И в кого ты у меня такая капризная?—задумчиво протянул нав, поцеловав колдунью.       --Не приноси в следующий раз всяких мидий и скатов, я их готовить не умею.—попросила Альвия, немного подобрев.       --Непременно принесу.—пообещал нав из вредности.—И рыбу-меч.       --Рыбу-меч можно.—разрешила навья.—Люблю колюще-режущие предметы.       --Одеваться планируешь сегодня?—уточнил Сантьяга, лаская прекрасное спортивное тело супруги.       --Пока нет.—промурлыкала она уже благосклоннее и принялась страстно целовать мужа, будто давно его не видела. Пальцы игриво потяну- лись к пуговицам рубашки…       Помня, что Альвия умеет в порыве импульсивности портить одежду, нав разделся сам. Руки навьи возбуждающе скользнули ниже, и массаж вышел столь интимным, что о таком не говорят за пределами спальни. Единственное, о чем комиссар всегда жалел, метаморфизм она использо- вала только в боевых целях, а ведь эта замечательная способность может так разнообразить взрослые игры…       Утро вышло обжигающе горячим. Удовольствие получили оба, но Альвия, как всегда, уже устала и растянулась трупиком, проводив мужа, ушедшего в ванну, тоскующим взглядом.       Вскоре зазвонил телефон Сантьяги. Альвейга лениво нашарила его, поднесла экран на высоту глаз: Ортега. Какого черта он портит отпуск?!       --Это автоответчик комиссара Темного двора. Мы заняты, перезвоните позже.—первой заговорила колдунья недружелюбно.       --И тебе недоброго утра, Альвия.—ответил нав.—Где комиссар?       --Скоро придет. Чего случилось-то?—взыграло любопытство.       --Я по делу.—Ортега, как всегда, посторонним информацию не давал.—Не смей отключаться.       --Ладно-ладно.—пробормотала навья.—А с голосом что?       --Проблемы.       --Оно и заметно. А у кого?       --Меньше знаешь—лучше спишь.       Альвейга заметила вернувшегося мужа, лениво подскочила и передала ему смартфон, ехидно:       --Твой Ортега соскучился, прям изнемогает весь от нетерпения.—и поплелась нежиться в ванной.       --Слушаю.       --Извините, что испорчу отпуск, но у нас труп, и дальнейшее—сугубо нетелефонный разговор.       Сантьяга сразу помрачнел:       --Это по делу, которое ведет Юрага?       --Именно.       --Вылетаю при первой возможности.       Разговор был окончен, но струны внутреннего напряжения, заведенные им, остались натянутыми.       Комиссар включил вай-фай и принялся изучать график вылетов.       Альвейга вернулась после омовения столь же обнаженной, наглой и полной энтузиазма, но объект ее интереса уже оделся и…собирался.       --Дорогая, мы возвращаемся в Москву.—сообщил комиссар.       --Как?—выпала в осадок навья.       --Бизнес-классом, конечно же. Собирай вещи.       --Но…почему? А Багамы? А пещеры? Отпуск же…--возмущалась целительница крайне экспрессивно.       --Отпуск откладывается.—свои вещи комиссар уже упаковал и теперь просматривал какие-то директивы.       Нет, всеобщую мобилизацию гарок вводить пока рано, но вот красных и зеленых предупредить стоит.       Ожили призраки прошлого.