Рядом с Вами я теряю счёт себя

      Дожидаясь, пока этот беспокойно мечущийся по комнате красноволосый вихрь успокоится, Время сел на тахту, подперев руками голову. На самом деле, ему было далеко не всё равно на то, что Ирацибета уже час ходит по комнате кругами, вспоминая о своём не очень счастливом прошлом. Ещё до того, как у его возлюбленной случился очередной приступ ненависти к Алисе и всем-всем подземцам, он уговаривал, нет, умолял её не вспоминать о своих врагах и даже не начинать разговоры обо всём этом.       — Ну я же гов… — начал Время, но тут же замолк, когда оф Кримс кинула на него полный ярости взгляд. Сейчас было бесполезно задаривать её подарками, осыпать комплиментами, звать Уилкинса, чтобы тот налил чаю и заодно принёс любимые десерты Ирацибеты.       — Алиса! Это она, она всё испортила! Убила моего Бармаглотика, увела Стейна и… — она на секунду умолкла, подбирая слова. — И, вообще, если я её встречу снова, я обязательно прикажу отрубить ей руки, ноги и голову. Да, сначала голову, а потом всё остальное! — продолжила свою тираду Ирацибета, стуча каблуками по тёмному паркету. Сжимая руки в кулаки и совершенно не обращая внимание на сидящего рядом Время, она проклинала убийцу своего питомца.       Не зная, что предпринять, Время выждал момент, когда Ирацибета подойдёт к нему достаточно близко, и он взял, почти схватил её за руку, умоляюще взглянув на женщину.       — Дорогая, прошу, выслушайте меня. Я даже не сомневаюсь, что при первой же встрече с Алисой Вы проделаете с ней все вещи, которые Вы перечислили, но, пожалуйста, присядьте и успокойтесь, — взмолился Время, медленно подтягивая руку Ирацибеты к себе, жестом приглашая сесть рядом.       На это Ирацибета не нашла что сказать и, окинув мужчину недовольным взглядом, села возле него.       Он удовлетворённо улыбнулся и примиряюще взглянул на возлюбленную.       — Здесь холодно, — заявила Ирацибета. — Подкинь в камин ещё поленьев, — приказным тоном произнесла она, кивая в сторону камина.       — Моя бесценная, там достаточно дров. Сейчас станет теплее, наберитесь терпения, пожалуйста.       — Но я замёрзла, Тик-Так! Я хочу, чтобы было тепло сию же минуту, — потребовала она, нетерпеливо стукнув кулачком по тахте.       — Увы, это невозможно… — покачал головой Время. — Но я могу предоставить Вам одеяло. Возможно, это согреет Вас, май либхен.       — Давай, — кивнула она.       Время облегчённо выдохнул и, наклонившись чуть вперёд, взял с рядом стоящего кресла-качалки скомканное чёрное одеяло с серебристыми узорами и голубой бахромой по краям. Протянув Ирацибете покрывало, он с удивлением стал наблюдать, как она снимает туфли и забирается с ногами на тахту, завернувшись в одеяло.       Особо не церемонясь, она придвинулась ещё ближе к мужчине и положила голову ему на плечо, наблюдая за взлетающими искорками в камине.       От такого его сердце-часы начало тикать в бешеном темпе, а на попытку Времени успокоиться и взять себя в руки, оно вообще стало то замирать, то тикать со скоростью света.       — Я так могу и сломаться, — пошутил он, приобнимая Ирацибету за плечи.       — Ну ты ещё скажи, что это я виновата в том, что ты не совсем человек, — съязвила Ирацибета. Согревшись, она сбросила на пол одеяло и, надев туфли, встала с тахты, подходя к шкафу Времени.       Время заметно порозовел и смутился, положив одеяло обратно в кресло. Поднявшись вслед за возлюбленной, он заложил руки за спину, наблюдая за движениями Ирацибеты и ожидая её последующих действий.       — Так-так-так, посмотрим — что у тебя есть, — протянула она, распахивая дверцы шкафа.       Но прежде, чем Время успел среагировать и закрыть шкаф, она выудила оттуда металлическую розочку с рубином в серединке.       Он раскрыл рот, но не подобрав слов, тут же его закрыл, размышляя — как бы забрать свою поделку обратно.       — И что это? — поинтересовалась она, вертя розочку в руках.       — Это… роза, — неуверенно сказал Время, переводя взгляд с вещицы на женщину.       — Я вижу, что это роза, — громко сказала Ирацибета, кладя штуковину на место. Развернувшись и едва не врезавшись в рядом стоящего Время, она подняла голову, сверля его взглядом.       — Я сделал её сам, — гордо произнёс он, тут же поникая. — Правда, ещё не доделал. Но я сам.       — Для кого это ты её делал, Тик-Так? — прищурившись, спросила она, привставая на носки, стараясь быть на одном уровне с мужчиной.       — Для те… для Вас, — глаза Времени засветились как два прожектора. Он закрыл шкаф обратно и чуть наклонился к Ирацибете. — Когда я закончу, я обязательно подарю Вам её.       Смерив его взглядом, она, немного подумав, кивнула.       Время накрыл её руки своими и замер, встретившись с Ирацибетой взглядом.       Тишину в замке нарушало лишь тиканье Великих часов и пищание маленьких Секунд, суетливо бегавших по коридорам Замка Бесконечности.       — Рядом с Вами я теряю счёт себя, — с нотками беспокойства и одновременно нежностью в голосе произнёс он, глупо улыбаясь.       Высвобождаясь из хватки Времени, Ирацибета поспешно кивнула, отвернувшись от обладателя сияющих голубых глаз, тем самым пряча улыбку и лёгкий румянец, который залил её щеки.       Ему ещё не встречались такие карие глаза, в которых было столько загадочности и ещё чего-то неизвестного. За своё существование он видел немало людей с красивыми и некрасивыми, интересными и неинтересными, яркими и неяркими глазами. Голубые, зелёные, синие, чёрные, серые — столько возможных вариантов радужек, но такие глаза он ещё не видел. Он любил Ирацибету, но пока не мог сказать ей этого напрямую, потому что немного боялся реакции его возлюбленной на это. Он подозревал, что она и так знает это, но слышать от человека признание в любви и догадываться, что он любит тебя — совсем разные вещи. Поэтому он ждал подходящего момента.       А она, в свою очередь, никогда не видела таких ярких и бесподобных голубых глаз, которые так смотрели бы на неё. У него был взгляд оленёнка. В его глазах всегда можно было увидеть преданность, доверие, покорность и… любовь. Ирацибета не знала — как смотрят люди на тех, в кого влюблены, но почему-то она думала, что именно так, как смотрит на неё её Тик-Так. Ей однозначно нравилась его компания, его рассказы, комплименты и то, как он обращается с ней. И она ждала того, когда Тик-Так решится разговаривать с ней на «ты». Ей отчего-то не хотелось этих всех формальностей именно с ним. Другое дело — жители Подземья, Алиса и прочий сброд. Но со Временем всё было по-особенному…       Поэтому она была совсем не против, когда он мягко усадил её на кресло-качалку и, что-то промямлив, вложил ей в руки маленькую открытку в форме сердечка, на которой было причудливым почерком с закорючками и завитушками написано:

«Я люблю моменты, когда Вы рядом со мной. Благодаря Вам я больше не одинок»

      Ирацибете действительно понравилась открытка. Отложив открытку в сторону, на что в ответ глаза Времени словно стали более тусклыми, она вскочила с тахты и, немного постояв, пытаясь наскоро придумать слова благодарности и показать, что она оценила подарок, не нашла ничего лучше, как обнять Время, неловко утыкаясь лбом ему в плечо.       От неожиданности Время даже сначала не понял — что происходит, но почувствовав подбородком пушистые красные завитки, что немного выбивались из причёски Ирацибеты, он обнял её в ответ, расплываясь в улыбке.       Тут он и понял: момент настал. Немного отстранившись, он взял руки Ирацибеты в свои и прижал к часам на своей груди, набирая воздуха в лёгкие для признания.       — Позвольте моему сердцу, которое даже и не совсем сердце. — торжественно начал он, с каждым словом понижая голос, — тикать только для Вас. Я не могу позволить тикать себе только для одного человека, но если мне можно было бы существовать только для Вас, я бы несомненно воспользовался этой возможностью. Мне кажется, я люблю Вас, — с трепетом произнёс Время, от волнения чуть сжимая руки Ирацибеты. — И… я надеюсь, Вы позволите обращаться к Вам на «ты». Возможно, это неправи…       — Да, конечно. Я позволяю, — перебила Время Ирацибета, смущённо улыбаясь. — Ты мне тоже нравишься, — добавила она, отводя взгляд.       Он раскрыл руки в надежде снова обняться с Ирацибетой, о большем он не смел даже мечтать. И она, мысленно отчитывая себя за своё поведение и глупую надежду на то, что между ними может что-то быть, скользнула в объятия Времени, прижимаясь щекой к его груди, слушая мерное тиканье часов.