О моем перерождении в полубога

Люциану казалось, что присутствие Итана заставило время идти быстрее. Слушая его болтовню, время летело практически незаметно. Он давно не испытывал такого чувства ностальгии по старым временам, когда все еще было относительно беззаботно. Все же шатен не зря провозгласил себя «родителем» группы, так как он всегда знал, что нужно сказать, и как действовать, чтобы другим было комфортно, даже когда он вел себя действительно драматично и несерьезно. Он действительно был хорошим другом, понимающим и добрым, по-своему. И упрямым, когда он настроился на что-то. Но сейчас он был благодарен за то, что его старый друг отвлекал его от мыслей о грядущих событиях, которые должны были произойти сегодня вечером. Хоть болтовня Итана и была по сути бессмысленной, но именно это и помогало ему отвлечься от мрачных размышлений, от его неуверенности в том, действительно ли ему нужно все рассказывать, и не было ли другого выхода из этой ситуации. Даже если он и думал о том, что принял решение окончательно, но все же неуверенность еще оставалась, как бы он не убеждал себя в обратном. И логически понимал, что самое трудное в его ситуации, это сделать первые шаги к открытию. Да, он рассказал Артуру, но это не означает, что ему будет так же легко рассказать об этом другим, так как Артур всегда был для него безопасным человеком, который никогда бы не причинил ему вреда. Хотя, имеют ли его размышления вообще значение? Все же это было нереально. Это было просто испытанием, которое он должен пройти и двигаться дальше. — Люциан, — вновь оторвал блондина от мрачных мыслей Итан, — Ты действительно в порядке? Все же ты все еще выглядишь немного болезненно. Ты вообще уверен в том, что нам стоит сегодня собираться всем вместе? Хоть я и рад тому, что ты был полон решимости открыться нам, но ты не должен делать это через силу, так как это может в конечном итоге быть не так полезно, как ты мог бы подумать. Какая-то часть Люциана действительно хотела согласиться со словами шатена, чтобы ему избежать всего этого. Но он старался следовать своему решению, которое он принял. Хотя он действительно был благодарен за то, что друг хотел его поддержать. Они еще некоторое время назад перебрались на диван, и Итан продолжал рассказывать ему о том, что происходило за время его болезни. Это сходилось с тем, что он помнил. Хотя некоторых деталей не хватало, но это могло быть из-за того, что на этот раз он раньше получает информацию о том, что происходило за время болезни. Какое же интересное испытание, оно учитывает действительно множество факторов, чтобы все казалось как можно более реальным. И это действительно было удивительно, и восхищало его сторону исследователя, но так как он сам оказался под воздействием этого артефакта, это восхищение исследователя действительно было не таким сильным, как раздражение от того, что его буквально поместили под воздействие этого артефакта насильно, причем прямо посреди улицы. Кто вообще знает, что происходит в реальном мире? Ему нужно выбраться из этого испытания, вызванного воздействием этого артефакта. — Итан, вот у меня есть к тебе вопрос, что ты думаешь над словосочетанием «принять себя» и что оно обозначает? — все же поинтересовался у одного из своих близких друзей Люциан, полагая, что тот все же ответит иначе, чем Эй. Итан замолчал, уставившись на него своими темными глазами как-то изучающее. И спустя пару минут неловкого молчания, все же дал свой ответ. — Обычно, люди понимают это словосочетание, «принять себя», как принять себя таким, какой ты есть, — начал говорить шатен, и Люциан чуть не почувствовал разочарование, пока тот не продолжил говорить, — Но они никогда не вдаются в подробности того, что именно подразумевает собой словосочетание «принять себя». Люди, как правило, принимают в себе только то, что им нравится, и отрицают другие части себя, которые им неугодны. Но «принять себя», это значит принять себя таким, какой ты есть, со своими индивидуальными проявлениями и особенностями. В психологии даже сформировали термин: Принять себя — это думать о себе и относиться к себе в позитивном формате, оценивая себя реалистично, без осуждения, обесценивания и самоуничижающей критики, поощряя себя за достижения, личностные изменения, полезные умения и навыки, улучшающие самочувствие и качество вашей жизни. Люциан задумчиво промычал на все разъяснения Итана, это было гораздо подробнее, чем говорила Эй. Ну, все же он был прав в том, что ему нужно будет высказать все свои сожаления для принятия себя. Точнее это будет первый шаг к «принятию себя». Все же сложно оценивать себя реалистично, со всеми этими сожалениями, которые пожирают его изнутри. Сложно не осуждать себя за действия, которые он совершил в прошлом. Сложно не обесценивать многие свои действия, когда он видел ужасающий результат, независимо от его вклада в борьбу на войне. Сложно не критиковать себя, когда он должен иметь лучшие результаты, чем он показывал. Сложно перестать притворяться тем, кем он не является. Но как он знает, жизнь сама по себе штука сложная, так что он должен соответствовать. И он только фыркнул на то, что Итан вновь полез к нему со своими драматическими замашками. Блондин прекрасно понимал, что тот всего лишь хотел развеять обстановку, которая становилась действительно неловкой по мере продолжительного молчания с его стороны. Он знал, что шатен волновался, но он не собирался допытывать его напрямую, Люциан это прекрасно понимал, это не в характере Итана, так что он будет просто ждать, когда он сам выскажет то, что его волновало. — Эй, Итан, — все же решился Люциан. Дело должно быть сделано. — Спасибо за то, что ты оказываешь нам всем моральную поддержку, когда это нужно, я, да и другие, ценим то, что ты для нас делаешь. Шатен только неловко посмеялся на это заявление, отведя взгляд в сторону от блондина, и Люциан понял, что тот действительно смутился, не ожидая таких слов. Они действительно мало говорили о том, как много значил для них Итан, не так ли? Хоть порой он и был слишком драматичным, но это не отменяло того, что тот действительно был очень поддерживающим человеком на протяжении их жизней. Когда его не стало, казалось, что мир стал более тусклым, безжизненным. Во времена войны Люциан понял, что ему действительно не хватало оптимизма Итана, который почти никогда не угасал, тот никогда не терял надежду на лучшее, даже когда все было хуже некуда. Они были так отвлечены, что не заметили, как в гостиной появились новые люди. — Итан, какого хрена ты решил прогулять занятия? — блондин и шатен одновременно вздрогнули, и обратили внимание на вход в гостиную. В коридоре стояло еще пять человек, если не считать Артура. Его друзья, скорее всего, решили так же явиться пораньше из-за того, что Итан прогулял занятия и пришел к нему. Ругающимся парнем оказался Сей, что было неудивительно. Даже несмотря на то, что тот был тем еще ботаником, у него был очень … «красочный» язык в повседневной жизни. Он уже предчувствует то, что скоро начнется шум. Главное, чтобы испытание не был реальным настолько, чтобы соседи снова вызвали полицию из-за всего этого шума, который могла устроить его группа друзей. Это было бы весьма неприятно. Он только усмехнулся, когда Сей подошел ближе к Итану, и дернул его за ухо, начав читать лекцию о том, как учеба важна, и что не нужно прогуливать занятия, не зависимо от причины. Другие тоже приблизились к ним, и заняли места в гостиной, тихо поздоровавшись с самим Люцианом, не прерывая эту сцену, которую строили Сей и Итан, который уже начал жаловаться на то, что он просто хотел навестить Люциана, и провести с ним время, так как обычно он не проявляет такого желания провести время с другими. Даже несмотря на всю эту показную злость, все знали о том, что Сей на деле не злился, а просто беспокоился о будущем самого Итана, который действительно относился к учебе весьма сомнительно даже в лучше времена. Вообще, было удивительно, что Сей сам решил прогулять занятия, чтобы заявиться к нему домой. Оставалось еще пара часов до того, как вернутся его братья и сестры. Совсем немного времени о того, как он должен будет рассказать свою историю… Хотя бы для себя.