Ты мне веришь?

Поехать в скорой вместе с Пашей Фомину не дали, поэтому, уточнив, в какую больницу везут Семенова, он запрыгнул в свою машину, сказал водителю адрес и снова достал телефон: раз уж он не может быть рядом с другом, то хотя бы обеспечит ему лучших врачей Питера. И действительно, когда карета скорой помощи подъехала к зданию больницы, там уже ждали все доступные светила медицины. Дальше оставалось только ждать результатов. Фоме всегда казалось, что он очень терпеливый и спокойный. За полтора часа это его ошибочное, как оказалось, убеждение рассыпалось в пух и прах. Мужчина вообще недоумевал, как до сих пор умудрился не разнести эту больницу. Конечно, Леша не в первый раз вот так сидел, ожидая вердикт врачей, да и сам он бывал на операционном столе, но за их богатые на ранения жизни, Паша впервые поймал пули, предназначенные Фоме. Как бы удивительно это не звучало, у них часто получалось выходить сухими из воды. Потом в больницу приехал коллега Семенова, Михайлов. Охрану Фомин с собой не брал, надеясь, что на него не зарядят второго киллера за день, поэтому тот беспрепятственно сел рядом с криминальным авторитетом на диванчик возле операционной. - Как он? - Без понятия. Уже часа два оперируют, никто не выходил, в скорой мне с ним поехать не разрешили. - Куда попали? - Грудная клетка, левая часть. Чисто визуально, до сердца было далековато, но легкое пробило. Пуля в нем осталась. - Да уж, фигово. Какие шансы? - Да я же сказал: НЕ-ЗНА-Ю! - сорвался Фома - Скажи спасибо, что не умер еще. - Все-все, я понял. Что там вообще у вас произошло? - Если коротко, то меня пришел завалить киллер, а Пашка просто накинулся на пистолет и в него выстрелили. Прямо в упор. А я прострелил киллеру башку. Вот и сказочке конец. Фома поднялся с дивана и стал нервно расхаживать взад-вперед, поглядывая на дверь, за которой медики боролись за жизнь Семенова. - Это прям очень коротко. - Слушай, мне щас не до этого. - Леша встал прямо напротив Михайлова - Если нужно, могу потом запись с камеры дать посмотреть. - С камеры? Мне сказали, что там нет никаких камер. - Ну я же не дебил, в открытую камеру ставить. Конечно, она скрытая. О ней вообще никто не знал, кроме меня и еще одного человека, который точно о ней никому не говорил. Так что отключить ее не мог даже мой начальник безопасности. - Отлично. Записи с камеры, подтверждающие твои слова тебе очень нужны. Уже нашлись неравнодушные люди, которые считают, что это ты Семенова подстрелил. - Да когда уже ваши коллеги отвяжутся от нашей дружбы?! - снова завелся Фомин - Да, мент дружит с бандитом. Аномалия. Пора уже было привыкнуть, принять и простить. Но нет, все почему-то ищут подвох. А подвох в том, что его нет. Мы просто с детства дружим. И все. Все! - Остынь. Арсеньеву вообще по-барабану, друзья вы или враги. Ему просто хочется тебя за что-нибудь уже закрыть. - Ты тоже был не против, чтобы я сел. Так зачем помогаешь? - Потому что методы у Арсеньева грязные. Ему плевать на закон, на людей в целом и на Семенова в частности. Он просто хочет использовать эту ситуацию. А я хочу, чтобы все было по-честному. Иначе зачем тогда полиция? И еще. На время операции предлагаю оставить все разногласия за бортом. По рукам? Фома несколько секунд немигающим взглядом смотрел на протянутую ладонь, словно что-то прикидывая, а потом протянул свою: - По рукам. - У тебя хоть ствол зарегистрированный был? - Конечно зарегистрированный. Несколько дней назад. Так что, мой начбез, можно сказать, был первооткрывателем. Дальнейшее ожидание стало не таким уж невыносимым. Возможность хоть с кем-то поговорить здорово скрашивала однообразное времяпрепровождение, отодвигая совсем печальные мысли на второй план. Конечно, множества увлекательных тем для диалога у них не нашлось, но поддержать разговор ни о чем проблем не составило. Потом Михайлов сходил за кофе, так как время ожидания перевалило уже за шесть часов. - Что они там с ним делают так долго? - терпение Леши снова начинало трещать по швам. - Оперируют - что еще? - Да ладно, а я бы не догадался! - Фома попробовал успокоиться и уже тише продолжил - Его еще никогда настолько долго не оперировали. - Сам же сказал, что там и легкое пробито, и от сердца не так уж далеко было. - Да умом-то я все понимаю, но вот так просто сидеть и ждать... - Слушай, тут ничего больше и не остается. Когда тебя ранили, Паша тоже ходил бесился, срывался на всех. - Тогда все было просто. Хотели убить меня, меня же и подстрелили. А в этот раз заказали меня, а пулю словил Пашка. И получается, что он там сейчас умирает вместо меня. - Зная его характер, других вариантов и не было. Он за тебя и в огонь и в воду. Ты себе даже не представляешь, сколько ему предупреждений и выговоров влепили, за то что он тебя отмазывал. Он просто человек такой. Леша помолчал, прикидывая, сколько раз Семенову приходилось прикрывать его или его людей. - Как его еще не уволили? - Везучий. Будем надеяться, что всю свою везучесть он растратить не успел. - Не успел. У него вариантов нет. Я ему пообщал веселую жизнь устроить, если что вдруг. - усмехнулся Фома - М-да.... Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь буду просто так общаться с представителем закона. - Да я как-то тоже не готовился к беседе с криминальным авторитетом вне стен родной полиции. - По традиции плохих фильмов нам сейчас остается только выпить за мир во всем мире. - Выпить мы как-нибудь потом успеем. - Нет, ну серьезно, сколько они еще Пашу резать собираются? Я скоро их больницу по кирпичику разносить начну. - Главное, чтобы тебя после этого не разнесли. Ты, кстати, чего без охраны? Не боишься еще одного покушения? - Как показала практика, единственный охранник, которому я могу доверить свою жизнь - это Паша. Так что, особого смысла в охране нет, а у меня с собой ствол. На всякий случай. Да и вообще, у нас с Семеновым одна общая везучесть на двоих - братская. Разговор на время прекратился. Каждый молча думал о чем-то своем, бросая взгляды на заветную дверь. В конце-концов она открылась и к ним вышел очень уставший врач. Мужчины встали и молча ждали его вердикт, стараясь запихнуть пессимистичные мысли подальше. - Алексей Леонидович, здравствуйте. Вы насчет Семенова? Фома лишь кивнул, даже не пытаясь хоть что-то сказать. Ему казалось, что весь воздух куда-то делся, а сердце стучит так, словно он только что пробежал марафон. - Ну, что я могу сказать. Мы сделали все возможное. Дальше все зависит только от организма пациента, но лично мне кажется, что жить он будет. Сильный парень, за жизнь крепко держится. Фома выдохнул и улыбнулся. - Спасибо, Виктор Олегович, я Ваш должник. - он затряс руку врача, хотя сам готов был кинуться на него с объятиями - Вы не представляете, как много для меня сделали. - Ну-ну, дорогой Вы мой, я не сделал ничего особенного. Да и рано меня благодорить. В сознание Ваш друг еще не пришел. Вот вылечим его, там и посмотрим, кто чей должник. - Скажите, я могу его сейчас увидеть? - Нет. Извините, но нет. Завтра можете приехать, но ненадолго, а сейчас ступайте домой. Вам надо отдохнуть. И в зеркало на себя лучше не смотрите. - врач весело подмигнул и удалился, а Фома еще раз поблагодарил его, ощущая, что волнение прошедших часов потихоньку отступает.