***
Я шла по центральной улице вперед, не обращая на пошлые взгляды, разглядывающее мое скудное одеяние. Меня больше беспокоил крик, сводящий с ума, звучащий уже многие часы. И внезапно я вновь почувствовала, как все изменилось. Это было в чем-то похожем, на то, как чувствовала себя убийца в своем собственном измерении. Еще месяц назад, я испытала это сладкое чувство – полной безнаказанности. Ощущение – полной свободы, понимание – что всегда есть место, где ты можешь отдохнуть и восстановить силы, что тебя невозможно просто взять и убить. Еще тогда, впервые познав радость ускользнуть от мира, спрятаться в его тени, стать недосягаемым – и вместе с тем неотвратимым….ох. Подобное удовольствие не давала даже сила создателя звезд. Там было много грубой, голой мощи, способность искажать все вокруг, творить саму жизнь во вселенной – ведь она возникала только на планетах, что возникали около рукотворных звезд. Это было приятно, безусловно, возможность решать абсолютно любую проблему с помощью силы, но способность – быть не обнаружимым, неостановимым созданием – которое никто не увидит, не почувствует, не узнает о своем поражении – до самого конца. Вот то чувство, что честно говоря, покорило манящее в те далекие первые дни. Безнаказанность, и вседозволенность. Я могла вершить справедливость, не переживая ни о чем и ни о ком. С той силой невидимого убийцы, я могла прокататься за любым злодеем, отследить его путь до убежища, подождать, притаившись пока он уснет, а после… И наконец-то – это ощущение вернулось. Открыв прикрытые от удовольствия глаза, я посмотрела вниз – на свое тело. Никакого открытого купальника. Тяжелый кожаный плащ, со стоящим большим воротником. ПО краям, одеяние было украшено даже на вид крепкой костью. Пояс, с небольшой связкой ключей. Что отливали зеленоватым блеском. Тяжёлые штаны и ботинки. Венчало все маска – темно-зеленого цвета, с костяными отростками, что-то вроде костяных косичек, что ложились через лоб на затылок и ниспадали сзади, как костяные дреды-волосы. Я чувствовала тяжесть в своих руках – в правой костяной серп, несмотря на его ржавый вид, инстинктивно я понимала – он достаточно острый, чтобы резать сталь не замечая сопротивления. В левой – старинный фонарь, прямоугольной формы, с исходящим от него призрачным свечением. Оба предмета были соединены. «-Я просто горю от нетерпения, как много мы способны теперь сделать» - голос в голове, напомнил, о существовании мясника. Но теперь все было по-другому. Я видела, как полупрозрачные искорки, словно маленькие звездочки, летали вокруг моей головы. Это было инстинктивно – нанизанная на крюк, поганая душонка, словно комар на длинную иглу исследователя – заорала, завизжала и захныкала жалким голосом в моей голове. Остальные мясники заткнулись. Я чувствовала это. Страх. Они были напуганы, они боялись меня, и, наблюдая за тем, как я подношу новую жертву, в раскрытой дверце фонаря, как еще одна сущность улетает в светящуюся тюрьму, становится еще одной маленькой звездочкой – среди тех тысяч, что уже страдали внутри, словно ночное небо украшенное звездами – сияние фонаря сливалось с тысячами душ. Глядя на все это – в моей голове наконец-то была тишина. Вместе с остатками тех обрывков, что остались от человека, некогда ставшего мясником, пропала и сила. Я больше не видел сквозь препятствия кровеносной системы людей. Я начала резню, пока крики в моей голове становились все менее тише и тише. Вскоре – я остались лишь одна. Снова Тейлор. Никакого Мясника Шестнадцать. Наконец-то, я оглянулась вокруг – но вокруг было пусто. Там, где еще несколько минут назад была толпа, теперь была лишь пустая улица, покрытая странным туманом, доходящим до середины тела. Он клубился, не падая вниз, и не уплывая вместе с ветром в небеса. Сероватый, с оттенками тут и там вспыхивающих зеленых всплесков. Порой можно было увидеть в некоторых клубах дыма фигуры. Искаженные болью и отчаяньем лица. Если раньше, у меня был Волк. Сущность, что кажется, считала себя чем-то особенным…то очевидно, что теперь мои силы – принадлежали ранее какому-то ужасному злу. Возможность пытать разумы людей даже после смерти. Я чувствовала этот туман, также как человек, держащий ручку чувствует ее. Ее вес. Ее границы, словно она продолжение тела – ведь навык письма. Это сложная с точки зрения эволюции и биологии вещь. И точно также я чувствовала, как туман расползается от меня во все стороны. Там, где должна была быть Воля. Где должна быть команда, жёсткий контроль – была лишь пустота, и пускай с неохотой – но он подчинялся мне. Он не искал новых жертв, не убивал тех, кто посмел вторгнуться в него. Там, где было место, для мести. Где должно было быть что-то, причиняющее страдания. Возмездие. Стремление тумана, наказывать тех, кто посмел предать, за цену, конечно – теперь была лишь пустота. Я не чувствовала, ни стремительности тумана, его желания найти что-то, цель с которой он был создан – не было ничего подобного. Словно, собака, или скорее сложная тяжелая военная техника – он потерял всех своих инженеров и капитанов, и теперь я – явно не отвечающая странным стандартам, которые проникли в мою голову, могла командовать им. Пытаться. Люди уходили от него прочь. В нем было холодно, словно кошки скреблись на душе, я чувствовала, как парочка поспешно сворачивает на соседнюю улицу. У пожилого человека с тростью медленно скатывается холодная капля пота по спине, когда он слышит тревожный звук позади, но оглянувшись – видит лишь все тот же туман, что со всех сторон окружил его. Было сложно, не потеряться в этом ощущении. Не начать следить за каждым, не пытаться их контролировать и направлять – это было слишком заманчиво и просто, но у меня была другая цель. Я оторвалась от земли, в отличие от создателя звезд, в этом полете не было никакой гравитации. Я не управляла тягой земли, не отрицала ее влияние на себя. Моя сила, моя мощь, и мой туман – несли меня туда, где я хотела быть. Словно зверь, почуявший в воздухе кровь, я неслась, на прозрачных крыльях тумана туда – где чувствовала боль и мучения Лизы.***
- Ты все равно будешь одной из нас. – Девушка, облаченная в постоянно текущий слой крови раз за разом ударяла кровавым хлыстом по сжавшемуся голому телу. Многочисленные порезы и шрамы, уже начавшиеся заживать, не красили спину Лизы. Стон ржавого метала и лязг цепей, возвестил о моем прибытии. Я узнала ее. Одна из прислужниц Мясника – Геморрагия. Кейп, управляющая кровью, упивающаяся болью и страданиями. Она обернулась на меня, когда с ржавым стоном дверь отворилась в своеобразно построенную тюрьму. Один из заводов перестроенный зубами в свое логово. Эта дверь не должна была скрипеть, петли были смазаны – но они скрипели. Как и все вокруг меня. Стонало, сморщивалось, стенало и выражало свою боль. - М-м-мясник? В-все прошло, у-у-уд-удачно? – Она заикалась. Она уже чувствовала это, чувствовала, как он приближается – все ближе и ближе. Неотвратимо. Неостановимо. Ее конец. - Более чем…более чем – Моя улыбка, искаженная удовольствием от вот-вот готового свершится возмездия подсказала ей, результат их «дела». Кровавые иглы, из незаметных луж, что были тут и там, на полу камеры выстрелили в мою сторону… Только чтобы пройти сквозь меня. - Вам не стоило этого делать – Им не стоило приходить в мой город… Но на самом деле, правда была такова: Это – никогда не остановится. Я – никогда не остановлюсь. Возможность, наконец-то дать сдачу. Посадить хулигана на цепь… Моя рука запускай серп на цепи, что обвивается вокруг Геморрагии. ...возможность, наконец-то дать хулиганам почувствовать тоже, что и чувствовали их жертвы… Я вспарываю ее от паха до горла. Брызнувшая в мою сторону резким, но коротким всплеском кровь – проходит мимо, украшая стены забавным рисунком. …научить их состраданию. Наконец-то остановить это насилие. Восстановить справедливость, и вернуть им – всю их боль… Ее тело кричит и корчится, но не так сильно как ее душа. Призрачный силуэт девушки, бледно-голубой с прожилками крови бегущей по ее коже, словно отражение ее сил – вопит. Она орет, будто с нее заживо снимают кожу. С припадком, ее тело падает, опутанное цепью на залитый кровью пол. С криком боли, ее душа отрывается…я отрываю ее от тела, разрываю эти прозрачные нитки и связи, что были с ней с самого рождения. Каждая такая порванная частичка – словно вопящий от боли нерв – лишь усиливает и без того громкий крик прозрачного силуэт девушки. Наконец все кончено. Геморрагия, лежит в своих потрохах, в луже крови, в коричнево буром содержимом ее желудка – там же. Где она провела свою жизнь. А ее силуэт, ее обеззараженная душа, с рванным, свисающими клочьями краями – скукоживается, нанизанная на крюк, она превращается лишь в еще одну звездочку. В моем фонаре – она присоединятся к ночному небу, усыпанному звездами страдания и мучений. И оно горит куда ярче. Чем небо над Броктон Бей ночью. Я накидываю на скрючившееся в углу тело один из самых чистых плащей, что был под рукой. Спустя пару использований колокольчика я веду, обнимая за плечи – дрожащую Лизу. Босиком, она ступает по земле залитой кровью – на этом заводе, тут и там лежат тела. На каждом из них – маска застывшего ужаса, предсмертного. Их лица искажены страхом, и это меня радует. Возможно теперь. Возможно, после этого люди поймут… Я хотела бы сказать, что люди могут понять. Что злодеем быть плохо? Что плохо ломать личности людей? Что плохо пытать людей? Или плохо продавать детям наркотики и оружие, что плохо захватывать заложников или шантажировать. Но, это все было насколько банальным… это все было настолько… очевидным? И все же – Несмотря на губителей, несмотря на какие-то природные бедствия – все равно находились сумасшедшие, которым – лишь бы дай попытать окружающих. У Софии были целые улицы преступников – но она предпочла издеваться надо мной. У Эммы было хорошее внимание от окружающих, как типичная черлидерша – она могла организовать какой-то клуб поддержи людей, какой-то кружок, хоть что-то. Но она предпочла издеваться надо мной. Кайзер, мог бы просто продавать металл, он мог бы что-то делать со своими силами. Что-то действительно полезное. Он мог – хотя бы атаковать Лунга. Но он предпочел убивать евреев, и торговать оружием и наркотиками. Мы вышли с завода, и теперь медленно направлялись в квартиру Лизы. Лишь, наконец, сидя на кресле, и читая новости на ноутбуке – я понимала. Смотря, как незаметной мышкой. Лиза проскользнула под одеяло, и теперь сжавшись в комок, дрожала, я действительно понимала. Я не спрашивала, что с ней делали. Как ее пытали последние сутки. Или как ее нашли. У злодеев, нет, у врагов. У врагов – всегда будет какой-то козырь в рукаве. Властелин, который прикажет тебе открыть дверь, или умник, который тебя обыграет. И они никогда не остановятся. Именно эта мысль – наконец-то дошла до меня. Вот она я – убийца Симург, освободительница Броктон Бей – чуть не убита подлым нападением мясника в уязвимый момент. Кто следующие? Падшие? Они ведь почитают Губителей как богов. Я посмотрела на Лизу – несмотря на дюжину направленных исцелений с колокольчика в моей руке – она все еще была в шоке. Все еще дрожала в под одеялом, свернувшись в калачик. Я видела, как крана ее кожа – она терла ее в душе достаточно долго, чтобы содрать. И она пострадала – только из-за меня. Потому что Мясник – решил получить мою силу. Потому что все четырнадцать голосов – решили окончательно свести с ума текущего мясника, и женщина сдалась. Мясники свели с ума Мясника – скажи кому – не поверят. Я чувствовала, как СКП оцепляет район, в котором клубился мой туман. Я могла бы распространить его и дальше…но это не было естественным. Это требовало бы определенных усилий для поддержаний – он бы все равно вернулся к своим изначальным размером, как бы много я его не… Не знаю, откуда он взялся. Он истекал из меня – но я не чувствовала, что он был моей силой. Теперь, я знала – что это никогда не остановится. Никогда не кончатся злодеи. И никогда не прекратятся атаки на меня. Все что я могу сделать – это получить такую же репутацию, как у триумвирата – чтобы никто не смел, атаковать меня или моих друзей. Я ввела в интернете запрос: Самые главные злодеи мира. Нилбог. Бойня. Забавно, но мир, кажется, еще не понял, что бойни больше нет. Кто еще? Пепельный зверь? Спящий? Китай, похищающий кейпов и делающих из них рабов? Ведьмы в Нью-Йорке? Элита, Бласто. Женщина в черном костюме и шляпе. Я читала, и находила все больше и больше имен. Было так много злодеев, с которыми обычный протекторат не мог ничего сделать, а триумвират, кажется, не собирался марать руки. Что же, если злодеи, если маньяки, убийцы и насильники уже в страхе от меня, что пытаются убить меня… Я стану тем ужасом, что заставит их перестать быть злодеями. Я стану тем – чего они боятся. Как в старых комиксах – я стану бэтмэном, а преступники будут столь сильно меня боятся – что не решатся больше заниматься преступлениями. Пускай я не смогу повлиять на весь мир – но самый громкие, самые опасные социопаты. В конце концов, кто еще должен этим заняться, если не я? Герой, подаривший миру Надежду?***
Вися высоко на орбите, воин занимался необычным для себя занятием. Деятельность, к которой он не привык. Он думал. Эта…мыслитель отличалась от той, что он знал. Они разделили обязанности и возможности – более мощные части, осколки, работающие на макро уровне – они были преимущественно у него. Мыслитель предпочел сфокусироваться на более тонких инструментах. На более точечных силах. Он уже видел – разные подключения. Собирающиеся силы. Пускай они были недоступны, он их не видел – но в некоторой степени это было нормально. В памяти своих самых старых частей он помнил – молодые особи, не доверяли друг другу, они скрывали, прятали свои части, умалчивали возможности. Потому что когда был ГОЛОД – любой шанс, шанс на победу и выживание – был важен. Этот этап был пройден, но, кажется мыслитель… часть его постепенно останавливающаяся – потеряла важные части, хранящие настоящую память. Ей, очевидно, не хватало энергии, для восстановления – и это не было удивительно. Они всегда действовали тогда – когда было нужно. Новый цикл – когда нужно было потратить энергию. Конец цикла – когда было пора запастись энергией. Они успели ее потратить – частично на предопределение осколков – какой достанется, какому хосту. Частично – энергия была сожжена мыслителем в попытке спастись. Долгие циклы оборотов планеты вокруг звезды – воин, его аватар, имитация, испытывала омерзительные ощущения. Информация, попадающая из него в общность осколков и из общности обратно в аватар – была омерзительной. Никакого нового опыта. Только постоянная боль и горечь с грустью – он не нал их до этого, но они были похожи на долгие циклы – без результата. Путешествия без энергии. Но в один момент все изменилось. У нее были те же инструменты, что и у него. Манипуляция звездами, и космической энергией. Изменение пространства времени – пускай это и требовало много энергии. Отделение инфополя от материального и физического пространства. Она пряталась также – как и все они, в далеком-далеком прошлом. Воин не понимал почему, зачем и как. Как Мыслитель выжил. Какой-то новый осколок, полученный от третей сущности? Она как-то соединила свои осколки, изменила их на информационный тип, и закапсулировала все свое – внутри них? Он был воином. Это было выше его возможности понимания. Он не понимал, почему и зачем – она выбрала этот образ. Уже была согласована форма – золото и серебро. Вместо этого мыслитель решил тотально скопировать образ приматов населяющих эту планету. Он не понимал зачем, мыслитель играл в игры приматов. Мыслитель уже продемонстрировал силу – выходящую далеко за пределы, которые были согласованы. Не было никакой логики – в тотальной доминации. Конфликтов было бы меньше, информации было бы меньше. Возможно ли, что как изначально и было согласовано – что они должны были выглядеть как единственная надежда приматов – на борьбу с двигателями конфликтов. Манипулировать ими к своему результату. Мыслитель стремился вновь занять эту упущенную позицию? Она могла бы просто сформировать свое тело – по подобию воина. Он не понимал мыслителя – это было выше понимания воина. Возможно… она не до конца восстановила свои воспоминания. Не собрала все осколки – не получила доступ, не продемонстрировала каждую силу. Она все еще прячется – так же, как когда то их предки. Когда не хватало энергии, значит ли это, что у нее критическая нехватка энергии? Он пытался поделиться своими запасами, после уничтожения конфликтного модуля номер три – но она отпрянула. Испугалась. Такие эмоции проскользнули на лице ее аватара. Это вообще был ее аватар, или она использовала одного из приматов, незаметно влияя на него, изменяя его сознание и мышление, подменяя его собой? Воин не знал. Он был воином, в конце концов, а не мыслителем. Но впервые – если бы кто-то мог посмотреть так далеко в космос, они были, увидели Слабая улыбка на золотом лице. Все что ему требуется – не мешать мыслителю восстанавливать энергию. Позволить вести свои хитроумные планы. Позволить восстановить воспоминания. К тому времени, когда это будет сделано,… возможно, у них будет слишком мало энергии на двоих. Но не хватка энергии – эта была проблема по силам воина. С этим он мог справиться. Никто не увидел – как воин ушел в новый цикл. Он соберет достаточно энергии – и когда он вернется – мыслитель будет готов, восстановлен – он поделится энергией – и впереди будет еще множество циклов. С этими мыслями, Воин исчез. Ушел в новую реальность, в далекий мир, и дальние измерения – в поисках новой цивилизации. Поисках новой энергии, и новых знаний. Если надо – он осушит целые сектора многих кластеров реальности в значительной части бескрайнего космоса. Он вернется, когда она будет готова.