Тайно связанные

Япония радуется тёплой середине лета. Города живут ярко, насыщенно, каждый день встречают с сильнейшей мотивацией к новым делам и ранними солнечными лучами. Правда, не именно сейчас, ведь на улице ночь. В С3 сегодня относительно спокойно — никаких масштабных дел, спецопераций, разве что отряд охотников решил на всякий случай выйти на разведку по ближайшей округе. Несколько работников, проживающих особенно близко к офису, вернулись домой, однако пообещали быть на связи. Остальные по привычке ночуют где могут и как могут, оставаясь около рабочих мест. Некоторые — такие, как Цуюки, — нередко способны уснуть прямо за рабочим столом, положив голову на сложенные руки. Как правило это касается тех случаев, когда шатен не смог выпить достаточно кофе, что он обычно делает, чтобы не вырубиться над очередным важным документом. Либо же если Шухей устал настолько, что любимый чёрный напиток уже попросту не помогает. Но сейчас он вполне хорошо себя чувствует, если исключить его эмоциональную истощённость после «громкого» вечера рядом с Микуни. Уже наедине с собой парень пересматривает записи с камер наблюдения: ничего интересного там не будет, но проверить стоит. Кто-нибудь мог бы удивиться, увидев заместителя директора организации за подобным занятием, мол, ему совсем больше делать нечего? Именно в это время сюда пришла его юная сотрудница, но ей было практически всё равно на то, чем он может быть занят. Девушка усердно перебирала вещи в коробке среди небольшой кучи других ящиков и вовсе не смотрела в ту сторону. Даже не оборачиваясь, Цуюки понимает, кто и зачем пришел, и слабо сжимает кулаки с явным недовольством. — Когда ты уже соберёшься спать? — Ну я ещё недолго, честно, — без какого-либо чувства вины отвечает девушка, не поднимая глаз. — Наконец-то нашла! Она достаёт прозрачную бутылку с однотонной этикеткой и осматривает со всех сторон. — Ты уже в который раз ложишься среди ночи, график сна сбитый дальше некуда! — Ну я же встаю, если мне надо что-нибудь сделать. — А потом удивляешься плохому самочувствию и заставляешь за себя нервничать! Если ты быстро о таком забываешь, хоть сервампа своего пожалела бы, — отворачивается старший к экрану компьютера. Он никогда не называет Фрею по имени. Изуна считает, что парень не хочет таким образом лишний раз неосознанно приравнивать вампиров к людям. Но хозяйка Гнева с лёгкостью может понять, когда речь идёт именно о ней. — Но она же знает, что со мной ничего серьёзного не случается, — прижимает к себе бутылку голубоглазая. Её не особо обижает такая несколько странно выраженная забота друга, но сейчас заметно, что Нобель уже более прониклась темой разговора. — Может и знает, но нервничает не по-детски. — Я не буду ей говорить. — Это ничем не улучшит ситуацию. Возможно, Шухей хотел ещё что-то сказать младшей, однако в этот момент заиграла довольно громкая музыка. Изуна моментально выхватила телефон из кармана и бросила короткий взгляд на экран. — Извини, Локи, я скоро вернусь! — крикнула светловолосая, уже побежав к выходу из комнаты. «Она стала какой-то странной: не спит в лучшем случае до часа-двух ночи, потом просыпается порой едва ли не в полдень…» — думал кареглазый, закрывая брошенную собеседницей дверь. «А ещё постоянно носит с собой телефон, где бы ни была и чем бы ни занималась. Помню, раньше могла надолго оставлять его где-нибудь на столе и забывать обо всём со своими машинами, а сейчас — ни шагу без него. Да и на звонки реагирует с подозрительно большим волнением… Надо бы расспросить её об этом», — эти мысли сопровождали его уже во время копирования рабочих файлов. Конечно, Цуюки не следит за ней постоянно, да и, кажется, вообще не слишком переживает за благополучие своей воспитанницы. Некоторые считают, что ему всё равно, в порядке Изуна или не совсем, лишь бы не мешала и не портила авторитет организации. Но на самом деле он думает о ней не меньше, чем большинство братьев о сёстрах, просто сложно это заметить в его поведении — почти постоянно занят работой. И вдобавок к этому не позволяет сдержанный характер. В то время как этот парень сосредоточенно продолжал всевозможные проверки данных, девушка бежала мимо комнат и кабинетов, прижав бутылку к себе и на ходу пытаясь принять звонок. Коридоры сейчас были совсем слабо освещены, из-за чего здесь царил полумрак, и непроизвольно хотелось всматриваться в пол или туда, куда направляешься. Подобная атмосфера казалась даже несколько тревожной, однако с началом диалога Изуна отвлеклась от этого. «Как и обещал», — единственное, что она успела подумать, закрывая дверь найденной комнаты вдалеке от всех. — Привет, извини, что так долго. Нужно было успеть уединиться, — в первой сказанной фразе слышна неловкость. Нобель смотрит под ноги и поправляет волосы: эти жесты всегда показывают, когда она переживает. К счастью, сейчас этого никто не увидит. — Ничего, осторожность никогда не помешает, — собеседник отвечает спокойно и, как кажется девушке, понимающе. Она неспеша идёт по комнате, включая только ночник, чтобы поставить принесённую с собой бутылку на стол. Раньше там была минеральная вода, теперь — обычная. Изуна собственноручно меняет её раз в несколько дней, чтобы ни в коем случае не испортилась. А ещё сама закрасила этикетку, чтобы не перепутать ни с чем больше. Но пока она её не будет трогать — по крайней мере, в ближайшие минут 15-20. Сейчас девушка просто ходит по комнате. Не думая куда и зачем, просто наперёд знает, что не сможет усидеть на месте. Чудом не врезаясь в стулья или диван, она сосредотачивается лишь на двух вещах: том, что слышит и том, что хочет сказать в ответ. — Никко, ты там как? — изобретательница зажмурилась и раз десять пожалела о том, что задала такой глупый, нескромный и ну никак не уместный вопрос. Но исправляться не решается. — В порядке. Хорошо, что у нас не бывает скучно, — старший пытается слегка пошутить, облегчая напоминание о своей работе. Его голос во время такого общения умиротворяет, сразу же вызывает доверие, и спустя пару минут Нобель думает, что почти не волнуется. Точнее, хочет так думать, чтобы не сглупить в столь важный для себя момент. Парень уже не уточняет, зачем и почему ей нужно прятаться: они оба считают, что лучше оставлять своё общение в тайне от остальных. Ведь точно никто не поймёт, что эти двое в нём находят. Поэтому Изуна не отходит от средства связи ни на минуту, а Никколо лично приказал всем подчинённым не трогать его телефон ни при каких условиях. Максимальная скрытность — один из их принципов касательно связи. Сообщения они начинают с нейтрального текста, чтобы никто из посторонних не смог прочесть их через уведомление, если заметит. Также старший предупредил, что в любое время может связаться не только с ней, но и всеми сотрудниками и потребовать проверить все устройства, чтобы девушка не осмелилась записывать их разговоры. Возможно, однажды он снимет это ограничение, но не в ближайшее время. Нобель и без этого была очень рада, когда смогла звонить ему со своего телефона, ведь до этого всегда боялась подозрительных взглядов сотрудников. Ещё бы — любого насторожит, если один из самых известных инженеров организации начнёт регулярно бегать к уличному таксофону неподалеку от здания, не объясняя, зачем и кому собирается звонить. Хоть это было давно, на данный момент девушка по-прежнему побаивается лишних расспросов, а придумывать отмазки постепенно становится сложнее… Как бы там ни было, она без сомнений будет делать что угодно, чтобы иметь возможность ещё раз поговорить со взрослым знакомым так же, как и много раз до этого. И сейчас делает то же самое. — Да, скоро спать пойду уже, — Изуна выходит на балкон и на секунду радуется, что не боится высоты. — В такое время? Обычно ты позже. — Я знаю, заставляют… — Который час у вас? — Половина второго. — Хм, тогда их вполне можно понять. Важно ценить такую заботу о себе. — Не спорю. А у тебя сильно время отличается? — девушка не заметила, как сказала «тебя» вместо «вас», но, скорее всего, не отказалась бы от такого варианта. Кроме шестого сервампа, из его окружения она практически никого не помнит. — Ну это как сказать… Сейчас вот наблюдаю закат, — Карпедием расслабленно ходит по тёплой земле и смотрит вокруг. Это один из немногих случаев, когда он радуется, что Илдио не с ним. И даже надеется, что он будет спать рядом с остальными ещё хотя бы полчаса. Мафиози делает ещё несколько шагов и приседает, всматриваясь в полупрозрачные течения слева от себя. — Это вода? — младшая улавливает слабо слышный плеск на заднем плане и прислушивается. — Да, здесь рядом небольшая река. И ветер, поэтому если сидеть возле неё, слышно слабые волны. — Представляю, как там красиво… — Не спорю. За эти несколько дней можно полюбоваться. Или помыть руки, как Илдио вчера. Изобретательница счастливо улыбается и закрывает глаза от сочетания радостно-волнительных чувств: ей даже не нужно ничего видеть, чтобы услышать — он улыбается. — У вас были разборки, что ли? — она осторожно уточняет, ведь руки там могут мыть как от пыли, так и чьей-то крови… — Ещё нет. Он не особо заботится о том, что находится вокруг него, вот и пошёл после обеда пальцы отмывать… — Эх, неудивительно. Там вода тёплая? — Да, весь день ведь солнечно было. Зеленоглазый опускает пальцы в воду, а позже поднимает над её поверхностью и почти по-детски бьёт по ней, чтобы наблюдать за брызгами. — У нас так же. Кстати, и завтра будет солнечно. — Ваш прогноз погоды настолько точный? — Нет, просто сейчас много звёзд видно. Это предвещает, что следующий день будет ясным. В детстве от родителей слышала, — голубоглазая поднимает взгляд в ночное небо и блуждает им от одного только что придуманного созвездия к другому. — Только ветра у нас нет. Тихо и тепло. — Интересно, будет ли такой же теплый день, когда мы вернёмся в Японию, — одна из капель случайно попала в лицо и парень решил пойти дальше. Теперь он неспеша начинает возвращаться обратно, ко всем. — Разве ты потом не планируешь поехать на родину? — Думал об этом, но как-нибудь в другой раз. Родственники скучают, конечно, но у них всё в порядке. — Вы слишком далеко оттуда? — Сложно сказать. Но давай не об этом, — Никколо никогда не говорит, в каком они городе, сколько впереди работы и какая она. Считает, что делиться всем подобным явно лишнее. Однако Изуна уже не ребёнок, она и без этого понимает, что ему всегда может угрожать опасность. Как бы он не избегал упоминаний периодической жестокости своих дел, она будет за него переживать. Но тоже не скажет об этом, считая, что это только помешает. За разговором минуты идут быстро. Брюнет уже почти дошел до временного пристанища, а каплю с щеки давно сдул встречный ветер. — Мне пора уже, извини. — Всё хорошо, сегодня и так получилось достаточно долго, — Изуна всегда говорит в какой-то степени смущённо, когда речь заходит о факте их общения. — Возможно, эти пару дней не смогу выходить на связь. Младшая тратит несколько секунд молчания на то, чтобы осмелиться и попросить: — Ты главное позвони, когда справишься… Хорошо? За сегодняшний вечер её сердце билось быстрее только когда она собиралась поднять трубку. Эту фразу она произносит с такой паникой, будто уже на ровном месте просит жениться, но после ответа облегчённо выдыхает. — Конечно, а как иначе. Завершив разговор, Тинкер ещё какое-то время стоит на балконе, смотрит на полный огней ночной город и старается разложить по полочкам в своей голове всё, что запомнила. Девушка до сих пор не совсем осознаёт, каким образом смогла найти общий язык с таким человеком, как Никколо. В то время как многие в нём находят серьёзного, сильного и, возможно, даже опасного человека, которому сложно противостоять, Изуна видит только мягкую и заботливую личность, чем-то внутренне похожую по неё. Часто ей кажется, что для него вряд ли может найтись что-то интересное в таком подростке, как она, но видимо, каким-то образом ей повезло. Он тоже не всегда знает, как правильнее общаться, чтобы ничем не задеть, не обременять ещё будто бы почти детский ум фактами обо всём страшно-сложном, что ему порой приходится переживать. Но ни у одного из его подчинённых нет такой светлой доверчивости, граничащей с наивностью, как у неё. Нет такого чистого оптимизма, кажущегося глупым с точки зрения старших; этой светлой и милой робкости, что никак не мешает, а делает общение даже более приятным. Каждый разговор с ней — это временный уход от постоянного стресса, медленное исцеление от тревожности. Погружаясь в её атмосферу, он будто проживает другую жизнь, пусть и только в своих мыслях. Точнее, их мыслях, ведь она делает это точно так же. Когда Цуюки всё-таки решил проверить, послушалась девушка или нет, он застал её за поливом небольшой фиалки возле окна. Нобель выращивает её уже как минимум несколько месяцев, причём купила она этот цветок самостоятельно, никому ничего не сказав. Однако претензий ни у кого нет, поскольку хозяйка держит растение в своей комнате и ухаживает без чьей-либо помощи. Теперь заместитель директора понял, что она собиралась его полить ещё тогда, когда столкнулась с парнем в момент его занятости. И ещё обратил внимание, что эту бутылку младшая использует только для полива, но при этом относится к ней так же бережно, как к любимому термосу. — Почему ты так носишься с этим цветком? Сколько тебя знаю, почти всегда ведь с неживыми объектами вижу, — подходит ближе пришедший. — Это первое растение, за которое я отвечаю и выращиваю сама. Фрея считает, что такое занятие — не меньшая ответственность, чем за детей. Голубоглазая ставит бутылку на подоконник и любуется фиалкой, которая совсем недавно начала цвести. — Неужто любви к природе от неё набралась? — с подозрением смотрит тот. Изуна сразу же кивает и изо всех сил старается не покраснеть, пытаясь подтвердить, что это действительно так. Ей сложно, поскольку врать она почти что не умеет. Опуская глаза вниз, блондинка вспоминает, как однажды слушала рассказ Никколо о чём-то, и случайно заострила своё внимание на слове «видел». Сразу вспомнился оттенок его глаз, который за всё время она видела мало, но запомнила очень даже хорошо. Где-то сквозь восприятие его слов промелькнула мысль: «Красивый такой цвет, тёмно-зелёный…». И в тот момент вдруг её осенило. — Никко, назови какое-нибудь комнатное растение! — Какое? — Любое! — Хм… Например, фиалка. Подойдёт? — Идеально, спасибо! — Да не за что. А для чего это, если не секрет? — Мне захотелось что-нибудь вырастить у себя в комнате. — Вот как, понял. Надеюсь, у тебя всё получится наилучшим образом, — та невероятно приятная поддержка, которой девушка всегда радуется. Эта радость такая бурная, трудно сдерживаемая, что удивительно, как Изуна может молча стоять на месте вместо того, чтобы кричать и прыгать по комнате… «Замечательно! Я сделаю всё, чтобы эта фиалочка жила у меня как можно лучше! Такая красивая, ароматная. А главное — её листья: почти такие же зелёные, как его глаза…» — думает Тинкер при взгляде на цветок и неосознанно прикрывает лицо, смущаясь собственных мыслей… Ещё через несколько дней мафиози разбудил один из подчинённых. — Который… час? — полусонно спросил брюнет, вставая на ноги. — Никко, прошу прощения, что так рано, но тебе тут пишут… — Кто? — тот уже тянулся за телефоном. — Не знаю, какой-то Итало. — А, я понял. Спасибо, что сказал. Карпедием открывает сообщение и видит только что полученную фотографию. «Смотри, я нового робота собрала! Как тебе?». Не очень крупная машина, доставляющая мусор в заданное место. Забавно, но в целом интересно. Парень улыбается и пишет ответ. — Кто-то из нашей Италии? — Да. Можно сказать, свои. На светлом лице появляется мягкая улыбка — это было сказано искренне. Не напрасно выдуманное для конспирации имя оказалось именно итальянским, ведь эта особа для Никколо почти как часть семьи — как минимум подобно младшей сестре… Тем временем Изуна наспех собирает инструменты в коробку под лекции старшего друга и всё равно радуется проделанной работе. — Почему тебе так захотелось доделать своего робота именно в 4 утра? Девушка ничего не отвечает, а речь Цуюки прерывает звук уведомления. Изобретательница стоит спиной к нему и не замечает, что он смотрит в экран. — Кто такая Ника? — А? — резко оборачивается младшая. Потом осознаёт услышанный вопрос и замечает полученное сообщение. При прочтении короткого имени с зелёным сердечком сразу хочется улыбнуться. — Это моя подруга. Мы в детстве общались, а сейчас она далеко, — она старается изобразить слегка грустную интонацию, поспешно набирая новое сообщение. — Скажи своей Нике, чтобы писала в дневное время. И кстати — измени уже этот рингтон, его громкость половину коллег пугает! — Мне просто нравится эта песня. Раз такое дело, могу просто уменьшить громкость звонка. Изуна относит коробку на место и снова краснеет. «Хорошо, что Локи не знает, что лично знаком с этим человеком…» Почему-то она уверена в том, что эта история будет продолжаться ещё долгое время. И периодически, когда Никколо будет наведываться в С3 по необходимости, они оба будут делать вид, что знают друг друга не ближе, чем участники сотрудничающих организаций (если, конечно, можно так сказать в случае этого связавшего жизнь с риском парня). Она не слишком беспокоится о том, что будет дальше, лишь бы всё было так же хорошо или, может, даже лучше.