Северный ветер больших перемен

– Скажи мне по совести, – спросил меня Патрик после пятой кружки пива, – считаешь ли ты всех ирландцев малость чокнутыми? – Нет, – ответил я, – я считаю только половину ирландцев чокнутыми. – Тебе бы надо стать дипломатом! – сказал Патрик и заказал шестую кружку. "Ирландский дневник", Генрих Бёлль

В первые дни на Инишрунде Гермиону преследовало идиотское, но неприятное ощущение того, что произошедшее в Австралии – либо случайность, либо как-то неверно ею истолковано. Она прекрасно понимала бредовость таких рассуждений, но ее собственная натура, казалось, постоянно нуждалась во все новых и новых подтверждениях того, что все реально. Хотя вскоре повседневность захватила ее слишком сильно, буквально вырывая из всей этой розоватой дымки чувственных удовольствий, а также личных и семейных переживаний, погружая в суровые учебные будни, где ее ждала кипа несделанной работы и Броган, жаждущая услышать историю во всех подробностях. – И как это было? Имею в виду, поездка со Снейпом? – многозначительно приподняла брови подруга, после того, как Гермиона в общих чертах заверила ее, что все нормально и проблема решена. Они находились у себя в комнате, отдыхая перед походом в библиотеку. – С ним было тяжело, или он… вел себя, так сказать, по-джентельменски? Гермиона слегка напряглась, напоследок судорожно обдумывая, как все-таки лучше будет преподнести случившееся. – Да нет, на самом деле, он очень помог. На лице Броган появилось выражение вежливого нетерпения, как бы побуждающее собеседника скорее продолжить. В воспоминаниях всплыло пробуждение в госпитале после обморока: тогда Броган весьма проницательно высказалась о характере их со Снейпом отношений, хотя сама Гермиона и отрицала подобное даже для себя самой. – Помог? – не выдержала О’Доннел затянувшейся паузы. – Ты имеешь в виду, что-то сверх того, что он уже сделал, намутив возможность отправиться с ним на конференцию? Признаюсь, для меня и это было шоком. – Ну почему? Ты же, помнится, сама говорила, что мы, как ни крути, не чужие люди – общее военное прошлое, ковыряние в мозгах… – Ну да, ну да… Только мне казалось, что вы, ну, как бы, скорее начали избегать друг друга в последнее время. – Какой-то период так оно и было. Броган нахмурилась, сведя к переносице изящные рыжеватые брови. – Матерь божья, Гермиона, я тебя придушу! Говори, что произошло. – Ладно, – Грейнджер досадливо поморщилась: – Только не ори. В общем, это он стал поручителем. Броган слегка приоткрыла пухлый рот, чем-то неуловимо в этот момент напоминая Гермионе Рональда. Однако уже в следующий миг лицо ее приняло серьезное, даже суровое выражение: – Как это? – Вот так, – отмахнулась Гермиона, вставая с кровати и делая шаг в сторону окна. – Мне отказали, времени, чтобы подать новую заявку было катастрофически мало, а очереди из желающих, сама понимаешь, не наблюдалось. – И ты попросила Снейпа? – настороженно уточнила подруга. – Нет, он сам вызвался, – Гермиона поправила манжету белой блузки, стараясь звучать непринужденно. Воцарилось молчание. Слышно было, как в ванной комнате капает кран, а во дворе коттеджа кто-то весело переговаривается. Гермиона украдкой посмотрела на О’Доннел: та сидела, вперив взгляд болотных глаз куда-то поверх ее головы, на осеннее солнце, уже клонящееся к горизонту. Трудно было понять, о чем именно она думает и Гермиона уже хотела еще что-нибудь сказать, когда Броган перевела на нее взгляд и разлепила поджатые губы: – Ты с ним трахаешься? Гермиона почувствовала, как лицо пошло пунцовыми пятнами. Боясь не совладать с голосом, она все-таки произнесла: – Что? – даже такой короткий вопрос заставил ее сорваться на фальцет. – Ты и Снейп – вы спите? – Броган… – Что, Броган? Или ты думаешь, я поверю, что такой человек, как этот Снейп, возьмет на себя такие обязательства из чисто альтруистических побуждений? Он явно хочет залезть тебе под юбку, Гермиона! И либо уже это сделал, либо вскоре собирается. Он тебя принудил к чему-нибудь, оказывал давление, поставил в компрометирующую ситуацию? – Мерлин, Броган, нет! Гермиона кинулась к девушке, хватая ее за руки и стараясь вложить в свой взгляд всю прямоту, на которую была способна. – Ничего такого, клянусь, – быстро заговорила она. – Да, ты права, что между нами есть отношения, но они сложились многим раньше, чем он вызвался быть поручителем. Эта ситуация никак не повлияла на мои решения. – То есть вы спите уже давно? – с нажимом переспросила Броган, хмурясь. – Пойми, все это выглядит нехорошо. Не скажу, что меня потрясает мысль об отношениях между преподавателем и студенткой. Но учитывая, как все складывается, я тревожусь. – Нет, мы не так давно состоим в таких отношениях. Кое-что началось в Греции, но развилось уже во время моей подработки у Ньюман. – В Греции? Именно поэтому ты позвала его в тот день, когда… когда мы нашли дядю Макса? Мне еще показалось это немного удивительным, но стресс, и в итоге я решила, что это действительно нормально – звать своего школьного учителя… Вы уже тогда? – Нет, – Гермиона покачала головой. – Тогда еще ничего не было. На самом деле, мы расстались в том учебном году в не очень хороших отношениях. Но в тот момент, кроме него, больше мне в голову никто не пришел. – Так когда же все началось по-настоящему? Гермиона закусила губу. Должна ли она была отчитываться? С одной стороны, нет, но с другой, в дотошных расспросах Броган не было ничего из пустого любопытства, скорее искренняя тревога. И потом, их со Снейпом отношения действительно были, так или иначе, скандальными, и увиливая, она лишь наносила ущерб его репутации. Не говоря уже о том, что в отношении О’Доннел Гермиона допускала и без того слишком много вранья. Можно было ведь хоть в чем-то говорить правду? – Если ты о том, когда мы переспали, – Гермиона постаралась не звучать слишком раздраженно, – то в Австралии. – Ага! – вскинулась Броган. – То есть его помощь и ваша интимная связь все-таки как-то связаны! – Не неси чушь. Если хочешь знать, я бы сделала это и пораньше, но он осторожничал. – Даже так? – хмыкнула Броган, но было видно, что она немного расслабилась, когда откинулась назад, опираясь спиной о стену. – И как он? В постели, имею в виду. Весь этот темный антураж… В чем-то могу тебя понять, хотя такой типаж меня никогда сильно не интересовал. – Знаешь, вот я не собираюсь с тобой обсуждать всякие интимные подробности… – Какая же ты скучная! Наконец-то в жизнь Гермионы Грейнджер пришел секс, и не просто с кем-то, а с Северусом Снейпом, а она даже не хочет со мной ничем делиться. Тихушница. Может, я еще чего-то не знаю? С Чарли точно ничего не было? Ну хоть намекни… Про Чарли-то можно рассказать? – заканючила Броган. – Я тебя сейчас придушу этой вот подушкой… – Мы можем договориться! Ты расскажешь мне, а я тебе – про Пшемика… – Мерлин упаси, – содрогнулась Гермиона. – Я и так достаточно видела. – Что ты видела? – Вас на Крите. Двери надо запирать! – А, так вот что это тогда было… – На самом деле, Броган, я рассчитываю на то, что ты будешь хранить полное молчание. И о наших со Снейпом отношениях, и главное, о том, что поручителем стал он. Ни к чему кому бы то ни было владеть такой в общем-то личной информацией, особенно, учитывая его дела в Британии. Нельзя говорить никому. Когда я говорю никому, то имею в виду, даже твою семью и Пшемыслава. – Ладно, – кивнула Броган, с которой тут же слетел налет дурашливости. – Да я и не имею привычки дома трепаться, скажем так, за обеденным столом. – Отлично, – улыбнулась Гермиона. – Я рада, что теперь ты знаешь. – Я тоже, Гермиона. Хотя и все равно волнуюсь за тебя. Все эти неравные отношения, которые надо скрывать… Всегда хорошая среда для всякого рода злоупотреблений. Скажи мне обязательно, если тебе вдруг станет дискомфортно. – Конечно. Но беспокоиться не о чем, поверь мне. Они замолчали, но лишь ненадолго. – А скажи, бывают моменты, когда ты называешь его “сэр” или “профессор”... *** Несмотря на некоторое потрясение, через которое Гермионе пришлось пройти, чтобы признаться, разговор возымел для нее и терапевтическое воздействие, заставив ощутить связь с реальностью. Поэтому, когда в ближайшую же субботу она оказалась в коттедже Северуса, она вела себя вполне непринужденно и очень гордилась собой. Портал в виде серебряных ножниц, который он передал ей почти украдкой вместе с запиской, когда она спускалась от Ньюман, перенес ее в гостиную ровно в двенадцать часов. Гермиона завертела головой, разглядывая комнату, но была отвлечена появлением Снейпа. Его вид в рубашке и брюках, после целой недели, в течение которой она лицезрела его только в полном профессорском облачении, вызвал в ней ностальгические воспоминания об Австралии. – Добро пожаловать, – хмыкнул он, прежде чем прижаться к ее горячим губам своими, узкими и прохладными. После прибытия это был всего лишь второй их поцелуй: первый состоялся, когда в сумерках она покидала теплицы, где помогала Невиллу. Снейп неожиданно возник из-за угла, заставив ее не то вскрикнуть, не то ухватиться за палочку. После, она, конечно, здорово побранила его, сказав, что не пристало вот так подкрадываться впотьмах к честным девицам, хотя, на самом деле, поцелуй, смешанный с адреналином, вызвал в ней острое наслаждение. Сейчас же, когда они находились наедине друг с другом, в приватной обстановке, Гермионе и вовсе казалось, что она на седьмом небе. Целый день и ночь, и никто не помешает им! Снейп отстранился, наконец-то предоставляя ей возможность оглядеться. Гостиная была довольно элегантной, хотя и не слишком обжитой: стены украшали панели из светлого орешника, полыхал большой камин, облицованный ракушечником, диванный гарнитур, обитый приятной, темно-зеленой тканью, стоял перед ним, а за стеклами шкафов она заметила огромное количество книг. На паркетном полу лежал толстый, коричневый ковер. – На первом этаже еще кухня, кабинет и туалет для гостей. На втором две спальни и хозяйская ванная. – Замечательно, – искренне заверила она. Она не могла сказать, что интерьер полностью подходил ему – слишком светлый и такой… мирный, но в любом случае здесь приятно было находиться. Хотя, конечно, антураж его кабинета куда больше соотносился в ее голове с его образом. Но кто знает, возможно это просто потому, что это место еще не успело обрасти воспоминаниями и ассоциациями… Северус улыбнулся. – Ты обедала? Предлагаю пройти на кухню, чтобы ты сама выбрала, что тебе по вкусу. Кухня оказалась поделенной на два блока, из которых второй, где стоял достаточно массивный обеденный стол, служил своего рода столовой. – По-крупному, у нас есть запеченная индейка, стейки лосося и печеночный пирог, – Снейп по очереди приподнял крышки с подставок, чтобы показать аппетитные блюда, находящиеся под стазисом. – Закуски, салаты и прочее по мелочи – в холодильнике, – он кивнул на пространство за собой. – Давай индейку! – с энтузиазмом отозвалась Гермиона, в животе которой действительно предательски заурчало. – Что-то ужасно захотелось ее, как только увидела. Вскоре они накрыли на стол, решив отдать сегодня предпочтение имбирному пиву. Сидя с Северусом вот так, в домашней обстановке, она не могла поверить в происходящее. Наверное, она действительно слишком много кидала на него взглядов, потому что через какое-то время он посмотрел прямо на нее, в упор, а в его темных глазах плескалось недоуменное веселье, делая угрюмые черты чуточку мягче. – У меня рога выросли, Грейнджер? – Нет, – прыснула она, пряча глупую улыбку за стаканом. – Вовсе нет. Хотя я бы и не удивилась – ты настоящий дьявол. – В самом деле? – он заломил бровь. – А ты тогда кто, позволь уточнить? – Ну, если верить Броган, то я – возможная жертва харассмента. Получилось немного неуклюже, но ей было трудно подобраться к этой теме – как он отреагирует на то, что О’Доннел все знает? Да, с одной стороны, тщетно было надеяться, что та не догадается, но с другой… Вдруг она сама, Гермиона, что-то не так поняла? Пытаясь сгладить возможное недопонимание, Гермиона потянулась вперед и запустила пальцы в черные, гладкие пряди волос, заправляя одну из них ему за ухо: – Она догадалась, что мы спим, и попыталась устроить мне настоящий допрос с пристрастием. – И что же ты? – тон его голоса, казалось, опустился еще ниже, а сам Северус придвинулся ближе, словно животное, нуждающееся в ласке. Приободренная его реакцией, она нежно погладила острую кость скулы. – Уверила ее, что все не так. Ну то есть отрицать наши отношения я не стала, но сказала, что отдалась тебе вовсе не за возможность спасти родительскую семью. Она будет обо всем молчать. Гермиона криво улыбнулась, и с облегчением увидела, что он вернул ей такую уже усмешку: – Ну наверняка, мисс О'Доннел переживает за свою подругу, ведь все это попахивает сомнительно – профессор, взрослый мужчина с темным прошлым и молоденькая студентка? – Типа того, – легкомысленно отозвалась Гермиона, делая глоток напитка. – Бред. – Почему же бред? – Северус пожал плечами, поднимаясь, чтобы вручную отнести тарелку в раковину, где та тут же принялась мыться, тихонько позвякивая. – Возможно, в этом и правда кое-что есть, мисс Грейнджер. То, как тихо и вкрадчиво это прозвучало, заставило покрыться спину Гермионы под тонкой тканью футболки мурашками. Она хотела обернуться, но успела увидеть только, как потемнели его глаза, прежде чем мужские руки тяжело опустились ей на плечи, заставляя оставаться на месте. Гермиона сглотнула, ощущая, как внизу живота все наливается тяжестью. – Возможно, чуть-чуть игры в доминирование нам и не повредит, правда? – горячее дыхание опалило ей ухо, а язык обвел раковину, после чего хищный нос прошелся вдоль ее скулы, прежде чем к пульсирующей жилке на горле прижались губы. – Что скажете, мисс Грейнджер? – Я… Я думаю, вы правы. Сэр. Ответом ей была рука, скользнувшая от шеи вниз, и поддевшая рубашку, чтобы нырнуть под нее и накрыть грудь в собственническом жесте. *** К счастью, после того дня, все, казалось, пошло своим чередом. Северус зачаровал портал так, чтобы тот стал многоразовым. – Здесь на пять перемещений. На большее количество делать нет смысла, потому что чары становятся нестабильными. Вечерами обычно я дома, но могу задерживаться в лаборатории, поэтому лучше предварительно связаться по галлеону. – Конечно, – кивнула Гермиона, даже и не представляя, как ввалиться к нему без предупреждения. Правда это абсолютно не мешало ей перемещаться к нему при каждом удобном случае, когда Броган, к примеру, отправлялась на свидание с Пшемыславом, и просто так, если видеть его лишь мельком где-нибудь на улице или в коридорах присутственных мест становилось невыносимо. В общем, за последнии будние дни, Гермиона побывала у профессора уже три раза, обычно захватывая с собой сумку с расширительным заклинанием, чтобы иметь возможность учиться после того, как они обычно предавались довольно бурному сексу. Броган каждый раз встречала ее с двусмысленной улыбкой, блуждающей на губах, но от комментариев воздерживалась, лишь раз указав на необходимость свести засос на шее. В целом, впервые за долгое время Гермиона была почти полностью удовлетворена своей жизнью. Все было хорошо, и ей удалось отодвинуть на задний план многочисленные тревоги и размышления о будущем, которые часто душили ее прежде. Кто знает, возможно им повезет и все тучи над их головами просто развеются? Она сможет спокойно доучиться здесь, а после… после они что-нибудь придумают. Прозрачный воздух октября также действовал подобно релаксанту, хотя приближающийся Хэллоуин, или Самайн, как называла его Броган, почему-то не вызывал в Гермионе никакого воодушевления, скорее наоборот, хотя подруга и уверяла, что здесь, в Ирландии, праздник проводят с замечательным размахом. Так или иначе, до Хэллоуина оставалась еще неделя, когда Северусу пришла очередная повестка от британского Аврората для беседы. *** – Тебя напрягает что-то конкретное? – уточнила Гермиона, сидя на диване в гостиной профессорского коттеджа. Северус выглядел напряженно, держа в руках официальный пергамент. – Не знаю, – процедил он, хмурясь. – Уже в который раз этот сопляк назначает беседу в Аврорате, хотя обычно мы встречались у Минервы. Гермиона поджала губы, проглатывая то, как Снейп охарактеризовал Гарри. Не время было попрекать. – Возможно, таково распоряжение Кингсли? Не знаю, что-то типа: все беседы должны проходить в кабинете курирующего аврора… Кто еще, кроме тебя, ходит на них? – Малфои, – бросил Северус, – Драко, Нарцисса, – он встал, пройдясь по комнате. – Амбридж. Кое-кто из ближайших родственников Пожирателей, кто сам не имел метки. Нотт-младший. С ними со всеми встречаются в их домах, кроме Драко, поскольку большинство находятся под домашним арестом. – Возможно, теперь всех решили привести к какому-то общему знаменателю, – постаралась она успокоить и себя, и его, но тут же сама вспыхнула: – Хотя причем здесь ты? Ты вообще не должен ходить на эти встречи, у тебя орден Мерлина! – Моя милая Гермиона, – улыбнулся Снейп, хотя улыбка вышла уставшей. Он присел рядом с ней на диван. – В конце концов, нет смысла гадать, скоро мы узнаем. – Как думаешь, им могло стать известным что-нибудь об Австралии? – Вряд ли, – Снейп тряхнул головой так, что черные пряди волос мазнули по бледному лицу. – Разве что сам факт моего перемещения. Это, конечно, их раздражит – что я не отчитался, – но само по себе вряд ли побудит делать дополнительные запросы. Если, конечно, у Поттера не развилась за этот месяц его знаменитая паранойя до прежних масштабов. В любом случае, этот вызов укладывается в обычную регулярность, а то, что опять в Аврорате – это уже в третий раз. Если он хотел успокоить ее, то ему это удалось, хоть и самую малость. Гермиона вздохнула, склонив голову к мужскому плечу. *** В последующие четыре дня Гермиона наблюдала, как Северус все же погружается в нечто, близкое к сплину, перемежающемуся со вспышками раздражения. Списывая все на предстоящую субботнюю встречу, она постаралась не давить на него, хотя и недоумевала слегка насчет резкости реакций. Но в конце концов, у нее был ворох учебных дел, а от матери она не раз слышала, что мужчинам надо давать пространство, не душить своим вниманием. В субботу утром она написала на галлеоне “удачи” и довольно долго ждала ответного послания, которое в итоге было таким же коротким – “спасибо”. Желая как-то отвлечь себя от бесконечных обдумываний возможных событий, она согласилась пойти в теплицы к Невиллу, вместе с Броган и Пшемыславом, где они довольно плодотворно поработали над урожаем волшебных тыкв разных сортов. Невилл после отъезда Луны ощутимо хандрил, и Гермиона даже устыдилась собственной невнимательности – в конце концов, в мире существовала не только она и ее личная жизнь. – Весь этот магловский антураж, надо признать, все же довольно мил, – Броган сморщила веснушчатый нос, держа перед собой в вытянутых руках круглую ярко-оранжевую тыкву средних размеров. – Как там… Джек, да? Одурачил дьявола, а потом душа его блуждала, не попав ни в ад, ни в рай? – она посмотрела на Гермиону. – Наверное. Сил на пустую болтовню все-таки не было. Одурачил дьявола, а потом ни в ад, ни в рай. Она устало присела на край ящика. – Может, сходим в паб перекусить? – предложил Пшемыслав. – И выпить чего-нибудь. По-моему, мы заслужили, – заметил он, оглядывая проделанную работу. – Давайте! – воодушевилась Броган. – В “Золотую камбалу”? Гермионе абсолютно не хотелось никуда идти, но она не могла противостоять Броган, в конце концов, та впервые с начала учебного года, казалось, выглядела нормальной. Слава Мерлину, зелья, видимо, помогали. В пабе было, к счастью, не слишком людно. Они заняли свой излюбленный столик в темном углу, и Гермиона заказала строганину с вином из бузины. Не смотря на послеобеденное время субботы, здесь сегодня не было скрипачей и танцев, лишь у барной стойки толпились силуэты местных рыбаков, о чем-то тихо переговаривающихся с Бренданом О’Фаррелом, сыном матушки Этлинн, держащим это место. – Где все? – Гермиона недоуменно завертела головой. – Почему нет музыки? – О, ну все готовятся к Самайну в ближайший четверг, – улыбнулась Броган. – Занятия будут отменены, здорово, правда? – Неплохо, – хмыкнул Пшемыслав, делая глоток пенного эля. – Каждый год этот праздник здесь – нечто особенное. – Да, но больше всего я люблю пир в Зале торжеств! А после все обычно идут напиваться на главную площадь. Все очень богато украшено, на всех здешних холмах разжигают костры, всюду ряженые... Гуляния принимают очень широкий размах... Ты ведь проведешь праздничную ночь с нами, Гермиона? – как бы невзначай уточнила подруга, хитро сверкнув глазами. Грейнджер стиснула зубы. Иногда эти глупости от Броган утомляли. Конечно же, ее замечание не укрылось от внимания остальных. – А с кем еще? – удивился до этого молчавший Невилл, мрачно цедящий свое темное пиво. – У тебя были планы? – Ну, – хохотнул Пшемыслав. – У молодой девушки может быть и другая компания, кроме нашей, дружище. Во взгляде Невилла удивление сменилось чем-то, чему Гермионе было трудно дать определение. Решимостью? – Я очень надеюсь, что ты сможешь провести время с нами, Гермиона. Грейнджер, которая до этого лишь молча переводила взгляд с одного говорившего на другого, слегка замялась, но в итоге кивнула: – Конечно, Невилл. В конце концов, ей действительно хотелось насладиться магией праздника, погулять, а в компании Северуса сделать это было невозможно. Возможно, они договорятся на потом, и ей удастся ускользнуть к нему в определенное время… Невилл, казалось, приободрился. Гермиона нахмурилась – его поведение было несколько необычным. Само собой, что он всегда был к ней привязан, как к другу, и ценил ее компанию, но сейчас это было как будто чересчур. Или это отъезд Луны сделал его еще более привязанным к близким? Бедняга Невилл… Они разошлись поздно, и только, когда оказались в своей комнате, Гермиона позволила выплеснуться своему раздражению: – Никогда не ставь меня в неловкое положение, как сегодня, – недовольно процедила она, обращаясь к Броган. – С кем еще я могла проводить ночь на Хэллоуин? – Ну, мы то обе знаем, с кем… – Броган! Не привлекай внимание остальных, не заставляй меня жалеть о моей откровенности. – Ладно, ладно! – О’Доннел приподняла круглые белые ладошки кверху, признавая поражение. – Признаюсь, я сама поняла, что это было глупо. – Надеюсь, Пшемыслав не в курсе? – Нет, что ты, я не такая! Но вообще, – она захихикала. – Я бы на твоем месте скорее была бы внимательней с Невиллом… – О чем ты? – Ну, по-моему, всем ясно, что Луна вернется сюда уже не в статусе его девушки, и наверное он, так сказать, видит в тебе возможность утешения… Ну а что? Вы друзья детства, и он всегда восхищался тобой, это очевидно… Да и с Луной у них уже давно не все гладко. – Что ты несешь?! – Гермиона всплеснула руками. – Невилл мне как брат. Он не такой. – Какой – не такой? – Броган выгнула бровь. – По-моему, это нормально, питать к тебе склонность, как к девушке. Он весь день украдкой на тебя поглядывал. Теперь он, можно сказать, свободен, и ты в его глазах тоже. Я не думаю, что он будет торопиться. Знаешь, такие деликатные, осторожные, очень длительные ухаживания… Чтобы вы оба смогли привыкнуть… Да, это определенно в его стиле. Она расплылась в широкой улыбке, явно получая удовольствие от картин, мелькающих в ее голове. – Я думаю, у тебя галлюцинации, – фыркнула Гермиона, уходя в душ. Она действительно была полностью уверена в том, что Броган все надумала. – А он ревнивый? – донеслось до нее из бытового отсека. – Я думаю, что он просто ужасен в гневе! Настоящий дьявол! Брр! – Иди в пень! Гермиона включила воду под большим напором, чтобы не слышать больше всех этих глупостей. Куда больше ее волновало то, что Северус до сих пор не ответил на ее послание. В нем она спрашивала, как у него дела, и не стоит ли ей переместиться к нему сегодня. Да, последний вопрос мог сойти за навязчивость, но и отыгрывать и дальше деликатное уважение чужих границ – было скорее равнодушием в ее понимании. В общем, лучше она выставит себя глупой, а не черствой. К ее разочарованию, когда она вышла из душа и накинула халат, ребро галлеона все так же было пустым. – Я, наверное, сегодня ускользну на ночь, – сообщила Броган, прихорашиваясь. – К Пшемику. А ты сегодня тут? – Да, скорее всего. – Ну, не скучай! Спустись вниз, к ребятам. – Ага. Оставшись одна, Гермиона постаралась углубиться в учебу. Но мысли в голове теснились все более мрачные. А что если что-то случилось? Вдруг Гарри что-то нарыл… Может быть, подкараулить, когда в гостиной никого не останется, и связаться с Гриммо? Как жаль, что сегодня суббота, и никто внизу не спешит расходиться по комнатам… Когда через не слишком плотный велюр халата она почувствовала, как монета в кармане раскалилась, ладони Гермионы даже немного взмокли. На тонком ребре значилось: “Все нормально. Приходи завтра в пять”. Стараясь мыслить рационально, Гермиона подавила острый приступ разочарования. В конце-концов, уже почти девять, и он мог сильно устать… Она бы, конечно, никогда не отказалась его увидеть, но не все люди одинаковые, так ведь? В конце концов, большую часть своей жизни он провел один… Тяжело вздохнув, она постаралась вернуться к учебе, хотя выходило у нее скверно. *** Всю первую половину воскресенья Гермиона маялась от безделья, совершенно не в состоянии себя чем-нибудь занять. Это было настолько непривычно для нее и раздражающе, что она, боясь того, что начнет натурально кидаться на других, взяла томик магловского романа и удалилась в уединенную беседку. Почему он захотел встретиться только к вечеру? Глупый вопрос, конечно – наверняка у него есть работа. Ужас в том, что у нее-то тоже ее достаточно, и тем не менее, она сидит тут, бесцельно скользя глазами по печатному шрифту. Это идиотизм, даже на шестом курсе с Роном она не вела себя так иррационально. Да, напускала на людей зачарованных птиц и много плакала, но для учебы и других обязанностей у нее всегда находились силы. Она пропустила обед, не желая ни с кем пересекаться, и к пяти часам, не утруждая себя какими-то приготовлениями, перенеслась в уже знакомую гостиную. – Привет, – улыбка на ее губах вышла немного скованной, но это ничего. – Как дела? Северус, сидящий на диване, поднялся, шагнув к ней. – Я же написал, что все нормально, – по его лицу было не разобрать, говорит ли он правду, но ей почудилась вспышка досады. – Иди сюда. Его руки легли ей на талию, притягивая для поцелуя. Касание губ не было нежным, как впрочем, и почти всегда, но и от обычной напористости чем-то отличалось. Словно механическое, но требовательное. Она отстранилась, улыбаясь, и ища глазами его глаза. – Я не обедала, у тебя найдется что-нибудь перекусить? – Да, конечно. Они прошли на кухню, где он сделал ей сэндвич и заварил чаю. Гермиона приступила к нехитрому позднему обеду, изо всех сил стараясь не разглядывать его, зная, что он всегда к такому чувствителен. Инстинктивно, она понимала, что сегодня он менее терпелив и лоялен. – Итак, значит, все нормально? – все-таки рискнула она вернуться к интересующей ее теме. – Полностью, – зло усмехнулся он, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. – Не считая того, что кроме очкастого недоумка, там был министр собственной персоной. – Кингсли? – Гермиона чуть не поперхнулась. – А он что там забыл? Это, – в горле мгновенно пересохло, и она была вынуждена сделать глоток чая, – из-за того, что им стало известно о твоём отъезде? Боже, неужели его помощь ей все-таки обернется для него проблемами? – Да нет, – с досадой осклабился он, так, что стали заметны не слишком ровные зубы, и дернул головой. – Хотя им и было известно о конференции. Беседа шла в основном о Мальсибере. – О Мальсибере?.. И что ты им сказал? – Давай не сейчас. Ты закончила? Гермиона растерянно кивнула. Северус подошел к ней, протягивая руку: – Пойдем наверх. В его спальне из-за задернутых штор царил густой полумрак, и в первые секунды Гермиона даже не сразу разглядела очертания кровати, хотя и знала уже, где та стоит. Однако ей помогли сориентироваться, легко, но ощутимо подтолкнув к краю постели. Немного не удержав равновесие, Грейнджер вытянула руки вперед, опираясь о матрас. Ладони Снейпа скользнули по ее ягодицам, обтянутым трикотажем платья, задирая ткань вверх. Возбуждение в ней мешалось с чувством неправильности происходящего. Никогда еще он не действовал так – как будто значение имеют только его желания. Колготки отправились на пол, предварительно издав треск, туда же были брошены женские трусики. Снейп навалился сверху, покусывая изгиб ее шеи и запуская руку между ее разведенных бедер, где уже было влажно. Почему-то в этот раз такая реакция собственного тела вызвала в Гермионе жгучий стыд. Да, наверное, он хотел доставить удовольствие и ей – но делал это как-то механически, как будто просто хотел утвердиться в чем-то. А возможно, и вовсе пребывая мыслями не здесь. Наверное, стоило отпустить ситуацию и попытаться расслабиться. Если ему было сегодня нужно именно так, разве она не могла ему этого предоставить? *** После они лежали в тишине и темноте комнаты, освещаемой лишь тусклым светом ее палочки на прикроватной тумбочке. Снейп закинул руки за голову, невидящим взглядом вперившись в потолок, а она лежала на боку, рассматривая его профиль. Его губы, плотно сжатые, как будто предостерегали ее от попыток начать диалог. Гермиона вздохнула. Ей совсем не нравилось его состояние. Теперь было очевидно, что что-то не так. Во время секса Северус как будто отсутствовал, ускользая от нее. Он не сделал ей больно, но казалось, совсем не думал о ней в эти минуты, словно пытаясь забыться. Хотелось даже оскорбиться, почувствовать себя использованной, но она была Гермионой Грейнджер, а значит, в первую очередь ей нужны были ответы на вопросы. Ведь речь шла о нём. – Что именно они хотели выяснить у тебя о Мальсибере? Северус повернул голову, вперившись в нее тяжелым взглядом. – Тебе обязательно надо во все лезть? – Разве меня это совсем не касается? Он хмыкнул, поднимаясь и натягивая рубашку. Гермиона молча наблюдала, как порхают его пальцы, проходясь по мелким пуговицам. – Северус… – Что – Северус? – прозвучало едко. – Хочешь знать, что еще придумал твой тупой дружок? Свежих идей в его голове не так, чтобы много, поэтому мне он предложил тоже самое, что и тебе – работать на Аврорат. В обмен, теперь цитирую Шеклболта, на возможность официально вернуться в Великобританию и стать полноценным членом волшебного сообщества. Гермиона ахнула. – Это же бред! Ты отказался? – Естественно, но они были настойчивы. Она привстала, и одеяло скользнуло вниз. Почему-то сейчас Гермиона испытала потребность поспешно прикрыться. – Это абсолютно не выход, то, что они предлагают… – Да что ты? – издевательски переспросил он. – А что в таком случае, для меня выход? Он вообще имеется в моем случае? Она замолчала, и решив, что пора выбираться из постели, тоже начала одеваться. К сожалению, колготки было не спасти уже даже магией. – Ты расстроился больше из-за того, что их внимание может обернуться проблемами или из-за того, что они... хм… ну как будто поманили тебя невозможными перспективами? Ее голос звучал осторожно, но и этого было достаточно, чтобы он вскинулся. – Вертел я их перспективы, – прорычал Снейп, откидывая волосы назад порывистым жестом. – В гробу видал, пусть идут нахуй. – Северус… – Я не потерплю, чтобы передо мной, как перед дрессированной собакой в магловском цирке поднимали обруч… – Давай обсудим, как действовать. Я понимаю, что тебя расстраивает… – Да ну? Понимаешь, правда? – Ну да… Это очень тяжело, когда… – Кончай строить из себя долбанного психотерапевта. Слова прозвучали хлестко. Но она могла бы проглотить эту фразу, если бы в ней не было ничего, кроме простого раздражения в попытках отгородиться от болезненной темы. Но он сказал это так, как мог сказать только Северус Снейп – с такой тяжелой злобой и презрением, что невольно ей захотелось отшатнуться. Она действительно дернулась, как от удара. В его глубоко посаженных глазах мелькнуло нечто, похожее на раскаяние, но быстро исчезло. – Я бы попросила выбирать слова и тон в разговорах со мной. – Отлично, тогда мне проще и вовсе с тобой не разговаривать, – яда в нем, видимо, скопилось так много, что он был не в силах его не расплескивать. – Да, конечно, со мной можно не разговаривать, достаточно просто трахать. Она увидела, как вытянулось лицо Снейпа. Не обращая внимания на то, как дернулось его тело в ее направлении, Гермиона подскочила к своей палочке. – Акцио, портал. Предмет просвистел, рассекая воздух, чтобы в следующий момент она поймала его. Последнее, что Гермиона видела, прежде чем перенестись в общежитие, было лицо Снейпа, искаженное странной смесью злости и страха. *** Конец октября пах прелой листвой и сизым туманом. Гермиона часами бродила вдоль побережья, где свинцовое море стало совсем беспокойным, а песок неизменно был влажным из-за дождей. Обычно она уходила подальше от лодочного причала, чтобы перекрикивания рыбаков не отвлекали ее от того, чтобы все глубже погружаться в пучины мрачноватых размышлений. Броган наверняка улавливала ее состояние, но на удивление решила, видимо, пока не давать никаких комментариев, за что Грейнджер была ей очень благодарна, несмотря на многочисленные напряженные взгляды подруги в ее сторону. Говорить о том, что произошло, ни с кем не хотелось. Было ужасно стыдно, да и что тут расскажешь, не вдаваясь в подробности и не выдавая многочисленные секреты? По сути, она была изолирована в своих переживаниях даже сейчас, когда, казалось бы, появился человек, который был в курсе. С собой она неизменно брала книги. Да, заниматься вот так, разложив материалы вокруг себя на серых прибрежных камнях было не очень удобно, даже несмотря на заклинания приклеивания, которые она использовала против ветра, но находиться в четырех стенах было и вовсе невыносимо. Даже библиотека не оказывала на ее прежнего терапевтического эффекта. Гермиона понимала, что стоит ему сделать шаг к ней навстречу, и она растает. Это злило ужасно, и единственное, чем она себя успокаивала, это своим твердым намерением не делать вид, что ничего не произошло. Нет, она простит его, без сомнения, но сначала он должен принести извинения и объясниться. Ирония была в том, что вторник заканчивался, из-за серых, низких туч едва пробивался холодный отблеск здешнего заката, а от Снейпа не было ни слуху, ни духу. Это било по нервам и заставляло прокручивать все произошедшее снова и снова. Была ли она виновата? Разве что только в том, что опять не смогла отыскать к нему нужный подход, но это ни в коем разе не извиняло его грубость и хамство. В конце концов, она вовсе не претендует на роль его психотерапевта, чтобы он там ни кидал ей обидного… Тонким прутиком Гермиона прочертила на песке круг, не зная, что в него вписать. – Гермиона! Оклик заставил ее резко обернуться и тут же натянуть на лицо маску благожелательности. Прямо по курсу от нее была Норма Лайонелл, уверенно шагающая в ее направлении, облаченная в элегантный бежевый тренч и болотного оттенка, высокие челси. Ветер ерошил ее светлые, коротко-стриженные волосы, однако это лишь добавляло ей шарма. – Норма. Женщина, видимо, в порыве непосредственности, присела рядом на не слишком широкий камень, подтягивая к себе длинные ноги в плотных колготках, выглядывающие из под плаща. – Заметила тебя еще когда прогуливалась вдоль набережной, решила, что вот, – она протянула ей один из двух картонных стаканчиков с ароматным глинтвейном, которые Гермиона заметила только сейчас. – Купила в лавке. – Спасибо. Напиток был ароматным и пряным, и очень кстати согревал. Гермиона покосилась на Норму, теперь испытывая к ней чуточку больше искреннего расположения. Голубые глаза той смотрели с обычной для нее приветливой улыбкой, которой, впрочем, не стоило слишком доверять. – Будешь гулять на Хэллоуин? – задала Лайонелл довольно невинный вопрос, наверное для того, чтобы завязать беседу. – Да, собираюсь. А ты? – Конечно. Мы с профессорами уже забронировали местечко в “Серебряной сирене”. Ну знаешь, наша обычная компания. О, конечно, она знала. Наверняка в ней будет и Снейп. – Понятно. Ну, мы ничего не бронировали. Наверное, просто будем шататься из паба в паб. – Ох, молодость! Гермиона улыбнулась, не комментируя последнее замечание. Компания Нормы сейчас была на удивление терпимой, хотя поначалу Гермиона испугалась, что едва сможет выносить ее вид. – Ты уже долго здесь? Не слишком уютная погода для учебы на свежем воздухе, – Норма посмотрела на стопку учебников. – Что-то случилось? Гермиона настороженно поглядела на женщину, поджав губы и не зная, стоит ли ей хотя бы намекать на проблемы в личной жизни. – Гермиона, – холеная рука скользнула по ее колену. – Поверь мне, мужчины иногда полные идиоты. Если он чем-то обидел тебя, не давай спуску, пусть пройдет время, и он забегает. Относись к этому как к этапу дрессировки. Грейнджер отвела взгляд, понимая, что Норма Лайонелл точно знает, о ком говорит. *** Среда началась суетно и как-то нелепо. Сначала она пролила на себя кофе в столовой, а потом перепутала расписание факультатива, что с ней случалось крайне редко. Порядком раздраженная навалившимися неурядицами, Гермиона надеялась провести уединенные и плодотворные часы над книгой, которую нельзя было вынести из библиотеки с собой, но оказалось, что ту уже взял ее однокурсник Фридрих Зигмаринген. Пришлось идти искать его, чтобы попросить примоститься рядом. Фридрих, приятный, высокий немец, с прекрасным цветом лица, любезно согласился разделить с ней книгу, пододвинувшись в сторону, чтобы Гермиона могла присесть на своем стуле с краю. Получилось довольно плотно, но никто из них не жаловался, хотя шея Гермионы порядком затекала. Они, как два цивилизованных человека, уточняли друг у друга, прежде чем кто-то переворачивал следующую страницу нужных им глав. Секция, рядом с которой приютился их столик, была посвящена Статуту о секретности, а книга которую они изучали, нелегальному рынку сбыта зелий. По соседству, как знала Гермиона, уже примыкал сегмент, посвященный чему-то, связанному с зельеварением. Поэтому, наверное, она не так уж и удивилась, когда обнаружила себя под наблюдением пары черных глаз, сверлящих ее из глубины и сумрака книжных стеллажей. Вздернув брови, Гермиона не удостоила Снейпа и пятисекундным ответным взглядом, вернувшись к делу. Она не станет играть в эти игры. Однако строчки перед ней не складывались в слова. Прокручивая в голове увиденное, она, с несколько постыдным удовлетворением отметила, что он, по всей видимости, был еще бледнее обычного и плохо выбрит, чего с ним практически никогда не случалось. – Гермиона, – тихо позвал ее Зигмаринген, очевидно заметивший, что она не читает и не конспектирует. – Ты дочитала? Она едва начала страницу, но признаваться в этом не хотелось, поэтому пришлось кивнуть и виновато улыбнуться. Когда через десять минут она все-таки рискнула вновь посмотреть туда, где стоял Снейп, между стеллажей уже никого не было. Вернувшись в комнату общежития, Гермиона обнаружила, что Броган нет на месте, хотя форма по квиддичу, небрежно закинутая на спинку кровати, говорила о том, что та приходила. Можно было продолжить заниматься, но сил уже не было, а снизу доносились развеселые голоса – очевидно, студенты уже приступили к завтрашнему празднованию. Наверное, ей следовало присоединиться к остальным, скоротать вечерок за сливочным пивом или чем покрепче. Атмосфера всеобщей расслабленности действительно немного помогла ей прийти в себя, а увлекательный разговор с Кларой и Гёзде о путешествиях, дал возможность настроиться на более легкий лад. Темная фигура Снейпа отступила немного назад, перестав беспрестанно стоять перед глазами. Вернулась она к себе в седьмом часу, обнаружив, что в стекло бьется взъерошенная коричневая неясыть. Гермиона поспешно открыла окно, впуская птицу, к лапе которой был привязан небольшой, но плотный пакет. Грейнджер не была наивной, поэтому, когда стало ясно, что внутри лежит некий предмет, работала исключительно древком. В воздухе перед ней застыл изящный гребень, украшенный сердоликом и, по всей видимости, небольшими желтыми топазами. Вещица была изящной, и судя по всему, недешевой. Не желая прикасаться к ней руками, Гермиона левитировала гребень на стол, гадая, как поступить. На ум пришло заклинание, часто используемое ими в военные годы и редко подводящее. – Вердимиллиус! К ее облегчению, казалось, ничего не произошло. Не хотелось разбираться еще и с проклятыми вещами, которые ей присылают неизвестные враги. Она сделала два неуверенных шага вперед, раздумывая, можно ли теперь взять украшение в руки, когда в следующий момент ощутила неприятный, но знакомый рывок в области пупка. *** Испуг, который она пережила, уже в следующий миг сменился недоумением, когда она весьма болезненно приземлилась в центр снейповской гостиной. Знакомые руки тут же подхватили ее под мышки, помогая подняться. – Что за нахер?! – гневный окрик вырвался сам собой. – Отпусти меня! Гермиона развернулась, толкнув его в грудь. Северус не шелохнулся, растерянный и подавленный одновременно. Он действительно очень плохо выглядел, поняла она, против воли оглядывая его. – Гермиона… – Я ухожу. Она резко двинулась в направлении прихожей, послав к черту, что ее могли заметить выходящей из его коттеджа, да еще и в позднем часу. Однако Снейп не позволил ей дойти даже до порога комнаты, хватая за плечи и разворачивая к себе. – Прости меня, прости, слышишь… – Простить тебя?! – взвилась она, не давая себе времени купиться на этот отчаянный, надсадный шепот. – Что ты тут вообще устроил? Идиот. Он стиснул зубы так, что обозначились желваки, и сделал еще одну попытку дотронуться до нее, хватая за руки. – Это портал, разве ты не поняла? – Да, но как он работает? И вообще, как ты смеешь вот так призывать меня к себе, словно вещь? – А что мне было делать, Гермиона?! – Не знаю, написать мне письмо, пригласить на встречу? Как нормальный, цивилизованный человек? Прозвучало очень ядовито. Снейп смотрел на нее с недоверием. – И ты бы пришла? – Да, Салазар тебя подери! Он снова стиснул зубы, не выглядя до конца убежденным. – В библиотеке ты даже не захотела смотреть на меня. – Северус, – вздохнула Гермиона. – Это звучит очень незрело, и ты сам это знаешь. Он устало взъерошил волосы, удивительно напомнив ей этим самым Гарри. Сравнение было таким неожиданным, что Гермиона невольно была вынуждена закусить губу, чтобы не улыбнуться. – Ты правда согласилась бы встретиться со мной, после того, как я с тобой обращался? – Да, и не заставляй меня повторять это, я начинаю терять терпение. Он явно не знал, что делать дальше, но, наконец, нашелся: – Может быть, присядешь? Гермиона кинула высокомерный, насмешливый взгляд, проходя обратно и садясь на диван. Наверное, правильно было все же уйти, что там вещала Норма об этапах дрессировки, но разве ее сердце справилось бы с подобной задачей? Она только очень надеялась, что не совершает большую ошибку. А еще ей было слишком интересно: – Ну и? Что это были за чары? Я не дотрагивалась до предмета, но портал сработал. И она была готова почти придушить его, когда на худом лице мелькнуло самодовольное выражение. – Мое собственное изобретение. С помощью крови можно сделать привязку к субъекту, и назначить сигнальное слово. Учитывая, что с большей долей вероятности ты использовала бы Вердимиллиус, чтобы проверить, я… – Северус, – чуть ли не зарычала она, – это неприемлемо! – Что? – он, казалось, уже немного пришел в себя, и теперь смотрел на нее с ласковой насмешкой. – Я бы посоветовал тебе расширить перечень заклинаний, которыми пользуешься. – Иди к черту, – повторила она, уязвленная, несмотря на его, не подразумевающий оскорблений, тон. – И откуда у тебя моя кровь? – Осталось немного в лаборатории после того, как у тебя взяли анализ. Не беспокойся, больше нет. – Ты оставил себе немного моей крови? – она едва ли могла справиться с гневом, ощущая, как пелена ярости вновь застилает ей глаза. – Зачем, позволь узнать? – Ну, в то время мне это показалось не лишним, учитывая наши отношения. Как видишь, пригодилось. Она невидящим взглядом уставилась на свои ладони, покоящиеся на коленях, стараясь взять себя в руки. – Нет, это невыносимо, я должна уйти. Едва она привстала, как он вскочил с места, блокируя ей возможность подняться, держа свои руки по бокам от нее. Его маска уверенности вновь дала трещину и рассыпалась на ее глазах. – Не уходи, умоляю. Прости меня, я просто... дурак. Я не смог справиться со всем этим дерьмом, – он опустился перед ней на колени, стискивая ее ноги. – Этот разговор в Аврорате. Во мне иногда столько злобы, Гермиона… Я думал, что в этом году переживу Хэллоуин спокойнее, чем обычно, ведь теперь я не один, но их тон, их предложения… Все это подняло во мне такую муть откуда-то с самого дна… Грейнджер с некоторым удивлением смотрела на мужчину у своих ног. – Что значит, переживу Хэллоуин? Снейп со вздохом поднялся на ноги, садясь рядом с ней и сцепляя руки в замок. – Мне всегда паршиво в это время года. В голову, знаешь, лезут всякие мысли. Но в этот раз было терпимо. Даже когда они завели речь о Мальсибере, я был готов. Собственно, это было ожидаемо. Но после того, как разговор свернул в сторону моего статуса и возможности вернуться… – Северус, – строго произнесла она, – я слышать не хочу ничего о твоем возвращении, если для этого следует заплатить такую цену. Мне без разницы, сможешь ли ты вернуться в Британию. Если нет, значит мы придумаем что-нибудь другое. Это не имеет значение. По его измятому переживаниями лицу скользнула улыбка. – Ты серьезно так думаешь? – Абсолютно. Он потянулся к ней, кладя руки поверх ее скул, и когда она не сделала попытки вырваться, поцеловал ее. Это был очень нежный и робкий поцелуй, поцелуй извинение, тем не менее, заставивший пульс Гермионы участиться. – А ты можешь просто больше не ходить на эти встречи? Автономия университета, и все такое. Пусть делают запрос через Международную конфедерацию, если смогут. – Я думал об этом, но в таком случае, мне понадобится помощь Марка, а я бы не хотел влезать во все это дерьмо с ним еще больше. – Ему первому должно быть выгодно, чтобы ты молчал. Но ты прав, это не выход – неизвестно, где им удастся получить международный ордер в таком случае. Та же Австралия. – Да, оставим этот вариант, как крайний. Они помолчали, ощущая, как тишина постепенно начинает становиться уютной; в камине трещали поленья. Снейп вновь потянулся к ней, проводя руками по шее и плечам, заправляя ее непослушные пряди за уши. – Прости меня. Все мое поведение, начиная с момента, как ты в прошлый раз пересекла порог этого дома до способа твоего перемещения сюда сегодня – непростительно. Я был не в себе. – Ладно, – выдавила она и судорожно вздохнула, выпуская все накопившееся напряжение и усталость. – На тебя действительно так влияет приближение Хэллоуина? – Ничего особенного. Всего лишь, – он сцепил зубы, – лишнее напоминание о том, кто я есть. Но в этом случае, как я и сказал, все обострилось этим долбанным разговором. Их расспросы были… очень личными. Начиная с факта моей школьной дружбы с Рейнардом, заканчивая тем, при каких обстоятельствах мы разговаривали в последний раз. – И при каких же? Он кинул на нее быстрый взгляд, острый, как кинжал. – При пытках и убийстве Эммелины Вэнс. Гермиона задержала дыхание. А он продолжил. – Мальсибер по приказу Темного лорда пытался вырвать у нее имена Хранителей убежищ, а я подливал ей усовершенствованный Веритасерум, поскольку Вэнс была хорошим окклюментом, а также укрепляющие, чтобы та не отключалась постоянно. Иногда мы с ним сменялись, когда он уставал. Я старался вливать ей побольше укрепляющего, надеясь, что удастся что-нибудь придумать, да и Вэнс была крепким орешком, но в итоге в подвал зашла Бэлла, и понаблюдав за нашими бесплодными мучениями, просто прикончила несчастную, выпустив ей кишки. Вот такое у нее было в тот день сердобольное настроение. После, конечно, нас наказали, всех троих, за проваленное задание. Жуткая картина стояла у Гермионы перед глазами. Эммелина Вэнс, высокая, горделивая волшебница, была найдена обезображенной, со вспоротым животом у порога собственного дома, аккурат на следующий день после убийства Амелии Боунс, которую охраняла по приказу Ордена. – Ты им это рассказал? – Конечно же нет, Гермиона. Наплел чуши. С моим уровнем окклюменции, любой Веритасерум для меня, даже самый крепко сваренный, бесполезен. Они это знают, и хоть и не предлагают его к использованию, их это бесит. Вообще, в Поттере ощущается влияние нашего греческого друга, – Снейп усмехнулся. – Карагианиса? Боже, и этот все никак не отцепится. – Тебя действительно теперь волнует только это? – с сомнением протянул Северус. – Я только что рассказал о себе ужасный факт. И поверь, это лишь один случай из десятков. Я убивал, пускай и старался это делать в бою, пытал, да и закрывать глаза на то, куда шли мои зелья, яды с ужасными последствиями, подавляющие волю, играющие с сознанием, будет лицемерием, – Снейп прикрыл глаза, под которыми залегли глубокие тени. Гермиона поняла, что последние дни определенно доконали его. – Но я никогда не чинил насилия ради насилия, – внезапно с нажимом произнес он, разворачиваясь к ней. – Ты должна мне верить. Никогда не принимал участия в извращенных развлечениях… – Я верю тебе. – Отчасти, во время первой магической, многое было иначе. Лорд… Давал каждому то поле деятельности, в котором человек нуждался. У меня это были научные изыскания, зелья, заклинания. Он ценил мой ум и берег его. Я был полон гордости, получал колоссальное наслаждение от возможности приблизиться к такому гениальному мастеру... Со мной, полукровкой, обращались уважительно, мои идеи считали достойными внимания, даже выделяя среди ленивых, изнеженных чистокровных. А жестоких маньяков, типа МакНейра, было достаточно для грязной работы. Это давало иллюзию нормальности, вселяло веру в некую великую цель, ради которой мы собрались. Подкрепляло стремление сломать устои, которые, как мы считали, полностью прогнили. Среди Пожирателей даже допускалось некоторое вольнодумство, что-то типа гриндевальдизма, когда мысль о том, что маглорожденные могут быть потенциально полезны, если их правильно воспитать, не считалась совсем уж крамольной. Сам Темный Лорд, в узком кругу посвященных, высказывал некоторые идеи… назовем их "гуманными", о детских домах для маглорожденных волшебников, что-то наподобие того, что мы наблюдали в Австралии, только более жестокая версия. Он разрешал некоторый умеренный плюрализм, конечно, только в среде избранных интеллектуалов, и практиковал подход, где с каждого брал по способностям, а давал по потребностям. Гермиона слушала, словно завороженная. То, что говорил Снейп, раскрывало мрачную завесу тайны о том, как именно Волдеморту удалось привлечь на свою сторону стольких сторонников. – Но после его возрождения многое изменилось, ведь так? – Так. Темный лорд больше не был прежним, он был заражен безумием. Не тот харизматичный психопат, что раньше, а словно гомункул, которого собрали по частям, лишь искаженное подобие прежнего хозяина. Но ничуть не менее опасное. Это многих побудило роптать, хоть и очень-очень тихо. Только чокнутые фанатики вроде Беллатрикс не видели разницы. Именно на период его возрождения пришлась основная грязь, в которой мне приходилось участвовать. Я часто даже не… Он осекся, видимо, не в силах подобрать слова, чтобы продолжить. – Северус, – она сжала его руку. – Ты не обязан мне ничего рассказывать, если не хочешь. Снейп мрачно смотрел на их переплетенные пальцы. – Ты ведь даже толком не знаешь, что я за человек, Гермиона, – глухо обронил он. – Ты не знаешь… – Хватит. Мне все равно, слышишь? Абсолютно все равно, что тебе приходилось делать раньше. Все, что ты делал, ты делал не просто так, а для единой цели. Тебе, наверное, могло показаться, что я зациклена на твоих темных тайнах, но на самом деле это не так. Меня куда больше тревожит забота о твоем настоящем, и так было с самого начала. Единственное, чего я боялась, что одиночество и уязвленное самолюбие подтолкнут тебя вновь к людям грязным и опасным. Моубрей, Мальсибер… Вот кто меня волнует, а не тени прошлого. От того, как он посмотрел на нее, у Гермионы защемило сердце. Стараясь, чтобы голос не подвел ее, она продолжила: – Ты сам сейчас делаешь то, в чем обвинял меня. Сам разозлился, когда я разнервничалась из-за твоего поступка в Австралии, но уверен, что я убегу от тебя, если узнаю поподробнее, чем тебе приходилось заниматься на службе у Волдеморта. Как будто я никогда не сталкивалась с Пожирателями смерти и не понимаю, на что они способны. Ну, – протянула она руку, поглаживая его спину кругами, и ощущая камень его мышц. – Расслабься же. Все хорошо. Со вздохом он обхватил ее за бедра, затаскивая к себе на колени и целуя за ухом. – Кем был тот парень, с которым ты сидела в библиотеке? Гермиона удивленно округлила глаза: – Почему тебя это волнует? Просто однокурсник. Книга была одна, и ее нельзя было вынести или скопировать, слишком ветхая. – Хорошо, – обронил он, хотя было видно, что ей не удалось до конца его успокоить. Гермиона толкнула его кулаком в бок: – Северус! Что за глупости лезут тебе в голову? Он лишь криво усмехнулся, качая головой. – Ты останешься сегодня? – Если хочешь. – Я сделаю так, что тебе будет очень хорошо, – его шепот заставил ее сознание буквально помутиться от желания. Но все-таки Гермионе удалось собрать в себе немного стервозности напоследок. Схватив его за корни волос и слегка оттянув голову мужчины назад, она прошипела прямо в бледное лицо: – Я прощаю тебя, Северус, но если ты еще раз позволишь себе так обращаться со мной… – Ты бросишь меня? – горько поинтересовался он. – Нет. Я тебя убью. – Ладно, – протянул он, внезапно очень довольный и высвободился из ее хватки, чтобы нежно прихватить зубами кожу над ее ключицей.