Северный ветер больших перемен

В ответном письме Джинни чувствовался некий надрыв, совершенно ей несвойственный. Гермиона несколько раз перечитала округлые строчки, в которых та сетовала на тяжелый последний месяц беременности, на миссис Уизли, вновь впадающую в тоску и апатию, собственную загубленную карьеру и Гарри. Гарри, как писала Джинни, постоянно занят на работе. Это совершенно нормально и даже хорошо, но зачем тогда он так настаивал сначала на том, чтобы они поженились, а потом на том, чтобы завели ребенка? У Гарри что-то не то с головой, он помешан на том, чтобы все было правильно, на образе нормальной семьи. Нормальной, это как у его мамы и папы, конечно же. Во сколько Лили его родила, в двадцать? Ну, положим, ее мама родила первенца еще раньше, но это не значит, что ей, Джинни, хочется того же. Эти проклятые маглы, у которых он жил, сломали Гарри психику, и теперь он зациклен на идеале, чтобы у них все было как надо. Потому что в детстве у него все было ужасно. Джинни поставила крест на своих желаниях, спортивной карьере, а теперь застряла с огромным животом в этом отвратительном темном доме, полном призраков прошлого и бормотаний дряхлого эльфа. Гермиона моргнула, в очередной раз перечитывая письмо. На душе стало неспокойно. С одной стороны, если у Джинни Поттер сдавали нервы, значит дело было действительно плохо, но, с другой, Гермиона не могла отделаться от мысли, что такие перепады настроения свойственны беременным. Что там говорят об эмоциональном фоне в последнем триместре? Не вынося окончательного суждения, в ответ она предложила связаться через два дня по камину. Возможно, она просто не обращала на Джинни должного внимания и все проглядела. Письмо подруги заставило Гермиону отправиться к телефонной будке. Общение с родителями нельзя было откладывать и дальше: жизнь наглядно показывала, как легко было упустить что-то важное. На улице было серо, накрапывал дождик. Телефонная будка, выкрашенная в зеленый, стояла недалеко от общественной совятни, на пригорке, с которого открывался вид на море вдали. Закинув в щель аппарата несколько сиклей, Гермиона замерла в ожидании. Наконец, мать взяла трубку, недовольно произнеся “алло”. – Это я, мам. – Гермиона? Номер не определялся, я решила, что это услуги или мошенники. – Я звоню с университетской телефонной будки, ее специально поставили для маглорожденных студентов. – Какие передовые технологии, – в голосе на том конце провода звучала насмешка. – Ну хоть так. В Хогвартсе, помнится, о неволшебных родителях вообще не вспоминали. Забрали ребенка, и хорошо, если вернули на Пасху. – Папа ведь сам учился в закрытой школе, он рассказывал… – Его могли там навещать, – прервала мать. Однако оставшаяся часть разговора прошла относительно неплохо. Мама даже спросила, как у нее дела и понравился ли ей университет. После разговор зашел о ремонте коттеджа. Родители и Рози находились в Корнуолле, собираясь нанять рабочих и закончить ремонт в течение месяца, а после связаться с риэлтором, чтобы выставить дом на продажу к лету. – Твоя магия могла бы помочь управиться быстрее, – вскользь, заметила Джейн Грейнджер и Гермиона подавила желание возмутиться такому лицемерию. Миссис Грейнджер даже позвала к трубке отца, что было большой редкостью. Мистер Грейнджер задал дежурные вопросы и выразил сожаление, что им не довелось провести отпуск вместе. Однако на предложение Гермионы после окончания ремонта встретиться где-нибудь в Голуэе хотя бы на пару дней родители ответили уклончиво. *** В субботу у Броган был день рождения. И с самого утра в их комнате царила атмосфера веселья. Летали совы, приходили люди. Гермиона подарила соседке красивый серебряный кулон с аметистом, который купила в местной ювелирной лавке, и красивый торт со взбитыми сливками, который сделали на заказ. Они с Броган, а также все приходящие поздравить, уже основательно успели подъесть это чудо с кремовыми розами. Кусочек достался даже Никте, хотя Гермиона возмущалась: вряд ли совам, даже волшебным, такое на пользу. Никто не внял ее словам. Сейчас она упорно пыталась учиться среди всего этого бедлама, наложив чары подавления шума. Из-за этого рты людей, находящихся в комнате, беззвучно открывались и закрывались, что выглядело довольно смешно. Не выдержав такого дурдома, Гермиона, условившись с Броган вернуться в пять для подготовки к вечеру и собрав свитки и книги, отправилась в библиотеку. Можно было бы посидеть и в гостиной, но Грейнджер боялась, что в субботу там будет не менее оживленно. На крыльце она столкнулась с Кендрой О’Доннел. Обычно они не здоровались, но тут сестра Броган, облаченная в алую атласную мантию изысканного кроя, повернула к ней свою точеную шею, окидывая взглядом: – Броган у себя? – У себя, – кивнула Гермиона, не имея ни малейшего желания задерживаться с этой высокомерной девицей. Не оборачиваясь и нигде более не останавливаясь, Гермиона поспешила в библиотеку. К понедельнику надо было успеть прорешать двадцать задач на семинар по теории магического права. Как к нему планировала успеть подготовиться Броган, Гермиона не знала, учитывая, что завтра та отправлялась на празднование помолвки своей милой сестрицы. Часто Броган говорила, что не знает, чем хочет заниматься в жизни, а на юриста пошла учиться, чтобы папа был доволен. Впрочем, годовая стажировка в ирландском отделении Международной конфедерации магов, которую ей устроили после ученичества, Броган понравилась. Иногда Броган казалась Гермионе слегка сумасбродной, и были моменты, когда она вовсе ее не понимала. Но жизнь научила Гермиону быть лояльнее к чужим особенностям. Поэтому она вполне продуктивно занималась в библиотеке целых три часа одна, не переполняясь при этом молчаливым осуждением, как это бывало с нею в Хогвартсе. У человека день рождения, в конце концов. Закончив задачи, Гермиона поспешила на улицу, где уже опустились пока еще ранние мартовские сумерки, а дождь закончился. Была всего половина пятого, и Гермиона решила немного прогуляться, пройдя через дворик Дебатов. Там, на улице, под стеклянным куполом, полукругом стояли длинные скамьи, а перед ними две трибуны. Сейчас их занимали старшекурсницы истфака, и полемика между ними шла об исторических личностях, которые использовались как элемент политической пропаганды среди волшебников. Например, действительно ли Венделина Странная, позволяющая инквизиторам схватить себя, якобы потому, что ей нравилось гореть, показательный пример того столетия? Или это, скорее миф, чтобы волшебники лояльнее приняли Статут, уверившись в своей почти мессианской роли сильного, который должен уступить? Гермиона с удовольствием бы присела послушать диспут, тема сильно ее заинтересовала. Но пора было поспешить. Броган встретила ее во всеоружии: вещи были вывалены из шкафов, на полу стояла початая бутылка шампанского, а на кровати соседки была разбросана куча косметики и кистей. Пустая коробка из под торта стояла на Гермионином рабочем столе. – Гермиона, наконец-то ты пришла! Уже придумала, что наденешь? – Я? Эм, нет, не совсем… – Гермиона прошла к открытому шкафу, оглядывая свою часть одежды. – Наверное, вот это? – она обернулась к Броган, держа в руках платье цвета мокрого асфальта. – Это? – бровь поползла наверх. – Ну нет, – Гермиону слегка оттеснили от шкафа и, порывшись, достали оттуда шелковую блузу нежно-розового цвета и голубые широкие джинсы. – Вот это. Сюда еще каблук, и будет о-о-очень свежо. – Вообще звездой вечера должна быть ты, – недовольно пробормотала Гермиона. – Я планировала тихо напиваться в углу. Броган расхохоталась. – Не беспокойся, я всех затмлю сегодня! – провозгласила она, показывая Гермионе платье из серебряных пайеток. – Но я не жадная, пусть кусочек моей славы достанется и тебе. Она ловко сцапала бутылку шампанского, делая небольшой глоток. – Будешь? – Ты уверена, что прийти уже пьяными – это хорошая идея? – скептически уточнила Гермиона, все же принимая бутылку и тоже отпивая. – Уверена, что просто отличная, – кивнула Броган, подходя к ней с каким-то зловещим блеском в глазах. – Повернись-ка… – Что? – Давно хотела поколдовать над твоими волосами… *** Ресторан находился в Голуэе, куда они переместились по камину (для чего Броган пришлось все-таки оформлять в университете пропуск), попав сначала в местную волшебную гостиницу. В заведении, в которое их компания направилась потом, была довольно шикарная атмосфера. – Это самый крутой ресторан в городе, и магловский, – сообщила Броган, проводя всех собравшихся в зал, где на приличном расстоянии друг от друга были разбросаны столики, под высоким потолком крутились и блестели диско-шары, а бар и танцевальную зону отделял от остального пространства огромный аквариум с осьминогом и морскими звездами. Они уселись за один из круглых больших столов, стоявших на невысоких подиумах. В зале играла ненавязчивая музыка, и танцевали редкие пары. Взгляд Гермионы бесцельно скользил по обстановке. Она уже произнесла свой тост и теперь сидела, улыбаясь и слушая вполуха хвалебные речи других гостей. Броган выглядела довольной, а значит все было хорошо. Вечер постепенно набирал обороты, Луна утянула Невилла в центр зала, где теперь ритмично покачивалась в такт одной ей известной мелодии, вытянув обе руки вверх. Невилл явно не попадал в этот загадочный ритм. – Иногда я завидую Луне, – сообщила ей Броган, задумчиво гоняя во рту шпажку от оливки. Бокал мартини уже стоял рядом пустой. – Ммм? – Гермиона слегка склонила к ней голову, не отрывая взгляда от пары. Невилл продолжал неловко топтаться рядом со своей партнершей. – Она такая непосредственная. И у нее такие близкие отношения с отцом. Если бы у меня был такой отец, я бы ни за что не уехала от него далеко… У нее тоже умерла мама, – голос Броган стал подозрительно тихим. Гермиона перевела на нее взгляд и увидела, что глаза девушки рядом стали влажными. – Броган, – она закинул одну руку ей на плечо, прижимая к себе. – Не грусти, у тебя сегодня праздник, столько людей тебя любят. Как-нибудь я расскажу тебе о своих родителях, – Гермиона вздохнула и прижала Броган еще крепче, встречаясь взглядом с Пшемиком, который беседовал с Агнессой и молодым человеком по имени Льюис, другом Броган со времен ученичества. Она взглядом показала Пшемику на Броган, после чего кивнула на танцпол. Тот тут же поднялся, уводя подругу в центр зала, где Невилл, окончательно потеряв надежду, нежно поцеловал Луну в лоб и покинул ее, присоединяясь к Гермионе. Лавгуд, казалось, даже не заметила, что осталась одна. – Похоже, только Ксенофилиус способен составить своей дочери достойную пару в танцах, – хмыкнула Гермиона, делая глоток вина. – Тебе бы не помешало взять у него мастер-класс. – А ты чего не танцуешь? – Я… – Как раз хотел исправить эту оплошность, – вклинился в их беседу Джеймс Маколифф, старшекурсник с факультета трансфигурации, сидевший рядом. – Гермиона, позволишь? Гермиона, смущенно улыбаясь, позволила увести себя. Джеймс был хорошо сложен, с красивой улыбкой и лучистыми глазами. Броган, танцующая рядом, хитро подмигнула Гермионе и поводила бровями. Гермиона не была склонна разделить этот энтузиазм, но в любом случае оказаться в объятиях привлекательного парня с хорошими манерами было приятно. Она расслабилась, музыка вела их. Краем глаза Гермиона заметила, как кто-то зашел в ресторан. Администратор предупредительно проводил вошедших за небольшой столик в углу. В этот момент Джеймс развернул их как раз так, чтобы Гермиона увидеть пару как следует: прямо по диагонали от них за стол, сервированный на двоих, усаживались Снейп и высокая блондинка с ультрамодной стрижкой под мальчика. Женщина выглядела эффектно, в жемчужном брючном костюме, выгодно подчеркивающем точеную фигуру. В ней безошибочно угадывался класс. – Гермиона, – Маколифф обратился к ней, склоняя губы к ее уху. – Как вышло, что раньше мы не общались? – Ага, – невпопад ответила она, разглядывая с каким-то священным ужасом, как Снейп раскрывает меню и обменивается со своей дамой тихими фразами и тонкими полуулыбками. Интересно, она магла? Погруженная в свои мысли, Гермиона не сразу поняла, что рука Джеймса незаметно проскользнула ниже талии. Грейнджер уже собиралась мягко возмутиться, когда обнаружила, что Снейп тоже заметил ее. На его лице сразу же заиграла сардоническая усмешка, черные глаза прожигали. Впрочем, он тут же отвернулся, казалось, потеряв к ней всякий интерес. Рука Джеймса тем временем уже вполне по-хозяйски устроилась на ее пятой точке. Либо парень был слишком самоуверен, либо она выглядела такой отчаявшейся и потому легкой добычей, либо всему виной был алкоголь. Не желая портить вечер, Гермиона предпочла остановиться на последней версии, и вежливо, но твердо отстранилась от нового знакомого. – Прости, но я предпочту вернуться за стол. Гермиона забилась в угол дивана, ссутулившись. Рядом упала Броган. – Как тебе Джейми? Милашка! Я полгода встречалась с его с младшим братом, но он тот еще мудак… – Там Снейп. – Сне-е-ейп? – Броган округлила глаза. – Мамочки, он такой жуткий! Где он? – она вытянула шею и завертела головой. – Ты его отсюда не увидишь, они ближе к бару. – Они? – Он и какая-то дамочка. – Вот блин, а я так не хотела никого встречать из Арана! Впрочем, плевать. Он даже ничего у нас не ведет. – Да уж… – Что между вами происходит? Вы как-то странно друг на друга реагируете. Гермиона хмыкнула. Немного помявшись, она кратко описала историю их взаимоотношений. – А недавно он узнал нечто, что очень сильно дискредитировало меня в его глазах… – Да, и что же? – Я совершила один очень плохой поступок, за который мне до сих пор ужасно стыдно. Я не могу тебя рассказать, – прервала она Броган, уже открывшую рот: – Подставлю другого человека, который всего лишь жертва. Броган нахмурилась и подозвала официанта, чтобы принес еще вина и закусок. – Как все запутано, – хмыкнула она. – Но в любом случае, из того, что мне известно, у профессора Снейпа самого в прошлом немало плохих поступков. Что дает ему право быть таким осуждающим? Гермиона задумалась. То ли она устала, то ли алкоголь возымел свое действие, но ей вдруг стало нестерпимо обидно. – Может ты и права, – дернула она плечами. – Если я перед кем-то и виновата, то явно не перед ним. Он манипулировал моим чувством вины, сам прикрываясь якобы заботой о другом человеке… – Вот, – Броган ткнула ее локтем в бок. – Так что забей на него. А то на тебе прямо лица нет каждый раз, когда он рядом. За стол вернулись все гости, и их компания еще раз чокнулась за здоровье именинницы. Веселье пошло на второй заход. Несмотря на разговор с Броган и то, что ей хотелось в туалет, Гермиона не решалась встать из-за стола, ибо на пути в уборную ей предстояло пройти мимо столика, где сидел профессор. Размышляя о своей ситуации и собираясь с духом, она не заметила Потульского. – О чем задумалась? – он подсел к ней поближе. – Да так, ни о чем… Хорошо проводишь время? – она улыбнулась. – Неплохо, – ответил он, наблюдая за Броган, которая что-то втолковывала бармену за стойкой. – Броган говорила, что ты подумываешь бросить докторантуру и вернуться в Польшу. Пшемыслав грустно улыбнулся: – Броган слишком переживает за меня. – Да как же ей не переживать? – Гермиона слегка возмутилась, отставляя бокал в сторону. – В жизни не так-то много близких людей. Не говоря уже о тех, кто искренне заботится о нас. – Вряд ли я тот, кто сможет облегчить ей жизнь. Скорее, добавить еще забот, – Пшемик нахмурил брови, на лице выступил румянец. – Ей хватает своих огорчений, связанных с семьей. – Ну, во многих семьях свои особенности, – осторожно заметила Гермиона. – Тем более, что в ее жизни есть как минимум еще один авторитетный взрослый, что уже хорошо. – Ты о Берроузе? – Пшемыслав коротко и сухо рассмеялся, его голос зазвучал ожесточеннее: – Ну, после завтрашнего семейного мероприятия в жизни малышки Броган станет на одну сложность больше. – О чем ты? – О том, что Кендра выходит замуж за племянника Моубрея. А они с Берроузом теперь в большой конфронтации. – Из-за чего? – Гермиона вздернула брови. – На вечере Берроуз упоминал Моубрея во вполне дружелюбном контексте. – Нууу, – протянул Пшемик, – в этом змеином клубке не стоит искать искренности. – Он помолчал, а потом, кинув на нее осторожный взгляд, добавил: – Берроуз очень многое делал для Моубрея, в надежде занять пост декана факультета нумерологии еще на пять лет, но в этот раз должность досталась другому. Не говоря уже о месте в Учебном совете. – Почему же? – У Моубрея изменились планы на этот счет. Как видишь, он теперь предпочитает улаживать дела других своих протеже, – Потульский криво улыбнулся. – Кого ты имеешь в виду? – Гермиона нахмурилась, склоняясь ближе к собеседнику. На небольшую сцену вышла певица африканского происхождения со своей труппой, по залу полился мурлыкающий джаз. Пшемыслав посмотрел на нее с усмешкой: – Твоего Снейпа, конечно же. – Да почему моего-то? – Гермиона в возмущении отпрянула. Ее уже достало это местоимение. – Почему все его так называют? Он просто был моим школьным учителем и шпионом Ордена, мы даже не друзья! – Ладно-ладно, не кипятись, – Пшемик со смехом выставил руки вперед. – В общем, помочь Снейпу занять должность в Аране и даже получить членство в Рекрутационной комиссии для Моубрея оказалось более приоритетным проектом. И это для человека, который здесь даже не учился, – Пшемыслав многозначительно посмотрел на нее. – Таков Моубрей и его власть здесь. Зато старину Берроуза он прокатил, несмотря на многолетнюю дружбу и то, что тот был ему так полезен. – Снейп был у Берроуза на вечере, – заметила Гермиона озадаченно. Жизнь в Аране заиграла новыми красками подковерных интриг. – Ну, пока Берроузу только и остается, что наворачивать круги и присматриваться. Вдруг кто-то даст слабину, – Пшемик осушил вино одним длинным глотком. – Хотя не в таком уж он и накладе, – он посмотрел в потолок. – Пусть его расчет не удался, ему достался небольшой утешительный приз… Гермиона непонимающе уставилась на Потульского, который на этих словах откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Его довольно правильное лицо выглядело уставшим и нервным даже в тусклом освещении зала, с пробегающими по нему тенями горьких дум. Она не хотела более ничего говорить, слишком много информации свалилось на нее за этот не очень долгий разговор, когда Пшемыслав открыл глаза и, устало потерев лицо, сам подытожил свой рассказ: – Так что Броган почти породнится с врагом своего дорогого дядюшки. А казалось бы, ее семейные отношения не могут стать запутаннее, – он сел прямо и подпер голову рукой. – И только меня ей во всей этой истории и не хватало… В этот момент именинница подошла к ним. – Мистер Потульский, потанцуйте со мной, – она протянула руку, улыбаясь. – Гермиона, не возражаешь, если я украду его? – Нет, конечно, – покачала головой Гермиона, которая все-таки намеревалась совершить героический рывок к уборной. Ее переживания оказались совершенно беспочвенными, потому что и Снейп, и его дама не обратили на нее никакого внимания, увлеченно о чем-то беседуя в своем укромном уголке. Гермиона испытала необъяснимую досаду, глядя на них. Пошел он! Броган права, он даже не ее преподаватель! Сделав дела, Гермиона подошла к раковине. Вымыв руки и обтерев шею холодной водой, она взглянула на свое отражение в зеркале. Высокая прическа растрепалась, лицо покраснело, а взгляд был немного стеклянным. Достав волшебную палочку, она собралась незаметно нанести чары гламура, пока в уборной никого не было. Но в этот момент дверь отворилась, и Гермиона дернулась, оборачиваясь и пряча древко. Внутрь вошла снейповская блондинка. Женщина прошла к соседнему рукомойнику, стуча высокими шпильками. Поймав отражение Гермионы в зеркале, она дружелюбно улыбнулась, растягивая губы с идеально нанесенной красной помадой. – Вы хотели освежиться? Не бойтесь, я тоже волшебница. Профессор Снейп сказал мне, что ваша компания – студенты Аранского университета. – О, да? Понятно, мэм, – Гермиона стушевалась, но вновь достала палочку. – Моя сестра, профессор Лора Гримсби, преподает в Аране Древние руны, – женщина вновь обратилась к ней, разворачиваясь и прислоняясь спиной к раковине. – Они с профессором Снейпом приятельствуют, и, поскольку мне предстоит занять должность методиста на факультете зельеварения, она организовала нам встречу в неформальной обстановке, чтобы он рассказал об университете побольше. Лора тоже должна была к нам присоединиться, но, к сожалению, заболела. Меня зовут Норма Лайонелл, а вас? Гермиона ощущала неловкость, пока накладывала чары – женщина рядом выглядела безупречно: на костюме не было ни складочки, якобы небрежная, но на самом деле идеальная прическа обнажала грациозную шею, макияж подчеркивал тонкие черты и сияющие голубые глаза. – Меня зовут Гермиона Грейнджер, – улыбнулась Гермиона и незаметно (она надеялась на это) вытерла слегка вспотевшие ладони о джинсы, прежде чем пожать протянутую ей руку с элегантным маникюром. – Приятно познакомиться, мисс Грейнджер. – Взаимно, мадам Лайонелл. Гермиона вышла, а Норма Лайонелл осталась, видимо, еще не закончив прихорашиваться. В зале все так же лился мелодичный голос джазистки, редкие парочки неспешно покачивались в такт музыке. Она заметила, что столик, где сидели Снейп и Норма, теперь вовсе пустует. Окинув помещение взглядом, приметила Снейпа у барной стойки, где он сидел в одиночестве, попивая виски и, видимо, ожидая свою спутницу. Внутри Гермионы пробудилось желание подойти, и она уже сделала шаг вперед, как кто-то схватил ее за локоть. Обернувшись, Грейнджер увидела Джеймса. Парень смотрел слегка расфокусировано. – Эээ, Гермиона, давай потанцуем. Не успела она и рта раскрыть, как ее уже увлекли в танец. Чувствуя себя неловко, Гермиона повернула голову к стойке, где наткнулась на насмешливый взгляд черных глаз. Встретив его с вызовом, она с удивлением обнаружила, что Снейп был без мантии и даже не в своем извечном викторианском сюртуке. Это было логично, ведь заведение было магловским. Но все равно его вид в пусть и полностью черных, но, по всей видимости, джинсах, и такой же черной рубашке вызвал странные чувства. Понимая, что пялится, она отвернулась, теперь ловя осоловелый взгляд своего партнера по танцу. – Сходим с тобой как-нибудь в бар? – надо признать, что вел в танце Джеймс по-прежнему уверенно, несмотря на свое состояние, и ноги ей оттаптывал куда меньше, чем Рон в свое время. – Ты и я. – Джеймс, я… – ее взгляд вновь упал на барную стойку, где, к ее удивлению, Снейп прощался с Лайонелл, которая, по-видимому собиралась покинуть заведение одна. – Вот это джентльмен, – хмыкнула Гермиона себе под нос. – Ну, так что? – Джеймс не унимался. – Да, сходим, - кивнула она на автомате. – Прости, мне надо поговорить со знакомым. Наконец освободившись, она напрямик двинулась к профессору. – Добрый вечер, сэр! Отдыхаете? – она присела на стул рядом. – Мисс Грейнджер, что-то не вспомню своего приглашения присоединиться ко мне, – хмыкнул он, делая еще один глоток виски. Его кадык дернулся, а она приметила на его шее бледные шрамы от укусов Нагайны. – Ваш кавалер, должно быть, сильно огорчен, что вы его покинули. – Это не мой кавалер, – Гермиона дернула плечами, не в силах отвести взгляд от движений его горла, белых полос на бледной коже. Его волосы вроде бы стали слегка короче, подчеркивая четкую линию челюсти, обнажая удивительно нежную мочку уха. Она так привыкла видеть его застегнутым наглухо, что сейчас его вид казался ей чем-то неслыханным. С трудом собравшись с мыслями, Гермиона продолжила: – И что такого, если мне захотелось немного поговорить с вами, сэр? Снейп повернул к ней голову, вперившись мрачным взглядом из-под тяжелых бровей. Она видела, как напрягает его ее присутствие: заходили желваки, пальцы сжали бедный стакан еще сильнее. – Ступайте отсюда, Грейнджер, тут я не ваш профессор, а джентльменом с вами я быть не собираюсь, – он вновь отвернулся. – Как и с мадам Лайонелл, по всей видимости, – легкомысленно заметила она. – Что, сэр? – Гермиона встретила его взбешенный взгляд. – Вы ее даже не проводили. Снейп помолчал, приподняв левую бровь, и его лицо вдруг стало странно отрешенным. Чему-то ухмыльнувшись, он ответил: – Ну, вы же видели, где я родился, мисс Грейнджер, – протянул он холодным, презрительным тоном. – Когда шныряли вокруг моего дома. Гермиона растерянно заморгала, теперь ощущая неловкость. – Мерлин, вы так глупы, – он повертел стакан в руках, рассмеявшись. От его глубокого смеха по телу Гермионы забегали мурашки. Это так отвлекало, что она даже пропустила оскорбление. – Вы ведь не думали, что мне не станет известно, что кто-то бродит вокруг моего дома? – Мне просто захотелось навестить вас под Рождество, хотя бы так… – объяснение звучало нелепо. – Опять эта сентиментальная чушь, – зло выплюнул Снейп, скривившись. – Можете потчевать ею Минерву, но не меня. Гермиона также зло уставилась на него в ответ: – Да, бедная наивная директор МакГонагалл, о которой вы так беспокоитесь! Только это не помешало вам разыграть ее карту, чтобы надавить на меня, да? На самом деле, вам плевать на ее чувства, вы ведь тут же открыли ей всю правду, а мной просто манипулировали, чтобы поставить в еще более сложную ситуацию. – О, – прорычал Снейп, неосознанно наклоняя к ней корпус. Некрасивое, желчное и бледное лицо побледнело еще больше. Гермиона ощутила запах его парфюма, сандал и кедр, и что-то еще: запах более сырой, словно бы… чай… чернила… дождь. – Теперь вы у нас жертва? Я вижу, мой урок не пошел вам на пользу… – Пошел, теперь я точно знаю, что вам нельзя доверять! – Ну, наконец, хоть что-то усвоилось в этом перехваленном мозге, – колко заметил он, остраняясь. – Но знаете, я все равно рада, что призналась во всем. Так что мне есть, за что поблагодарить вас, – с вызовом произнесла Гермиона. Снейп слегка покачал головой, будто удивляясь. – Не торопитесь с благодарностью, мисс Грейнджер, – заметил профессор, звуча при этом как-то доверительно-интимно. – Ну, вы же будущий юрист, в самом деле! – черные глаза заблестели ядовитым весельем. – Должны уметь читать мелкий шрифт: дисциплинарная ответственность грозит Минерве только в течение года, а потом никого здесь не будет волновать то, что случилось. Да, возможно, на пользу ее имени это не пойдет, но все-таки, если вы окончательно мне надоедите, ничто уже не будет удерживать меня слишком сильно от того, чтобы устроить вам проблемы с законом. И вашему дружку тоже, – многозначительно добавил он. – Да вы! – Гермиона задохнулась, сердце забилось как сумасшедшее. – Вы хотя бы понимаете, как отвратительно себя ведете? Снейп холодно наблюдал за ней, не отвечая. Бармен, протирающий в отдалении бокалы за стойкой, посмотрел на них с любопытством, но сразу же отвернулся, стоило Снейпу зыркнуть в ответ. – Зачем вы вообще тогда допустили мое поступление, сэр? Вам нравится манипулировать людьми, ставить опыты? – она горько рассмеялась, пряча лицо в ладонях. – Вы не только не джентльмен, вы еще и слизеринец, – Гермиона покачала головой. – Как бы я не восставала против этих клише, по всей видимости, они имеют смысл. Пока она говорила, Снейп не выказывал ни малейшей эмоции. Он, казалось, полностью совладал даже с собственным раздражением, теперь изучая ее, словно насекомое. – Мисс Грейнджер, – превосходный баритон звучал отстраненно, – я не понимаю, что же вам все неймется озвучивать очевидные истины, но ни один слизеринец никогда не прикидывался тем, кем он не является. В отличие от вас, лицемерной гриффиндорки с комплексом бога. И спешу напомнить про свое обещание в конце нашего собеседования. Я старался игнорировать вас, но вы так упорно напрашиваетесь на хорошую трепку, – она собиралась вскинуться, но он пригвоздил ее к месту взглядом. – Знаете ведь девиз Хогвартса? Гермиона отрывисто кивнула. – Конечно же, читали в книжке, – он подпер подбородок рукой и едко добавил: – Но, как обычно, не способны сделать никаких выводов из прочитанного. Я вам гарантирую, что все что во мне есть джентльменского, цивилизованного и культурного, дал мне именно дом Слизерина. А все остальное во мне – в тысячу раз хуже. Гермиона вздохнула. Почему все их диалоги всегда строились лишь на унижении и доминировании? Она гордо вскинула голову, стараясь звучать с уверенностью, которой не испытывала: – Я не боюсь вас, сэр. Вы здесь даже не мой преподаватель. Вы шесть лет запугивали меня и моих друзей в школе, но теперь все изменилось: я пережила войну, потеряла близких и сто раз делала сложный выбор. Я уже не та зубрилка с жаждой одобрения. – Ах, конечно, – язвительно протянул он, склонив голову набок. – Маленькие гриффиндорские девочки с тяжелой судьбой, которым все прощают. – Так же, как и слизеринским мальчикам под сорок, вжившимся в амплуа мрачных и непонятых байронических героев. Выпалив это, она на всякий случай отодвинулась подальше. Но Снейп просто смотрел на нее как на сумасшедшую. Если бы она знала его хуже, то могла бы допустить, что в его глазах промелькнуло нечто, близкое к восхищению. Так смотрят на слабоумных, решивших прыгать без страховки. – Грейнджер, ради Мерлина, идите отсюда и молитесь, чтобы нигде со мной не пересекаться. Вы очевидно выпили лишнего. Его на удивление спокойный ответ погасил ее огонь. Гермиона, чувствуя обиду, не совсем изящно спрыгнула с барного стула. Голова действительно слегка кружилась, а в зале стало как-то слишком душно. К ней пришло неприятное чувство, что она наговорила очень, очень много лишнего. – Всего хорошего, сэр, – пробормотала она, ощущая ироничный взгляд профессора, который остался сидеть. Наверное, умнее было бы принести извинения, но… Мудак! Она вернулась к друзьям, более не оглядываясь. – Ты о чем так долго говорила со Снейпом? – зашептал Невилл. – Мы уже обсуждали, не надо ли тебя спасать. Неудачно получилось, что он тоже здесь… – О нет, Невилл, все в порядке. Мы вспоминали Хогвартс. *** Следующий день проходил для Гермионы как в тумане. О еде даже думать было плохо, и завтрак они пропустили. Броган, такая же помятая и недовольная, как могла, привела себя в порядок и отправилась на празднование. Гермиона долго лежала в кровати, пытаясь читать учебник. Выходило плохо, и она решила спуститься в гостиную с чашечкой чая. Возможно, время перед камином пойдет ей на пользу. В гостиной оказалась Гёзде с еще одной ее однокурсницей, немкой Кларой. Девушки приветливо улыбнулись Гермионе, присевшей рядом. – Ты на какой междисциплинарный доп записалась? – поинтересовалась Гёзде с сильным акцентом. Гермиона удивленно посмотрела на нее: – О чем ты? – Ну в пятницу был последний день, чтобы выбрать дополнительный проект по какой-нибудь междисциплинарной теме, – красивые глаза турчанки смотрели удивленно. – Его надо сдать до конца семестра, чтобы на следующем курсе выбрать специализацию… Ты не знала? – поняла она, видя, как Гермиона подорвалась с места. – Что? Черт, нет! Когда это стало известно? – Ну списки были открыты с начала года, – вставила Клара. – Но поскольку ты только с этого семестра… Большинство уже давно определились, почти сразу. – Да, - кивнула Гёзде. – Но не переживай, профессоров и мест не может быть меньше, чем студентов. Просто придется взять то, что осталось, наверное. Ну, и в деканате поворчат. – Что же Броган мне не сказала? – возмущению Гермионы не было предела. Однокурсницы пожали плечами. – Да говорю же, большинство почти сразу определилось, да и забыло об этом, – ответила Гёзде. Несмотря на то, что было воскресенье, Гермиона оделась и отправилась в деканат. Иногда там кто-нибудь находился и по выходным. Если повезет, то она хотя бы увидит список вакантных мест. В приемной никого не оказалось, но она все-таки постучалась в кабинет методистов и дернула ручку. К ее радости, дверь открылась, а за столом сидела мадам Робер, одна из методистов юрфака. – Здравствуйте, мэм, – Гермиона зашла внутрь, прикрывая за собой дверь. - Понимаю, что не в рабочее время, но у меня проблема. – Чем могу помочь, мисс? – Я только сегодня узнала, что необходимо записаться на междисциплинарный доп… – заметив недовольно вздернутые брови, Гермиона поспешно добавила: – Это плохое оправдание, но я учусь на первом курсе, а поступила во вторую волну. Видимо, просто упустила информацию, – неловко закончила она. Женщина недовольно поджала губы, но все-таки достала из ящика стола пухлую папку. – Ну что ж, для начала взглянем, кто остался. В этом году список преподавателей очень ограничен… И вам еще понадобится его одобрение стать вашим куратором… – она пролистала несколько страниц. – Хотя если речь идет о единственном оставшемся профессоре, то это, скорее, технический вопрос. Та-а-ак, посмотрим у кого тут недобор, – она поводила острым ногтем по строчка. – Вот, целых две темы, но обе у одного преподавателя. Мадам Робер развернула папку к ней, держа палец на нужной строчке. “Профессор Северус Снейп, факультет Зельеварения, специализация: зелья, защита от темных искусств, ментальная магия”, – значилось там. Напротив одной из тем уже стояла чья-то фамилия. Но было две пустующих: “Тема №2: Ментальные методики допроса”, “Тема №3: Зелья в охранных ритуалах”. Мадам Робер снисходительно наблюдала за ней, довольная своей добротой, а Гермиона все перечитывала и перечитывала строчки. Ей и раньше казалось, что у мироздания очень неординарное чувство юмора.