Северный ветер больших перемен

Против воли она замерла, как подстреленное животное. – Проходите, – мужчина любезно взмахнул рукой в сторону стула для посетителей. Его голос звучал так же низко, быть может, добавилась небольшая хрипотца, но в целом это был тот же баритон профессора Снейпа. На негнущихся ногах Гермиона доковыляла до предложенного сиденья. Хотя она глядела себе под ноги, малодушно стараясь не смотреть на собеседника, не такие уж высокие каблуки лодочек пару раз норовили подломиться. Проклиная собственную неловкость, она села на жесткий неудобный стул, так и не смея поднять глаз. Некстати возникла мысль о том, что Снейп был легилиментом. Нужна ли ему палочка, чтобы залезть к ней в голову?.. – Итак, мисс… Гермиона Грейнджер, – с усмешкой произнес голос, и Гермиона все-таки заставила себя поднять взгляд. Лицо Снейпа – боже мой, Снейпа! – кривила неприятная ухмылка, отчего узкие губы казались ломаной линией. Вся его фигура в черном на фоне огромного витражного окна, насмешливая манера говорить, словно он видел ее впервые… Это без сомнения был он. Кто еще питал такую слабость к драматическим эффектам? – Да, все верно, сэр, – Гермиона слегка осмелела и решила принять правила этой странной игры. – Я Гермиона Грейнджер. Бледные руки со стройными пальцами вертели красивое серебристое перо, а сам он, казалось, задумался, сосредоточившись на собственных действиях. Ее взгляд также устремился туда – несмотря на узкие кисти, руки выглядели несомненно мужскими, с длинными, немного узловатыми пальцами и аккуратно обрезанными ногтями. Там, где белая манжета слегка задралась, она впервые заметила редкие черные волоски. Воспользовавшись воцарившимся молчанием, Гермиона скользнула взглядом наверх и принялась украдкой разглядывать его лицо, жадно, сгорая от нетерпения. Хотелось кинуться вперед и начать ощупывать этот нос, подбородок, волосы. Вряд ли Снейп хорошо воспринял бы такой порыв. Напротив, неясное чувство опасности, исходящей от него, шептало ей помалкивать и выжидать. Однако она отметила, что он почти не изменился. Возможно, чуть набрал вес, что для него, конечно же, было благом. В остальном же бледная кожа, желтоватые зубы, жирные у корней волосы, уныло свисающие вдоль узкого и резкого лица с крупными чертами, и темные провалы глаз, горящие каким-то недобрым огнем – все осталось при нем. Ее сердце пело и дрожало от страха одновременно. Наконец эти губы перед ней разомкнулись, и он произнес, все так же явно насмехаясь над ней: – Расскажите о себе, мисс Грейнджер. Его взгляд, когда он посмотрел на нее, был взглядом удава на кролика. Она с трудом отодрала язык от неба. – Я… – ее голос тут же сломался, и Гермиона недовольно прочистила горло, начиная заново. – Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, мне 21 год. У меня есть диплом Хогвартса о семилетнем образовании с отличием. Также я награждена Орденом Мерлина первой степени за неоценимый вклад в победу над Волдемортом и участие в Битве за Хогвартс в 1998 году… – тут она вновь сбилась, понимая, что звучит нелепо. Раздраженная собой, Гермиона ощутила азарт. Если он хочет шоу, она его ему покажет! Снейп меж тем заинтересованно внимал, серебристое перо, оказавшееся зачарованным, теперь бодро записывало ее рассказ на пергаменте. – В этом году я поступила на Высшие курсы права при министерстве магии Великобритании. В прошлом месяце успешно сдала сессию для перевода во второй семестр. Гермиона замолчала, ожидая от своего собеседника хоть какой-то реакции и встречных вопросов. Снейп молча смотрел на нее. Выражение его лица было неприятным. Атмосфера в кабинете оставалась странно напряженной, и его обстановка, несмотря на элегантность убранства, также начала давить на нее. Гермиона разрывалась между тревогой за то, как проходит её собеседование, возбуждением от вида живого профессора перед ней и каким-то неясным гнетущим страхом. Собравшись с духом, она продолжила самопрезентацию. – Мое огромное желание – сделать магический мир лучше, его политические институты прозрачнее, приложить профессиональные усилия для модернизации правовых процессов. Это не тщеславные мечты, я прекрасно осознаю, насколько сложны структуры, о которых я говорю. Возможно, это прозвучит напыщенно, но я прекрасно знаю, какова цена правды и будущего, в котором есть место для каждого достойного члена волшебного сообщества… – Достойного члена сообщества? – Гермиона вздрогнула, когда Снейп неожиданно прервал ее речь. – Дискуссионное понятие, дайте мне свое определение. Черные глаза напротив заблестели совсем уж недобро. – Это индивидуум, сэр, не важно волшебник, сквиб или магическое существо, который руководствуется в своей жизни нравственным началом, а также понимает, что его права заканчиваются там, где начинаются права других. – Либертарианство какое-то, – заявил Снейп. – А как же интересы коллектива? Гермиона решительно подавила диссонанс от Снейпа, употребляющего магловские политико-философские термины. В самом деле, откуда она знает, какую литературу он читает между трактатами по зельеварению и темномагическими манускрпитами? – Вовсе нет. Хотя я и считаю, сэр, что волшебному миру не помешало бы немного либертарианства, хотя бы для разнообразия, – она позволила себе маленькую улыбку. – И я не проповедую ничем не ограниченную свободу воли и отказ от государственного вмешательства. Снейп положил левый локоть на стол и провел длинным указательным пальцем по своим губам, на которых играла усмешка. – В ваших речах очень много “я”, мисс Грейнджер… – он пододвинул к себе лежащий до этого в стороне журнал. Видимо, ее личное дело. Гермиона почувствовала, как ей становится жарко. – Вы так уверенно рассуждаете о столь высоких материях, как нравственность и права других… Подскажите, вам знакомо слово “ханжа”? – Да, сэр, знакомо. Гермиона приказала себе сидеть спокойно. Снейп продолжал неспешно листать страницы. – Чем вас не устроила учеба в Британии? – спросил он, отрываясь от своего занятия и вновь устремляя на нее немигающий взор. – Я считаю, что для моего уровня интеллекта необходима более мощная академическая база. – Смело… – Отнюдь. Захотелось тут же прикусить себе язык, но было поздно. Снейп даже самую малость приподнялся над столом, словно кобра, готовящаяся к прыжку. – Сэр, прошу вас, могли бы мы поговорить как люди, которые давно знают друг друга? Я безмерно… – Молчать. Вы говорите только тогда, когда я вам дозволяю. Она поняла, что ее небольшой дерзости хватило, чтобы налет холодной насмешливости слетел с него, как тонкий слой льда, чудом покрывающий клокочущую лаву ярости. – Я не скрываю, что прекрасно осведомлен о вашей личности, мисс Грейнджер, – выплюнул он с презрением. – Именно моя осведомленность позволила мне не удивляться вашей беспринципности, в то время как вы сидите здесь и рассуждаете о нравственности и правах других. Гермиона почувствовала, как вся кровь отлила от лица. Не самые приятные черты лица Снейпа еще больше исказило отвращение. Она смотрела на приподнятую в гримасе омерзения верхнюю губу, обнажающую неровный ряд зубов, и в висках стучало “он знает”. – Профессор Снейп, – она неосознанно протянула к нему руки, – позвольте! Я все вам объясню… – Что именно вы мне объясните, мисс? Как вы разнюхивали обо мне, словно ищейка? А когда другие люди отказались разглашать обстоятельств моей частной жизни, совершили противоправный поступок, акт насилия над своим дражайшим гриффиндорским директором? Его голос был полон холодной ненависти, его взгляд прожигал. – Я просто хотела знать, что вы живы… – ее шепот вышел жалким. Не в силах выдерживать волну неприязни, исходящей от него, она опустила взгляд на собственные руки, которые оказывается мелко тряслись. – На кой черт вам это знать? – с недоверием произнес Снейп, кривясь. – Мне хватило Поттера, который воспользовался своим должностным положением, чтобы попробовать навязать мне свое общество. Гермиона молчала, не в силах собраться с мыслями, испуганно взирая на него и чувствуя, как лицо заливает краска. И все-таки она оказалась права: он не выносил присутствия Гарри ни тогда, ни сейчас. – Мне теперь ждать в гости всю вашу свору одурманенных собственной ложной значимостью подонков? – продолжил он плеваться ядом. – Сэр, поверьте, я не собиралась вам досаждать, я просто… – слова не приходили. Теперь она вплотную подошла к тому, чтобы объяснить наконец свои действия. И не всепрощающему Рону, как раньше. Нормального объяснения не находилось. Не рассказывать же Снейпу про свои беды с башкой? Гермиона устало потерла лицо, а когда убрала руку, увидела, как Снейп закрывает журнал и приводит бумаги на столе в порядок. – Выметайтесь отсюда, – прошипел он, не поднимая на нее глаз. – И позаботьтесь о том, чтобы я больше никогда о вас не слышал. У меня нет формальных доводов, чтобы отказать вам в приеме. Но если я узнаю, что вы не отозвали свои документы… – Но, сэр, – она неверяще помотала головой. Нет, все не могло закончиться так, ни в коем случае. – Позвольте… – Хватит! – он в ярости хлопнул ладонью о стол. Все предметы в кабинете завибрировали от волн магии, исходящей от него. Гермиона в страхе вскочила со стула, но упрямо осталась стоять на месте. – Вон, я сказал, – процедил Снейп, также привстав и теперь нависая над ней даже через разделяющий их стол. Мысли в ее голове метались словно стая стрижей. Необходимо было продолжить разговор. Там за дверью этого кабинета ее не ждало ни-че-го. Какая-то призрачная надежда стремительно ускользала сквозь ее пальцы, как песок, прямо сейчас. – Как вы узнали, сэр? – вопрос сорвался с губ прежде, чем она определилась, хочет ли об этом знать. Снейп, который намеревался по всей видимости, демонстративно отвернуться, вновь посмотрел на нее взглядом, полным злобного веселья. – А это, Грейнджер, – она отметила, как пропало даже вежливое “мисс”, – заставило меня убедиться в верности своих суждений касательно ваших умственных способностей, – протянул он с каким-то садистским наслаждением. – Контракт директора Хогвартса, вам ни о чем не говорит? В голове будто раздались щелчки. “А я просто не могла ею поделиться, понимаете? Контракт директора Хогвартса…”. “И это магический контракт. Все, что вы сегодня увидите и услышите, конфиденциально… В противном случае мы узнаем об утечке информации”. Она подняла взгляд на Снейпа, чтобы увидеть, как тот откровенно глумится над ней. – В университете узнали о том, что профессор МакГонагалл рассказала мне о вас? – К вашей огромной удаче, мисс Грейнджер, – Снейп вновь сел, чувствовалось, что разговор странным образом начал доставлять ему некоторое удовольствие. Гермиона не понимала, чем это грозит ей, но решила цепляться за любой шанс, – Аран не собирает информации о каждом, кто так неосторожно нарушает требования сотрудничества. Иначе Минерве пришлось бы расплатиться своей деловой репутацией за то, что пестует подле себя людей, подобных вам. Он замолчал, сверля ее черными глазами. Усилием воли стараясь не поддаться ужасу и не сбежать из кабинета, Гермиона наоборот вновь села. Снейпу это по всей видимости было не по душе, но он, к ее удивлению, никак не прокомментировал эти действия. – А профессор МакГонагалл в курсе того, что я сделала? Снейп провел костяшкой пальца по губам, словно пытаясь стереть с них неприятную усмешку. – Магия в данном случае работает таким образом, что о распространении информации узнает лишь человек, в отношении которого такая утечка произошла, – даже как-то любезно пояснил он. – И этот человек волен решать, донести ли на распространителя в дисциплинарный совет или нет. В данном случае я вынужден покрывать ваши преступления, мисс Грейнджер, чтобы не подставить Минерву. Видимо, усиленная умственная деятельность Гермионы как-то отразилась на ее лице, потому что Снейп вновь взвился, резко подаваясь вперед. – Но если вы решили, – его глаза горели дьявольским огнем, – что у меня нет рычагов давления на вас, то хочу предупредить: директор МакГонагалл ничего не знает о вашем вероломстве, и благодарите за это меня. Но если я только увижу ваше имя в списке поступивших, то ваш с мистером Уизли грязный секрет станет ей известен в этот же час. Зародившись в животе, нервная дрожь ушла в ноги. Упоминание Рона заставило сердце колотиться еще быстрее. Она в каком-то тупике, уже ясно, что Снейп будет шантажировать ее, и если собственный позор она могла пережить, то втягивать Рона… Какие у нее шансы, если такой человек, как Снейп, не хочет видеть ее в этом университете? И ведь он прав – она последняя тварь, которая заслуживает наказания. Ей просто повезло, что это сопряжено с благополучием МакГонагалл, которой Снейп не желает зла. – Вы не сказали ей, чтобы не расстраивать? – прошептала Гермиона. – Как бы мне ни хотелось ткнуть такую гриффиндорку, как Минерва, в аморальность её любимцев, я все-таки имею некоторое уважение к возрасту и заслугам. В отличие от вас с Рональдом Уизли, по всей видимости, – холодно улыбнулся Снейп. Гермиона уставилась на свои коленки. Снейп вновь поднялся из-за стола. – Еще раз прошу вас удалиться, мисс Грейнджер, разговор себя исчерпал. Гермиона мятежно вскинула голову. Паника заставляла ее чувствовать себя загнанной в угол, что в свою очередь, добавляло ей отчаянности. – Если бы не эта ситуация, вы придумали бы любую другую причину, чтобы не допустить меня к зачислению, так ведь, профессор? – ее тон звучал дерзко и ядовито. – Довольно, – он в ярости шагнул к ней, огибая широкий стол. Его брови были сдвинуты, а глаза метали молнии. – Мое терпение переполнено… – Сэр, позвольте мне… – она вскочила ему навстречу, и теперь они стояли так близко к друг другу, как наверное, никогда в жизни. Она могла разглядеть легкую тень полуденной щетины на его подбородке и красную жилку лопнувшего сосуда в его правом глазу. – Профессор Снейп… – она протянула к нему руку и тут же отдернула, когда заметила, как он отшатнулся. Его лицо выражало отвращение. Гермиона чувствовала, как ускользает мгновение. Настало время сломать своей гордости хребет. Она набрала побольше воздуха: – Я согласна на любые ваши условия, только позвольте мне сюда поступить. – Вы идиотка? – он недоверчиво уставился на нее и шагнул вперед, вновь наступая. – Что из мною сказанного вам не понятно? Я не стану вас заворачивать на собеседовании. Вы сами заберете свои документы. Иначе я расскажу о вас с Уизли Минерве и не только: после этого мои руки станут развязаны, и мне ничего не помешает заявить на вас и вашего рыжего недоумка в Аврорат. И пусть другой ваш друг ищет способы заменить вам реальный срок условным. К концу этой речи она чувствовала край его стола своим копчиком. – Сэр, – она вновь начала, миролюбиво поднимая руки и стараясь, чтобы голос звучал спокойно и увещевательно: – Я все понимаю, но ситуация такова, что я не откажусь от идеи поступления так просто. Я прошу вас назвать свои условия. Она сама не понимала, что ему предлагает. На самом деле все внутри Гермионы переворачивалось и словно летело кувырком. Голова кружилась. Она облажалась по всем фронтам, и по-хорошему, все, что ей оставалось, – это вернуться к себе в квартиру, спрятаться под одеялом, две недели не высовываться из дома, живя доставками, а после прийти весной на пары в министерство. Вечера у Поттеров с их новорожденным ребенком, и может, стоило принять ухаживания Чарли… Она смотрела прямо в бледное лицо профессора Снейпа, правый глаз которого уже начал дергаться, а на виске под тонкой кожей отчетливо выступала жилка. Видимо, она была извращенкой, потому что эта картина хоть и вселяла ужас, но также служила источником восторга, разливающегося в ее сердце. Наверное, выражение ее лица вызвало у Снейпа недоумение, потому что он, продолжая хмуриться, отступил от нее, бросая настороженные взгляды. – Вам не место в Аране, Грейнджер, – сообщил он, складывая руки на груди. – Тут такие не задерживаются надолго. – Какие – такие, сэр? – Не желающие подстраиваться под правила и мнящие себя исключением, не контролирующие себя. Все это не новость. Снейп никогда не был высокого мнения о ней. Обидно, но теперь она не станет принимать это близко к сердцу. – Профессор Снейп, мое предложение все еще в силе. – Вы фантастически беспринципны, – он усмехнулся и покачал головой. – На самом деле, мне дела нет до того, будете вы здесь учиться или нет. Вы мне абсолютно неинтересны, чтобы вы себе ни надумали про мою невероятную мстительность. Я лишь хочу, чтобы вы понесли заслуженное наказание. Он присел на краешек стола, насмешливо глядя на нее. – Раз вам так важно учиться здесь, мисс Грейнджер, значит вы придете к Минерве сами и признаетесь во всем, предложив просмотреть ваши воспоминания в Омуте Памяти. Плечи Гермионы опустились. Ожидаемо. Только как она сможет так поступить с Роном? Немыслимо. – Я не сомневаюсь в том, что ваша аморальность позволит вам сделать это, подставив лучшего друга, имевшего глупость помочь вам… Теперь даже ее попытка раскаяться и сказать правду МакГонагалл будет выглядеть лишь как очередное подтверждение ее циничности. От этого клейма ей теперь не избавиться. Куда ни кинь, всюду клин. – Если вы не сделаете этого, я узнаю об этом и, если увижу вас тут первого марта… Буду действовать иначе. Гермиона внезапно ощутила себя смертельно уставшей, даже больной. Как воздушный шар, из которого выпустили весь воздух. – Я поняла, сэр, – она кивнула. – Очень хорошо, – Снейп улыбнулся краешками губ. – А теперь, наконец, покиньте этот кабинет. Он вернулся за свой стол, тут же погружаясь в какие-то бумаги. Гермиона, какая-то окончательно поникшая, медленно двинулась к выходу. – Мисс Грейнджер, – он окликнул, когда она уже была почти у двери. – Хотел вас предупредить, – он лениво откинулся на спинку кресла. – Даже если вы окончательно сойдете с ума и поступите сюда, выполнив мой приказ, это не значит, что я дам вам здесь спокойно учиться. Я сломаю вам жизнь. Снейп смотрел на нее задумчиво, в его словах не было ненависти, он только констатировал факт. – Я очень рада видеть вас живым, профессор Снейп. Как бы то ни было, сегодня сбылась моя мечта. Он ничего ей не ответил, безучастно глядя прямо перед собой. Она тихо вышла из кабинета, затворив за собой тяжелую дверь.