Русалочка

Мы находимся здесь, чтобы внести свой вклад в этот мир. А иначе зачем мы здесь?

Холод сковывал тело ледяными тисками. Легкие будто разрывало на части со жгучей и режущей болью. Силы заканчивались, глаза уже закрылись. Еще чуть-чуть, свет так близко, последние усилия… Вдох. Вода залилась в рот, проходя по дыхательным путям и заполняя легкие. Все мысли угасли и сознание померкло. Я с хриплым криком открыла глаза, хватаясь за горло, которое мгновение назад будто терли наждачкой. Под руками затрепетали жабры. Жабры?! Я попыталась встать, но ноги не слушались. Один взгляд, и я судорожно захрипела, не в силах издать более громкие звуки. Вместо ног был хвост. В голове резко прояснилось. «Что за истерика? Я сильдройр. Конечно, у меня есть жабры и хвост. Глупый кошмар. Будто я могу утонуть.» Спокойные и рациональные мысли сменились захлестывающим ужасом, который четко давал понять — все определенно ненормально. Я не русалка. Я человек. Воспоминания путались: вот я веселюсь под водой, водя хороводы с сородичами и звонко смеясь, а вот лежу на пляже под лучами палящего солнца и удовлетворенно жмурюсь, вытягивая загорелые ноги. — Отставить. Солдат должен быть готов ко всему и никогда не терять спокойствия, — равнодушный холодный голос в голове едва отрезвил, почти сразу оборвавшись и только добавив неразберихи. Сколько раз повторять — я не солдат! Единственным, что пока удерживало меня на грани относительного спокойствия, была спутанность сознания, у которого никак не выходило определить мою сущность. Мелькнула быстрая как молния мысль — попаданка. «Что за странное слово, » — недоумевала русалка. «Я в другом мире в чужом теле, » — обреченно осознавала человек. Волны паники немного улеглись, и я смогла вычленить более четкие, чем мои воспоминания, знания о сильдройр. Ее звали Ида. Меня же… Пусто. Какие-то разрозненные расплывчатые картинки о моей жизни — светлые моменты в кругу семьи, рутина работы… мрачные тени чего-то настолько страшного, что я закопала это глубоко в памяти. Я не могла ухватиться за ускользающие имена и образы, но это не помешало ощутить тусклую тоску о потерянном. Вода ласкала голубоватую кожу, а волосы светлым ореолом окружали голову, чудом не попадая в рот. Находиться в маленьком каменном зале моего теперешнего дома без подступающей к горлу тошноты от самого факта пребывания под водой было не так сложно. Что будет, когда я выплыву в открытое море? Снова появилась глупая мысль: может ли утонуть существо, которое живет под водой…? — Ида! Ты собралась проспать занятия? — донесся до меня смутно знакомый голос, звучавший глухо из-за разделявших меня и источник звука стен. Как только у входа в мою обитель появилась сильдройр с оливкового цвета кожей и длинными темно-зелеными волосами, в голове всплыло ее имя. — Нет, Рисана, я просто…задумалась и потеряла счет времени, — я чуть откашлялась, стараясь избавиться от мерзкого соленого привкуса во рту, но это оказалось невозможным, так как я забыла, что буквально окружена морской водой. Подруга Иды, а теперь моя подруга хмыкнула на слабое оправдание и потянула меня за руку в сторону зеркала, которое я даже не заметила. На подкорке сознания громко скреблось ощущение, что человеком я была не так красива. Конечно, невероятный цвет тела и волос сбивал с толку, но черты лица Иды определенно являлись эталоном прекрасного. Рисана была такой же красавицей, а я вдруг опустила взгляд от отражения, с болью коснувшись правой щеки и глаза прохладной ладонью. Ощущение гладкости кожи странно удивило меня, ожидающей почувствовать… только начавшее появляться воспоминание оборвалось, оставив меня без ответа. Разгоревшиеся в мгновение ока гнев и зависть словно доносились из-за вуали, скрывающей те самые ужасающие фрагменты прошлого и ускользающей из рук. Впрочем, зависть оказалась блеклой, словно выцвевшая на ярком солнце фотография. Фотография. Еще одно незнакомое слово для Иды, но такое близкое мне. Сотни вспышек как звезды в небе, капли крови на порезанном о край фотокарточки пальце, части разбитого в падении нового фотоаппарата и мой собственный крик… Очередное оборвавшееся воспоминание, на мгновение выглянувшее из-за вуали. Гребень для волос выглядел как типичная вещь ушедшей эпохи — инкрустированная драгоценными камнями, со сложным узором по краям. Русалка нашла его в обломках одно из множества затонувших кораблей. Она часто подбирала подобные вещи и использовала, хотя остальные сильдройр иногда косились на нее: обычные предметы, используемые в их обиходе, вопросов не вызывали, а вот что-то вроде флакона от духов, бесполезных в воде, действительно казалось странным. Я про себя усмехнулась иронии. Русалка, мечтающая о человеческой жизни. Человек, ставший этой русалкой. Шутки шутками, а положение требовало решительных действий. Я хотела снова стать человеком, и в воспоминаниях Иды даже была идея, причем не та, в которой сильдройр превращается в человека лишь на 3 месяца, от чего я отказалась, как и сама русалка. Но она боялась воспользоваться этим шансом, а я чувствовала, что готова на все. Только у кого узнать точный путь к морской ведьме? Рисана за время моих размышлений успела соорудить на голове не распадающуюся прическу, за что я была ей безмерно благодарна: в том, что я знала о прежней себе (а точнее чувствовала интуитивно), явно отсутствовало умение заплетаться, а Ида этого тоже не умела, но и не любила лезущие в лицо волосы. Поэтому русалку часто выручала подруга. Не дав мне опомниться и нормально осмотреться, Рисана буквально вытолкнула меня из так называемого дома из кораллов и покрытого ракушками камня. Возможно, кто-то посчитал бы подводный город сильдройр красивым. Загадочным. Необыкновенным. Я же судорожно обхватила себя руками и закрыла глаза, пытаясь успокоиться и не поддаться слабовольному желанию как можно быстрее выплыть на поверхность. Нужно было сохранять иллюзию, что я — все та же Ида, которая точно не боялась находиться на дне. Свет едва доходил до каменных шпилей королевского замка, напоминающих чьи-то жуткие когти, жадно тянущиеся ввысь. Сумрак разбавляли светящиеся кораллы, водоросли и заколдованные фонарики. Рябь немного искажала зрение, что стало заметно только на «открытом» пространстве — в доме течению было просто не откуда взяться. Мелькали переливающиеся всеми цветами радуги хвосты других русалок, вокруг резвились мелкие рыбки, а на мгновение нас с Рисаной накрыла огромная тень от проплывающего сверху кита. Мне едва удавалось удерживать себя в сознании, и тут на глаза попался чертог-наутилус. Это масштабное строение находилось под защитой чар, благодаря которым внутри было сухо. И именно туда мы отправлялись на занятия. Я воспряла духом при мыслях об отсутствии воды хотя бы на маленьком участке, и это нахлынувшее воодушевление придало сил и не позволило впасть в отчаяние. Само собой вышло плыть, доверившись инстинктам и заложенному у Иды умению. Я оторвалась от Рисаны, которой додумалась сказать, что не хочу опоздать на занятия. Чертог напоминал раковину гигантской улитки, и несмотря на наличие привычной среды, я все равно чувствовала себя неуютно. Заняв самый дальний от остальных сильдройр угол, я облокотилась на гладкую поверхность стены, словив диссонанс, когда не смогла сесть привычно, обняв колени. Тело двигалось по-другому, выглядело по-другому и ощущалось по-другому. Ситуация с одной стороны напрягала и пугала, а с другой казалась абсолютно нормальной, и именно эта противоположность вводила в ступор, не позволяя сосредоточиться на чем-то существенном. Сейчас мои мысли были заняты восхищением от существования в этом мире магии, которую могла применять и я. Неожиданное воспоминание вызвало безудержный смех, что я заглушила прижатыми ко рту руками, даже не смутившись обнаружению тончайших перепонок между пальцами, едва заметных в воде. У меня не было слуха, а голоса и подавно. Я разрывалась между любопытством и страхом: смогу ли я хорошо петь и плести чары благодаря голосу Иды или опозорюсь и вызову вопросы, не сумев сделать это? — Становитесь в пары, бездельники! Каждое занятие одно и то же, когда вы запомните? Никакой самостоятельности, никакой инициативы… — возмущенно забубнил важно выплывший в центр зала старый русал Галио, чье имя услужливо подкинула память Иды. Его светлые, слегка подернутые пеленой глаза остановились на мне, и я словно ощутила себя напортачившей школьницей, которую отчитывает учитель. Сильдройр мне кого-то жутко напоминал, но мне так и не удалось ухватить знакомый образ из воспоминаний. Русалки вокруг тихо зашептались, злобно косясь на старика. Я же испытала к нему непонятные чувства, которые были далеки от раздражения и неприязни других сильдройр. Галио еще немного пораспинался о прежних временах и серьезном отношении к учебе и наконец начал занятие. Со мной в паре была, разумеется, Рисана, начавшая смотреть на меня странным взглядом, в котором моя паранойя разглядела подозрение. Русалки вокруг запели, пытаясь выполнить задание старого сильдройр: заставить воду вокруг изменить форму. Это были одни из простейших чар, которые легко давались почти всем, в том числе и Иде. К горлу подступил ком, и я раскрыла рот, не издав и звука. Рисана вопросительно подняла брови, оборвав только начатую песнь, к коей я не приступила. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на магии внутри меня. Знакомые Иде действия, отточенные до идеала, нашли выход, как только я отвлеклась от того, что являюсь человеком, не умею петь, до смерти боюсь воды и прочих тормозящих мыслей. Песня давалась нелегко, казалось, стоит едва ослабить контроль, как магия или вырвется мощнейшим ураганом, или погрузится так глубоко, что до нее будет на дотянуться. Резкие непривычные звуки, отличающиеся от обычных плавных и гармоничных, царапали горло. Я с горечью осознавала, что у Иды проблем с чарами не было. Она ведь рождена для пения. Для воды. Вода. Магия упорхнула как потревоженная птица, оставив легкую эйфорию. Причудливые завихрения, только начавшие формироваться из воды, с шумом рухнули обратно, забрызгав ближайших сильдройр. На меня уставились десятки глаз, я кожей почувствовала презрительные и осуждающие взгляды. Гелион поперхнулся своими нравоучениями, а Рисана обеспокоенно поинтересовалась моим самочувствием. — Да, мне что-то нехорошо. Нужно отдохнуть, — заторможенно ответила я, а после выплыла из чертога, двигаясь по направлению к поверхности. Хватит с меня моря. Ледяной ветер развевал давно высохшие волосы, отливающие на солнце розовым золотом. Тело понемногу немело, и я дрожала от холода, но уперто сидела на обломке скалы под обрывом. Сухость раздражала кожу сильдройр, глаза слезились от рваных порывов. Жабры слабо шевелились, бесполезные на воздухе, а я вдыхала его полной грудью, наслаждаясь. В дали из тумана вынырнул корабль, на таком расстоянии кажущийся макетом в бутылке. Смутная тревога появилась на краю сознания, потянув незримой нитью к крошечному судну. Глубоко вздохнув, я соскользнула в бьюшиеся о камни волны, держа голову над соленой водой, приятно согревшей окоченевшее тело. Темные глубины моря одновременно влекли и наполняли первобытным ужасом. Казалось, что вот-вот высунется из воды огромное щупальце и утянет на дно. Но я знала, что даже самые страшные монстры в воде являются друзьями для сильдройр. И боюсь я вовсе не их.