Навсегда твоя

Май в этом году решил, что устанавливать какие-то комфортные и умеренны погодные условия — для слабаков. Юля распахнула глаза, повернула к окну голову и увидела плотный густой туман. Видимо, ночью или под утро прошёл дождь. Если во время солнечной погоды мир предстаёт в тёплых желто-оранжевых оттенках, то после дождя краски сгущаются, окрашивая всё вокруг в серые асфальтовые тона. В такие дни, как сегодняшний, даже сидя дома и глядя в окно, ощущаются холод с сыростью. Оттого выходить из квартиры совсем не хочется. Остаётся лишь желание пить чай, закутавшись в одеяло. План был идеальным, Крылова пренепременно бы реализовала его в жизнь, но воспоминания о вчерашней свадьбе и особенно об окончании праздника всплыли в сознании девушки. Прокручивая в голове тот момент, где девушка поцеловала Пчёлкина, щёки Крыловой сделались пунцовыми. Скрываясь от позора, она с головой нырнула под одело, словно здесь её щупальца воспоминаний не достали бы. Юля усмехнулась былой наглости: поставь её в подобную ситуацию сейчас, она бы ни за что не решилась флиртовать так откровенно, а тем более переходить физическую грань. Но, как говорится, что сделано, то сделано, поэтому сегодня в семь вечера за девушкой заедет Витя Пчёлкин и повезёт на свидание. Юля посмотрела на стену, где висели часы, и удивилась: всего час дня. Она была уверена, что проспала намного дольше. Неспешно поднявшись, девушка специально медленно заправила кровать и стелила покрывало. Конечно, обычно Юлия так себя не вела, однако сейчас до свидания оставалось ещё шесть часов, а потому время приходилось растягивать. Крылова сходила в душ, налила себе чай, но есть ничего не стала. От волнения кусок в горло не лез. Аккуратно повесила в шкаф вчерашнее платье, которое по возвращению девушка бросила на стул, и педантично поставила скинутые в коридоре туфли плотно друг к другу. Осмотревшись в квартире, Юля приняла решение занять себя всем, чем можно. Для начала девушка затеяла генеральную уборку. Подмела и дважды вымыла полы, вытерла пыль на всех поверхностях в доме, поменяла постельное бельё, расставила книги по жанрам и размеру, добела помыла раковину, ванну и унитаз. Также чистыми к концу действия оказались плита и целый кухонный гарнитур. Крыловой казалось, прошло часа четыре, не меньше, только предательские стрелки прокрутились лишь на полтора оборота. До приезда Пчёлкина был ещё вагон времени. Пересилив мандраж, Юлия оделась и вышла в туманную мокрую Москву, надеясь развеяться. Она блуждала по школьному двору, потом перешла Алтуфьевское шоссе и добрела до кинотеатра «Марс», рядом с которым расположился пруд с лавочками. Прогуливаясь вокруг водоёма, как псих-одиночка, Крылова пихала в голову любые мысли кроме тех, которые вызывали у неё хотя бы малейшие ассоциации с Витей и бригадой. Через какое-то время девушку отпустило, и она, прикупив в магазине кефир, отправилась домой. Есть всё ещё не хотелось, а закинуть в желудок что-то надо было. Скинув дома с себя пальто, покрытое капельками от влаги в воздухе, девушка обратила внимание на часы: десять минут шестого. Отлично время убила. Кефир поставила в холодильник и ещё раз отправилась в душ, вымыть голову. Знала бы мама, сколько дочь лила воды — убила бы за такие расходы. Обжигающе-горячий душ окутал ванную комнату паром, а стойкий запах хлорки, которой девушка мыла ранее ванну, стремился прямо в лёгкие, собираясь осесть там. В какой-то момент Крылова даже закашлялась. Обернувшись в большое полотенце, на голову девушка намотала маленькое. Юля отправилась в комнату, оставляя на паркетном полу мокрые следы ступней. Она вытащила из шкафа прошлогоднюю форму сборной СССР и, надев бельё, нацепила короткие шорты белого цвета да красную футболку, сзади которой красовались большие буквы, складываясь в аббревиатуру «USSR». Вообще, больше в этой форме особо ходить было некуда, поэтому спортсмены, каждый год получавшие новую экипировку, прошлогоднюю определяли домашней одеждой. Крылова, переодевшись в домашнее, подняла с пола мокрые полотенца и закинула их сразу в стиральную машинку. Под какой-то военный фильм девушка делала макияж, с которым ходили сейчас все. Немного скорректировав тон кожи кремом, Юлия выделила скулы, нанесла румян «для свежести», хорошо прокрасила верхнюю слизистую и ресницы. Обвела губы карандашом, помаду взяв на тон светлее. Волосы, как и обычно, решила накрутить, но убрать в хвост, вытащив пару прядей у лица. Долго думая, что надеть, Юля остановила выбор на чёрном бархатном платье мини с объёмными рукавами-фонариками, чёрных чулках и такого же цвета туфлях с ремешком. Выбирая украшения, она металась от вчерашних жемчужных серёжек к круглым под золото клипсам. Примеряя полный образ, выяснилось: клипсы были куда более подходящими. Крылова защёлкнула их на мочках ушей и посмотрела на часы: без пяти минут семь. Осмотрев себя в зеркало ещё раз, приняла решение добавить кольца с браслетом. Ровно в семь часов девушка застегнула ремешки на туфлях и отправилась на кухню ждать, когда приедет Пчёлкин. Сначала мелькнула мысль выйти сразу на улицу, однако тогда он подумает, будто ей делать было нечего, и весь день она ждала только его (что было, естественно, глупостью, а гулять по району часами в выходной — акция запланированная). После девушка решила сесть на кухне и высматривать кавалера в окно. Но что, если она его не заметит, а Витя разглядит в жёлтом свете кухонного окна силуэт Юли, занявшей выжидающую позицию? Сразу же решит, что девка по нему сохнет. Ничего подобного она допустить не могла. Поэтому, оставив на кухне включённой люстру, девушка села на подоконник в комнате. Даже если Пчёлкин и решит посмотреть наверх, когда приедет, то Крылова успеет в темноте квартиры скрыться, оставшись незамеченной. План был просто отличный, и все в нём сходилось, кроме одной детали: время — почти половина восьмого, а Витя так и не приезжал. Юлия, которая, если быть откровенной, на свидания ни разу в своей жизни не ходила, а потому так переживала сегодня, уже вся извелась, сидела как на иголках. Диапазон возможных причин разбрасывался от мыслей о том, что он просто передумал или пригласил какую-то другую девушку, до того, что он мог разбиться на машине и лежать сейчас где-нибудь в реанимации с переломанными рёбрами. Как ни пыталась Юля, приятные картинки в голову не шли. Сначала Крылова, не отрываясь, смотрела на двор в попытках загипнотизировать его, чтобы машина Пчёлкина выросла из-под земли, как по-волшебству. Потом вспомнила слова мамы: «Если очень чего-то хочешь, то это никогда не придёт, а как перехочешь, так само в руки повалится». Поэтому девушка демонстративно отвернулась и ни в коем случае даже краем глаза в окно не заглядывала. Только мамин способ не сработал. Тогда она, взяв какой-то журнал с прикроватной тумбы, плюхнулась на кровать, остервенело перелистывая страницы и глядя то на новую рекламу крема, то на часы. Спроси её кто потом, о чём в журнале том написано было, не вспомнит даже примерно. Время уже сильно перевалило за половину восьмого. Пчёлкин не появился. Девушка, сглатывая обиду и пытаясь не обращать внимания на застилающие глаза слёзы, сдернула с себя клипсы, сняла кольца дрожащими руками и чуть не порвала тонкую цепь золотого браслета, пока раскрывала замочек. Кинув свои драгоценности в шкатулку, Юля не сдержалась, прикрикнула: «Да пошёл он к чёрту!». Сняв туфли, она прям с ног швырнула те в шифоньер. Туда же полетели и чулки. Провозившись с платьем, Крылова, даже не расправляя его, скомкала и закинула куда-то на полку шкафа, а после переоделась обратно в домашнюю экипировку. Волосы тоже переплела в обычный хвост, забирая аккуратные локоны-пряди, что до этого обрамляли лицо. В ванной Юлия умылась с мылом ледяной водой. Хотелось стереть с себя подготовку к этому глупому свиданию, словно не было ничего. Вышагивая по квартире прям босиком, девушка ругалась себе под нос: — Вот дура! Идиотка! Повелась на этого бабника! Козёл какой, а? Небось там с Голубевой зажигает, гад! Придя в кухню, Крылова остановилась и подумала, что было бы неплохо всё же закинуть чего-нибудь в желудок, а то так и от голодухи помереть недолго. В холодильнике сиротливо стояла бутылка кефира. Порывшись по полкам, девушка достала муку, соду, соль и сахар. Никогда ещё так хорошо не взбивалось тесто на оладьи, ведь Юля представляла, как в миске плавал Виктор Павлович, а она замешивала его до однородной массы. Оладушки испеклись быстро, минут за двадцать. Крылова, выложив их на тарелку и водрузив её на середину стола, решила сразу вымыть сковороду, чтобы завтра её не встретила грязная кухонная утварь. Только чудом девушка не обожгла себе руки, пока намывала ещё мамину чугунку и, вытерев ту, поставила в духовку к остальным предметам быта домашней хозяйки. Промакивая покрасневшие от горячей воды руки о полотенце, девушка продолжала мысленно проклинать кинувшего её парня. Этим же она занималась, когда села за стол, готовясь вытащить уже остывший оладушек снизу. И тут тишину в квартире нарушил дверной звонок. Часы на кухне показывали без двадцати девять. Крылова на цыпочках подошла к двери и посмотрела в глазок: на лестничной клетке стоял нервный Пчёлкин, стучал пальцами по косяку, второй рукой убирая от лица и без того лежащие назад волосы. Девушка, будто он мог её увидеть, как ошпаренная отлетела от глазка и вжалась в стену, даже дыхание задержала. Витя позвонил ещё раз, настойчивее. Юля не думала открывать, лишь немного дёрнулась от резкого звука. Из квартиры напротив вышла соседка, осмотрела парня грозным взглядом с головы до ног и натянуто спросила: — Здравствуйте, молодой человек. А вы к кому? — А, здрасьте, — раздражённо бросил себе за плечо Пчёлкин. — К невесте, Юле Крыловой. Соседка, недовольно поджав губы, зашла в лифт и уехала. Фигуристка же, слыша этот диалог, усмехнулась. Витя позвонил снова, после постучав в дверь. — Я знаю, что ты дома. Юля молчала, всё так же прислонившись к стене, и тихонько пыталась отдышаться. — У тебя свет горит, открывай, — недовольно проворчал Пчёлкин. Крылова, собрав все силы, что в ней остались, гордо выпрямила спину и повернула замок, приоткрывая дверь. — Чего надо? — Девушка скрестила руки на груди, презрительно осматривая названного жениха. — И я рад тебя видеть, — улыбнулся Витя. — Я вопрос задала. — У нас свидание вроде как, — он пытался смягчить её своим очарованием. — Три часа назад было, сейчас не до тебя, — в свою очередь Юля не собиралась сдаваться. — Какие мы грозные. Чаем угостишь? Я к тебе через всю Москву ехал. — Адресом ошибся! Чай в столовке наливают. Пчёла, посмотрев на девушку снизу до верха, прошёл в квартиру, отодвигая Крылову плечом. Молча снял ботинки, повесил на крючок плащ и прошёл на кухню, занимая один из четырёх свободных стульев. — Так и будешь там стоять? — спросил он, осматриваясь по сторонам. Юлия от такой наглости только усмехнуться смогла, но дверь закрыла и пошла вслед за ним на кухню, попутно замечая какие-то еловые иголки на плаще Вити. — В лесу гулял? — спросила девушка, демонстрируя находку. — Ага, клюкву собирал, — кивнул он. Крылова гордо встала у плиты и, сложив руки перед собой, грозно посмотрела на Пчёлкина. — Чай у нас какой? — буднично поинтересовался он, всё ещё пытаясь очаровать даму. — Какой есть, — коротко ответила девушка, однако чайник на плиту поставила и, зажигая газ, принялась насыпать заварку в стеклянный заварочный чайничек. Все манипуляции к чаепитию она выполняла в полной тишине, стараясь не наговорить лишнего. Пчёлкин же с интересом рассматривал девушку, про себя отмечая, что характер у неё стальной, спортивный. Поставив на стол чайник, Юля вытащила два блюдца и чашки. Себе она поставила комплект аккуратно. Пчёлкину разве что не швырнула. Он, усмехнувшись, поправил предоставленную ему часть сервиза. — А мы оладьи так, всухомятку точить будем? — поинтересовался Витя, уже хватая один и заталкивая в рот. — Вкусно, кстати, хвалю. — Не для тебя приготовлено было, положи на место! — Куска теста жалко? — Для тебя и чая жалко, честно говоря, — выплюнула Юля, но банку с вишнёвым маминым вареньем достала и, переложив его в пиалу, поставила на стол. — Это какое? — Вишневое. — А я малиновое люблю, — рассмеялся Витя, окуная второй оладушек в варенье. — Какой же ты хам, Пчёлкин! — закатила глаза Крылова и села на стул напротив. — Почему это? — с набитым ртом спросил парень. — А не знаю, воспитание дурацкое. Ещё несколько минут они сидели и уплетали приготовленный Юлей кулинарный шедевр в тишине. Девушка исподлобья посматривала на Витю, тот же бросал взгляды на неё. — Накосячил, признаю, но у меня оправдание есть, — произнёс парень. — Интересно какое, — сказала Юлия, вытирая руки о салфетку. — Да чёрт один у Саниной хаты гранату вчера заложил. Мы с ним сегодня дела решали, — нехотя рассказал девушке Витя. Изначально он планировал об этом умолчать. — И что с ним сейчас? — Отдыхает, — односложно ответил парень. Юля решила не уточнять, как именно, ведь два и два складывать умела, а лесные следы на плаще в картину наказания за подобное вписывались отлично. Оттаяв, Крылова налила гостю чай. Тот с улыбкой его выпил и откинулся на стуле, расслабившись. — Откуда такие хоромы в девятнадцать лет? — поинтересовался Пчёлкин. — Отжать хочешь? — девушка рассмеялась. — А как же, само собой, — поддержал он весёлый настрой. — И всё же? — Да мама оставила, сама в другую переехала. — А кто у нас матушка? — Старший следователь по особо важным делам прокуратуры СССР, — не без гордости произнесла Юля, отчего Витя поперхнулся второй порцией чая, который заботливо себе налил. — Не смешно. — А я и не смеюсь. Могу фотки показать. — Тащи альбом, на слово не поверю, — кивнул Пчёлкин. Юля, порывшись в шкафу, принесла альбом в бархатной бордовой обложке и села рядом, открывая его. Витя с интересом рассматривал фотографии молодых Юлиных родителей, свадьбу, рождение дочери и запечатлённые первые годы жизни будущей чемпионки. Девчонка на фото либо улыбалась во весь беззубый рот, либо надрывно плакала. На фотографии, где девочка сидела в ванне с игрушками, Пчёлкин расхохотался. — Ну всё, Юлёк, я теперь тебя даже голой видел. — Ой, дурак, — закатила глаза она, но в улыбке расплылась. Дальше шли фотографии с катка, первые соревнования, мамины фото со службы, на которых Витя убедился: Юля не шутила, когда про должность родительницы рассказывала. — А папа у тебя кто? Генерал? — Расслабься, папа заведующий травматологическим отделением, — отмахнулась Юлия и продолжила листать альбом. Досмотрев все фотографии, ребята болтали о школе. Витя рассказывал, чем занимались «нормальные» дети, пока Юля бегала на тренировки. Поведал о некой Елисеевой, не дождавшейся Белова из армии. Вскользь упомянул про то, как начинал с Космосом на Рижском дела делать, как Фил со спортом закончил. Общаться было легко и приятно, будто ещё недавно девушка не ругала его на чём свет стоял. Так за беседой незаметно прошло уйму времени. Крылова четырежды чайник кипятила и заливала по новой. Взглянув на часы, она обнаружила: время близилось к трём часам ночи. — Тебе пора, — нехотя, но уверенно сказала девушка. — Выгонишь меня одного в ночь? — лукаво посмотрев на неё, спросил Пчёлкин. — Ничего страшного, не сахарный, — поднявшись со стула, Крылова пошла в коридор, заканчивая посиделки одним лишь шарканьем босых ступней по полу. Пчёлкин встал следом и побрёл одеваться, хотя уходить совсем не хотелось. Он бы отдал многое, чтобы Крылова сейчас неожиданно вспомнила про ещё один альбом, в котором лежали бы ценнейшие снимки. — Я могу расчитывать на второе свидание? — обуваясь, спросил парень. — А у нас, разве, было первое? — Юля округлила глаза. — Естественно. Ты думаешь, я оладьи со всеми подряд ем? — Посмотрим, — кивнула девушка и подошла к двери, открывая её. Витя, уже ступая за порог, решился на то, за что огрести мог только так. Он резко повернулся и, сократив расстояние между ними за секунду, потянул Крылову к себе за подбородок, после чего быстро, однако уверенно, поцеловал. Девушка даже понять ничего не успела. Стояла, как вкопанная, боясь пошевелиться. — Спокойной ночи, — прошептал ей в губы Пчёлкин и полетел вниз по лестнице. Юля, опомнившись через пару секунд, аккуратно закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, тихо съехала вниз, переваривая произошедшее с медленно плывущей по лицу улыбкой. Пчёлкин, перепрыгивая через ступени, мигом оказался на первом этаже, быстрым шагом дошёл до машины и выдохнул, только когда сел на водительское место. Уголки рта его упрямо ползли вверх, а в голове была лишь одна мысль: он её поцеловал. Витя Пчёлкин, который решал серьёзные вопросы, увёл у Артурчика шестьсот тонн алюминия, да который был, в конце концов, бандитом, чувствовал себя так, словно ему снова шестнадцать, и понравившаяся одноклассница разрешила донести до дома портфель. Ещё не до конца осознавая прошедший вечер, одно он понимал очень чётко: Крылова — именно та девушка, ради которой Пчёлкин готов нестись хоть на край света.