Немыслимости Дома мадам Зизи

В одной не слишком благополучной и чересчур шумной бухте стояла трехэтажная громада, выкрашенная в грязный рубиновый цвет. Над входом красовалась спиленная с корабля какого-то неудачливого капитана носовая фигура в виде обнаженной девы — порядком отполированная, стоит отметить, но не о ее репутации сейчас речь. Витиеватые буквы над головой девы не каждому удавалось разобрать, да на них никто и не смотрел — все без того знали, что самые жаркие ночи проходят «У мадам Зизи». Дом услад был таким же, как и все остальное в бухте — немыслимым. Начать хотя бы с того, что держала его кентаврида, и ходила она по земле еще задолго до изобретения кораблей. Хозяйка белила копыта смесью мела и масел, заплетала в хвост бриллианты, на плечах носила мех, а изо рта не выпускала длинную тонкую трубку. За мадам Зизи на протяжении столетий тянулась репутация суровой и бескомпромиссной хозяйки. Каждый, кто так или иначе попадал под ее начало, знал свое дело в совершенстве. Ну а те же, что пьяно вваливались через порог заведения, могли не сомневаться: подхватившим их юным созданиям будет плевать на все, кроме золота. Пол, раса, возраст, профессия, репутация, имя — такие мелочи здесь теряли значение, если ты мог за это заплатить. Говорили, что у мадам Зизи одинаково царят безнравственность и равноправие. Интересно, не по этой ли причине в бухту так часто заплывали корабли с фамильными гербами? Итак, мадам не терпела бардака и скандала. Поэтому затянутая в кожу голубоглазая эльфийка, самая старшая из своей братии и единственная, кто решился потревожить хозяйку Дома, трижды прошла мимо ее двери, прежде чем нашла в себе силы постучать. — Мадам, гость отказывается платить… и появился из воздуха. Среди подушек и курительных смесей, подмяв под себя набитое перьями одеяло, сидела девушка из расы людей и сосредоточенно пыталась втолковать что-то сжавшемуся юноше-орку. Ее тарабарщину никто не мог разобрать, даже мадам Зизи, которая свободно владела языками всех рас и континентов, вплоть до гоблинских диалектов. Гостья без конца махала руками, и орк шепнул мадам на ухо, что это ужасно похоже на танец его народа, который исполняют шаманы у священного костра в ночь перед боем. Одет человек был очень странно: рубашка с неизвестными письменами вокруг головы зубастого зверя, штаны из невиданной синей шкуры, а на ногах — черно-белые ботинки, выделанные будто бы из цельной змеи. — Нет ли сегодня в наших комнатах чародея? — строго произнесла хозяйка, пока незнакомка закрывала рукой нос и отмахивалась от едкого дыма ее трубки. Чародей был; правда, порядком навеселе. Завидев его, человек замер, а затем сорвался с места в сторону раскрытого окна. Еле успели поймать. Должно быть, девушку напугало обилие рогов и глаз — еще одно доказательство того, что она не из здешних земель. В бухте к тифлингам все давно привыкли, как и ко внешним проявлениям их демонической половины. — Какая замли…нимательная особа! — чародей старательно протирал все шестнадцать стекол своих очков краем рубашки вторженки. Та пару раз попыталась ее выдернуть из узловатых пальцев, но быстро сдалась. — Она утвердиж…жда… говорит, что пришла из другого мира! — Зачем? — важно спросила мадам Зизи. Чародей пристроил очки на место и повторил заклинание языков, прибавив к нему вопрос. Все внимательно слушали полившийся в ответ поток бессмыслицы, а затем так же внимательно ждали разъяснений. — Говорит, что не знает, но раз она здесь, то должно быть какое-то прорчество… э… пророчество, с которым она поможет. — Тифлинг задумчиво поскреб подбородок и обратился к кувшину рядом. — У нас есть прорчества? Кувшин не пожелал отвечать, и тогда чародей поднял глаза чуть выше, чтобы поговорить с державшей его эльфийкой. Та только пожала плечами. Человек снова что-то затараторил, напряженное лицо ученого просияло. — Драконы! Конечно же у нас есть драконы. Вторженка воодушевилась. — Хм, где? — переспросил у нее чародей. — Где… мадам, вы не помните, на каких они нынче бре..берегах? Хозяйка отчего-то тяжело вздохнула. — Хоркей, — повернулась она к орку, — дай ей кошель и медальон. — При виде золота глаза незнакомки округлились, а мадам обратилась к чародею: — Скажи ей, чтобы плыла на первом же корабле в столицу. И пусть поторопится. Любому, кто остановит, пусть покажет мой медальон, ее не посмеют тронуть. Скажи, что судьба королевства в ее руках. Гостья растерянно выслушала наставления. На последних словах с готовностью закивала, изрекла что-то благодарное и поспешила прочь. — Мадам, вы знакомы с этой особой? — удивленно спросил тифлинг. Хозяйка выпустила клуб дыма и махнула подопечным. — Приберитесь здесь, да побыстрей. — Король не успевает придумывать новые, скоро пророчества совсем закончатся, — обеспокоенно пробормотал орк, за что получил звонкий подзатыльник и заспешил поправлять подушки. Дом мадам был немыслимым еще по одной причине: время от времени в нем из ниоткуда появлялись подобные люди. Никто не понимал, за что пало подобное проклятие, и его оказалось невозможно снять. Первых вторженцев выкидывали восвояси, но затем они приносили в мир столько хаоса, что сам король разослал указ гостям подобным всячески содействовать и ко двору его направлять. Неизвестно, отчего, но как только человек выполнял королевское задание и получал благодарность, он испарялся, словно никогда и не возникал. Избавляться от них можно было только так. Мадам пробовала заколачивать комнату, где гостей находили, но тогда они возникали в другой. Пробовала оставлять их у себя, но люди всегда сбегали, причем дважды при этом Дом пришлось перестраивать, а после одного из вторженцев бухту еле вычистили от понаплывших отовсюду русалок, собравшихся брать ее штурмом. Возможно, дело было в самой хозяйке и ее бессмертии. Кто-то решил доверить ей этих проваливающихся с другой стороны несмышленых детей, только она все никак не могла разгадать, зачем. Только и оставалось, что направить их разрушительную энергию в русло подальше от остального мира. Еще больше досаждал их язык, который за столько лет она так и не смогла запомнить, хотя долго пыталась. Но в составленных словарях буквы просто сливались и переставлялись местами, как им вздумается, словно кто-то с ними играл. — Мадам! — не успела хозяйка сесть за бумаги, как в комнату ворвался перепуганный орк. — Там снова! Двое в один день? Какой кошмар. Мадам обреченно закатила глаза, из-за чего орк рассыпался в извинениях. Отведенных на вторженцев запасов переставало хватать. Что ж, похоже, ее заведению придется перейти на столичные цены.