О рыцарях, дамах и вышивке

Войдя в свою комнату, Мэриан с облегчением вздохнула. Сегодня она была совершенно свободна и могла делать все, что хочется. Гай еще с утра уехал проверить, как перед грядущей ярмаркой идет ремонт дорог и моста через Трент. Робин с друзьями отправился на свадьбу знакомых крестьян в Уадлоу. А отец пробудет у лорда Мертона до вечера, обсуждая последние новости за игрой в шахматы. Значит, можно надеяться, что ей не помешают. Подсев к столу, она взяла пяльцы с заправленной в них тканью, и ненадолго задумалась. Больше всего Мэриан ненавидела слова «ты должна». И заявления отдельных личностей, чем следует заниматься леди — домашним хозяйством и вышивкой. И если с первым она была согласна, то со вторым... Мэриан нахмурилась, разглядывая вышитую ромашку. Когда тебе при каждом удобном случае напоминают об этом, даже приятное занятие начинает вызывать тоску и досаду. И первое, что хочется сделать, вновь заслышав подобное пожелание — так это запустить в непрошеного советчика самыми тяжелыми пяльцами. А следом отправить и шкатулку с нитками. Ибо тут же вспоминалась грустная легенда о некоей леди из замка Шалот, обреченной непонятно за какие грехи целыми днями сидеть за вышиванием. И даже на окружающий мир смотреть лишь через зеркало. Стоит ли удивляться, что бедняжка влюбилась в первого встречного, чье отражение увидела? И не вышло из этого ничего хорошего. Конечно, сюжет старой легенды, — одной из тех, что в детстве ей рассказывали няня и матушка, — был несколько иным, как и заключенный в ней смысл. К тому же, няня еще и приукрасила. Однако это не помешало маленькой Мэриан истолковать историю на свой лад и сделать выводы, свойственные ее свободолюбивому характеру. И теперь меньше всего она хотела стать похожей на ту несчастную даму, которую и в детстве жалела от всей души. Пенелопу из сказания об Одиссее, три года ткавшую покров, она хотя бы понимала. В последние же месяцы ее отношения с вышивкой усложнились. По правде говоря, они начали портиться еще лет пять назад, когда Робин вместе с королем ушел искать подвигов. А потом отец потерял должность шерифа, и мир Мэриан окончательно разделился на «до» и «после». Если «до» самым сложным решением в жизни был выбор нового платья на день, то «после» стало уже и не до нарядов, и не до вышивки. Появилось много других, более важных забот. Тогда же она разочаровалась и в столь любимых прежде сказках и легендах. Особенно в тех, где прекрасные дамы сидели у окошек за рукоделием, пока их женихи и мужья пропадали в дальних странах. Одни — в поисках Святого Грааля, другим просто хотелось славы и приключений, неважно, во имя чего. В жизни же, — Мэриан вновь вздохнула, — все совсем по-другому. Пока храбрые, вне сомнения, рыцари играют в героев «где-то там», их прекрасным дамам приходится облачаться в доспехи и брать в руки меч, чтобы самим оборонять замок и земли от драконов, колдунов и прочих злодеев, имевших наглость на них напасть. Ведь помощи ждать неоткуда. Так о какой вышивке может идти речь? А потом эти овеянные славой герои возвращаются, распустив хвост, и начинают указывать леди, где ее место! И на то, чем следует заниматься! Мэриан сердито засопела. Нет уж! Пусть все и дальше считают ее неспособной к дамским рукоделиям. А она будет делать то, что сама считает нужным и правильным. И что в свободное время она вышивает, никто не должен знать. Меньше всего — Робин. Видеть его самодовольную физиономию ей совсем не хотелось. И думать, сколько насмешек и снисходительных речей может пасть на ее голову, узнай кто этот секрет, не хотелось тоже. Робин просто житья ей не даст своими подколками. А за все ее промахи и неудачи в замке будет выговаривать, что за пяльцами она разучилась выполнять важные поручения. Необязательно всерьез, конечно, но все равно — обидно. Мэриан с возмущением ткнула иголкой в очередной лепесток. Впрочем, она подозревала, что отцу все известно. Например, откуда изредка появляются подушечки на креслах или накидки на сундуках, — только не подавал вида. И лишь умиленно вздыхал, завидев очередное ее творение. А может, просто не хотел давить на нее лишний раз. Скорее всего — именно второе. Пожалуй, Гай тоже мог бы ее понять. Или нет? Вне сомнения, он не меньше Робина хотел усадить ее за пяльцы. Но хотя бы не демонстрировал это слишком явно, — уже хорошо. Еще одна сложность заключалась в выборе тем для вышивки. Вышивать херувимов не хотелось, королей, менестрелей и дам с единорогами — тоже. А от вида гобеленов с рыцарями, самозабвенно лупящих друг друга всем, что под руку подвернется, ее с некоторых пор бросало в дрожь. Ибо у нее самой имелись два поклонника, готовых не с меньшим азартом отдубасить друг дружку, только дай повод. И заметь кто из них подобный сюжет на стене гостиной Найтон-холла, еще воспримет, чего доброго, как поощрение и намек. А ей это надо? Значит, на ее долю оставались ромашки, колокольчики, и другая садово-лесная растительность. И надежда, что ни Гай, ни Робин не станут искать в них тайный смысл, которого там отродясь не было.