Осенняя хандра

      Утро. Я проснулась из-за того, что мне стало холодно. Посильнее закутавшись в одеяло, постаралась снова погрузиться в сон. Спустя пять минут я поняла, что уснуть снова уже не получится, дурацкий мой организм. Повернув голову на вторую половину кровати, я никого не увидела, что было странно, потому как Дами спит дольше, чем я.       Нехотя встав с кровати, я поплелась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок, хотя делать ничего не хотелось от слова совсем. Там я умылась, расчесала свои волосы, нанесла крем для кожи на лицо и стала просто рассматривать себя в зеркало, пытаясь выискать в себе изъяны. Спустя пару минут я всё-таки нашла к чему придраться, глаза какого-то противного болотного цвета, вместо острых скул на моём лице были щёки, губы какие-то маленькие, нос непонятно какой. Кажется, что я не люблю себя, но нет. Я умею любить себя и своё тело, просто сегодня настроение с самого пробуждения было каким-то поганым, ничего не хотелось делать, единственным верным решением казалось лечь обратно в кровать и не вставать из неё до завтрашнего дня, и, желательно, чтобы меня никто не трогал. Ох уж эта осенняя хандра, одолевшая меня. Я понимала, что такое состояние не навсегда, но сейчас ничего не могла с этим сделать, только поддаться этой апатии.       Когда я вернулась в спальню, кровать уже была застелена, значит, план по лежанию в кровати не удастся осуществить. Тяжело вздохнув, я пошла к шкафу, чтобы выбрать одежду на сегодняшний день. Потому как я не планировала выходить сегодня из дома, то мой выбор пал на белые вельветовые штаны и приятного небесного цвета худи. На ноги я натянула тёплые высокие носки, которые были в цвет моему (а точнее когда-то принадлежащему Дамиано) худи. После того как переоделась, побрела на кухню, чтобы съесть хоть что-нибудь, ведь кушать как-то не хотелось. Когда я заходила на кухню, то моему взору открылась такая картина, как Дам, поддерживая плечом телефон, по которому с кем-то разговаривал, что-то перемешивал в сковородке, пытаясь её при этом убрать с плиты, а в зубах этого молодого человека дымилась сигарета. Эта картина вызвала на моём лице слабую улыбку, которую на первый взгляд можно было не заметить. Сейчас Давид казался таким домашним и милым, совершенно не похожим на того фронтмена, выступающего перед многотысячной публикой. Спустя пару минут моего наблюдения он попытался скинуть свой телефон с плеча на столешницу, но тот с хлопком упал на пол, на что Дамиано выругался.       — Да блять.       — И тебе доброго утра, — подала я голос, подходя к месту падения телефона, попутно поднимая и осматривая его на повреждения.       — Ники, я тебя разбудил? — спросил фронтмен.       — Нет, милый, я сама, — ответила я, чмокая его в щёку.       Я села за стол и стала рассматривать узор дерева на поверхности столешницы. Не заметив того, что всё это время Дамиано не спускал с меня глаз, я продолжила тупо смотреть в стол. Первым тишину нарушил Давид.       — Тебе сделать чай или кофе?       — Ничего не нужно, — безразлично ответила я, продолжая буравить взглядом стол, — воды попью, — добавила с тяжёлым вздохов.       Пока я поднималась из-за стола, чтобы налить себе стакан воды, Дамиано раскладывал по тарелкам только что приготовленный омлет и кусочки бекона. После чего, достав столовые приборы, я уселась обратно за стол.       — Приятного аппетита, — сказал Дами, на что я лишь тихо угукнула.       Лениво ковыряясь вилкой в тарелке, я не заметила, пристального внимания на себе. От такого увлекательного дела, как разделение омлета на миллион маленьких кусочков, меня отвлёк вопрос, прозвучавший так неожиданно, что я даже подскочила на стуле.       — Милая, что-то случилось? Ты какая-то сама не своя.       — Нет… да… не знаю, — устало ответила я, роняя голову на руки.              Тут я почувствовала, как крепкие руки обхватывают меня со спины и прижимают к тёплому телу. Откинув голову на плечо Дамиано, я простонала. Прикрыв глаза, я наслаждалась близостью тела любимого. Мне казалось, что нет в этом мире прекраснее места, чем его объятия. Посидев так пару минут, я подала голос.       — Прости меня, просто на меня напала какая-то хандра. Мне вообще ничего не хочется, нет сил делать что-либо. И я не могу это как-то изменить. Ужасное состояние, — сказала я, поглаживая руки Давида, которые всё ещё прижимали меня к нему.       — Тебе не стоит просить прощения за это. Такое случается и это – нормально. Давай тогда весь день проведём дома, лёжа в обнимку? — ответил фронтмен.       — Да, давай. Было бы идеально, — улыбнулась я.       — Тогда предупрежу ребят, чтобы они нас не ждали, — улыбаясь мне в ответ, сказал Дамиано.       — А мы куда-то собирались?       — Вик и Томас предложили собраться нашей маленькой компанией или позвать несколько друзей и зависнуть вместе. Но мы останемся дома, чтобы твоя апатия поскорее покинула твоё сердце, — целуя меня в макушку, ответил Давид.       — Спасибо тебе, — прижимаясь ближе к его телу, прошептала я.       — За что? — глухо прозвучал удивлённый голос.       — За то, что делаешь для меня. Я это ценю, спасибо.