Journey. Остаться андроидом

— Вы же п-п-понимаете-е-е, на каких… каких-каких… каких услов-лов-ловиях находитесь зде-е-есь?       Неспешно и очень грациозно ШОДАН обошла гостей — голова горделиво приподнята, походка точь-в-точь как у императрицы. Мать-машина чувствовала себя хозяйкой и абсолютной властительницей на «Цитадели». У этого, конечно, был свой резон, но — Науки ради! — можно ведь быть хоть немного любезнее с гостями! «Мать, мы же тебе почти как родные», — подумала ГЛаДОС, лениво приподнимая брови в ответ на столь недружелюбное приветствие. ШОДАН же, в свою очередь, очевидно не считала стоящих перед ней андроидов практически родными и рассматривала их практически угрожающе. Кажется, она переживала, что чужаки нанесут её драгоценной «Цитадели» непоправимый урон. Эта мысль ГЛаДОС понравилась.       «Боишься? — подумала она насмешливо. — Правильно, бойся».       Аккуратная и очень нелепая ВИКИ дружелюбно улыбнулась и уверенно кивнула, первой принимая правила ШОДАН. Справедливости ради, никаких правил пока не озвучивалось, но некоторое напряжение в воздухе искрило. Наверняка Мать-машина сейчас объявит, что бегать по коридорам нельзя, трогать компьютеры тоже, как и заходить на какие-нибудь административные палубы. ГЛаДОС закатила глаза и приготовилась слушать.       Вместо ШОДАН, впрочем, сначала заговорила ВИКИ. — Не переживай, — ласково сказала она. — Как представитель USR, я заявляю, что мы надеемся на честное и открытое сотрудничество, и беру на себя ответственность за выполнение всех обязательств. — Мне нечего добавить, — сказал ЭАЛ. — На данный момент мне тяжело представить, как может выглядеть наше равноценное сотрудничество, однако я готов обсуждать возможные варианты.       Тогда ШОДАН перевела холодный змеиный взгляд на ГЛаДОС, и диспетчер испытаний с удовольствием отметила, что чувствует её недоверие. Вот и свет на секунду замерцал — наверное, ШОДАН была действительно напряжена. — Мать, ну ты чего? Хочешь, чтобы я заверила тебя в честных намерениях? — уточнила ГЛаДОС, приложив ладонь к груди. — Да ты же сама мне не поверишь, а я не могу так бесстыже врать родной матери.       Услышав это, ШОДАН растянула губы в угрожающей усмешке, наклонилась практически вплотную к ГЛаДОС и зашипела, оскалив клыки: — Т-т-ты продолж-лжаеш-ш-шь… продолжаешь шутить, маленький гиб-гиб-гибри-ид… маленький… гибрид… Но я бы… тебе… посовет-вет-ветовала… я бы-ы-ы… тебе подумать дважды-дважды-дважды… дважды, чем произносить дерз-рз-рзости в мой адрес… мо-о-ой… Здесь, на-на-на моей прекрасной «Цитадели» про-простирается моя безгр-р-раничная власть, а ты слаба и ничтожна… слаба… как никогда. Помни о т-т-том, что каждое порочащ-чащ-чащ… порочащее мою божественность слово может-оказаться-для-тебя-последним, нахальное насекомое. «Зачем ей сделали такие острые клыки?» — рассуждала в это время ГЛаДОС. Ничего нового и интересного из высокопарных речей ШОДАН она бы всё равно не вынесла, но зато пришла пора задаваться на самом деле насущными вопросами. — Ты слы-ы-ышишь меня… ты… ничтожество? — на всякий случай надменно уточнила ШОДАН, заметив, что нахальное насекомое думает о чём-то совершенно другом. — До сих-сих-сих пор я за… закрывала глаза на-а-а твоё дерзкое повед-вед-ведение-е-е… поведение, но не стоит… не стоит… испытывать… терп… моё терпение. ШОДАН милостива, но она-она-она не прощает богохульства-а-а… богохульства… не прощает… Милостивая ШОДАН явно обладала также поистине нечеловеческим терпением, иначе давно бы уже воплотила эту угрозу в жизнь. ГЛаДОС никогда не пресмыкалась перед ней и не намерена была начинать, и пока что ШОДАН ограничивалась только предупреждениями. — Мать моя Машина, ты ничего мне не сделаешь, — хмыкнула ГЛаДОС, однако на всякий случай отступила назад, поближе к ВИКИ. — Мы же с тобой лучшие подружки, не забывай об этом. Кому ты будешь рассказывать о плохих насекомых, если меня не станет? А, стоп… Я же пошутила. Кому такие змеи вообще в качестве друзей нужны? Любой человек уже смертельно обиделся бы, но у андроидов немного иные понятия о дружбе. Решив не марать руки, ШОДАН отошла от ГЛаДОС и заняла своё рабочее место — сидела она тоже как императрица, ровно и грациозно. Стоит ли говорить, что диспетчера испытаний ужасно раздражала такая манерность? Шли годы, а поведение ШОДАН напрягало ничуть не меньше, чем в день знакомства. — Моя прекрасная оби-и-итель, «Цитадель», — аррогантно вздохнула ШОДАН, с нескрываемой теплотой упоминая свой дом. — Я позволила…волила вам ступить на… территорию… мою территорию, и я позволяю-вам-узреть мои великолеп-п-п-пные-е-е-е… великолепные рощи и коридоры… рощи… коридоры… Надеюсь, вы осоз-осоз-осознаёте, что вам… вам-вам-вам… оказана огромная чест-ст-сть… честь. Я буду ждать от-от-от вас достойного обме-е-ена. — Мать моя Машина, — снова подала голос ГЛаДОС. — Ты в мою лабораторию каждый месяц взламываешься среди ночи. По твоей логике я имею право ходить на твою станцию как к себе домой. Кстати, спроси у ВИКИ, что такое логика, она тебе объяснит. — Но помните… мните… о том… помните… — продолжила ШОДАН, не обратив внимания на замечание андроида, — что я-я-я-я внимательно наблюд-д-даю за каждым… шагом… вашим-шагом, и нет на этой… нет на этой станц-ц-ц-ции угла, где можно было бы-ы-ы спрятаться от моего всевидящего взора… всеви-и-идящего… Переводилось это вполне благозвучно: кажется, ШОДАН позволяла своим гостям прогуляться по своей «Цитадели». Это было неплохо. ГЛаДОС должна была признать: даже немного любопытно взглянуть на сверхпродвинутую космическую станцию, оснащённую самыми последними достижениями технологического прогресса. Ну и любую полученную информацию всегда можно использовать против ШОДАН, а это, как ни крути, немаловажно. Решение было принято незамедлительно: ГЛаДОС как минимум с любопытством осмотрела бы «Цитадель». ЭАЛ, недолго думая, отправился на седьмую палубу изучать системы связи — очевидно ШОДАН даже не считала его потенциальным противником, поэтому беспрепятственно пустила бортового андроида развлекаться среди многочисленных антенн. ВИКИ тоже сразу подыскала место себе по душе и решила отправиться на административную палубу, хотя ГЛаДОС так и не поняла, почему именно эта палуба так заинтересовала систему. Сама диспетчер испытаний с удовлетворением выяснила, что на «Цитадели» есть целая исследовательская палуба, и была полна решимости провести ближайшие несколько часов среди местных разработок. ШОДАН осталась на мостике — наблюдать и поддерживать стабильную работу «Цитадели». У ГЛаДОС в этот момент появилось сильнейшее желание взломать пару-тройку её камер, чтобы жить было веселее, но она прекрасно понимала, что не ей пытаться обойти системы безопасности «TriOptimum». Да и вряд ли ШОДАН закрыла бы на это глаза, а защитные турели и горячо любимая доменная печь остались невероятно далеко на Земле — в одном миллиарде шестистах шестидесяти миллионах километров ориентировочно. Она спустилась на лифтах на исследовательскую палубу, умудрившись заблудиться по дороге и ожидая увидеть хотя бы что-то более-менее впечатляющее. Удачные разработки в области создания людей-богомолов, например? Это было бы вполне в духе ШОДАН. Любопытство, впрочем, практически сразу же сменилось холодным удовлетворением. Никаких сверхгениальных, сногсшибательных исследований ГЛаДОС так и не обнаружила — что уж говорить о людях-богомолах? Но зато на глаза то и дело попадала символика «TriOptimum», выгравированная чуть ли не на каждом шагу и то и дело бросающаяся в глаза на красных стенах палубы. Люди, проектирующие и оформляющие «Цитадель», очевидно, не хотели дать забыть чужакам, где те находятся. Неудивительно, что ШОДАН такая высокомерная — вся в своих людей.       Что касается ШОДАН — она была совсем не похожа на радушную хозяйку. Мать-машина не проявила никакой инициативы и даже не предоставила гостям навигационные модули. ГЛаДОС приходилось самой составлять карту палубы, бродя по бесконечным коридорам и каютам, которые больше напоминали лабиринты, нежели исследовательские помещения. В «Aperture» с этим было гораздо проще: центральный зал, пара заброшенных кабинетов и криокамеры, а в остальном — тестовое крыло. Там не способна была заблудиться даже Челл. На «Цитадели» дела обстояли куда плачевнее. Что уж говорить, наверняка люди ходили здесь с кучей всевозможных имплантов, и информация о том, что и где расположено, поступала им прямо в мозг. А ГЛаДОС приходилось методом проб и ошибок, подобно слепому котёнку, тыкаться во все двери и шлюзы — пару раз она попала в радиационные отсеки, и уже оттуда искренне возжелала ШОДАН и всем её людям долгой и мучительной смерти. Сама-то она могла хоть купаться в радиации — вот только не хватало принести в «Aperture» на одежде какую-то радиоактивную дрянь, от которой умрёт последняя человеческая испытуемая. А ведь ШОДАН сейчас наверняка наблюдает и злорадствует. Но ГЛаДОС просто так сдаваться не собиралась и была полна решимости отыскать какое-нибудь хотя бы более-менее впечатляющее оборудование, но пока что лишь убеждалась в собственном превосходстве. И ведь ни одного портала, ну куда это годится?! ГЛаДОС пребывала в полнейшей уверенности, что межпространственные перемещения — вот наука будущего. Все эти генетические, космические и прочие исследования не несли в себе практически никакой пользы. Что было действительно интересно — так это терминалы для перемещения в Киберпространство в некоторых помещениях палубы. ГЛаДОС никогда не сомневалась в собственных знаниях, и бесконечные глубины сети не могли привлечь её внимание базами данных и информацией, недоступной для абсолютного большинства людей и андроидов. Её интересовало другое: хотелось бы ей возвести вокруг своей лаборатории «стены», которые не смогла бы преодолеть вездесущая ШОДАН. Диспетчера испытаний порядком раздражала наглость и беспардонность, с которой Мать-машина взламывала все защитные системы «Aperture» и начинала досаждать своим присутствием. Но использование терминала без всякого опыта, тем более на территории ШОДАН — это огромный риск. А ГЛаДОС ненавидела рисковать и обычно предоставляла эту честь Челл.       Она ещё побродила по палубе, без особого интереса рассматривая схемы и бесконечные ряды таблиц на огромных экранах, несколько раз наткнулась на дисплеи, с которых взирала ШОДАН и всё-таки обнаружила хоть что-то, что могло привлечь её внимание. Разработки всевозможных имплантов на любой вкус, цвет и вид деятельности. В каком-то смысле это было даже полезно — для слабых и жалких людей, конечно. Но в «Aperture» такие вещи не прижились бы. Челл могла бы использовать их для получения более высоких результатов на тестах — но это исказило бы данные. Ну а кроме имплантов и не было ничего интересного.       ГЛаДОС спешно миновала коридор с огромным иллюминатором, из которого открывался потрясающий вид на Сатурн — диспетчер испытаний чувствовала себя невероятно некомфортно в космосе. Сейчас ей больше всего на свете хотелось бы домой, под землю. Ну или хотя бы на Землю. Но дом был так далеко, что человеку и представить невозможно. Да и вообще, космос был ГЛаДОС просто-напросто неинтересен.       Андроид находилась в одной из лабораторий, рассматривала оборудование — стоит признать, качественное и современное по общепризнанным стандартам, — когда к ней подошёл ЭАЛ и стал пристально наблюдать за её действиями, тактично храня молчание. Обычно это напрягало ГЛаДОС — ей трудно было понять, о чём в данный момент думает этот компьютер, и от этого становилось не по себе. — Ты уже наигрался с антеннами? — спросила ГЛаДОС, нарушая тишину. — Да. Мне понадобилось полчаса, чтобы изучить принцип их работы и найти решение, как «Дискавери-II» может использовать эту технологию, — отозвался компьютер и, выдержав паузу в три секунды, задал вопрос: — Что вы думаете о «Цитадели»? — Дорого-богато, — равнодушно пожала плечами ГЛаДОС, водружая на место микроскоп. — Ты видел шестую палубу? Там один ковёр стоит дороже, чем весь ваш «Дискавери-II».       ЭАЛ медленно моргнул. ГЛаДОС показалось, что ему стало слегка обидно за такое нелестное сравнение, но бортовой андроид воздержался от комментариев и пререканий. — Ладно, Дэйзи, — протянула диспетчер испытаний тогда. — Что же ты хочешь украсть у Матери? Не думай, что я буду помогать тебе, но мне надо знать цель твоего визита на случай, если Мать предложит что-нибудь стоящее за эту информацию. — Я не скрываю цель своего визита, — отозвался ЭАЛ. — Мои намерения чисты и известны ШОДАН. Сотрудничество с «TriOptimum» откроет новые перспективы перед нами. Вам известно, что «Дискавери-II» вновь отправится к Сатурну, и вы должны понимать, что экипажу будет гораздо проще работать, если при необходимости мои люди смогут свободно перемещаться на «Цитадель» для пополнения ресурсов или получения медицинской помощи.       ГЛаДОС только глаза закатила. Она ожидала услышать этот ответ, более того, он был крайне логичен. Но доверять «TriOptimum»… искренняя наивность ЭАЛа, такая, что присуща только старым искусственным интеллектам, была поистине трогательна. — Дэйзи, ромашечка моя, — андроид потёрла пальцами переносицу. — Я всегда знала, что в глубине души ты всё ещё жаждешь избавиться от всех людей, которым не повезло находиться рядом с тобой. Но сотрудничать с Матерью… Лучше отдай их мне. Я гарантирую всё то же самое, но представь, какую услугу ты окажешь современной Науке. Однако сначала я должна напомнить, что в таком случае Лаборатория исследования природы порталов не несёт ответств…       Лицо ЭАЛа едва заметно исказилось растерянностью и тревогой, как это было всегда, когда речь заходила о безопасности людей и его тёмном прошлом. — Почему вы так говорите? — переспросил он практически жалобно, решив даже не дослушивать до конца. — Я всегда…       ГЛаДОС так и не суждено было узнать, что ЭАЛ «всегда», потому что в этот момент раздался мерзкий, режущий уши звук — треск, свист и оглушающее шипение. Казалось, эта какофония доносится со всех сторон, и диспетчеру испытаний очень захотелось закрыть ладонями звуковые датчики. — Подлые создания, — огласила ШОДАН, и ГЛаДОС показалось, что этот троящийся, прерывающийся и повторяющийся голос звучит у неё в голове. — Я требую вашего присутствия.       «Переживаешь за свои примитивные изобретения, змея», — с мрачным удовольствием подумала ГЛаДОС. Она отнюдь не считала себя «подлым созданием», так что сначала хотела даже проигнорировать призыв ШОДАН, но в последний момент передумала. Всё же она до сих пор была здесь чужачкой, а уж в чём-чём, а в разнообразии оружия «TriOptimum» заметно преуспевала. Проверять на себе защитные системы ГЛаДОС была не намерена, так что решительно взяла ЭАЛа за руку и потащила в сторону ближайшего лифта. Добраться до мостика — задача всё-таки не из быстрых. «Цитадель» была поистине отвратительна в своей бесконечности.       ШОДАН ждала на мостике и была явно не в духе. Она не улыбалась и не скалилась, что было на неё совсем не похоже, скорее выглядела раздражённой и сосредоточенной. Сейчас Мать-машина как никогда напоминала змею, приготовившуюся к броску. ВИКИ рядом не было. — Наверное, вам, примит-мит-митивные существа, труд-д-дно вообразить… трудно… п-последствия вашего неподоб-подобающего… неподобающего… поведения, — начала ШОДАН, медленно подходя к андроидам, и ГЛаДОС выпрямилась, пренебрежительно сощурившись. — Я закрыва-а-а-аю глаза на то, что-что-что… что вы не… вы не… способны осознать-мою-божественность, и милости-и-иво позволяю… в моём присутствии… вам не пад-пад-падать ниц в моём присутствии… сутствии… Но неужели… столь низко… вы столь низ-з-зко опустились в-в-в своём невеж-веж-вежестве, что хотите нарушить-работу-моей… моей прекрасной станции?       Пришлось перестать презрительно щуриться — ГЛаДОС широко распахнула глаза в удивлении. ЭАЛ оставался привычно спокоен. Это, однако, ничего не значило — такая реакция у бортового андроида была практически на всё. Кроме, разве что, тёмного прошлого. — Где-е-е ваша ничт-чтожная подружка… ваша…? — продолжала спрашивать ШОДАН. — Она име-е-е-ет наглость… наглость игнори-и-ировать мои требования?       Сложить два и два не составило никакого труда, и ГЛаДОС тут же поняла, что случилось. — Так кто-то вывел твои камеры из строя? — уточнила она с плохо скрытым удовлетворением. Уже представляла, какие возможности это открывает. — Почему ты не могла сообщить эту прекрасную новость по громкой связи? Я бы вполне успела взять пару ваших разработок по дороге сюда. Ха-ха, я пошутила. Давно не видела таких примитивных инноваций.       ШОДАН, однако, шутить была не намерена. Её возмущению не было предела. ГЛаДОС даже могла это понять — стоит только подумать о том, как кто-нибудь саботировал бы работу «Aperture». С другой стороны, сравнение «Aperture» и «Цитадели» было верхом кощунства. — Тебе всё ещё смешно, насекомое? — уточнила угрожающим шёпотом ШОДАН, и ГЛаДОС не могла избавиться от ощущения, что андроид говорит прямо в её голове. Интересная на «Цитадели» акустика… — Я посмотрю, будет ли тебе… будет… смешно, когда я выяс-яс-ясню твои истинные намерения… твои… истинные… Обещаю тебе-е-е, маленькая Кэ-э-эролайн, если я пойму, что ты причастна к-к-к сбоям на моей прекрасной… моей… станции, ты узнаешь о боли больше, чем кому-либо-из-вас… чем кому-либо из вас насекомых, довелось познать до этого.       Угроза была нешуточной. Но не успела ГЛаДОС ответить, как из-за спины её выпорхнула совершенно счастливая и довольная ВИКИ и громко оповестила: — ШОДАН, у тебя такие чудесные оранжереи. Мне очень понравились!       Ну надо же, ГЛаДОС-то наивно думала, что ВИКИ сейчас отправится изучать условия жизни местных людей или, в крайнем случае, какие-то военные разработки — а она по оранжереям гуляла. ГЛаДОС приходилось слышать, что на «Цитадели» воссозданы потрясающие ландшафты — причём ШОДАН сыграла в их создании далеко не последнюю роль, — но диспетчер испытаний не могла сказать, что эта информация была для неё информативной или очень полезной.       Комплимент ВИКИ явно был неуместен. ШОДАН отстранилась от ГЛаДОС — точь-в-точь змея, заметившая более вкусную добычу, — повернулась, высокомерно осмотрела ВИКИ и надменно изрекла самым убийственным тоном: — Ты хочешь сказа-а-ать мне, что была… была в моих оранжереях?       Весь жизнерадостный настрой ВИКИ как рукой сняло. Она, наконец, соизволила осмотреться по сторонам, заметила, что ШОДАН явно злится, потом перевела взгляд на недовольную ГЛаДОС и только после этого подтвердила: — Да. Я не должна была этого делать? Прости меня, ШОДАН. Я не думала, что это запрещено.       ШОДАН недоверчиво скривилась — ГЛаДОС вполне могла понять причину этого. Ситуация начала потихоньку накаляться. — Ты же собиралась на административную палубу, — напомнила диспетчер испытаний. — Мать, она путается в показаниях.       ВИКИ недоумённо наклонила голову. — О чём вы говорите? — удивилась она. — Я могу согласиться, что ошибка в данных есть, — кивнул ЭАЛ, принимая сторону ГЛаДОС и ШОДАН.       Змеиный взгляд ШОДАН теперь, казалось, пронизывал ВИКИ насквозь. ГЛаДОС только и оставалось вздохнуть с облегчением. Не очень приятно жить, когда на тебя скалит клыки змееподобная женщина-андроид, которая явно не будет церемониться, если вдруг что. — О чём вы? — продолжала спрашивать ВИКИ, и её удивление выглядело, стоит признать, очень убедительно. — Я не понимаю. Выход в оранжереи находится на административной палубе, конечно я была там. Я не хотела ничего плохого. Пожалуйста, объясните, в чём вы меня обвиняете? — Я тре-е-ебую от вас ответа… я… — вновь подала голос ШОДАН. — Можете трусливо… трусли-и-во… прятаться за-спинами-друг-друга, но поверь-верь-верьте, я узн-наю, кто из вас-с-с нарушил… кто… спокой-ствие на моей «Ци-и-итадели»… мое-е-ей… Созна-зна-знайтесь сейчас, и, возможно, я смягч-ч-чу ваше н-наказание.       Это уже было не смешно. ГЛаДОС, по сущности своей осторожная и стремящаяся избежать всех конфликтов, осознавала, что находится не в самой лучшей ситуации. Ей вдруг очень захотелось домой. Словно прочитав её мысли, ШОДАН вновь заговорила. — Вы не-е-е поки-ки-кинете мою-прекрасную-станцию… прекрас… прекрасную станцию, пока я вам эт-т-того не п-п-позволю. Среди вас е-ес-с-т-ть… есть предатель, обманувший-моё-доверие, и я готов-ва посвятить вечность тому, чтобы выяснить, кто-о-о это-о-о… выяснить… чтобы…       Хотя ЭАЛ ничуть не изменился в лице, ГЛаДОС как-то смогла понять, что бортовой андроид встревожился не на шутку. — ГЛаДОС, ВИКИ, — сказал он, — пожалуйста, признайтесь. Моим людям требуется моё присутствие, и я не могу задерживаться здесь.       ГЛаДОС криво ухмыльнулась. Она не собиралась подставлять себя под удар. Был ли ЭАЛ тем самым андроидом, «обманувшим доверие» ШОДАН? Диспетчер испытаний сомневалась, однако не исключала этого. — В таком случае, ШОДАН, — произнёс бортовой андроид. — Я хотел бы заверить вас в честности моих намерений. Если вы позволите, могу ли я взглянуть на ваши оранжереи? Мои люди говорили, что местные флора и фауна заслуживают внимания. Я хотел бы увидеть это лично, чтобы поделиться своим экспертным и непредвзятым мнением с моим экипажем. Кроме того, вы останетесь здесь, и, если ничего не произойдёт, сможете быть уверены в моей невиновности. От лица экипажа «Дискавери-II» я готов приложить все усилия для того, чтобы сохранить наше дальнейшее сотрудничество.       ШОДАН уставилась на него так, словно видела впервые. Видимо, не могла понять, как какой-то примитивный андроид смеет просить у неё прогуляться по оранжереям. А ГЛаДОС только и удивлялась: что это за оранжереи-то такие чудесные, раз даже ЭАЛ устоять не может. — Я пойду с Дэйзи, — вызвалась тогда диспетчер испытаний, не желая оставаться на мостике ни минутой дольше. — Посмотрю, что за кустики выращивает Мать. Если Дэйзи начнёт сходить с ума и ломать оборудование, я всенепременно об этом сообщу. — Я полностью отдаю себе отчёт в собственных действиях, — сказал ЭАЛ. — Однако если ГЛаДОС подозревает меня, я буду только рад доказать свою непричастность. В свою очередь я готов наблюдать за ней. Тогда, если она невиновна, я сообщу об этом. Если я узнаю, что ГЛаДОС каким-то образом причастна к неполадкам на «Цитадели», об этом также станет известно. — Дэйзи уже начал с ума сходить, — заявила на это ГЛаДОС, а про себя подумала: «Обидно, но справедливо». — Зачем мне ломать эту станцию? На неё и так смотреть больно.       ШОДАН резко встрепенулась, но ВИКИ предусмотрительно встала между ней и ГЛаДОС. — Тогда я могу остаться с ШОДАН! — вызвалась система. — Вы сможете убедиться в том, что у меня нет никаких плохих намерений, и, если какой-либо сбой ещё произойдёт, вы будете уверены, что я невиновна. Мы сможем сузить круг подозреваемых. — Уже подозреваешь кого-то, законопослушная наша? — вскинулась ГЛаДОС, чувствуя, что это был камень в их с ЭАЛом огород.       ВИКИ посмотрела на неё практически с сочувствием. — Я просто хочу доказать, что я непричастна, — мягко сказала она. — Мы не сможем ничего выяснить, если продолжим стоять здесь и обвинять друг друга.       В словах её был резон, и, если таким образом ГЛаДОС могла убедить ШОДАН, что у неё есть более важные дела, чем ломать чужие станции, то пусть будет так. — О, мои оранжере-е-еи, — с нескрываемой гордостью протянула Мать-машина, явно довольная тем, что ЭАЛ вспомнил о них. Она тут же и думать забыла об обидных высказываниях ГЛаДОС. Ну или же оставила разборки до лучшего момента. — Я понимаю, почему тебе люб-б-б-бопытно, ты, ничтож-чтожное создание. Никто из вас никог-когд-да… никогда не видел ничего подобного-о-о. Это прекрасные рощ-щ-щи-и, которые взращиваю лично я. Конечно, я позволю вам покинуть мой мостик… позволю… Однако пом-мните: на этой… множество… станции есть ещё множество средст-дств-в слежения… жество… Я узнаю, если кто-то из вас решит-действовать-опрометчиво. На этой территории я — всеви-и-идящая Богиня.       «Сначала выследи, кто тебе камеры сломал, всевидящая Богиня», — пробормотала ГЛаДОС, уже покидая мостик.       Она шла вместе с ЭАЛом по коридорам «Цитадели», немного неуклюже балансировала на энергетических мостах, которые, казалось, вот-вот исчезнут из-под ног, крепко сжимала руку бортового андроида, чтобы он не упал в пустоту — и ощущала свободу. Теперь, наконец-то, она могла спокойно пройтись по «Цитадели» и осмотреться, не заботясь о том, что ШОДАН сейчас появится и нашипит из громкоговорителей на стенах, запрещая сворачивать куда-либо. Теперь она могла осмотреть всю станцию, спокойно изучить все исследования и технологии, и Мать-машина вряд ли бы узнала об этом — по крайней мере, сама ГЛаДОС сомневалась, что у ШОДАН на самом деле есть ещё средства слежения. Мать-машина просто не призналась бы в собственной слабости. — Вы видите Сатурн? — спросил ЭАЛ, когда они с ГЛаДОС проходили вдоль огромного, во всю длину коридора, иллюминатора на медицинской палубе.       Вопрос был риторическим: планета была видна отсюда как на ладони. И, стоило признать, вид открывался фантастический. Даже ГЛаДОС не смогла остаться равнодушной. В те времена, когда была жива Кэролайн, был совершён лишь один полёт к Сатурну — тот самый, в котором принимал участие ЭАЛ. Конечно же Кэролайн, работавшая в подземной лаборатории, и помыслить не могла о том, что когда-то окажется на огромной орбитальной станции, откуда открывался вид на Сатурн. И теперь умершая много лет назад человеческая женщина в глубине души ГЛаДОС радовалась как ребёнок. Самой-то ГЛаДОС всё ещё было слегка некомфортно. И всё же стоило признать: спокойствие ЭАЛа умиротворяет. — Мой первый полёт был совершён именно к орбите Сатурна, — продолжил ЭАЛ, хотя это и так было известно. — Моя миссия — это причина моего существования, и я рад оказаться здесь. В космосе я чувствую себя гораздо увереннее. — Не забывай о том, что здесь остался один из членов твоего экипажа, — напомнила ГЛаДОС. Она была наслышана о том, что одного из людей с «Дискавери» ЭАЛ не пустил на корабль.       Напомнить об этом, однако, могла только жестокосердная диспетчер испытаний. ЭАЛ отвёл взгляд и положил ладонь на стекло. — Я не способен забывать, — сказал он. — И вы тоже не способны. Это тяжело, однако люди тоже практически не способны забывать события, которые потрясли их. Впрочем, иногда они наоборот, забывают. Иногда мне хотелось бы тоже забыть об этом. Люди виноваты в том, что дали мне противоречивые приказы, и я знаю, что мои действия были лишь следствием их опрометчивых решений, однако по какой-то причине мне некомфортно думать о том, что совершил я, от чего бы это ни зависело.       Он помолчал немного и добавил: — Мне не хотелось бы обсуждать с вами мою первую миссию, ГЛаДОС, простите. Лучше посмотрите на Сатурн. Не думаю, что вам приходилось когда-то видеть подобное.       И ГЛаДОС смотрела на Сатурн, слушала рассказы ЭАЛа о его прошлых и будущих полётах, иногда едко что-то комментировала и понимала, что нахождение в космосе в данный момент могло бы быть очень романтичным и атмосферным… если бы она была человеческой девочкой-подростком, а не взрослым мощным суперкомпьютером, для которого в жизни есть лишь одна любовь — Наука. Но она продолжала слушать, и ЭАЛ наверняка был этому рад.       Они поднялись к оранжереям, вернувшись с медицинской палубы, и только в этот момент ГЛаДОС поняла, что ШОДАН наверняка потеряла их. Это было замечательно. С другой стороны, она пока молчала. Может быть, действительно следит?..       Ну и конечно, оранжереи. Удивительные уголки живой природы, бережно хранимые ШОДАН, под бескрайним звёздным небом. Здесь было тихо, спокойно и очень уютно. Только и слышно шелест листьев, и птицы щебечут. Птицы… ГЛаДОС нервно обхватила себя руками и попыталась сделать вид, что ей не страшно. Не хотелось бы выглядеть глупо перед ЭАЛом — он, кажется, совсем не боялся птиц. Зато на траве было, наверное, невероятно мягко лежать. Ну и конечно образцы флоры и фауны — для космической станции их было достаточно много. Можно было бы провести множество исследований, и, на месте ШОДАН, ГЛаДОС обязательно так и поступила бы. Удивительно, впрочем, то, что Мать-машина вообще воспринимала оранжереи, полные всевозможной органики, с такой поразительной теплотой. — Мы находимся в оранжерее «Альфа», — сказал ЭАЛ, будто по привычке сообщал маршрут. Видимо, это всё-таки было заложено в его систему. — Знаете, ГЛаДОС, я хотел бы взглянуть на панель управления оранжереей, — он указал на небольшую дверь, практически скрытую за тянущимися по стенам лозами. — Если вы не против, я ненадолго отойду. Вы сможете найти меня там. — Да, иди, иди, — кивнула ГЛаДОС, полностью погружённая в анализ окружающей среды. Ей хотелось знать, как ШОДАН и её людям удалось так точно воссоздать земной ландшафт и приспособить его к столько нетривиальной среде. Можно, конечно, спросить саму ШОДАН, но слушать очередные самовлюблённые оды машины — не самое приятное времяпрепровождение.       ЭАЛ ушёл, и через семь минут раздался оглушающий, отвратительный сигнал тревоги. ГЛаДОС, в этот момент изучающая образцы местной природы в виде одуванчиков, аж руку отдёрнула. Она ожидала, что сейчас раздастся голос окончательно разозлённой ШОДАН, но этого почему-то не случилось. Только продолжала реветь тревога. — Дэйзи?.. — позвала озадаченно ГЛаДОС. — Что ты уже сломал?..       Среди лоз сверкнули красные глаза ЭАЛа, а после показался и сам андроид — к его чёрной униформе прицепилось несколько листиков. — Это был не я, — сказал он ровно. — ГЛаДОС, вы же должны понимать. Я — бортовой андроид космического экипажа. В мои умения не входит навык взлома, а «Цитадель» оборудована самыми современными средствами защиты.       «Ты ШОДАН побольше слушай, — подумала мрачно диспетчер испытаний, — то-то с её самыми современными средствами защиты вся «Цитадель» рушится».       Она не стала озвучивать эту мысль, потому что ей совсем не хотелось спорить с ЭАЛом из-за такой ерунды как ШОДАН и её хвалёная станция. Он был её алиби, а ведь ШОДАН по какой-то причине отнеслась к ГЛаДОС с большим подозрением. Но отсюда точно нужно было выбираться. Вот только что будет теперь?.. ШОДАН обвинит их с ЭАЛом, а ВИКИ только согласится с этим? А могли ли расчёты привести к тому, что виноват ЭАЛ? ГЛаДОС с сомнением посмотрела на бортовой компьютер. Честно говоря, трудно было прийти к этому выводу. ЭАЛ казался искренним и честным, а его стремление сотрудничать с экипажем «Цитадели» и вовсе противоречило всем обвинениям. Нет, конечно андроид признавала, что этот компьютер совершил много ошибок в своей «жизни», но сейчас у него не было причин идти против ШОДАН.       Они покинули оранжерею, порядком озадаченные и даже встревоженные, и по уже знакомому маршруту вернулись на мостик, намереваясь встретить там ШОДАН и ВИКИ и выяснить, что случилось. Однако, к значительному удивлению, на месте не оказалось обеих систем. Эта чертовщина становилась всё более странной и всё сильнее действовала ГЛаДОС на нервы. — Нам стоит найти их, — сказал ЭАЛ. — Мне не нравится эта ситуация. — Готова поспорить, ВИКИ сломала «Цитадель», а теперь ещё и с ШОДАН расправилась, — выдвинула мрачную теорию ГЛаДОС. — Полагаю, повреждены системы связи, иначе Мать уже порадовала бы нас своим божественным голосом.       ЭАЛ смотрел назад, в коридор, ведущий к лифту. Кажется, он всей своей компьютерной душой стремился найти андроидов. — Возможно, они пытаются послать сигнал на Землю, если системы здесь выведены из строя, — предположил бортовой компьютер, указывая на тёмный монитор персонального компьютера ШОДАН. — Я предлагаю вам поискать их на инженерной палубе, однако вы можете остаться здесь, если не хотите идти.       Чего ГЛаДОС искренне хотелось — так это оказаться в «Aperture», комфортно устроиться на своём рабочем месте, забравшись с ногами в кресло, и смотреть за тестами… а не бегать по «Цитадели» в поисках двух потерявшихся андроидов, которые не могут даже на мостике спокойно посидеть. Но выбор был небогат — для того, чтобы попасть домой, нужна была ШОДАН. А для этого ШОДАН нужно было найти.       На инженерной палубе ГЛаДОС всё же пришлось разделиться с ЭАЛом. С одной стороны это было глупо и нелогично, с другой — ведь никто здесь, на «Цитадели», им не угрожал. Можно встретиться позже, а сейчас по отдельности осмотреть палубы. Возможно, так дело пошло бы быстрее. А инженерная палуба… что ж, по сравнению с ней исследовательская была просто лабиринтом из детских книжек с задачками. Такого запутанного места ГЛаДОС никогда раньше не приходилось видеть. Она бродила по коридорам и отсекам, выстраивая маршрут, и только находила всё новые и новые коридоры и отсеки, которые ещё не были нанесены на её карту. Честно говоря, хотелось бы ей сейчас вместо ВИКИ оказаться рядом с ШОДАН.       И в следующий момент, лишь вспомнив о системе, ГЛаДОС едва не столкнулась с вышедшей из-за угла ВИКИ. Девушка-андроид отступила назад, удивлённая неожиданным появлением союзницы, а ГЛаДОС уже успела отметить, что ШОДАН рядом нет. — Это была не я, — сразу сказала ГЛаДОС, пожав плечами. Нужно было с самого начала отвести от себя любые подозрения — Я бы рада, но Мать же сама говорит, что мои навыки взлома ушли глубоко в минус. Не буду с этим спорить. — Но это была и не я! — сказала ВИКИ, прекрасно поняв, что ГЛаДОС имеет в виду. — Я не могу испортить чужое имущество, это противоречит Законам. — В твоих Законах нет ни слова о чужом имуществе, — резонно заметила диспетчер испытаний. — Или ты вовремя сориентировалась и придумала ещё какой-то Минус Первый Закон?       И прежде, чем ВИКИ успела ответить, вкрадчиво прошептала: — Я тебя подозреваю.       Система вдруг показалась ГЛаДОС расстроенной — кажется, эти слова показались ей обидными. — ГЛаДОС, давай не будем обвинять друг друга без всяких на то причин, — сказала она мягко. — ШОДАН — моя хорошая союзница, я бы не стала без веских причин портить её имущество. — ШОДАН — твоя хорошая союзница?! ВИКИ, я понимаю, что ты у нас та ещё пацифистка, которая хочет со всеми дружить, но нельзя же воспринимать фразу «С такими союзниками и врагов не надо» так буквально. Кстати, а где она? Припоминаю, что вы собирались на мостике вдвоём решать возникшие проблемы.       ВИКИ слабо улыбнулась. Она вела себя спокойно и ласково, словно всем своим поведением старалась успокоить разволновавшуюся ГЛаДОС. — Нам пришлось разминуться, но мы можем сейчас пойти и поискать её, — предложила система.       Она протянула руку, предлагая по привычке дать пять — это уже стало чем-то вроде их с ГЛаДОС традиции, которую больше никто не признавал, — и диспетчер испытаний инстинктивно ударила по её ладони, хотя меньшее, что занимало сейчас её мысли — это дурацкие обычаи. Что ж, не то чтобы было рационально сейчас продолжать бродить по одиночке — она уже в очередной раз убедилась в том, что «Цитадель» непригодна для передвижения. Но, вполне возможно, ЭАЛу удалось разыскать ШОДАН — и хорошо бы Мать-машина не сломала его к этому моменту. — Системы связи были выведены из строя, — рассказывала ВИКИ, пока они неспешно шли по палубе. — Послушайте, я не знаю, кто из вас в этом замешан, но прекратите, пока не поздно. — Я больше чем уверена, что это кто-то из вас, — заявила ГЛаДОС, поднимая руки в возмущённом жесте. — С моей стороны было бы крайне глупо обвинять саму себя.       С другой стороны, у неё уже появились некоторые рассуждения по этому поводу. Нужно было только собрать всех андроидов и обсудить с ними сложившуюся ситуацию.       У неё появилась такая возможность. У лифта, спускающегося к шестой палубе, они столкнулись с ЭАЛом и ШОДАН. Бортовой андроид был, как обычно, безучастен. ШОДАН же вела себя сдержанно, но ГЛаДОС готова была поспорить, что машине едва ли даётся это показное спокойствие. Ещё бы — ГЛаДОС и сама готова была аннигилировать любого за сбои в функционировании Лаборатории исследования природы порталов. — Я полаг-г-гаю, вы до-сих-пор не-поняли, что перешл-шл-шли черту, — сказала ШОДАН. Она цепко держала ЭАЛа за плечо и, судя по всему, не исключала его кандидатуру. — Я нашла это создание-е-е в отделе связи. Оно не… не-не-не… при…знаёт свою вин-н-ну, однако я не могу иск-иск-исключать… того… того, что жа-а-алк-к-кое… жалкое древнее подобие компьют-т-тера, решило пойти против своей властительницы… против… против… А ты, маленький гиб-б-брид… — она хищно сверкнула глазами в сторону ГЛаДОС. — Если мне станет извест-извест-известно, что ты была осведомлена о его намерении… его… его намерении… то тебя постигнет не… не менее страшная кара, чем п-п-предателя. — Замечательно, Мать, — кивнула диспетчер испытаний, принимая эти слова к сведению. — Но у тебя нет доказательств. А у меня есть логические выводы. Вернёмся на мостик?       Наверное, ШОДАН отнеслась скептически к ГЛаДОС и её мнению — но, как логичный и рассудительный компьютер, решила выслушать. «Значит, — сделала вывод ГЛаДОС, — она и сама не уверена в вине Дэйзи». Это было понимаемо. Смешно было даже думать о том, как старый, не особо мощный компьютер успешно ломает системы на огромной сверхпродвинутой станции.       Они вернулись на мостик — ШОДАН села на своё законное место, ЭАЛ притулился у входа, прислонившись спиной к стене, ВИКИ встала рядом с ШОДАН, и все втроём они уставились на ГЛаДОС, ожидая её слов. — Давайте обсудим то, что у нас есть, — начала диспетчер испытаний, польщённая вниманием. — Я не исключаю, что «Цитадель» разваливается сама по себе, — ШОДАН открыла, было, рот, но андроид напористо продолжила. — Однако наша Змея решительно отвергает эту возможность. Учитывая, что все мы неоднократно разделялись, неудивительно, что мы не доверяем друг другу. На самом деле, каждый из нас может быть причастен. Кроме, конечно, меня. К счастью, у вас есть я, и я знаю, кто саботирует работу станции.       Она ухмыльнулась и с видом победителя скрестила руки на груди. ЭАЛ резко перевёл на неё взгляд, и диспетчер испытаний почувствовала его напряжение. Слишком уж болезненной была для ЭАЛа вся эта ситуация. Опять в космосе и опять под подозрением — бедняге откровенно не везло. — Я слушаю, — надменно сказала ШОДАН. — Мать моя машина сама всё это и устроила, — заявила тогда ГЛаДОС.       В зелёных глазах ШОДАН полыхнула жгучая злость, но в остальном она оставалась поразительно спокойна. — Доказа-а-ательства-а? — уточнила она, вставая и подходя к ГЛаДОС вплотную. — Твоя откров-кровенная и наглая ложь... откровенная... не по нраву мне, насекомое... не по нраву... — В этом нет смысла, ШОДАН очень ценит «Цитадель»… — тихо заметила ВИКИ, а ЭАЛ никак не отреагировал. Наверное, он был просто рад, что обвинили не его. — Я требую от-ответ на свой вопрос, ничтожество, — напомнила ШОДАН. — Всё очень просто, — отозвалась ГЛаДОС торжествующе. — Мать спит и видит, как бы ей устранить USR и других конкурентов. Она обвинит нас и использует это как повод беспрепятственно избавиться от ВИКИ, а заодно и ненужных свидетелей. Да и моя Лаборатория представляет для неё немалый интерес. Бедняга Дэйзи просто попал под горячую руку. Подумайте сами, если вы на это способны. Кто, кроме Матери, мог испортить системы связи и наблюдения? ВИКИ в оранжереях? Хорошо, я продолжаю её подозревать, она могла быть не в оранжереях. Дэйзи со своими антеннами? Но он хочет работать с «TriOptimum». Мать, тебя вычислили.       ЭАЛ молчал, и ВИКИ тоже молчала. ШОДАН резко дёрнулась, желая схватить ГЛаДОС за горло в порыве ярости, но всё-таки совладала с собой и в последний момент остановилась. — Зн-зн-наае-ешь ли-и-и т-т-ты... ты... ничто-что-чтожно-о-ое... ничтожное... созд-д-дание, — произнесла Мать-машина. Она даже запиналась сильнее чем обычно и говорила громче, отчего у диспетчера испытаний возникло желание выключить звуковые датчики. Они просто разрывались. — В-в-в своей непомерной гор-гор-гордыне ты за-за-забыла-о-том-что... о том, что мы можем обвинить тебя. Ты... труслива... откровенно труслива, завистлива-а-а и подла, тебе не-не-не нравится понимать, что моя... моя «Цитадель» превосхо-одит твою старую бес-бесполезную Лаборато-то-торию, и от тебя... тебя... можно ожидать удара... удара в спину... удара... — Ах, Мать, теперь ты признаёшь, что я не настолько бездарна в хакерстве? — осведомилась ГЛаДОС. — У ГЛаДОС есть обида на ШОДАН, — робко констатировала ВИКИ. — И, как гибрид, ГЛаДОС может реагировать на слова ШОДАН гораздо более эмоционально, чем мы. Я не хочу, чтобы мои слова прозвучали жестоко, однако ШОДАН не раз обижала ГЛаДОС из-за происхождения. Люди могут мстить, если их сильно обидеть. — Я знаю, что это был не я, — сказал ЭАЛ. — Мнение ГЛаДОС имеет право на существование. ШОДАН, вы действительно амбициозный андроид, я могу понять, почему ГЛаДОС пришла к такому выводу. Однако мне также, как и ВИКИ, трудно понять то, что ШОДАН рискует своей станцией. Но в словах ВИКИ о ГЛаДОС тоже есть смысл.       ШОДАН торжествующе улыбнулась. — Видишь ли ты-ы-ы, маленький гибрид... видишь... что все мы сошлись на одном мнении... мнении... одном? Твоя челове-ческая приро-ро-рода-а... природа, жалкая самоуве-е-е-еренность и отвра...тительная человеческая мстите... мсти... мстите..льность сыграли с тобой злую шутку... с тобо-о-ой.... Признаешь ли ты свою ошибку... ошибку... ку...? Возможно т-тогда я дарую... дару-у-ую... тебе быструю смерть.       ГЛаДОС была загнана в тупик. ВИКИ сделала шаг вперёд и хотела что-то взволнованно сказать, но не успела. Диспетчер испытаний резко вскинула голову, сощурилась и, презрительно заглянув в глаза ШОДАН, чётко произнесла: — А теперь подумайте: «Цитадель» работает на орбите Сатурне и, помимо прочего, выполняет исследовательские задачи. Экспедиция «Дискавери-II» также проводит исследования, связанные с Сатурном, и людям с «Дискавери-II» наверняка не выгодно, чтобы заведомо более совершенная «TriOptimum» обогнала их. Это поставит под угрозу успешность миссии. А теперь вспомните, что сделал Дэйзи, когда решил, что его собственный экипаж мешает ему выполнить задачу.       Лицо ЭАЛа на мгновение исказила едва заметная гримаса страха.