Конец

Это точно конец. Посмотрев вниз, я понял одно — тебя уже нет. Есть только твоя оболочка, души нету, значит нету и тебя. А мне уже кажется, что без тебя, не будет и меня, некоторой части меня. Мир просто рухнул в этот момент. Ты больше никогда не встанешь, не откроешь глаза, не шевельнешься, не посмотришь на меня. А я на тебя. На тебя живую. Не на ту которую я вижу сейчас.. Сейчас ты будешь жить только у меня в воспоминаний, которых и так слишком мало. А счастливых еще меньше. Их слишком мало, чтобы прожить эту жизнь без тебя. Это наверно будет невозможным испытанием для меня. Назад, хочется назад, в прошлое. Чтобы что-то изменить, чтобы оставить больше совместных воспоминаний для будущего. Для того, что уже произошло. Ужасно. Ничего не изменить, ничего не вернуть, к сожалению. Но всё равно не верится, что тебя нет. Но твоë имя не дает поверить в то, что тебя больше нету. Хотя вон, ты лежишь, в этой злосчастной шахте, снести бы ее к чертям, спасти или воскресить тебя. Слишком глупо и наивно. Меня кажется, еле оттащили от дверей лифта, а я скатился по стенке, смотря пустыми глазами в одну точку и не веря в происходящее, в твою смерть. Это точно не со мной. Все вроде говорят про то, чтобы уйти отсюда, но я ничего не понял. Кто говорил, что говорил, нет. В голове только ты. Все остальное проносится как в каком-то тумане. Нет, я сам точно не смогу выйти из этого злосчастного подземелья. Слишком сложно уйти от тебя, даже когда ты мертва. А ведь когда ты была жива, то я смог, но зря. Сейчас бы наверно смотрел на тебя живую, а не на дверь этого лифта, в котором ты живая и осталась. Теперь уже навсегда. Кажется, меня донесли до собственной комнаты, сам бы я не дошёл. Ничего не помню, не понимаю, но опять эта ухмылка Уварова прожигала только огонь ненависти и злости. К нему, к его дружкам, ко всей этой чëртовой компании, даже к этому лифту, который построили они. А он и рад. Конечно, как по-другому. А мне хотелось убить его прямо там, засыпать камнями, оставить в этом лифте на неделю без воды, сделать с ним то, что он и эти фашисты делали со своими подопытными. Запереть и взорвать в подземелье. Самой мощной волной. А жалко, что убивать взглядом невозможно. Ненавижу… Нет, нет, нет. Не хочу верить, да и не хочется. Я же больше не увижу тебя. Не смогу. Никогда. И почему было так мало. Мало времени, мало воспоминаний, мало тебя. Всегда. Было и будет. И мало этого всего из-за меня, моих страхов и боязни не только за себя. Ведь раньше я тебя видел живой, хоть и не мог подойти ближе. Опять из-за самого себя. А сейчас я не смогу увидеть вообще, не живой, не мертвой, как бы это ужасно не звучало. Просто никакой... Кажется, будто я был рядом с тобой только вчера. Тогда была надежда на твоë спасение, на то что, я увижу тебя, и скажу те самые заветные три слова. И ты скажешь мне их в ответ. А сегодня всё, нету этого, нету этой веры и надежды. Мы точно были связаны. Нет тебя, нет и меня. Ну как минимум части меня, большей части меня. Вместе с тобой, ушла и вера. Твое имя, оно всегда давало мне какую-то веру. Даже когда мы были не вместе, оно было со мной. Как и ты. Но сейчас нету этой веры. Ни тебя, ни ее. Умерла ты, умерло твое имя, умерло и его значение. Для меня. Только для меня так больно и невыносимо, для остальных не так уж сильно, для кого-то вообще никак, может даже радостно. Все только для меня. Почему ты. Почему именно тебя полюбил. Почему ты полюбила именно меня. Почему так. И ведь мог никто ни в кого не влюбиться, не было бы так больно. Но и ты могла не умереть, не пойти туда, подождать, не пожертвовать так собой. Не зайти в этот лифт, или успеть выйти из него. Был бы шанс. Почему все так сложно. И почему всë ты. Хотя теперь и я тоже. До сегодняшнего дня, я жил. Всю эту злосчастную неделю жил верой, то есть, почти жил тобой. И часть меня жила. Но сегодня я уже не живу. И не смогу так жить. Это слишком сильно для меня. С тобой был почти весь смысл для меня, моей жизни. Все эти несколько месяцев, что мы были знакомы, все эти дни, когда мы были в разлуке, и когда мы были вместе. Всю эту невыносимую и тяжелую неделю. Сейчас этого смысла почти что нету. Если бы ты точно знала, что умрешь, то все равно бы пошла. Пошла бы в подземелье, да хоть в самый кипящий и горящий котёл, чтобы спасти дорогого человека, я уверен. Наверное, я бы так не смог. Ты знала, для чего шла, знала, что можешь не вернуться, и в итоге ушла навсегда. И не попрощалась ни с кем. Ушла из этого мира, из моей жизни. Осталась в том лифте. Навсегда. Больше я тебя не увижу, никогда. Никто не увидит. Видишь ли ты меня, я не знаю. Может, те, кого уже нету, видят своих родных и близких. Дашь знак, если видишь меня, даже таким жалким? Не бойся, мы еще увидимся, хоть и нескоро, совсем нескоро, наверное. Останется только тебя вспоминать, ходить на твою могилу, смотреть на твои фотографии, часами о тебе думать, снова пытаясь закрыть этот самый большой шрам на сердце, который при каждом упоминании о тебе будет открываться заново. И снова так же больно, как в первый раз. А перед всеми остальными делать вид, что все нормально, переживу. Ну да.. Они конечно же, тоже наденут понимающую маску, проглотят мою наглую ложь. Так будет лучше, сам справлюсь. Наивно. И естественно они не поверят, тут даже дурак бы все понял. Такое, может и переживают, но потом просто существуют в монотонно серой гамме. Потом и все другие о тебе забудут, а я уже кажется, не забуду никогда. Буду пытаться это сделать. Скажешь, когда стоит перестать? Говорят, что время лечит. Посмотрим, станет ли мне легче, забуду ли я, или хотя бы не так часто буду тебя вспоминать. Бред, конечно же нет, не забуду. Только продолжу делать вид, что забыл. А наедине, все также посыпать соль на эту самую глубокую в моей жизни рану. Еë точно не хватит на мою рану. Края всë равно останутся. Это точно конец.