Любовь зла

Ацуши готовился. Последние пару недель сопровождались насмешками Дазая, испуганными вопросами Кёки и бесконечного переживания брата и сестры Танидзаки, которые словно чувствовали надвигающуюся беду, и... Разговоров с Гин, с его девушкой. А также уже и невестой, и будущей женой. Оказывается, жизнь может так легко измениться. Когда Накаджима только вступал в Агентство, то и подумать не мог, что вскоре начнется встречаться с сестрой врага, а так же сделает ей предложение. А ещё, что придет в дом к Акутагаве на правах нового родственника семьи. А ведь всё начиналось так просто, и смешно до банальности. Он узнал про Гин, когда вместе с Куникидой и подчиненной Акутагавы, искал неизвестную им девушку, чтобы вручить любовное письмо от Катая (а Ичиё просто мечтала разделаться с той, кто мог угрожать спокойствию её семпаю). И все они были в большом шоке, когда узнали, что та девушка приходится младшей сестрой Акутагавы, а для Ацуши ещё было удивлением узнать, что она, оказывается, в отряде Ящеров работает. Он долго возмущался тому факту, что Акутагава даже сестру не пожалел, отдав на попечение Мафии. Но Ацуши сразу же приметил кое-что другое. Гин была красивой. И правда привлекла его взор, заставив немного уплыть куда-то в розовых мыслях. Но он очень тяжело сходился с девушками, а факт того, что она нравилась одному из его знакомых, почему-то отталкивал парня от девушки. Не хотелось ему встревать в чужие отношения. К тому же, она сестра Акутагавы! Того самого Акутагавы, который при встрече, готов его на мелкие кусочки порвать. Это одна из самых весомых причин, чтобы держаться от девушки подальше. Но дальше не получилось. Они столкнулись в кафе, где уставшая девушка что-то печатала за ноутбуком, а парень просто хотел отдохнуть от суицидального наставника, хоть на время. И увидев друг друга за барным столиком, оба вздрогнули. Но всё же остались на местах. И Накаджима, неловко потягивая кофе под смущенный взор девушки, неожиданно поинтересовался: - А… ты чего не дома? - Брат снова на деле, а мне там смысла нет находиться, как-то скучно, - проговорила она, и её глаза приобрели грустный оттенок, чем заставили Накаджиму приблизиться чуть ближе, отчего Гин резво отодвинулась, готовая его ударить. Серые глаза девушки излучали что-то светлое, в отличие от убийственной ауры её брата. - А ты что тут забыл? - Прозвучало грубовато, но он не обиделся. Всё-таки, должно же быть между Акутагавами что-то общее. Тогда, Накаджима разговорился. С незнакомым человеком, с девушкой, с сестрой врага. Этот вечер прошел замечательно, и когда Гин, уже расслабившаяся в его компании, невзначай предложила посидеть так ещё раз, то он тут же согласился. И с надеждой заглянул в кафе следующим вечером, снова видя девушку на её привычном месте. В этот раз, она ему ещё и улыбнулась при встрече, отчего сердце Ацуши сделало неожиданный кульбит. Возможно, тогда и началось его погружение в тот самый омут чувств. Ведь, в итоге, после пятнадцати таких вечеров, когда он невзначай коснулся губами губ девушки, то услышал: - Не думала, что по мне заметно, что ты мне нравишься. - А после непродолжительного поцелуя, продолжила с усмешкой. - У тебя точно звериное чутье, Тигр. - Ацуши, - мягко поправил он Акутагаву, слыша в ответ её мягкий голос, повторяющий его имя. Он понял, что влюбился. Слишком сильно, глубоко и надолго. Ему нравилось в девушке всё. Мягкая улыбка, милые ямочки на щеках, тонкие аккуратные пальцы, которые хотелось целовать и прижимать к себе, словно они могли согреть и приласкать, как какого-нибудь котенка. Характер у Гин, пусть и был спокойнее брата в плане жажды крови, но от этого девушка не становилось ангелом в плоти. Они часто ругались. И в отличие, от своенравной Акутагавы-младшей, являющейся ещё и не в меру языкастой порой, Накаджима ругаться не любил. А потому на компромисс шёл сразу первый. И Осаму потом ему ещё скажет, что он природный подкаблучник, попавший под самый острый каблук на свете. Но к тому моменту, это всё было уже не важно. Ацуши сильно погряз в своих чувствах. В этих милых свиданиях, в робких держаниях за руки, в утренних поцелуях в каком-нибудь захолустном отеле и в ночных гуляниях до самого утра в обнимку. Отчего совсем забыл о самой главной проблеме, что преследовала их отношения с самого начала. Нет, то, что Гин была мафиози, перестало для него иметь значение в один из тех вечеров, когда они ещё не были вместе, и та кратко поведала историю того, как Осаму пригласил её и брата в мафию, и чтобы выжить, они оба согласились. В итоге, что у младшей, что у старшего - работа на преступную организацию переросла в привычку, которую сменять не хотелось. Такое желание могло им ещё выйти боком. Всё же, они оба были ценными сотрудниками, которых, так просто из мафии не отпустят. Услышав это, Накаджима ощутил острое чувство благодарности за оказанное доверие, и что девушка так легко открыла ему историю своего детства. Обычно она о нем не говорила, даже сейчас, когда они уже почти у венца. Но тогда, был какой-то особый день, и Гин разговорилась, Ацуши увидел, как тяжело ей это всё вспоминать, и в какой-то момент, предложил ничего не говорить, если это причиняет такую боль. Поэтому, Ацуши никогда не предлагал ей пойти в Агентство, зная, что последует отказ. Он знал, что так же ради брата, та никогда не поменяет свою профессию, и никогда не оставит его на этом пути. Он смирился. И хотя душа поначалу противилась, но вскоре ослабила давление. Да и, со временем, Ацуши понял, что в мире не всё так бывает радужно, как он думал, когда им с Агентством пришлось пройти через очень трудный период. Хорошо, что хоть Гин была рядом. Проблемой же был и остается её брат. Старший Акутагава точно убьет детектива, когда узнает, кто забрал сердце его сестры. И Накаджима, старавшийся не думать об этом, всё же очнулся на третий месяц их отношений, когда рядом посапывала Гин, в очередном отеле, и задумался. Он не хотел прятаться. Сейчас, это вызывало легкий восторг и чувство тайны, но со временем, им обоим это надоест. К тому же, в любой момент, их может увидеть кто-то посторонний, знающий тайну семьи Акутагав, и тогда проблем точно не оберешься. Сейчас особо никто не знает, но Ацуши видел, каким взглядом на него порой смотрит Дазай. Он даже невзначай подсказывал какие-то отели, под предлогом прекрасного суицида. И часто-часто шутил про отношения с парнем, заставляя того обливаться потом от страха и сжиматься под смешки наставника. Он явно что-то знал про него, но скрывал! И как раз, из-за этого, юноша и переживал. Ведь кто-то мог увидеть их и потом рассказать Рюноске, а тому явно не составит труда бросить всё, и ворваться в Агентство с воплями - "Тигр! Убью! Как ты посмел?!". Сцена представлялась очень хорошо, с печальным концом в итоге, где Акутагава отправляет Накаджиму на пропитание морским рыбам. Поэтому, доводить его до собственного убийства, не очень то и хотелось. Из-за этого, как бы не было страшно, он начал готовиться к встрече с Рюноске в новом для него амплуа, как парень его сестры. Гин же активно пыталась вымолвить права на встречу. Но было тщетно. Акутагава старался избежать встречи. Но становилось немного страшно. Время шло, а их знакомство так и не состоялось. Ведь чем больше Рюноске упорствовал, отказываясь от знакомства, тем меньше было у Ацуши шансов оправдаться перед ним, в случае незапланированной встречи. К этому моменту, Дазай уже был посвящен в тайну Накаджимы, а остальные детективы начинали догадываться так же, как и Осаму в своё время. Но ему уже было всё равно. Он решился на кое-что другое. Поэтому, после окончания борьбы с одним из серьёзных, немного отдохнув в объятьях любимой, эспер решился на другой отчаянный шаг. Битва была изнуряющей в своё время, и он, и Рюноске, и даже Гин во время бойни едва не погибли. От осознания, что он мог потерять девушку в любой момент, парень ощущал мерзкий узел внутри живота. Терять никого не хотелось. Особенно после всего пережитого. Поэтому, страдающий иногда животными порывами, Ацуши, на восьмой месяц их отношений, вознамерился сделать мафиози предложение. Его не смог отговорить даже Дазай, который намекнул, что своими действиями, Накаджима лишь приближает к себе неминуемую смерть от рук Рюноске. Но парня было уже не остановить, и даже план предложения был продуман до мелочей. Вот только, как оказалось, что плана мало, а еще нужно иметь храбрость Куникиды, честность Кенджи и предприимчивость Дазая в непредвиденных ситуациях. Ведь только он мог забыть коробочку с кольцом в одежде, запихнув в стиральную машину, а потом судорожно биться полчаса с ней же, за право вернуть драгоценность. А в это время, за ним наблюдала Гин, никак не сдерживавшаяся себя в смехе, и уже давно согласившаяся на предложение парня. Поэтому, когда он мыльными руками протянул девушке кольцо, та с легкостью надела его. - Ты уверена? - спросил он, слегка расстроенно. Неудавшееся красивое предложение руки и сердца, сдуло весь его порыв, и теперь парень считал, что после такого, Гин должна его бросить. Но она лишь ласково улыбнулась, наклонившись вниз и оставляя легкий поцелуй на губах. Накаджиме, как ненасытному коту, сразу захотелось большего, но девушка перехватила его лицо руками, тихо прошептав: - Я буду уверена в тебе до самого конца... но брату лучше эту историю никогда не рассказывай, - и снова засмеялась, видя, как вздрагивает от воспоминаний о напарнике Ацуши. И наконец-то, спустя пять месяцев тревожного ожидания, Акутагава был готов с ним встретится. Конечно, Рюноске ничего не знал о том, кто скрывается под статусом "жениха сестры", но его готовить к этому никто и не собирался. Они решили, что открывать эту тайну буду также, как пластырь. Резко, больно, но эффективно. По крайней мере, Ацуши надеялся, что стоит попытаться избежать серьезного конфликта, поэтому заранее купил любимый торт брата девушки. Ведь его цель, не то, чтобы понравится мрачному родственнику невесты, а уйти после этой встречи живым, и со всеми своими конечностями. Он ненадолго замялся у дверного проёма, глядя на массивную черную дверь, и представил, как Акутагава бьёт его этой дверью по голове. Парень невольно поежился. Растущее желание сбежать только усилилось, и чтобы предотвратить развитие страхов на ходу, он сразу перекрыл себе пути отхода, нажав на звонок. Но дверь открывали так долго, как ему могло показаться, отчего он невольно нажал на звонок ещё раз. И позвонил бы ещё - чувство страха вот-вот собиралось съесть его изнутри - но тут дверь открылась. И Ацуши быстро помолился всем богам ещё раз, надеясь, что эту встречу он переживет. Надо постараться. Ради Гин.

***

Нет, он Тигра в зятья не потерпит. Ни за что. Поэтому, прежде чем, ненавистное беловолосое создание успело сказать ещё хоть слово, тот выпустил наружу, затаившийся Расемон. Ацуши тут же отлетел вниз назад, потеряв по дороге шоколадный торт. От созданного на лестничной клетке грохота, некоторые соседи открыли дверь, чтобы поскандалить, но увидев тени Расемона, быстро захлопнулись обратно. Ацуши разорвал путы, рванув вперед, но Рюноске церемониться с ним не собирался. И активными движениями способности пытался стащить Тигра вниз по лестнице. Подальше от его квартиры. Подальше от его сестры. Накаджима захрипел, чувствуя лоскуты чужой способности на шее, и как нещадно болит спина после каждого удара со стенами дома. И парень понял, что Акутагава сильно поднаторел со своей способностью, раз ему было тяжело так отбиться от неё. Он предполагал, что что-то подобное будет, но надеялся, что масштаб будет не настолько катастрофичен. Ацуши стал готовиться проститься с жизнью - Рюноске! Хватит, прекрати! Крик Гин разорвал не только эту безмолвную битву, но и путы Расемона, которые тут же отползли в сторону, возвращаясь к хозяину. Акутагава-старший удивленно проследил взглядом за девушкой, не почувствовав даже толику боли от того, что сестра пихнула его в бок, подбегая к Ацуши. Острая обида затопила сердце владельца смертоносной способности. Он видел, как девушка опустилась на колени перед оборотнем, принявшись осматривать его на наличие травм. Видел, но перед глазами выступала совсем другая картина. Вместо аристократичных пальцев сестры, теребящих голову Тигра, представлялись пальцы другого важного когда-то ему человека. Рука Гин, которая помогала парню встать, автоматически менялась на руку того человека. И девичий голос, интересующий всё ли в порядке, сменялся на елейный с холодными нотками. Нотками, так похожими на Дазай-сана. В голове из-за этих двух так похожих между собой сцен царила настоящая какофония, и позабытая ненависть к непутевому эсперу проснулась вновь со страшной силою, будто всё время была рядом, находясь, как вулкан, в спячке. И чтобы не видеть этой трогательной сцены с его сестрой и её суженым, Акутагава поспешила скрыться в квартире. Его всего трясло от злости, и он судорожно дышал через раз, чтобы хоть как-то успокоиться. Он знал, что сейчас настанет важная часть уже неудавшегося ужина - разговор. А поговорить им было о чём. - Защищенной она себя с ним чувствует… - шипел Рюноске, стиснув зубы, - это он выглядит за ней, как за каменной стеной. Тоже мне, защитник. Ребята зашли через пять минут, захлопнув дверь. К тому моменту, мафиози сменил свой халат на плечах на привычный для него плащ. В нём разговаривать, было проще. Он уже даже успел успокоиться, и старался заглушить громкий голос обиды, который требовал громить и крушить здесь всё подряд. Нет. Рано. Нельзя. Накаджима старался не смотреть на мрачного напарника тире врага, который бросив на него взгляд полного презрения, вернул его на сестру. Гин вздрогнула, но давление брата выдержала. Задержав воздух в легких, и решилась: - Брат, мы же с тобой говорили, что... ты не будешь никого бить с порога. - Негромко, но твердо произнесла девушка. С Рюноске главное держаться чуть увереннее, тогда можно что-то и получить, или наоборот, не получить по шее. Ацуши, получивший с порога по шее, решил отмалчиваться до конца, глядя куда угодно, но не на мафиозника. Его вставленные пять копеек вначале, уже и так вышли ему боком. Поэтому, детектив лишь следил за тем, чтобы Акутагава-старший не перешел никаких граней в общении с сестрой. А сам Рюноске же вспоминал вчерашний разговор с девушкой, когда та ненавязчиво попросила не начинать знакомство с драки. Уже тогда, он почувствовал тревожный звоночек, но не придал ему значение. Почему, вот почему, он никогда не слушается своего внутреннего зверя? Столько бы проблем можно было избежать. - Даа? - ядовито, как настоящая гадюка, протянул он, видя, как теряет свой уверенный настрой Гин. - Что-то я запамятовал. Видимо, как и ты, забывшая мне поведать, что встречаешься с... - "этим ничтожным жалким недоразумением, умеющим только чесать языком про добро и честь, а на деле, не стоящим из себя ничего. С этим тупым тигриным ковром, по которому топчутся все, кому не лень. С этим пародием на человека, у которого шило в одном месте всегда и... и..". - этим. - Рюноске ткнул пальцем в сторону Накаджимы, заставив того вздрогнуть и сжаться до размеров самой девушки, одновременно при этом плотно стиснув кулаки. Он проглотил все мысленные эпитеты и сравнения, все слова и проклятья, дабы не распаляться ещё сильнее. И тут до него дошло осознание. Они же не просто встречаются. Этот Тигр сделал его сестре предложение! Как и откуда у этого нищеброда нашлись деньги - выяснять не хотелось; а вот узнать, почему даже сейчас, когда Рюноске оставил все попытки убить оборотня, тот снова вмешивается в его жизнь - очень даже. Неужели, он чертов мазохист, и ему очень хочется насадиться лишний раз брюхом на острые шипы его способности? Поутихшая злость разгорелась в груди новым пожаром, обжигая лёгкие, и затухать так просто не хотела. - Почему, Гин? В мире столько малодушных, костлявых, смазливых типчиков, и из всех них, ты выбрала - его? - он старался, правда, старался говорить с сестрой спокойно, понимая, что сейчас не в самой выигрышной позиции расположения сестры, из-за того, что напал первым. Но голос дрожал, сходясь на хрип. Обида душила хуже, чем приступ кашля. - Даже появись здесь Тачихара, я бы слова не сказал! Но он..! - Брат! - Гин вскрикнула, её руки задрожали. От страха, от обиды, от злости. Она не хотела слушать, как родной голос, проезжается по её чувствам, как машина по автотрассе. Ругаться с братом – она любила меньше всего на свете, зная, какой тяжелый у него характер. - Я, правда, не думала, что так получится... - Что ты влюбишься во врага собственного брата? - его голос стал ещё холоднее, чем прежде. Жгучая ярость в стальных глазах стала ледяной. - В того, кто всё разрушил? В того, из-за кого мне пришлось пройти столько унижений, и в итоге, всё равно остаться ни с чем? Ты знала, что я никогда не потерплю твои отношения с этим недоноском. Не проще ли было продолжать крысятничать тайком, как вы делали это раньше? Зачем было настаивать на встрече? На что ты надеялась, скажи мне? На что? - но Гин молчала, прожигая Акутагаву-старшего непроницаемым взглядом злости и разочарования. - Отвечай! - его крик получился громче обычного, и девушка дернулась, поддавшись вперёд. - На то, что мой брат, хотя бы раз..! Хотя бы раз в своей жизни не будет таким эгоистом, и попробует принять меня и мои чувства! Я говорю, что не думала, что так получится, но оно случилось! Этот шанс был один на миллион, и он произошел! - Она вцепилась в ладонь Ацуши, заставив его вздрогнуть, и без промедления сжать её в ответ, поднимая взгляд на Акутагаву. Но лучше бы он этого не делал. Мафиози глазами убивал своего недо-напарника, вперев взор на их переплетенные ладони. Ещё немного, и тот точно оторвет их с помощью Расемона. - Я люблю Ацуши! Ацуши, а не Тигра! И мне плевать на ваши разборки, они меня не касаются. Я хочу быть с ним! Он важен для меня! – и тут девушка осеклась, увидев, как изменилось выражение лица старшего, понимая, что сказала лишнее. Такое говорить её брату точно не стоило. – Брат, я не то… - Важен...? - севшим голосом переспросил Рюноске, перебивая сестру, в серых глазах мелькнула боль, сменившаяся жгучим чувством ненависти. Темноволосый усмехнулся, и едко выдавил. - Вот как, значит... Снова всё повторяется. В жизни у Рюноске было мало важных людей. Те погибшие дети с амбара, чьи пропитанные болью взгляды, до сих пор преследовали его во снах. Хигучи Ичиё, заставляющая его сердце в последнее время нежно замирать на полсекунды, и всегда берущая на себя весь груз работы. Дазай, который стал его учителем, чьё признание было на вес дороже золота и всех повышений вместе взятых. И Гин. Сестра, ради которой, он открывал глаза каждый день в трущобах, дабы найти еду для них двоих. Сестра, ради которой, он решил, что Мафия лучше, чем смерть на улице. Сестра, ради которой, он не сдавался, несмотря на все слова Дазая и пробивался наверх, чтобы быть достойным её восхищения, всегда умалчивая перед ней обо всех своих слабостях и трудностях, чтобы казаться сильным и несгибаемым. Акутагава долго отходил от чувства ненужности и непригодности, когда узнал, кем Дазай его заменил. Острая боль, жгучая ярость - все смешалось. Но он свыкся, привык быть на вторых ролях в пьесе Дазая, отступил от признания, для того, чтобы не цепляться. Чтобы не было так больно видеть, как Осаму треплет Тигра по щекам, и вспоминать, как эти самые руки раньше сжимали его слабую шею, когда он пытался язвить своему наставнику в ответ. Но у него всё ещё была сестра. Его кровь, его родня. Может и не самый близкий ему, но все же человек, что точно не предаст и будет рядом. Кому он точно нужен. Такие сантименты в Мафии не признавались, но Рюноске почему-то захотелось чувствовать себя нужным не только, как машина для убийств. Но и как просто человек. Возможно, он этого не заслуживал вовсе, но как типичный упрямец, лез вперед всех. Он ведь так старается, так почему... Почему всегда выбирают не его? Чем он провинился, что ему суждено вечно бродить в темноте без проблеска света? Почему всегда Тигр оказывается важен всем, а Рюноске - никому?! Даже собственной сестре! Акутагава видел, как часто дышит сестра, как зажаты, словно перед боем, кулаки. Она что-то пыталась ему сказать, лицо выглядело печальным, но он как в вакууме пропускал её слова мимо ушей, ничего не слыша. А неудавшийся жених был напряжен. В глазах искры. Видимо, он тоже готов к бою. В этот момент, злость потухла. Вместо неё пришло разочарование. Разочарование в жизни. И в людях. Он бросил быстрый взгляд на кухонный стол. Там стояли блюда. Приглядевшись, он не увидел любимых блюд сестры. Своё сируко он заприметил сразу, ну а толку-то? А вот любимое Тигром отядзуке, и даже тофу были накрыты на столе. Всё ради Тигра. Всегда ради него. - Брат, послушай… – снова подала голос сестра, но тот лишь поморщился. Он не хотел её больше слышать. Он всё понял прекрасно, и без дополнительных слов. Тигр был для неё важнее. - Помолчи. Я тебя уже услышал. Вот пусть и ест со своим Тигром в одиночку. Без него. Рюноске с ним за один стол не сядет. Акутагава прошел вперед, но видя, что взгляд снова зацепился в приготовленный для Тигра стол, ощутил неконтролируемую вспышку ярости. Мгновение. Четкое движение ленты Расемона, и стол вместе со всей едой валялись уже на полу, под звонкий грохот и вскрик сестры, кричащей, что он делает (всегда уважающий чужой труд и еду Акутагава, просто сорвался, доведенный до точки кипения). Плевать. Пусть этот отброс ест с пола, решил Рюноске, и больше не медля, вышел из квартиры. Находиться там более не имела смысла. Ведь он и так там чужой. На улице случился приступ, что было неудивительно, в горле так и клокотала ярость, а потом к ней ещё и прибавилась кровь. Недавнее ранение не прошлось даром, особенно, когда ему сегодня пришлось понервничать с этими разборками. Он и не знал, что после его ухода, Гин словно окаменела, отовернувшись от Ацущи. Девушка старалась быть сильной и не расплакаться, ибо мафиози слезы неведомы. Она поняла, что задела брата за живое, и что встреча прошла просто отвратительно. Ацуши, чувствуя, как тяжело девушке, прижал к себе её едва вздрагивающее тело, чтобы утешить. Без лишних слов, как и всегда. За это, Гин была ему благодарна, и обняла в ответ, прижимаясь и пряча лицо в рубашке парня. Сейчас она и вправду чувствовала себя защищеннее, находясь в объятиях. Накаджима мысленно проклинал Рюноске, за то, что он так обидел девушку, и не знал, как было плохо самому парню, который явно не хотел поступать так с сестрой и причинять ей боль. Он чувствовал отчаянье. Обида жрала его изнутри, похуже Расемона, и Акутагава не знал, что с этими эмоциями делать. Хотелось рвать, метать и уничтожать всё на своём пути, и при этом не делать ничего из этого. Он ковылял между улицами, пугая прохожих своими окровавленными ладонями, которые придерживали такой же кровавый рот. Он с трудом нашел ближайшую забегаловку, чтобы отмыть это всё, снова продолжая свой путь. И когда набрел на определенную улицу, то вздрогнул. Здесь жила Хигучи. Как странно. Зачем он сюда пришел? Почему? Чем она могла ему помочь? К тому же, находясь в отношениях. Захотелось развернуться и уйти, но он остался. Постоял пару минут, решая, что раз его сестра такая безрассудная, то почему, и он не может быть таким?! - Хигучи, - проговорил мафиози в трубку, когда девушка взяла телефон. Решение позвонить было спонтанным, и он впервые решил себе не отказывать в этом. Ему был  нужен кто-то рядом. Плевать кто, лишь бы живой, состоящий из мяса и костей, и не пытающий притворяться или как-то играть роль. - Ты дома? - Да, Акутагава-семпай. Что-то случилось? - он поморщился. Если раньше Хигучи переживала без дела и по нему, то сейчас повод был веский. Его голос не был таким грозным, как обычно, и это сильно чувствовалось. - Можешь выйти во двор? Это срочно. И отключился. Он был уверен, что девушка поймет его просьбу и выполнит её, в чем и убедился через пару минут, когда она в легкой толстовке и штанах выбежала из дома, и замечая парня, подбежала к нему. Рюноске про себя усмехнулся, ведь после предательства сестры, такое подчинение со стороны Ичиё, было, как бальзам на душу. Было странно осознавать, что девушка так же спешит на встречу ещё и к другому. А не только к нему. Странно и неприятно. - Акутагава-семпай! - она встала рядом с ним, удивленно глядя на начальника, в чьих глазах не было ни намека на то, почему он оказался здесь в своём привычном плаще, и сложенными на груди руками. Давать надежды себе, девушка уже давно запрещала. И потому она снова спросила. - Что-то случилось? - Да. - Он решил не врать. Обида жгла горло, и не позволяла обмануть. В любом случае, чтобы он не сказал Ичиё, это останется только в голове у неё. Ибо парень сам потом забудет, а девушка передавать никому не станет. - У меня сестра замуж выходит. – Он знал, что Хигучи знает о том, что связывает его и Гин. Конечно, парень не понимал, откуда, просто видел как-то раз, как эти двое нормально обращались, и Гин почему-то звала Хигучи «старшей сестрой». А та, что-то просила передать ему, Рюноске. Поэтому, когда  он сказал о сестре, то заметил, как Ичиё вздрогнула, но удивляться не стала. Конечно, а какой в этом смысл, если он подтвердил то, что знает о том, что уже было известно подчиненной. - Знаешь, за кого? – он почему-то решился рассказать и об этом. Наверное, потому, что в последнее время, их отношения стали доверительней. Да и Хигучи знает про Гин, так что, какая разница? Она ведь может увидеть сладкую парочку в лице Тигра и его сестры, где угодно, и будет переживать из-за того, как ему об этом рассказывать. Поэтому, пусть узнает это от него. Так проще. Жаль, конечно, что нельзя вот так просто раскрыть всю душу дорогому тебе человеку. Хигучи мотнула головой. Конечно, она не знает. Откуда бы? Он и сам не хотел бы этого знать. - За Тигра. За Тигра-Ацуши. Снова он всё испортил. – Грустно смехнулся. - Как обычно. Ичиё снова заглянула в глаза начальнику, видя только непроглядную тоску в его глазах, что было очень непривычно. Радость за то, что ей доверились и открыли семейную тайну, перекрывалась злостью на того, кто обидел её семпая и заставил его погрузиться в печаль. Девушка едва не побежала с пистолетом на Тигра, как услышала: - Ничего страшного, Хигучи. Всё нормально. Не твори глупости. – Та удивленно посмотрела на Рюноске, не понимая, как тот догадался, что она хочет сделать, как услышала что-то такое, отчего её сердце замерло в нежном трепете всколыхнувшихся чувств. Это было так резко и неожиданно, что Ичиё забыла, как дышать. А Акутагава всего лишь добавил: - Просто постой немного рядом. Мне так будет легче.