Звёздные колкости и сладости

– Моя звёздочка опять недовольна? Тебе всегда так сложно угодить… – он одарил её деланным театральным разочарованием в лице, но блеск в глазах всё же выдавал настоящие чувства. Скарамучча рассматривал с долей жадности сидящую на кровати девушку, определённо довольный исходом этой истории и с нетерпением ждущий развязки. Мона сердито надула щёки, прожигая расхаживающего по комнате парня злобным взглядом. И в Ли Юэ ей не нашлось спасения, хотя она и убеждала себя в том, что её пребывание здесь – это не результат поспешного бегства, а удовлетворённая прихоть непредсказуемого разума. Дело в том, что в Мондштадте под пристальным наблюдением одного из предвестников Фатуи внезапно стало как-то тесно… С другой же стороны это была проверка для самого Скара: хотелось посмотреть, зайдёт ли он так далеко. Судя по выражению лица, выследить снова астролога не заняло у него даже единицы усилия. Страх при виде самодовольства от власти Скарамуччи давно уже не проскальзывал ни в одной черте девичьего лица. У них совершенно иные, по-настоящему особенные отношения, не совсем понятные им обоим, но упорно заводящие их в крепкую ловушку из собственных противоречивых чувств. Сложив ногу на ногу, она привередливо качнула ножкой, задирая нос – отвечать парню, пока он так довольствуется своей мимолётной победой, она не собиралась. Скарамучча перестал размеренно ходить вдоль, разворачиваясь элегантно на носках и делая уверенные шаги к сидящей на кровати особе. Полупрозрачная чёрная вуаль качнулась в такт того, как сказитель остановился. Мона, чувствуя, как близко к ней подошли, опустила подбородок, даря своё внимания двигающимся кончикам раздвоенной ткани. Специально смотрела на них, мимо тонкого силуэта парня, упрямо не желая давать ему то, что он сейчас хотел. Вскоре его пальцы мягко, но достаточно требовательно легли на подбородок, поднимая лицо по направлению к себе – девушка не противилась, однако в глаза смотреть всё ещё отказывалась. – Мои последователи были грубы с тобой? Только скажи, и я расправлюсь с ними лично. Мокрого места не оставлю. Я предупредил, что ни одного волоска, – мечтательно протянул руку к хвостику, пропуская шелковистые пряди по ладони, – не должно упасть с твоей головы. Упрямое молчание и отведённый взгляд. Лишь еле уловимый румянец на скулах выдавал имеющееся на самом деле волнение. Ещё бы его не было: их последняя встреча закончилась жаркими поцелуями и не менее страстными ласками жаждущих любви тел, а на утро ни Скара, ни весточки – лишь пустая постель, утратившая за ночь тепло их чувств. Парень совершенно пропал из зоны видимости Моны, но постоянно оставался рядом: его пребывание рядом она ощущала лучше, чем хотела бы. Уже и себе было сложно внушить, что его неявное присутствие не заставляет её тосковать и на самом деле не сводит медленно с ума. Часто девушка ловила себя на мысли, что не стоило допускать их сближения – это была ошибка. Самая тягучая, сладкая, а ещё желанная ошибка. Даже небо сбилось со счёта, сколько раз астролог спрашивала у звёзд про этого опасно таинственного юношу, но их ответ оставался неизменным. И что же это? Влюблённость? Мона подняла на него непроницаемый взгляд, встречаясь глазами. Ощущение, что чем больше она узнаёт этого человека, тем меньше о нём знает: столько в нём было секретов, о которых ей явно не стоило расспрашивать. Не говоря уже про то, кем является Скарамучча и какие имеет возможности. Предчувствие подсказывало, что если бы юноша хотел, давно бы использовал свои полномочия, поэтому страшиться ей не стоило, но осторожность лишней не будет. Скар не подал виду, что поднятый взгляд осчастливил его так же, как возможность снова прикоснуться к ней. Вот бы только больше… Как в их последний раз. – Бледная зелень твоих глаз в сочетании с равнодушием действует на меня ядом, – выдержал паузу, моргая медленно и выпуская подбородок, ведь девушка уже не отводила от него взор. – Я же говорил, что тебе нужно оставаться в Мондштадте. Зачем сбежала? – Мона слегка поджала губы и отвернула голову. – Будто тебе дело есть, – кончиками пальцев дотянулась груди, очень слабо отталкивая, скрывая за этим жестом жажду прикосновений. – Исчез на столько дней, будто и не было! И ничего не сказал! – Помнится… – Скарамучча снял шляпу, откладывая её в сторону, и расположился рядом, – ты ночью бормотала, что тебе нужно обдумать это всё. Что ты не уверена, что всё это правильно и что я слишком скользкий для тебя. Я дал тебе время обдумать. Предостаточно времени. Брови девушки мгновенно взлетели, хотя ещё секунду назад она сильно хмурилась. Стоило меньше произносить мысли вслух, хотя она была уверена в крепости его сна. Но как этот нахал может так равнодушно возвращать эти слова, да ещё и прикрываться благими намерениями! Собственноручно сейчас губит последние чувственные позывы в его сторону. Хотелось залепить Скарамучче крепкую пощёчину. Не собираясь исполнять это желание всерьёз, она лишь резковато вознесла руку, чтобы только пригрозить, собирая в ладони всё своё негодование. Её мгновенно перехватили в запястье и поднесли к лицу, быстро касаясь губами перчатки. Парень почувствовал ускользающую из-под губ ткань, после чего поднял недобрый прищур. Сегодня девушка ещё более неоднозначная, чем обычно. Открыто негодуя, сидит на месте, не предпринимая попыток к бегству. И всё же на прикосновения не даётся. – Да. Времени было предостаточно. Я осознала наконец-то, что мне ничего от тебя не нужно! А теперь проводи меня к выходу, – скрестила руки на груди, внимательно следя за нарастающей во взгляде ожесточённостью. – Разве не ты говорила о том, что предначертанной судьбе нельзя противоречить? Что нужно лишь принять её и покорно следовать. Так почему вертишь носом, видя выложенное звёздным блеском моё имя в твоём жизненном пути? Скарамучча смягчился в лице, понимая, что Мона только больше напрягается от его раздражённости. Постарался отрезвить себя глубоким вздохом, но результат от желаемого был далёк. Парень не дал ей вставить какое-то ругательское (по лицу видно было, что точно ругательское) слово и обхватил вновь ладонь. Склонился над ней, перешагивая через гордость, и снова приник мягко губами. Это либо их последняя встреча, либо первый день совместной жизни – иначе никак, а потому и терять нечего. Не обделил ни одну костяшку, после поднимаясь поцелуями по предплечью. Проклятые перчатки, будь они неладны… Сказитель перевёл на притихшую девушку глаза: наблюдает, да ещё и так внимательно. Предвестник фыркнул недовольно, продолжая подниматься губами по руке. Носом поддел край плаща, чуть ли не пропуская лишний блаженный вздох, который окончательно бы порушил его непоколебимость в её глазах. Запах её кожи был просто потрясающим, а после разлуки дурманил больше обычного. Кажется, он слишком сильно потерялся в этом ощущении, ведь не заметил, как к его голове потянулись пальцы и зарылись в короткие волосы. Про себя Скар порадовался, что его не попытались остановить или отодвинуть, но раз сопротивления нет, то можно попробовать зайти и дальше. Отстранился лишь для того, чтобы лучше видеть, что он делает. Положил два пальца в центр грудной клетки – как раз туда, где заканчивалось боди, начиная “шагать” ими до застёжки плаща. Поскольку движения руки были неторопливыми, он во всей красе смог ощутить девичью взволнованность, которую выдавало осторожное дыхание и учащённое сердцебиение. На плаще была не самая понятная конструкция, но как с ней разобраться, Скар понял на вторую их встречу, так что и сейчас с проблемами не столкнулся. Четырёхугольная звезда осталась на одном конце плаща и своим весом потянула его вниз, вынуждая сползать по спине и оголять плечи. Парень лишь слегка подтолкнул её пальцами в сторону, на что получил лёгкий удар по фалангам. Судя по красноте щёк, сделан он был исключительно из вредности. Коротким движением тёплого языка по плечу Скарамучча заставил вздрогнуть. Её пальцы всё ещё были зарыты в густые синие волосы, а потому чуть сжали их, почти сразу же отпуская. С каждой минутой тактильного контакта ей всё меньше хотелось злиться на него и больше отдаться таким знакомым чувствам, что каждый раз с головой поглощали обоих. Вот бы только не заговорил… Не порушил эту магию прикосновений, не испортил всё случайной лишней фразой. Словно читая мысли, Скар поднял голову с очевидным намерением сказать что-то, но только коротко открыл рот, почти сразу же закрывая. Пришлось забраться на кровать с ногами, чтобы осуществить задуманное. Обнимая Мону со спины, он крепко прижался к ней грудью, чувственно прикасаясь губами к шее. И снова умопомрачительный запах… Казалось, в волосах он становился менее уловимым и тонким, но оттого ещё более прекрасным. Да, наверное, следовало начать их разговор именно с этого, а не с таинственных, далёких заигрываний. Мона уже положила руки поверх его и крепко сжимала, побуждая продолжать. Мокрые, тягучие поцелуи покрыли всю её шею сзади и по бокам. Горячее, тяжёлое дыхание парня согревало Мону куда больше, чем она предполагала. Стоило ему оторваться на любование или лишний вздох, как сразу становилось холодно. С каждым поцелуем усиливалось ощущение внутреннего спокойствия. Он действительно здесь, рядом, пытается ласками выпросить прощения у обиженной девушки. Мона развернулась полубоком и потянулась лицом к Скарамучче, который только и ждал этого момента. Впился в губы с жадностью, с которой приникают к источнику воды после длительного путешествия. Страсть закипела в жилах, отчего поцелуй стал ещё более напористым. Не стыдясь ни своего порыва, ни бьющихся внутри эмоций, он углублял поцелуй, сплетая их языки и ласкаясь. Не разрывая ласки, Скар обхватил талию девушки, заваливая её на покрывало. Жался к ней теснее, чувствуя телом другое и наслаждаясь каждым мгновением этого контакта. Отстранился, оставаясь над ней на вытянутых руках, и принялся наблюдать. Глаза Моны блестели красивей звёздного неба в любой точке Тейвата. В них была целая вселенная. Или, скорее, Мона была целой вселенной. Которой он безбожно покорился, сам того не замечая, в которой потерялся, забыв про то, где был когда-то его настоящий дом. Теперь место ему там, где сердце этой девушки. Полуобнажённая грудная клетка вздымалась от тяжёлого дыхания, приковывая взгляд парня. Невольно ему вспоминалось, как девушка трепетала без одежды под ним. Стряхнул с мыслей эту картину, ведь сейчас она могла помешать. Вернул очарованный взгляд к порозовевшему лицу, сопротивляясь желанию снова приникнуть к тонким губам. – Моя милая звёздочка… Как прекрасно снова видеть твоё сияние. – Ты так часто называешь меня звёздочкой… У меня складывается подозрение, что ты забыл моё имя, – Сказитель загадочно улыбнулся, наклоняясь и произнося в самые губы. – Мона… Милая Мона… – она податливо приоткрыла рот, готовясь к поцелую, но Скарамучча не собирался заканчивать свои хвалебные речи. – Имя искры в моём сердце я никогда не забуду. Только после этой фразы он удовлетворил её горячую немую просьбу о поцелуе. Правда, он сильно отличался от первого. В нём уже отсутствовала торопливость и сумбурность – их заменили уверенность и таящаяся в груди нежность. Её накопилось так много за дни приглядывания за Моной, что без изливания в поцелуй она проломила бы Скарамучче рёбра. Вскоре его накрыла непреодолимая тяга к женскому телу, и парень, одарив лицо своей спутницы неясным взглядом, сполз ниже, кладя беспокойную, затуманенную голову на грудь. Опустил блаженно веки, чувствуя, как пальцы в перчатках расчёсывают его волосы и мягко гладят плечи. – Скар… – он не захотел менять положение, поэтому промычал, показывая, что слушает. – А что будет теперь? – Теперь мы с тобой не расстанемся. Если, конечно, – завозился, поворачивая голову так, чтобы хоть немного видеть её лицо, – ты достаточно убеждена в моих намерениях и хочешь того же. – Достаточно, чтобы хотеть. Но ты не расслабляйся. Я ещё посмотрю на твоё поведение, – произнесла мягко и даже без доли колкости в голосе, на что получила сдавленный смешок. Пусть наблюдает, сколько душе угодно – Скарамучча бросит много усилий на то, чтобы обеспечить ей комфорт, даже со знанием его непростого дела. Пока их тяга друг к другу настолько сильна, он не позволит сомневаться в её необходимости в своей жизни. Перевернёт, если потребуется, каждый уголок Тейвата и убьёт любого за каждую скатившуюся по её щеке слезу. До тех пор, пока она будет позволять искать и убивать за неё.