Я тоже скучал по тебе

- Как я выгляжу? - В последний раз говорю тебе, Паук, ты прекрасно выглядишь, а теперь прекрати ерзать! - Я не ерзаю! Я...ухаживаю. - Почему ты ухаживаешь?? -Ммм...не знаю, Кэт, может быть, это потому, что я впервые встречаюсь со своим сыном, поскольку кто-то явно забыл рассказать мне о нем четыре года назад.- Питер сплюнул и в отчаянии всплеснул руками, когда они оба шли по заснеженным улицам Манхэттена. Это был (по крайней мере) пятнадцатый раз, когда они спорили о чем-то, пока шли к квартире Фелиции. Пятнадцать минут ходьбы от дома Питера были заполнены бессмысленными препирательствами по поводу одежды Питера, а затем нового цвета волос Фелиции, а затем обуви Питера, а затем чрезмерно показного наряда Фелиции для простого ужина, а затем необходимости Фелиции всегда “следить за внешностью”, а затем паршивых навыков укладки волос Питера… ...все они были просто отвлечением от того, с чем им предстояло столкнуться сегодня вечером. Прошло много времени с тех пор, как Фелиция решила остаться с Питером навсегда, но дата неизбежного воссоединения Питера с Уолли была долгим спором: оба родителя не были уверены, когда будет лучшее время представить Питера как отца Уолли, по очевидным причинам. Они увиливали и избегали этой темы нездорово долго, а когда не смогли найти веской причины откладывать разговор, назначили дату (в придачу за две недели до Рождества!) И заставили себя появиться. И за его искреннюю честность, несмотря на волнение от первой встречи с сыном…Питер тоже совсем не ждал встречи с ним. Как ему наверстать упущенные три года с Уолли? Как объяснить ему, где он был?? Правда, в основном это была вина Фелиции, но они уже разобрались с этим, и Питер хотел оставить спящих собак в покое. Кроме того, было бы несправедливо по отношению к Фелиции, если бы он продолжал обвинять ее, а она уже достаточно раз извинилась перед ним (что было супер иронично, потому что он только что использовал ту же самую фразу по отношению к Фелиции всего несколько секунд назад...но можно ли действительно винить его?). А как насчет Человека-паука?? Как, черт возьми, он собирается объяснить своему четырехлетнему ребенку концепцию супергероя, не говоря уже о Человеке-пауке?? Они оба нервничали, но в типичной для Питера манере это показывал только он. Фелиция, с ее холодным выражением лица, едва заметила протест Питера и продолжила идти, услышав эту фразу слишком много раз, чтобы даже смутиться. -Ha. Ну, для меня это было очень похоже на ерзание. А Уолли многого не ждет, он знает, что ты на мели. Питер нахмурился. - Ну и дела, Кэт...Спасибо. Какое чертовски хорошее первое впечатление производит ребенок на своего предполагаемого отца. Отлично. Фан-тас-тик. Что еще ты ему сказал о моих ушибах? Или, может быть, мой страховой полис? Внезапно Фелиция остановилась как вкопанная, что заставило Питера резко остановиться; носить свой любимый изношенный Конверс, когда шел снег, было явно плохой идеей. Она вежливо посмотрела на Питера из-за своих дизайнерских солнцезащитных очков, моргнула ему один раз, прежде чем продолжить свою быструю прогулку, стаккато ее каблуков резко стучало по бетонному полу улицы. - О ... ну что ж. Я не знал, что тебя волнует, волнует ли меня, разорен ты или нет? Я знаю о тебе все. Ну...в основном все, что касается тебя, и я все еще люблю тебя, не так ли? Питер покраснел, как персик. Он откашлялся, пробормотал: “-Боже, здесь холодно”, ни к кому конкретно не обращаясь, и резко потер руки в попытке победить холодную нью-йоркскую зиму, засовывая их в карманы пальто, прежде чем трусцой подойти к Фелиции. Ему все еще требовалось время, чтобы привыкнуть к неожиданным комплиментам Фелиции. - В любом случае...Напомни мне еще раз, что я должен сказать при встрече с ним? Например, что ему нравится, или, может быть, его любимое телешоу? .. Фелиция повернулась к Питеру и задумчиво замурлыкала. Затем она отбросила эту мысль движением головы. - Нет, просто поговори о Человеке-пауке, и все будет в порядке. Питер моргнул. -Ух ты...Он действительно так увлечен Человеком-пауком, да? .. Фелиция улыбнулась. -Ммм. Не может перестать говорить о тебе каждый раз, когда видит тебя в новостях. Она улыбнулась еще шире. -Он такой милый, когда так делает. Внезапно улыбка сползла с лица Фелиции, и она резко остановилась, заставив Питера снова остановиться и на этот раз чуть не поскользнуться. Она откинула голову назад, как какаду, задержалась в этой позе на полсекунды, а затем издала один из самых милых маленьких чихов, которые Питер когда-либо слышал. Питер подавил смех и внимательно посмотрел на нее: глаза Фелиции были зажмурены, а ее маленький носик сморщился, как симпатичный грецкий орех, из-за чего ее солнцезащитные очки слегка провисли, когда она пыталась подавить очередной чих. Ее кулаки были сжаты в воздухе, а сумочка слегка покачивалась, поглощая потерянную инерцию от резкой остановки. Он взглянул на нее: на ней была длинная черная парка, черные леггинсы, черные туфли на высоких каблуках и дизайнерское меховое пальто с леопардовым принтом. Но, как и большинство дизайнерских шуб, ее шуба едва прикрывала шею, и она явно плохо согревала ее. Питер собирался указать на это с тех пор, как они покинули его дом, но его продолжали бомбардировать ее нападки на его моду, и, будучи им, он был так взволнован, что все время забывал упомянуть об этом. Не раздумывая, Питер немедленно снял свой детский шерстяной шарф в зеленую клетку, который Мэй сшила для него, когда он был моложе, подошел достаточно близко, чтобы войти в личное пространство Фелиции, обернул шарф раз, другой вокруг шеи Фелиции и отступил назад, чтобы полюбоваться своей работой. Фелиция была поражена этим и широко раскрыла глаза. Она замерла и уставилась на Питера, казалось, забыв чихнуть. Она смотрела на него с этим шокированным выражением в глазах всякий раз, когда Питер делал что-то милое для нее, и Питер не мог не восхищаться тем, как невероятно мило она выглядела. Он с улыбкой пожал плечами. -Телосложение паука. Лучше, чем холодная погода в любое время по сравнению с твоей 200-долларовой, сделанной в Скандинавии, или где там она была сделана, дерьмовой шалью. Он усмехнулся. Фелиция все еще смотрела на него. Питер нервно усмехнулся: неужели он просчитался? -Кэт. Я в порядке. Кроме того, посмотри. - Он сделал для нее причудливый маленький пируэт и указал на свою красную толстовку с капюшоном, узкие выцветшие синие рваные джинсы и классические черно - белые конверсы с высоким вырезом. -Я должен сохранять хладнокровие ... Питер лу-У-У-У!!” Прежде чем Питер успел завершить пируэт, Фелиция рассчитала момент как раз вовремя, чтобы сделать шаг вперед и схватить Питера за воротник, толкая его назад в переулок, мимо которого они проходили. Питер едва успел осознать, что происходит, как почувствовал, что его грубо прижимают к кирпичной стене, а Фелиция вцепилась в него тисками, обеими руками сжимая его рубашку. - Кэт, что я ... - Заткнись. И Фелиция продолжала впиваться своими губами в его губы. Мозг Питера на мгновение отключился от тела, прежде чем он расслабился и позволил блуждающему языку Фелиции проникнуть внутрь, когда он скользнул немного ниже, чтобы дать ей лучший угол обзора. Их горячие рты слились друг с другом. Фелиция язык разжал губы открыты и начал рисовать замысловатые, головокружительные узоры на его губы и язычок, ее руки перемещаемых под его футболку и нежно расчесывает свои грудные мышцы, как Питер терпеливо положил свои руки на ее спине: ее танец, и она дала ему понять, что она была единственной, диктуя темп, а не он. "Что ж, это было неожиданно", - подумал Питер. Питер был счастлив услужить ее внезапному нападению: Фелиция все равно хорошо целовалась. Он никогда не мог привыкнуть к этому чувству, удивленный одним из ее спонтанных поцелуев из-за чего-то, за что он никогда не ожидал награды. Питер научился этому: ему не нужно было стараться изо всех сил, чтобы произвести впечатление на Фелицию или ухаживать за ней. Ему просто нужно быть самим собой, быть преданным ей и стремиться доставить ей удовольствие как можно лучше, и она ответит той же страстью (иногда даже большей). Ему нравилось в ней то, что она не нуждалась в том, чтобы он слишком сильно менялся, просто чтобы угодить ей: они оба принимали друг друга как свое истинное "я", насколько это было возможно, приспосабливались друг к другу, когда это было необходимо, и вместе наносили удары. Это были здоровые отношения, к которым он всегда стремился, просто он никогда не ожидал, что они будут с Фелицией Харди, из всех людей. Кроме того, какой натурал в здравом уме откажется от горячего, сексуального поцелуя посреди какого-нибудь Богом забытого переулка в Нью-Йорке по пути на встречу со своим сыном?? Питер постепенно заводился все больше и больше, его выпуклость в штанах неуклонно росла. Его бедра двигались сами по себе, и они непроизвольно толкнулись в пол Фелиции, заставляя ее сексуально стонать ему в рот. Она ущипнула его за соски в ответ, и только когда ее руки опасно задели его боксерскую подкладку, потянувшись сзади, чтобы схватить его за ягодицы, Питер понял, насколько невероятно возбуждена Фелиция. "Ладно, мааааай, может быть, сейчас не время для какого-нибудь захолустного секса", - угрюмо подумал Питер. Поэтому с огромным сожалением и необъяснимо огромным самообладанием Питер схватил Фелицию за плечи и медленно оттолкнулся от нее, разделяя их. Фелиция протестующе мяукнула, но, похоже, поняла, потому что не стала сопротивляться и просто прижалась лбом к его лбу. Питер приподнял ее лоб, чтобы встретиться с ней глазами. Фелиция смотрела на него мечтательными глазами, и на ее губах играла тень улыбки. Питер нахмурился, но продолжал улыбаться. “Привет. - Извини, - извинилась Фелиция, ухмыляясь и бормоча что-то невнятное в тумане похоти. Я немного увлеклась... - Нет, нет, нет, не извиняйся, это было хорошо, - усмехнулся Питер, нежно поглаживая ее волосы. - Просто...Что, черт возьми, это было? Он не мог удержаться от смеха. Фелиция пожала плечами, затем уткнулась головой в изгиб шеи и крепко обняла его. Питер схватил ее и прижал к себе. - Ничего. Просто...шарф был неожиданным, - услышал Питер ее бормотание. Затем она резко выгнула шею и посмотрела на него, подозрительно улыбаясь. “Но это был хороший ход. Где ты этому научился? - Учиться? Чему научиться? - Невинно спросил Питер. Фелиция легонько хлопнула его по плечу, прежде чем высвободиться из его объятий. Затем она сделала шаг назад и прислонилась к противоположной кирпичной стене, глядя на что-то на земле несколько задумчивым взглядом. Питер знал этот взгляд. “Привет. Она промурлыкала в ответ. Питер сократил дистанцию и слегка обнял ее за плечи, молча подзывая посмотреть вверх. Фелиция по-прежнему избегала его взгляда и теперь плотно сжимала губы. - Скверна, - снова попытался Питер. Фелиция закрыла глаза, а когда открыла их, чтобы посмотреть на Питера, из ее правого глаза скатилась слеза. Сердце Питера оборвалось. - О, Фел... - начал он. - Мне страшно, Питер, - прошептала она. - От чего? .. - А что, если... Она судорожно вздохнула. - А что, если сегодняшняя ночь пойдет не так? А что, если ты не понравишься Уолли? Я имею в виду, что всегда рассказывала ему о тебе хорошие вещи, и...Ну, не то чтобы тебе было о чем говорить плохо, так что, наверное, спасибо, но все же, что, если...что, если по какой-то причине Уолли не понравится, кого я выбрала ему в отцы? Тогда было ли мое решение выбрать тебя неправильным? Должна ли я был впустить тебя четыре года назад? Так было ли мое решение не рассказывать тебе о нем причиной того, что сегодняшний вечер может быть испорчен так сильно? много способов?? Я имею в виду, что мы не можем повернуть время вспять, так что же тогда, Питер?? Как я могу заставить его полюбить тебя, зная, что он не любит, но я люблю тебя, и я...я ... Боже, мне так жаль, что я ... А потом Фелиция разрыдалась, всхлипывая и всхлипывая, уронив голову Питеру на грудь. Питер успокаивающе шикнул на нее и несколько раз провел рукой по ее макушке, делая это снова и снова, ожидая, пока Фелиция успокоится, а другой рукой поглаживая ее спину широкими, размашистыми движениями вверх-вниз. Через несколько минут, когда рыдания Фелиции стихли, Питер оттолкнул ее от себя и посмотрел ей в глаза, слегка улыбаясь. -Скверна...Что бы ни случилось сегодня, это не имеет никакого отношения к тому, что мы с тобой делали в прошлом, - убежденно сказал он. - Ты сделал то, что считал правильным. Я уважаю это. Я могу не согласиться с этим, но я люблю тебя, и я уважаю это. Это заставило ее слегка улыбнуться. Питер осмелел и двинулся дальше. - Сегодня не та ночь, чтобы думать о том, что можно было или нельзя было сделать с нашей стороны. Сегодняшний вечер-это создание новых воспоминаний и движение вперед. Он обхватил ладонями ее щеки и слегка сжал челюсть. - Вместе. Он медленно наклонился и глубоко поцеловал ее, прежде чем отодвинуться и снова широко улыбнуться. Губы Фелиции невольно расплылись в ухмылке, руки вцепились в руки Питера на ее лице и глубоко вдохнули. Она глубоко вздохнула в последний раз, прежде чем твердо посмотреть Питеру в глаза. - Правильно. Вместе. ”Совершенно верно. Питер подмигнул. - Черт побери, Паук, я и забыла, каким очаровательным ты можешь быть, если захочешь, - угрюмо заметила Фелиция. - Вот именно, - подмигнул Питер и снова поцеловал ее. “О, прекрати, ты такой самодовольный,” рассмеялась Фелиция и легонько оттолкнула лицо Питера без всякой злобы. “Что. Это одна из причин, которая заставила тебя влюбиться в меня, не так ли? Питер выстрелил в ответ. “Хммм. Фелиция саркастически улыбнулась. Внезапно она схватила его напряженный член сквозь джинсы и сильно сжала. Питер ахнул и громко застонал. “UHhh...Cat - что за черт! Фелиция нырнула под объятия Питера и неторопливо вышла из переулка, невинно покачивая бедрами, в то время как Питер стоял там, потрясенный. Она остановилась и на мгновение повернулась к нему в профиль. -Я влюбилась в тебя? Пфф. Да, точно. И, в последний раз озорно подмигнув, она повернулась и продолжила свою отрывистую неторопливую прогулку из переулка обратно на главную улицу, оставив Питера безмолвным и трепетно качающим головой, когда он подбежал к ней. ________________________________________ - Ладно, запомни: никаких шуток по химии, ладно? Не все могут запомнить Таблицу периодов, как ты. -Ладно, во-первых, это Перио-дический стол. Во-вторых, я не шучу по химии! Ну...не все время, но все же вы были бы удивлены, узнав, как много ребенок может узнать из Интернета! Питер возразил в ответ, когда они оба, наконец, подошли к двери квартиры Фелиции. Фелиция положила большой палец на подушечку. И пока машина считывала отпечаток ее пальца, она снова посмотрела на Питера и бросила на него один из своих раздраженных взглядов: “почему я влюблена в тебя?” ”Да, знаешь. И с липким электронным звоном дверь открылась, и Фелиция открыла дверь, предоставив ей последнее слово. Питер внутренне ворчал. “Киттенннн, мамочка дома! - Крикнула Фелиция в дом. - Мооооммммыыыы!!! - было первое, что услышал Питер. Следующим был человеческий мальчик, примерно такого же роста, как бедро Питера, выбежавший откуда-то из своей спальни, прежде чем врезаться в бедро Фелиции и обнять ее монстром. - Ой, вот ты где, Котенок! Боже, кто-то по мне соскучился! - Выпалила Фелиция. Питер не мог расслышать, что она говорит: его глаза были прикованы к мальчику. Он видел достаточно своих детских фотографий в альбомах Мэй, чтобы знать, как он выглядел в детстве, а этот мальчик… ...этот мальчик был его сыном. Сходство было сверхъестественным, почти жутким; это было похоже на смешение лиц дяди Бена и Мэй, с каштановыми волосами ребенка и немного коротким носом, которые определенно принадлежали ему, и зелеными глазами и высокими скулами, которые определенно принадлежали Фелиции. У парня также был тот дерзкий блеск в глазах, который он часто видел у себя на детских фотографиях, и он не мог не почувствовать укол сожаления о том, что не мог быть там, когда был моложе, чтобы наблюдать, как он растет. И тут он понял, что слишком долго смотрел на ребенка, а теперь тот смотрит на него, пряча половину лица за ногой Фелиции. Фелиция также молча наблюдала за ними обоими, наблюдая за первым в истории взаимодействием между отцом и сыном. Было что-то такое...сюрреалистичное в том, что Уолли наконец-то встретился с ним, в том, что связь между отцом и сыном раскрылась перед ее глазами, превзойдя все другие виды взаимодействия. Питер моргнул и опустился на одно колено, чтобы встретиться с мальчиком взглядом. Кто-то научил его, что ему легче разговаривать с детьми, если он говорит с ними на уровне глаз; так они чувствуют себя в большей безопасности или что-то в этом роде. Он прочистил горло. -Н-Привет. I’m Peter.” Ему удалось выбраться. Он так нервничал. Он протянул руку к ребенку. Уолли покорно взял ее руку, убрал свою крошечную ладошку, посмотрел на Питера, потом на его кроссовки, потом снова на лицо. Затем он слегка кивнул Питеру, сжав губы в тонкую линию. - Ты сойдешь. - Прошу прощения?? Питер недоверчиво рассмеялся. Фелиция тоже спрятала смех под рукой. - Мама часто описывала, как выглядит папа. Думаю, она описывала тебя. Губы Питера расплылись в глупой широкой улыбке. Он неловко поерзал на одном колене и лениво поправил волосы, все время осознавая, что глаза Фелиции метали в него кинжалы. Он сделал самое озорное лицо и спросил Уолли: - В самом деле! Как она меня описала? Дьявольская улыбка плясала на его губах, когда он посмотрел на Фелицию, шевеля бровями. Фелиция закатила глаза и отвернулась, закусив нижнюю губу и густо покраснев. Уолли, наконец-то поняв, что Питер не представляет опасности, набрался смелости и встал перед бедром Фелиции, шатая ногами со всем равновесием, на которое был способен четырехлетний ребенок. Затем он подбежал к Питеру, слегка дернув его за рукав. Питер наклонился и приложил ухо к губам Уолли. Уолли накрыл ладонью ухо Питера и притворно зашептал, явно не подозревая, что Фелиция слышит все, что он говорит. Питер заметил, что он тоже бросает дерзкие взгляды на мать. Питер внутренне вспыхнул. "Как отец, как сын", - подумал он. - Она сказала, что у папы каштановые волосы...и карие глаза, и он не очень высокий. Значит, когда она наденет высокие каблуки, она будет выше его. Настала очередь Питера резко взглянуть на Фелицию и нахмуриться. Фелиция невинно пожала плечами и захлопала ресницами. - Это правда, - заметила она, убедительно кивнув. Он еще сильнее закатил глаза и с улыбкой повернулся к Уолли. - О'Кей.…поэтому она назвала меня коротышкой. Ну и что? Что еще, чемпион? Уолли поджал губы в милой надутой губке и промурлыкал, немного подумав, прежде чем издать тихое “ох!”, А затем снова обхватил ухо Питера. - Она также сказала, что вы очень почтительны. - Что? .. О, ‘Достопочтенный’, подожди, правда?? Она так сказала?? “Ммм. - ...ладно...Продолжай... “Мистер? “Да? - Что значит “почетный”? .. -О-кей, это слишком для меня, даже у меня есть пределы. Фелиция внезапно заговорила и вскинула руки вверх. - Я сделаю вам одолжение, мальчики, извинюсь и пойду готовить ужин. Вы двое, веселитесь, - сказала она, голос ее сочился сарказмом. Но прежде чем уйти, она щелкнула пальцами. Питер поднял голову. -Никаких шуток по химии, - одними губами произнесла она, грозя ему пальцем, прежде чем бесцеремонно исчезнуть на кухне. Питер дал ей знак “о'кей”, театрально вздрогнув для Уолли, прежде чем почувствовал, как его дернули за рукав. Он посмотрел вниз. - Да, извини, чемпион, ты говорил... - Меня зовут Уолтер Бенджамин Харди, но вы можете называть меня Уолли. Как вас зовут, мистер? Питер улыбнулся: его ребенок был таким милым. - Я уже сказал тебе, это Питер. Питер Бенджамин Паркер” - О ... - Уолли ошеломленно огляделся, прежде чем снова улыбнуться Питеру. “О да, ты это сделал! Потом он нахмурился. - Но...Значит ли это, что теперь я должна называть тебя папой? Это странно, мистер... Питер запаниковал. “Нононо, нет! Ты не должен называть меня "папочка"! Просто... Питер глубоко вздохнул и провел рукой по волосам, пытаясь найти другие безопасные имена, которые мог бы использовать Уолли. - Ты просто должен...Можешь называть меня Питом! или...’Мистер’! Или...что угодно, на самом деле. Все, что позволит тебе чувствовать себя комфортно. Он неловко закончил: Его сердце стучало, как отбойный молоток, по грудной клетке, ожидая ответа сына. Уолли подозрительно покосился на Питера, оценивая его со всей возможной для четырехлетнего ребенка рассудительностью, затем пожал плечами. - Ну, тогда я буду называть тебя просто”Мистер". Питер тут же громко вздохнул и почувствовал, что давление в груди значительно ослабло. Он усмехнулся собственной нервозности и, глядя в ясные, невинные, как у лани, глаза Уолли, не смог больше сопротивляться и, наконец, потянулся, чтобы взъерошить ему волосы, на что Уолли захихикал и заерзал. Уолли вдруг оживился. “Мистер! Хочешь посмотреть мою комнату? Питер немного подумал, потом кивнул. - Конечно! Почему бы и нет? Уолли кротко улыбнулся и направился в дом. Питер осторожно последовал за ним. Он знал, что это знак доверия, знак того, что Уолли чувствует себя достаточно комфортно, чтобы показать ему свое личное пространство. Сын впускал его в свою жизнь. Питер сделал пару быстрых вдохов, чтобы успокоиться. Я могу это сделать. ____________ Когда Уолли наконец повернул выключатель в своей комнате, Питер был ошеломлен. Первое, что Питер заметил, что комната была заполнена с помощью Человека-Паука атрибутика: там были Человек-Паук простыни и пододеяльники, Человек-Паук подушки и укрепления дела, Человек-Паук фигурки, помещенные на его полочках шкафа, а Человек-Паук школьный рюкзак закинул за спинку стула, и Человек-Паук плакаты расклеены повсюду стены! Второе, что он заметил, это то, что комната была не очень большой. У нее был хороший паркетный пол с темно-синей краской, и она была размером с его комнату в Квинсе, только выглядела лучше, имела действительно работающий кондиционер и гораздо лучшую вентиляцию. Кровать была односпальной, достаточно большой, чтобы вместить взрослого и маленького ребенка, а у кровати стоял стандартный стол, который выглядел так, будто его взяли прямо из каталога Икеа. Он также заметил, что, несмотря на ноутбук и смартфон, лежащие на столе, Уолли не был снабжен большим количеством техники. Он вдруг почувствовал облегчение и благодарность за то, что Фелиция не баловала его дорогими вещами; как и он, она тоже выросла в бедности, и у нее было трудное детство, и она, вероятно, не хотела, чтобы Уолли был слишком избалован, в то же время давая ему самый комфорт, который она могла себе позволить. Питер подумывал обсудить с Фелицией их родительские цели и добавил это в свой мысленный список дел, когда почувствовал, что Уолли дергает его за кардиган. - Да, чемпион? Уолли указал на свою дженгу, стоявшую высоко на полке. - Не могли бы вы поиграть со мной, мистер? Мама редко бывает дома, и она... Он вдруг посмотрел на дверь и выглянул, почти как преступник. Питер нахмурился и смущенно ухмыльнулся. - Она-что? Уолли проигнорировал его и, пройдя мимо, вразвалку вышел из комнаты. Затем он высунул голову из двери, посмотрел налево, направо, потом снова налево. Питера тут же охватило сильное чувство дежавю, когда в его сознании всплыло воспоминание о том, как он поймал Фелицию в ювелирном магазине, когда она посмотрела налево, направо, потом снова налево, прежде чем выйти из магазина со своим тайником, а он наблюдал за ней издалека. Он моргнул и потряс головой, отгоняя образы. "Лучше смотри под ноги, Паркер, а то сойдешь с ума", - предупредил себя Питер, заставляя себя двигаться, чтобы отвлечься от воспоминаний, и потянулся за набором "дженга", поставив его на паркетный пол. Уолли все еще смотрел в окно, когда снова выпрямился. Наконец он добрался до двери, тихо и медленно закрыл ее, нажимая на ручку, виток за витком, а затем на цыпочках вернулся туда, где стоял Питер. Затем он поспешно сделал Питеру знак наклониться, и Питер быстро опустился на колени. Уолли снова накрыл ладонью ухо Питера и на этот раз прошептал: - Она плохо разбирается в дженге! Она всегда проигрывает, потому что не может дождаться, когда соберет все по кусочкам. Она всегда проигрывает, и с ней совсем не весело. Уолли надул губы. Питер спрятал смех за улыбкой. Значит, было что-то, в чем Фелиция была плоха! - Так вот почему она привела меня сюда, чемпион! Чтобы поиграть с тобой.” Питер подмигнул. Затем наклонился к Уолли и, прищурившись, заговорщицки прошептал: “Готов проиграть, крутой парень? Уолли ухмыльнулся в ответ и издал счастливый, но неразборчивый вопль, прежде чем броситься к телевизору дженги и попытаться установить его. Но его руки были такими маленькими, короткими и милыми, что они не могли скоординироваться достаточно хорошо, чтобы вытащить коробку без того, чтобы какие-либо части дженги не зацепились за картон. Питер издалека наблюдал, как его сын изо всех сил пытается вытащить дженгу, его лицо было сосредоточено, и в который раз за ночь Питер не мог не восхититься тем, как очарователен его сын. За все годы борьбы с преступностью он никогда не думал, что потеряет дядю, тетю, лучших друзей, наставника и якобы любовь всей своей жизни. Но, напротив, он никогда не ожидал будущего, в котором он был бы отцом очень умного, очень умного ребенка, совместно воспитывающего (на данный момент...) с одной из самых запутанных, но интригующих женщин, которых он когда-либо встречал, не говоря уже о том, чтобы она влюбилась в него, а он в нее. Жизнь может быть такой непредсказуемой, и прямо здесь, в этот момент, когда он наблюдал, как его сын борется с набором дженга...Казалось бы, незначительное воспоминание…Питер понял, что в его жизни появилась другая цель. Может быть, до сих пор его жизнь и была дерьмом, но именно тогда он понял, что будут такие моменты, как этот, которые позволят ему предвкушать лучшее завтра. Мечтать о лучшем завтрашнем дне. Надеяться. Удовлетворенный, он, наконец, вошел и осторожно взял набор из рук Уолли, умело извлекая набор дженга своими ловкими пальцами. Уолли издал негромкий возглас и сел напротив него, горя желанием поиграть. Питер усмехнулся и тоже сел, готовясь к нескольким самым запоминающимся раундам дженги, которые он когда-либо получал в своей жизни. _________________ Через пять минут после начала игры Уолли наконец задал Питеру вопрос, которого боялся всю ночь. - Это правда, что ты Человек-паук? - Невинно спросил Уолли. Питер посмотрел на Уолли. В его глазах был какой-то блеск, как будто он питал надежду, что Питер-Человек-паук. Питер понял, что его ответ может изменить взгляды ребенка на жизнь. Был момент, когда он яростно подумал, не объяснить ли ему это медленно, но…Питер знал, что Уолли всего лишь ребенок. Мораль и этика в таком юном возрасте не имеют значения, и Питер сомневался, что Уолли поймет его, хотя и знал, что Уолли умен. Он выбрал другой единственно возможный способ показать ребенку, что он, по сути, ходячая знаменитость. Питер хмыкнул и прошептал: - ...хочешь, я тебе покажу? Уолли ахнул, его глаза расширились, как блюдца, и он медленно кивнул. Питер решительно кивнул. Он медленно встал, сделав несколько шагов назад, чтобы не задеть их дженгу. Уолли смотрел с таким восхищением, совершенно завороженный, хотя Питер еще ничего не сделал. - Не моргай, - подмигнул ему Питер. Он низко присел, принял Паучью позу, напряг бедра и подколенные сухожилия и одним плавным движением подпрыгнул высоко в воздух и перевернулся как раз вовремя, чтобы приземлиться на потолок Уолли ногами и руками. Уолли издал пронзительный вопль шока, который эхом разнесся по всему дому, и, прикрывая рот обеими руками, неуклюже встал, в результате чего их продолжающийся набор дженга опрокинулся. Внезапно Питер услышал несколько тяжелых шагов, прежде чем дверь в комнату Уолли распахнулась. “Котенок?? Ты в порядке?! Фелиция вздрогнула. На ней был белый полупрозрачный фартук, в высоко поднятой руке она держала лопатку, а ее белые волосы были собраны в высокий пучок. Ее лицо раскраснелось и было похоже на львицу, готовую защитить своего детеныша. Питер находил чрезвычайно милым то, какой материнской может быть Фелиция. Затем Фелиция подняла глаза и увидела перевернутого Питера, который надевал дерзкую улыбку и нахально махал ей одной свободной рукой, а другой держал его перепонкой к потолку. Она раздраженно фыркнула и уперла кулаки в бедра. - В самом деле, Паук! Если бы ты хотел напугать меня, ты мог бы сделать кучу других вещей вместо того, чтобы пугать моего ребенка! - Запротестовала Фелиция. Питер моргнул. - Ну, извини...Он спрашивал о ... Фелиция подняла руку. - Я знаю, о чем он спрашивал, но не могли бы вы меня так напугать?? Я мог бы... Некоторое время она, казалось, пыталась найти нужные слова, прежде чем, наконец, решилась на крик. - НЕМЕДЛЕННО СПУСКАЙСЯ ОТТУДА! Она указала лопаточкой на пол. Питер послушно спрыгнул на пол, обменявшись недоуменным взглядом с Уолли, на что тот едва заметно пожал плечами. Не смотри на меня: все это на твоей совести. Если бы Питер не получал взбучку от своей подружки, он бы посмеялся над тем, что у Уолли даже было такое же выражение лица, как у него, когда он смотрел, как дядя Бен ворчит на Мэй за то, что она работает до поздней ночи, когда он был ребенком. Отец и сын стояли неподвижно, не смея дышать, пока Фелиция смотрела на них кинжалами. И, бросив последний взгляд, она повернулась на каблуках и захлопнула дверь, оставив их обоих безмолвными, единственным звуком было слабое гудение кондиционера в тихой комнате. Уолли посмотрел на Питера, Питер снова посмотрел на Уолли. Уолли первым нарушил молчание. -О-о-о...попался...Ты сделал мамочку анггг-гви, - ухмыльнулся он. Питер усмехнулся в ответ. - Эй, это ты кричала! - Да, но...Но вы были так круты, мистер! Ты просто встал и...и прыгнул, и фу-у-у-у! Уолли нелюбезно изобразил упражнение Питера "прыжок-сальто". - И, святая корова, ты-Человек-паук! Это действительно ты! Омигшомигошомигош, я схожус ума, АА ... Питер в мгновение ока сократил дистанцию и быстро прикрыл рот Уолли рукой, сделав самое суровое лицо, на какое только был способен, и в то же время не рассердившись на него. Он посмотрел прямо в глаза Уолли. Ты хочешь, чтобы у меня снова были неприятности с твоей мамой? Уолли моргнул и покачал головой. Нет, сэр, на этот раз я буду вести себя тихо. Питер предостерегающе поднял палец. Тебе лучше. Затем он наконец убрал руку, на что Уолли театрально втянул воздух большими глотками. Позволив сыну отдышаться, Питер мысленно вернулся к вспышке гнева Фелиции. Это был его первый раз, когда он стал свидетелем способности Фелиции быть материнской, и...Он не мог не задаться вопросом, было ли это притворством или нет. Версия Фелиции Харди, с которой он был знаком, сильно отличалась от той наседки с лопаточкой, которая только что ворвалась в комнату Уолли: обычно, когда он находил Фелицию Харди, она либо убегала от него с чем-то украденным, либо лежала голая рядом с ним, делила с ним одеяло и вместе просыпалась в ленивое утро. Питеру вдруг захотелось узнать побольше о том, что Фелиция рассказывала о нем Уолли. Конечно, он получил от нее немного того, чего хотел, и да, он доверял ей, когда она сказала, что не рассказывала Уолли ничего плохого о нем. Но выяснить это у самого Уолли было лучшим способом избавиться от оставшихся сомнений. Он похлопал Уолли по плечу. - Итак, чемпион. Э-э-э...Что еще мама рассказала тебе обо мне? - Предложил Питер. Уолли начал раскачиваться из стороны в сторону, сосредоточившись на том, чтобы теребить пальцы, а не смотреть на Питера. - Ну…Мама иногда говорила, что тебе нравится делать что-то по-своему, а иногда ты даже не спрашиваешь у нее разрешения. Я имею в виду, это невежливо , мистер! Разве ты не знаешь, что ты должен спросить у нее разрешения, прежде чем делать плохие вещи? Это очень беспокоило маму! Уолли отчитал его. Питер воспринял это спокойно, сердце пропустило несколько ударов. - Ну, извини. - Да, но, несмотря на это... Его тон вселил в Питера надежду. - Да, чемпион?” спросил он. Уолли продолжал ерзать. - Хотя ты всегда уходишь и делаешь плохие вещи без ее разрешения, мама сказала, что...что она понимает, что ты сделал это, потому что должен был это сделать. Мама также сказала, что ты на самом деле очень милая и добрая, и она сказала, что ты из тех пьюсонов, у которых”люди воруют конфеты". Уолли растерянно посмотрел на Питера. ”Я не знаю, что это значит, мистер, а вы знаете, что это значит? Питер понимающе кивнул. - Да...Это значит, что она считает меня слабаком. - А что такое толчок-овью? “Это ... …когда человек просто не может сказать”нет " тому, что ему говорят. - Так вот почему я была у тебя с мамой? Питер моргнул. - ...о чем, черт возьми, она с тобой говорила? Откуда ты об этом знаешь? “Интернет. И мама мне тоже кое-что рассказывала. - Ладно, я пойду поговорю с ней об этом ... - Питер встал, прежде чем Уолли успел что-то сказать. ”Она скучает по тебе. Питер замер. - Что? .. - Она скучает по тебе, - повторил Уолли, сосредоточившись на движении больших пальцев. - Она все время повторяет, что очень скучает по тебе. Мама всегда улыбается в моем присутствии, но ... ..Я могу сказать, что ей очень, очень грустно. - Откуда вы могли знать? - Она плачет. Очень много. Уолли раскрылся. - Я никогда ничего не говорил, потому что…Думаю, будет нехорошо, если я спрошу ее, почему она плачет. Я просто хотел обнять ее, но...иногда она так плакала, что я...я не знал, идти мне обнимать ее или нет. Уолли шмыгнул носом и потер его. Питер молчал, прислушиваясь к каждому слову Уолли. - Одно время она даже пыталась это скрыть. Это было так очевидно, ее щеки блестели, и ее голос был всем...странно и забавно, и у нее заложило нос, понимаете, мистер? Ты же знаешь…когда кто-то плачет и у него забивается нос... - Да, я знаю, чемпион, - тихо сказал Питер. Уолли кивнул. - И она явно плакала из-за тебя. Кондиционер продолжал гудеть. Уолли еще немного пошевелил большими пальцами, и Питер… Он моргнул несколько раз, его налитые кровью глаза высасывали непролитые слезы, пока он растирал их пальцем. Закончив, он широко улыбнулся. - Уолли, я так и сделаю...Я сейчас вернусь. А ты поиграй без меня, ладно? Уолли с энтузиазмом закивал. - Ладно! И не могли бы вы сказать маме, чтобы она поторопилась? I’m hungwy!” Питер улыбнулся, чувствуя, как его сердце тает, как горячий воск. Он протянул руку и погладил мальчика по волосам. - Конечно, чемпион. Он встал и пошел на кухню, оставив Уолли наедине с собой- “Мистеррр! Питер тут же бросился к Уолли. - Да, да, что?? Уолли указал на груду обломков дженги. - Не могли бы вы помочь мне установить новый набор? -Ласково спросил Уолли, глядя на него глазами лани, которые все еще могли обмануть слепого. Питер сокрушенно вздохнул и сделал, как его просили. _________________ Питер вошел в кухню и увидел, как Фелиция щипцами раскладывает спагетти по тарелкам. “О-о-о! Паук! Как раз вовремя! Помоги мне поставить тарелки на обеденный стол. - Конечно, - ответил Питер, тупо делая то, что ему было сказано. Фелиция быстро заметила, что он слегка сдулся. Она фыркнула и схватила его за плечо, с силой развернув лицом к себе. Питер отшатнулся и чуть не выронил две тарелки, которые держал в руках. Он растерянно посмотрел на нее. Вместо этого Фелиция нахмурилась. “Это происходит только сейчас? Питер моргнул. - Что произошло только что...сейчас? .. Нахмуренное лицо Фелиции превратилось в свирепый взгляд. -Я. Кричал на тебя. Спуститься с потолка моего ... простите, нашего сына и перестать его пугать? - Ох. Питер даже не думал об этом. “А, это. Ну, на самом деле меня это вполне устраивало. Честно говоря, было довольно жарко, - искренне ответил он, изображая ухмылку. Фелиция покосилась на него. -Чушьсобачья. Я могу сказать, когда ты лжешь мне, Паук, и даже не пытайся сказать мне: “ты такой горячий, когда злишься”. Работал один раз и больше никогда, помнишь? Она легонько хлопнула его по плечу. Питер поставил тарелки на стойку и потер затылок. - Ага... Фелиция скрестила руки на груди и оперлась на ногу, давая ему понять, что хочет поговорить об этом. - Итак, что случилось? Питер глубоко вздохнул. Некоторое время он молча жестикулировал, потом опустил руки в знак поражения, не найдя нужных слов, и засунул их в карманы толстовки. Он собрался с мыслями и наконец повернулся к ней. - Я только что говорил с Уолли. - Да, в последний раз, когда я проверял, он был занят тем, что стучал на меня за все приятные вещи, которые я говорил о тебе, которые, кстати, я не собираюсь повторять, если ты здесь из-за этого ... ”Я здесь не для этого. Фелиция моргнула. - Хорошо...Тогда почему ты здесь? .. Питер глубоко вздохнул. - Он сказал, что ты скучаешь по мне. Из уст Фелиции вырвалось тихое " о " осознания. Затем она сделала шаг назад и отвернулась от него. Взяв длинную деревянную ложку, она лениво помешала уже приготовленный соус для спагетти. Она принялась накладывать себе на тарелку спагетти с соусом, а Питер продолжал смотреть ей в затылок. И вот тогда все встало на свои места. Вот оно. Вот почему она так долго откладывала его встречу с Уолли. Вот почему она не хотела, чтобы Питер приходил сегодня вечером. Она не хотела признавать, что он нужен ей, чтобы вырастить Уолли. Ну, не в буквальном смысле. Питер знал, что отец бросил ее, когда она была еще ребенком, оставив на произвол судьбы. Она хотела доказать всему миру, что может быть отличным родителем, хотя у нее никогда его не было. И, честно говоря, Питер считал, что она прекрасно справляется с воспитанием детей и без него. Уолли имел доступ к хорошему образованию, был хорошо накормлен, хорошо заботился, был обеспечен хорошими удобствами, жил здоровым детством…Фелиция очень заботилась о нем. ...но кто заботился о ней? Питер понял, что именно здесь он и появился. Несколько месяцев назад она пришла к нему не для того, чтобы попросить помощи в воспитании Уолли, а потому, что нуждалась в нем. Питер всегда думал, что Фелиция вернулась к нему из-за Уолли, и хотя это было больно, он был готов пойти на этот компромисс, потому что она была здесь, чтобы остаться. But...in в свете новых косвенных улик, которые ему предоставили, и чем больше он думал об этом, тем больше это имело смысл. Фелиция скучала по нему, потому что нуждалась в нем. И она даже не могла признаться в этом вслух. Питер почувствовал, как гнев и печаль переполняют его сердце. Он сократил расстояние и крепко обнял Фелицию в ответ. Фелиция замерла на полпути. - Почему ты мне не позвонила? - Прошептал Питер срывающимся голосом. - Ты же знаешь, я бы пришел, как только ты позвонила. Почему ты оставил меня в стороне? Почему ты вычеркнул меня из его жизни? Почему ты вычеркнул меня из своей жизни? - Был...Я был в замешательстве... Питер разочарованно развернул ее и схватил за руки. - Прекрати нести чушь, Фел, ты не растерялся, ты испугался! - Я... - резко выплюнул Питер. - Я ... Ты же знаешь, что я бросился бы к тебе, если бы ты позвал, вот почему ты этого не сделал! Вы не позвонили, потому что боялись, что я изменю вашу жизнь, и то, как вы действовали, и поставлю под угрозу вашу работу, и ваши операции, и ваши... Питер всхлипнул. Он не мог этого вынести, он снова был ранен. Но не по одной из своих эгоистичных причин, так что это была приятная перемена. Он медленно отпустил ее и положил руки на столешницу, опустив голову, Фелиция была зажата между его руками. Он положил голову ей на плечо, чувствуя, как по щекам текут слезы. Через некоторое время он поднял на нее глаза. ”Я тоже скучала по тебе. Фелиция потеряла дар речи. Она могла только смотреть на него, ее глаза покраснели, а по бокам выступили слезы. - Тогда я этого не знал, но теперь знаю. Глядя на тебя сейчас и после того, что сказал мне Уолли, я понимаю, - Он глубоко вздохнул, готовясь к следующим словам. - Ты вернулся не для того, чтобы просить меня помочь вырастить Уолли. Ты и так отлично справляешься, - мрачно улыбнулся Питер. - Я знаю, что ты вернулся, потому что тебе нужна была моя помощь. Ты был один, и...воспитание-это одинокая дорога, по которой нужно идти одному, Фел. Я бы знала, потому что именно через это пришлось пройти Мэй, воспитывая меня. Во всяком случае, тогда ты не знал, зол ли я все еще из-за этой истории с Молотом, и...Да, это справедливо, я был зол, - усмехнулся Питер. Фелиция не улыбнулась. Вместо этого по ее щеке скатилась слеза. Питер протянул руку и осторожно смахнул ее подушечкой большого пальца. Затем он положил ладонь ей на щеку и посмотрел в глаза своей возлюбленной со всей любовью, которую испытывал к ней. - Теперь все это в прошлом. Я простил тебя, простил бы и не изменил бы того, кем ты был. Кто ты такой . Я бы не диктовал, как тебе воспитывать Уолли, я бы пошел с тобой на компромисс. И, самое главное, я бы отдал все, что в моих силах, чтобы заботиться о тебе. Ты же знаешь, - сказал Питер, ласково поглаживая ее по голове. - Я тоже скучал по тебе, Фел, - закончил Питер с грустной улыбкой. - Действительно. Он закончил свою исповедь нежным поцелуем в лоб. Слезы теперь свободно стекали по ее щекам, как водопад, Фелиция сердито вытерла их, схватила лицо Питера и прижалась губами к его губам. Питер закрыл глаза и приветствовал теплое вторжение. И снова она дала ему понять, что именно она диктует темп. Но на этот раз это не было похоже на танец; ее поцелуй был похож на плач, крик разочарования и гнева, смешанный с оттенком печали и, осмелюсь признать, сожаления. Фелиция поцеловала его так, словно от этого зависела ее жизнь, и Питер понял по тому, как она угрожала высосать его язык из глотки, что она не чувствовала себя сексуальной; Ей было жаль, и она тоже очень скучала по нему. Питер двинулся, чтобы схватить ее за задницу и приподнял, чтобы усадить на столешницу, Фелиция игнорировала его руки и продолжала опустошать его губы. Он запустил руки ей под рубашку и начал блуждать по гладкой спине, слегка массируя и лаская ее. Питер ожидал, что она переместится к его шее или груди, но...Внезапно, просто так, Фелиция отстранилась от поцелуя, положив ладони ему на грудь, когда они оба замедлились и затаили дыхание. Поняв ее намерения, Питер тоже вытащил руки из-под ее рубашки и положил на бедра, лениво проводя по ним ладонями и массируя. - Ну... Фелиция вздрогнула, все еще задыхаясь. - ...теперь, когда мы на одной волне... Питер хихикнул и небрежно поцеловал ее. Она поцеловала его в ответ раз, другой, потом крепко обняла и положила подбородок ему на плечо. - Мне очень жаль, Питер. Мне следовало позвонить тебе раньше. Питер вздохнул и погладил ее по спине. - Я знаю, что это так. И все прощено. Только...пожалуйста, больше никогда не устраивай со мной этот трюк. Питер почувствовал, как Фелиция закатила глаза. - Да, да, после этого дурацкого обещания кто может забыть? Питер ничего не сказал, только ухмыльнулся, зарываясь глубже и вдыхая успокаивающий запах Фелиции. Они оставались так в течение нескольких минут молчания, прежде чем Фелиция нежно похлопала его по спине. ”Пойдем, Уолли ждет. __________________ - ...и во имя Иисуса мы властвуем, аминь. - Аминь, котенок, спасибо за сладкую молитву,” проворковала Фелиция, взяла вилку и начала смешивать спагетти с соусом. Питер тоже закончил молитву и удивился, почему он не знал, что Фелиция исповедует ту же религию, что и он. Они сидели за прямоугольным деревянным столом, за которым едва могли поместиться четыре человека, Питер и Фелиция сидели по разные стороны, а Уолли сидел справа от него, его стул был придвинут ближе к Фелиции, чтобы она могла кормить его с помощью тарелки и вилки Человека-паука. Учитывая все обстоятельства, Питер сказал бы, что сегодняшний вечер удался на славу: он встретил своего сына, его сын, казалось, признал в нем фигуру отца, а также, казалось, любил его (бонусный дубляж), он получил еще больше ясности в своих отношениях с Фелицией и едой…было на удивление хорошо! Его мысли невольно вернулись к их с Фелицией профессиям на кухне десять минут назад, думая о его отношениях с Фелицией. Он начал просматривать свой мысленный список дел и обдумывал, что он должен сказать Фелиции о них, молча пережевывая свою еду и позволяя болтовне Уолли Фелиции об их обходах дженги с ним утонуть на заднем плане. "Я мог бы привыкнуть к этому", - подумал Питер. Внезапно Питера осенила внезапная, острая мысль. “Фел, я просто спрашиваю, где я останусь на ночь? И тут он вдруг почувствовал, как ступня и пальцы ног толкают его мужское достоинство под столом. В этот самый момент еда Питера пошла не по тому пути, и он начал сильно кашлять, схватил стакан с водой и быстро выпил половину. - Мистер, с вами все в порядке? - Невинно спросил Уолли. “ДА, да, да, это просто...я... - Питер широко раскрыл глаза на Фелицию и злобно уставился на нее, оскорбленный. Фелиция дьявольски ухмыльнулась. - Ты, конечно, останешься на ночь! У нас много...мероприятий запланировано на ночь. Что скажешь, котенок? Уолли невинно кивнул, глядя на Питера блестящими глазами. Питер недоверчиво усмехнулся, нога на носке все еще продолжала ласкать и дразнить его. Он так усердно работал, чтобы его эрекция прошла до обеда, и вот она здесь, неуклонно заставляя его расти без малейшего намека на угрызения совести. Он откашлялся и придвинул стул поближе к столу. "В эту игру могут играть двое", - злобно подумал он. Питер взял Фелицию за лодыжку и начал сильнее прижимать свой член к ее ноге. Фелиция невольно ахнула, проверяя выражение лица как раз вовремя, чтобы ничего не выдать Уолли, хотя Питер мог сказать, что она едва сдерживала стон, который, как он знал, застрял у нее в горле. Питер начал вращаться на ее ноге, медленно двигая бедрами, потирая ее ногу вверх и вниз, все больше и больше возбуждаясь, поскольку буквально чувствовал, как Фелиция дрожит рядом с ним. Стук по деревянному столу заставил его поднять глаза, и он увидел, что Фелиция уронила на стол вилку Человека-паука, предназначенную для Уолли, и закрыла глаза, сосредоточенно кусая нижнюю губу. - Что? - прошептал он Уолли, который смотрел на мать в полном замешательстве. - Привет, чемпион. Уолли повернулся к Питеру. - Позвони.