Паутина

      Шум, состоящий из пустой болтовни, монотонного произношения необходимых формул и дат и топота детских ног, оглушает, но к этому быстро привыкаешь. Особенно, если ты постоянно находишься в этой среде обитания — школе. И особенно, если ты учитель. Кажется, тишина будет казаться громче в случае чего. Ну а пока вокруг неутихающий гул, сотканный из сотни голосов и звуков, а Кирилл собирается мыслями и силами, топчась под дверью кабинета истории. «Как школьник, которому нужно пересдать свою двойку, ей Богу» — подумал математик с нервной усмешкой. Всё тело его слегка дрожало, а мышцы ног сводило будто бы во время тяжёлой тренировки.       Глубокий вдох, наполняющий лёгкие кислородом, шумный выдох, возвращающий Воронцова в реальность. Отрезвляющий весенний воздух, занесённый в школьный коридор через открытое окно. Три лёгких удара костяшками о деревянную дверь, а после скрип петель, что не смазывали долгие годы, и кудрявая голова мужчины, появляющаяся в проёме. — Привет, можно? — с волнительной улыбкой осведомился Кирилл, хотя наверняка знал ответ наперёд. Уголки губ девушки слегка приподнялись. — Да, Кирилл, конечно, проходи, — кивнула Вера, поднимая глаза от тетрадей, исписанных ученическим почерком. Мужчина зашёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Первый шаг — как правило, самый страшный — выполнен, а значит дальше всё будет проще. — Ты что-то хотел? — спросила она, приподняв брови. Её любовь сводить всё к обыденному и будто ничего не значащему ранила Кирилла безмерно сильно, но это копьё было заточено с двух сторон. — А, да, — Воронцов смутился, но отвечал так, будто бы и не впивался глазами в девушку двумя секундами ранее, — я хотел спросить тебя об отчётности старших классов и об их олимпиадах. Ты же их готовишь? — эти вопросы его, как завуча, разумеется, интересовали, но вряд ли больше самой Назаровой. Кирилл прошёл вперёд и, остановившись перед учительским столом, встал, опираясь на первую парту. Руки, сложенные крест-накрест на груди, говорили о попытке скрыть что-то, но его карие глаза внимательно всматривались в каждую черту лица и изменение мимики девушки. — Да, я, — утвердительно кивнула Вера. — Сейчас посмотрю, — Назарова перевела взгляд на экран ноутбука и усиленно начала искать что-то, в то время как Кирилл не без удовольствия наблюдал за ней.       Солнце, резко бившее сквозь стекло, переливалось в золотистых локонах девушки, а зелёные глаза с едва заметными янтарными вкраплениями стали ярче, выделяясь на общем фоне. Бормочущие в процессе поиска какие-то слова губы едва ли были подведены — натуральный розоватый оттенок привлекал куда больше разных помад, и она это знала. Скулы, что стали ещё заметнее из-за тени светила, красиво дополняли её лицо.       Пальчики, бегавшие по клавиатуре, были до того аккуратны, что невольно вызывали восхищение. Тонкие и слегка загорелые, с вытянутыми ногтями, на которых не наблюдалось лака, но менее ухоженными они от этого не становились — наоборот. «А на них будет хорошо смотреться кольцо, особенно на безымянном» — пронеслось в голове Воронцова. — Слушай, я отправила тебе на почту отчёт по успеваемости, — произнесла Вера, продолжая что-то выглядывать на дисплее, — но ведомости по олимпиаде нет, — утвердила Назарова, всё же поднимая голову на Кирилла и вскидывая свои волосы за плечи по инерции. — М, мы же все заполняли её письменно, — воскликнул он, точно достал информацию из недр своего сознания. — Посмотри в папках, — Воронцов махнул головой на стеллажи, стоявшие в левом углу. — Я помогу, — тотчас же добавил математик, забыв предложить свою помощь изначально, засмотревшись на девушку. — Да не надо, я сама, — Вера с лёгкой усмешкой на губах встала из-за стола и направилась к шкафам. Явно выделяющиеся бёдра контрастировали с узкой талией, что было особенно заметно в её любимых чёрных брюках и обтягивающей водолазке. Но стоит отметить, что и юбки ей шли не хуже, а уж тёмное платье, доходящее до середины бедра, вызвало восторг у всех без исключения в тот праздничный вечер. А сейчас, когда Назарова наклонилась к нижним полкам, в голове Кирилла начали вырисовываться явно не детские фантазии, да и взгляд был направлен немного не туда, куда следовало бы, но что он мог поделать с этим чувством и желанием?       Сколько он не пытался обмануть себя, избегая разговоров и любых пересечений с ней, пытаясь забыться работой — всё было впустую. Она приходила во сне, но наутро сладкая фантазия испарялась, оставляя после себя лишь дымку и горький осадок в душе. Она приходила наяву словно наваждение, и Воронцову казалось, что повсюду витает аромат её духов и везде слышится её тембр голоса. Она забралась в его душу с самой первой встречи и не хотела уходить, да и Кирилл, признаться честно, никуда не хотел её пускать. — Фух, — тяжело вздохнула Вера, поднимаясь с тяжёлой кипой бумаг в руках, — нашла, — она положила папку и уперлась руками об стол. — Ну и завалы тут, — Назарова неоднозначно посмотрела на стеллажи. А в это время на лице Кирилла возникла улыбка, которая была вызвана умиляющим видом девушки. — Да, завалы здесь капитальные, — протянул он, отрываясь от опоры — первой парты. Плавным движением Воронцов подошёл к Вере, на что та даже не отшатнулась, и снял с прядки её волос пучок пыли, смешанной с паутиной, не переставая улыбаться. Назарова, до этого стоявшая в напряжении, боясь новых прикосновений и видений, вдруг расслабилась, и в её глазах по-детски заиграли искорки веселья.       Тела двух влюблённых, но не признающихся в этом людей, находились в смертельно опасной близости. Бёдра и плечи их соприкасались по всей левой стороне, а глаза изучали партнёра, словно впервые видя. И здесь, впервые за долгие полгода, не проглядывалось ни панического страха, ни издевательской ухмылки, ни острого напряжения. Их чувства и эмоции, сотканные до этого момента в гигантскую паутину, расплелись на мельчайшие и понятные атомы, словно кто-то потянул за нужную ниточку. Вот, по краям блестят тревога и риск, немного ближе — испуг и отчуждение, слегка правее — одиночество и грусть, а ближе к центру, как ядро одной большой системы, ярко пылает любовь, чистая и искренняя.       Будто отделившись от тела и мозга, руководствуясь только чувствами, правая рука Кирилла поползла на талию девушки, проходя путь по ноге и бедру. Взгляд Веры сместился с бездонных карих глаз мужчины на губы, и что-то внутри затрепетало, стучась по рёбрам с новой силой. Мышцы вновь свело, а по лицу Кирилла быстро пробежались тонкие пальцы Веры, пробираясь к кудрявым волосам, что она перебирала неосознанно, поочерёдно отодвигая прядки.       Глаза Назаровой, истинно поразительные, с отливом янтаря и поволокой плавно скользили по лицу мужчины, в то время как её рот слегка приоткрылся от уже ощутимого желания. Кирилл, заворожённый красотой девушки, едва ли шевелился, словно боялся спугнуть этот значимый момент. Наученный печальным опытом, Воронцов предпочитал оттягивать время, но взгляд его гипнотически-влюблённый выдавал с потрохами. Кто под этим приятным напряжением сдался первым — непонятно, но по ощущениям, оба потянулись к друг другу в одно время, синхронизировавшись в действиях.       Кирилл трепетно коснулся столь давно манящих губ, будто бы боялся, что девушка вновь оттолкнёт его, увидев что-то леденящее кровь, но со временем, когда напор Веры стал настойчивее, он наконец расслабился и, вторгаясь неспешными, но уверенными движениями в личное пространство Назаровой, очерчивал её мягкие уста поцелуями.       Трель школьного звонка, опустившая влюблённых с небес на землю, заставила оторваться двоих друг от друга, при этом Кирилл всё ещё оставлял свои руки на талии девушки. Учащённое дыхание, сбившийся пульс и сердце, стук которого был слышен так явно, сопровождали партнёров. Вера выскользнула из объятий Воронцова, пытаясь прийти в чувство перед уроком, на который так кстати опаздывали ученики среднего звена. Мужчина, всё понимая и не смея возразить, резко ощутил, как без неё стало пусто, а Назарова, так отчётливо чувствуя даже малейшие изменения в настрое партнёра, лишь загадочно улыбнулась. — Заходи сегодня вечером, — произнесла Вера шёпотом, поскольку в кабинет начали заходить дети. — Продолжим наш разговор про олимпиады, — она довольно стрельнула взглядом в Кирилла, который мгновенно ощутил, как тепло разливается по грудной клетке, а уголки губ ползут наверх, растягиваясь в многозначительной улыбке. — Обязательно, Вера Дмитриевна, — кивнул он с особой лучистостью во взгляде, — обязательно, — Воронцов развернулся по направлению к выходу, оставляя позади Назарову с счастливой улыбкой на лице.       И пусть в памяти всплывают те моменты, когда взгляд холоден, а губы поджимаются в нежелании говорить, да и существовать рядом не особо хочется; когда она обсуждает критерии с коллегами, а он, заходя в учительскую, остаётся безо всякого внимания, словно это ветер открыл и закрыл дверь, но важнее то, что будет дальше. Ироничные замечания без доли издевательств, боевая перестрелка взглядами в коридорах или столовой и тихие слова, понятные только двоим.       А ещё совместная уборка перед каникулами в кабинете математики и истории, во время которой он вновь случайно стряхнёт паутинку с её золотистых волос, а в воспоминаниях всплывёт тот момент, когда всё стало предельно ясно и искренне.