Влюбленный детектив

      Харди неожиданно даже для самого себя вжал Роуз в стену. Это был какой-то адреналин, победившее здравый рассудок желание. А ее взгляд с удивительным огнем, которого он не замечал раньше, не скрывал, что ей все нравится.       — Этого ты добивалась?       Роуз соблазнительно выгнула бровь.       — Не понимаю, о чем ты, — закатив глаза, притворно пропела она. А ее руки как-то сами собой оказались на ремне его брюк.       Харди непривычно грубо для себя перехватил ее руки и поднял их у нее над головой.       — Ну да, — пробормотал он ей в самые губы перед тем, как поцеловать.       Она дразнила его. Ужасно много дразнила всю последнюю неделю и совершенно этого не скрывала. Сказала, что ей нравится в постели, когда мужчина с ней груб, и так и оставила его с этой мыслью. Приближалась, возбуждала и отталкивала. И так по кругу.       А сейчас… Сейчас все, кажется, было по-другому.       Харди прижался к ее груди своей. Чужое сердцебиение на его собственном — такое странное ощущение…       Поцелуи ужасающе громкие и влажные. Казалось абсолютно неясным, где ее шумные выдохи, а где его. Очень быстро он перестал понимать, он это продолжал припадать к ее губам, или это она все тянулась и тянулась к его.       Смутно Харди чувствовал, как Роуз каждый раз почти с отчаянным хныканьем вытягивает шею ему навстречу, только бы ощутить под своими губами чужие. Он такой же: тянется к ней, не давая себе как следует вдохнуть, и почти стонет от того, как это хорошо — ее целовать.       Все эти игры в горячо-холодно утомили и саму Роуз. Отчего-то Харди казалось, что она хочет его сильнее обычного, даже сильнее, чем в их первый раз. Но, пускай эта неделя и стоила всех этих ощущений и эмоций, повторять ее Харди ни за что не станет. Точно не в ближайшее время.       Ему хочется — почти необходимо, — чтобы Роуз поняла, как он зол от этих ее поддразниваний, от этих ее наглых лисьих манипуляций.       Но еще никогда в нем не загоралось такого сильного желания, еще никогда не казалось таким необходимым обладать кем-то, не хотелось стать с кем-то одним целым и целовать, кусать… Хватать быть может даже до синяков…       Не переставая сминать губы Роуз, Харди свободной рукой сжал ее грудь. Немного сильнее, чем позволял себе обычно. В конце концов… она ведь говорила, что ей нравятся грубости. Будто в подтверждение этого она равно застонала ему в губы и постаралась закинуть на него ногу.       — Алек, — позвала она его по имени, стоило ему опустится к ее шее.       Его щетина царапала нежную кожу, и впервые за это не было стыдно. Роуз это нравится. Роуз жмется к нему, Роуз рвано дышит и пытается целовать куда только может дотянуться.       Роуз, Роуз, Роуз… Он так не любил имена, но ее всегда приятно ощущалось в голове и на языке, что Харди повторял его снова и снова, даже когда это было необязательно. Просто потому что ей нравилось, потому что ему нравилось.       Роуз, Роуз, Роуз… И оно всегда звучало по-разному. Сейчас он почти рычал его ей в шею, потому что таким оно и было — рычащим. В другой день он звал ее так нежно, что сам себе напоминал мурлыкающего кота.       — Боже, просто продолжай говорить со мной, — неровным голосом попросила она, выгнувшись ему навстречу, — я так люблю, как ты это делаешь. Твой акцент, — Харди недоверчиво хмыкнул ей в шею, не прекращая ее покусывать, и Роуз сорвалась на стон.       — Интонации, тембр… Одного твоего голоса хватит, чтобы довести меня до оргазма.       Возбуждение напомнило о себе. Харди и представить не мог, что он так…       — Нравится мой голос? — переспросил он, облизнувшись и, наконец, отпустив ее руки.       Роуз тут же схватила его за ворот рубашки и начала расстегивать ее дрожащими пальцами.       — Да, — выдавила она и уже потянулась к следующей пуговице, как Харди вновь за запястья прижал ее к стене.       — Этого ты добивалась? — вновь спросил он. Дразня, да, но… Ему нужно было подтверждение. Нужно было знать, что он все делает правильно.       — Да, — кивнула Роуз и всем телом дернулась ему навстречу. Не чтобы он отпустил — руки почти не шевельнулись. Но призывая к действиям.       Ее тело чуть коснулось его, и Харди зашипел. Боже, как он ее хочет. Прямо здесь и сейчас, у этой стены.       Свободная рука блуждала по телу, заставляя Роуз то и дело выгибаться под его прикосновениями. О, пожалуй, эта неделя была утомительной не только для него.       — Тебя возбуждает, когда я просто с тобой говорю? — Харди решился на это только из-за того, что страсть и адреналин затуманивали рассудок, побороли смущение…       Роуз задрожала и вместо ответа приоткрыла глаза, демонстрируя свой осоловелый взгляд.       — Вне дома? Вне постели? — опьяенный ситуацией, продолжил Харди и вжал ее в стену своим телом.       Роуз что-то неразборчиво что-то пробормотала и потянулась к его губам, но Харди увернулся от ее поцелуя.       — Да. Черт возьми, да, — заплетающимся языком смогла выговорить она обняла его бедра ногой, подталкивая ближе.       Жаждя контакта. Жаждя его.       Харди сдавленно простонал и приподнял ее. Роуз в ту же секунду обхватила его ногами и, надеясь на хоть какое-то облегчение, начала активнее тереться о его пах.       — Нетерпеливая, — хрипло пробормотал он с самодовольной усмешкой. Как будто сам готов был терпеть и дальше.       — Да, — на выдохе подтвердила она.       Наконец Харди отпустил ее руки. Только чтобы расстегнуть брюки. Чтобы снять с нее трусы, пришлось бы ее опустить, а это просто слишком долго и… Почти на автомате он достал из кармана пиджака презерватив.       — Мой садовод, — фыркнула Роуз и облизнулась. В другой ситуации это его бы смутило. Обязательно смутило бы.       Остроумный ответ не пришел в голову, и вместо этого Харди начал погружаться в нее. Никогда он не думал, что ему так бешено будет не хватать этого ощущения. Даже если прошла всего неделя. Как оказалось, это была целая неделя.       Стоило ему оказаться внутри, он зашипел сквозь зубы. Роуз сжимала его в себе будто даже сильнее обычного. Да, для нее ведь это тоже была целая неделя.       Он начал двигаться неторопливо. Не потому что так хотелось, но потому что чувствовал, что иначе сойдет с ума… Но Роуз ведь любила жестче, верно?       Он резко толкнулся в нее, и Роуз, вскрикнув от неожиданности, тут же обвила его шею руками. Ее губы оказались около его, и на секунду Харди показалось, что его будут дразнить. Но этого не случилось. Роуз, не стесняясь, впилась в его губы, завлекая в беспорядочный агрессивный поцелуй.       Харди за затылок прижал голову Роуз к своему лицу и вновь с силой толкнулся вперед. Глухой удар о стену немного пугал, но Роуз, кажется, ничего не смущало. Она только цеплялась за него все активнее и сжимала внутри все настойчивее.       Старательно защищая ее голову от удара, Харди раз за разом грубо проникал в нее и шептал разные ужасно непристойные вещи. Те, которые точно никогда не осмелился бы даже подумать, будь они в другой ситуации.       А Роуз будто совсем его не слушала. Только постанывала в такт его движениям. Редкое «сильнее» и его имя, скрывающееся с ее уст приближали его оргазм с удивительной скоростью. Не только ее здесь возбуждал голос…       Приходить в себя было… странным. Харди обнаружил, что они все еще стоят в… Так, как стояли до этого, и он был внутри нее. Носом он утыкался Роуз между шеей и плечом, и ему на щеку опустились пряди ее мокрых от пота волос. Было… Умиротворенно, хоть и странно.       — Как ты? — пробормотал Харди и оставил легкий поцелуй у нее на шее. Где-то между засосами. О, так он…       — Просто великолепно, — промурлыкала Роуз, — а ты?       Харди задумчиво оценил свои ощущения.       — Спина болит, — буркнул он, и Роуз заливисто рассмеялась.