Кому есть дело до судьбы человека?

Со всем живым, в том числе и домашней скотиной покончено, покорные деревенские были пленены и стройными рядами торопились за рысящими впереди лошадиными задами. Многие заходились сухим кашлем, кого-то рвало, некоторые запоздало решались протестовать и бесславно помирали проткнутые насквозь заколённой сталью, слышался плач, вой, стоны и всё это смешивалось в единый гул- реквием по свободе. Часть войск была оставлена для обыска на пепелище, остальные тронулись в путь. Вот позади уже и чащоба вековых стволов, окутанная въедливым запахом хвои и смолы, напоминанием о ней служат теперь лишь обломки хвороста, споры задетых ненароком папоротников, сухие хвоинки налипшие ко всему прочему на ребристой подошве армейских сапог, застрявшие в подковах лошадей, которые уже цокают и хрустят спускаясь по сухому каменистому склону, из под копыт выскальзывают и разлетаются по сторонам мелкие камушки и тучи пыли. Подневольные всё чаще спотыкаются и оступаются, дальняя дорога даёт о себе знать. Не слишком выносливые падают в изнеможении, соседи по несчастью тут же подтягивают их с земли и облакачивают на свои плечи. До кучи ещё и исцарапанные колючими ветками и сучьями уже не только пленники, но и их конвой чувствует себя не лучшим образом: от седла натерлись мозоли, ломит позвоночник и мышцы гудят от усталости...Привал на ночлег- звонкое ржание раздаётся во главе армии, конь главнокомандующего делает свечку, на обозрении пики шатров освещаются закатным солнцем, клочками пробившимся из-за пасмурной хмури. Прибывших встречает караульная группа. Энтузиазм перелётных щебетуний гаснет по мере захода небесного светила. Собирается вечерний туман. Погода поражает своей непредсказуемостью. Пленных ставят под охрану, особенно впечатлительные из них шарахаются от только что разведённого костра, в его пучину подкидывают трухлявые дрова и прутья, пламя колыхается испуская дымные испарения, наконец кострище высыхает и разгорается как следует. Сгущаются сумерки. С задумчивым видом, сцепив руки за спиной, между шатрами прохаживается выпивший, но не захмелевший главнокомандующий-жилистый мужчина с пепельным зачёсом из волос длинною по ключицу, свет пламени золотит резкие черты лица, крупные складки потёртой хламиды. Лёгкий бриз выбил седую прядку, рассеивая мысли и унося с собой, изящным жестом рука с тонкой кистью и узловатыми пальцами ловко заправляет её за ухо. Его проясневшие глаза узревают давешнего паренька, тот трясёт и хлещет по щекам издали не подающую признаков жизни девицу со связаными дланями. В очах господина вспыхивает заинтересованность, неторопливым но уверенным перестуком каблуков, он пересекает разделяющее его с целью расстояние. Дело близится к ночи, а суета в лагере не унимается. И паренёк, поддавшийся ей, не сразу заметив мужчину, торопливо извеняется. Костлявая пядь пресекает его тираду «Полно, угомонись, хотел бы оценить твои манеры- пригласил бы на светский раут.»- весело пропел скрипучий тенор с итальянским акцентом, собственно по итальянски.- «Это что же, труп? И что ты намеревался с ним делать, дорогой?!» «Пока ещё не известно мертва ли она, господин!»- спроецировав настроение главнокомандующего, отозвался молодой воин, расплываясь в неловкой улыбке и разводя руками. «Так прими меры по воскрешению или же погребению, жива?-Судя по виду, ненадолго. Но не вздумай плодить здесь падальных мух, мальчишка!»- Куда менее дружелюбно пригразил мужчина и тут же разразился зловещим хохотом:«Понял, да?» , лицо юноши пошло красными пятнами, оскарблённо уведя взгляд в сторону, но оправдываться он не стал, наученый горьким опытом. А расторопно принялся исполнять приказ. Волна тошноты принеприятнейшим образом заставила пробудиться ото сна, ноздри ещё щипал едкий дух нюхательной соли, возобновились головные боли, она действительно спала всю поездку, но облегчения ей это не принесло...Ханна глотнула наконец свежего воздуха, немедленно её одолело головокружение.Мученически зажмурившись, она ещё какое-то время прибывала в состоянии пространственной дизориентации. «Надо же, воскресла!»-С саркастичным изумлением воскликнул странный господин, по прежнему по-итальянски. И только после, сквозь адские муки, девушка разлепила веки и ,,удостоила" его непонимающим взглядом...