Сказки Пелагеи Истиславы | Нить меж двух миров

*** Белогорский лес, утро 11 мая.       Утро выдалось спокойным, но у Алии в голове что-то неприятно кололо. Воспоминание нехорошее, словно видела она жениха своего погибшего, и кто-то помешал им. Кольцо на правой руке немного нагрелось под перчаткой, скрытое. Даже спустя четыре года девушка не осмелилась снять подарок свадебный. Без него чувствовала себя словно пустой.       После небольшого завтрака продолжили путь. Шли всё тем же лесом, как оказалось. Через несколько часов лиственные посадки начинали редеть, пушистые ёлочки их заменили и можжевеловые кусты. Аромат стоял, располагающий к умиротворению.       — Вань, это ты вчера, ну, сегодня дежурил, когда я Марка увидела? — девушка тихонько подобралась и спросила, чтоб никто не слышал.       — Да… я. Прости, не надо было тревожить? — Иван отлично помнил, как названая сестра мирно спала все четыре часа его дежурства, но правду сказать побоялся.       — Хорошо, что не кто-то другой. — Алька выдохнула. Она боялась, что примут за сумасшедшую, и доверяла лишь Муромцу.       Дальше шли спокойно, и вдруг ей захотелось чего-то веселого. Колчан с луком Василиса отняла ещё утром, сославшись на тяжесть сумки. Подобравшись, девушка вдруг сделала резкое сальто вперёд. Иван успел пройти дальше, а следом шёл только угрюмый богатырь.       — Что? — Алия посмотрела на опешившего Финиста и поправила волосы.       Акробатическая фигура подняла настроение. Захотелось петь, и девушка принялась насвистывать лёгкую мелодию. Иногда негромко говорила странные фразы. Петь ей предложил Марк, и он же познакомил с хорошими музыкантами, ведь сам был начинающим артистом. Светлое будущее оборвалось так несправедливо! Под перчаткой заныло. Привлечённый песней, обернулся Иван, а следом и Василиса.       — Вам тоже мешаю? Пойду впереди, значит, — Алия поравнялась с Колобком. — А ты, Хлебушек, не против компании?       Калач хохотнул и увлёк её беседой. Рассказывал о всяком, что в Белогорье есть. О реках молочных, берегах кисельных. Девушка не очень верила в такое, но молчала из вежливости. Позже стали играть в догонялки. Колобок всё шустрее оказывался у разных деревьев. Белогорский лес к северо-западу от города, 11 мая.       Вновь остановились они перед маленьким пнём и замшелым валуном. Место было тоже живописное, только настроение другое чувствовалось. Серьёзное, неспешное.       — А что мы ищем? — решился спросить Иван. Баба Яга кружилась вокруг пенька, разрывала листву палкой.       — Силушку твою богатырскую! — тут уж Финист не утерпел, бросил ехидно и улыбнулся в усы.       Муромец засопел и сжал кулаки. Алия это заметила и шепнула Колобку. Тот покатался по земле и вернулся, отрицательно скорчив рожицу. Мотнуть головой не мог без шеи.       — Вань, это мы ищем где спрашивали высочайшего птичьего мнения по поводу того, почему ты силой своей не пользуешься. — названая сестра погладила Ивана по плечу и усмехнулась. — Вон даже Колобок не отыскал, где то спрашивали.       Василиса утянула Муромца в сторону, а девушка подошла ближе к камню, осмотрела его. Провела рукой углубления какие-то подо мхом. Оцарапала небольшой кусочек. И проступили там знаки. Вроде неведомые, но такие родные, словно было в них что. Алия повторила на другой части камня, но и там слова.       Богатырь ходил рядом, обиженно оглядываясь то на Колобка, то на Ивана с Василисой, что стояли недалеко. Он всё же не понимал, отчего они прячутся, и заявил хвастливо:       — Зачем мы по лесам-то прячемся? Надо идти против Колдуна, да так, чтобы былина славная вышла!       Девушка отвлеклась от камня и только успела обернуться к Ивану, как услышала, что он говорит с богатырём. Вот кто-кто, а Муромец понимал, где кулаки погоды не сделают. Добрыню с Варварой победили, когда сам Кощей смерти лишился. Бессмертный, вишь, а умер, но по слову Ядвиги, в Царстве Мёртвых заточён. Раз уж без него не одолеть Роголеба, то и толку соваться?       — Да обожди ты с этим, башка павлинья! Успеешь ещё… — осадил он Финиста, даже усмехаясь. Нервничал, за отца тревожился, но ответить зарвавшемуся Соколу было в радость.       — Ну, можно и подождать… — витязь то ли уловил насмешку, то ли просто соглашался.       Старая колдунья, наконец, отступилась от своей затеи. Пенёк оказался небольшим, дубовым, а вокруг росли мухоморы. Целое семейство. Грибы хоть и были ядовиты, а опасности сейчас не представляли.       — Вот оно, нашла. Сейчас… — проскрипела Ядвига. Её низкий, чуть грубоватый голос казался зловещим. Сама колдунья давно знахарством промышляла.       — Чего изволит честная компания? — из пенька раздался голосок, а после и его обладательница на свет вышла.       Была то крохотная девчушка с живыми серыми глазами, чуть вздёрнутым носом и рыжими волосами, в которых пестрел платок и несколько мухоморов. Всей одежды на ней сапожки да сорочка с юбкой узорной. Она внимательно оглядела собравшихся и улыбнулась, остановившись на Ядвиге.       — Ох, неужто ты, Бабушка! Какие стёжки-дорожки тебя в мой лес привели? — голос звучал тихим шелестом трав. — Аль помощь надобна?       Баба Яга как-то снисходительно взглянула на жительницу пня и хлопнула в ладоши:       — Есеньюшка! Жива-здорова? Не теснит тебя леший?       Колобок рядом крутился да поглядывал на диковину. Иван лишь глазами хлопал, вспомнить пытался. А Василиса вдруг тоже улыбнулась.       — Есенья, рада тебя встретить. Беда у нас. В Царство Мёртвых идём.       — И что ж вам там надобно такой компании? — девчушка сложила руки на узорном фартучке и покружилась, вырастая немного. Совсем скоро она была выше своего пенька. И глаза оказались голубыми, и улыбка приветливей.       Финист стоял, молчал и вдруг не выдержал. Что-то ему казалось неправильным. С детства помнил, как нечисть умела людей морочить. А перед ними была Моховица. Такие славятся заговором. Уводят путников в густую чащобу да в болотах топят. Витязь за меч схватился, ближе хотел подойти.       — Да чего с нечистью говорить! — от резкого нападения на жительницу леса его отгородила иноземка и посмотрела укоризненно. Следом и Ядвига зло кулаком потрясла, мол, не балуй, дурень!       — Ишь, какой богатырь… — Есеньюшка склонила голову набок и вгляделась пристальней. — Упитанный, а невоспитанный! — вдруг голос её сделался грозным, а взгляд ледяным, туманным. — Всё рвёшься подвиг совершить, так сумей болотце Марино обойти! Авось, поумнеешь. Не только в броне золото будет, а и в сердце.       Тут она хлопнула в ладоши, и от камня поползли три тропиночки в разные стороны. Поросшие травой и васильками, клевером и колоском. Обычные с виду да зачарованные. Кто ступит, враз на другом конце окажется.       Алия пристально вгляделась в камень и припомнила старую сказку. Такие путевые валуны к добру не ставили. Была в них заковыка мудрёная.       — Направо идти — богатым быть. Налево ступивши, коня потерять, — голос девушки вдруг сделался уверенным. — Прямо пойдешь — смерть обретёшь!       Есенья захохотала, придерживая юбки, и чуть покружилась на пеньке. Диковинное посольство собралось: две девицы пригожие, два витязя. Один силой исполнен, другой её лишён, да хитёр и сострадателен ещё Колобок чудной. Пройдут ли такие испытанье пограничное, даже девица-моховница не знала. Всяко тут бывало. Много охотников, да все дорогу выбирали по корысти своей. Кто сгинул, а кто и домой ни с чем воротился.       — Верно, красавица. Да только никто те слова прочесть уж три сотни лет не мог, — похвала в голосе тонком слышалась и уважение. — Откуда ж ты, чудная такая?       Алия поклонилась на всякий случай и повторила те слова, что ей Василиса шепнуть успела.       — Есения Лесавишна, не ведаю. На языке само оказалось. Я не из этих мест, из края дальнего.       Их уже никто не слушал. Все обернулись к тропинкам и решали, на какую ступить. Выпал случай, не грех и пойти тропой короткой. До ночи успеть бы.       — Ты вот что, девица. Сердце слушай, оно подскажет, — совет от такого духа лесного был ценным.       Девушка вынула из сумки сладкие вафли и оставила на пеньке. Очень ей хотелось поблагодарить за помощь.       — Молока у меня нет, но сладкое. Сгодится за совет?       — Добро! — маленький вихрь унёс хозяйку пня и сладость.       На деревянном срубе осталось несколько листков жёлтых, а вдали кто-то заливисто рассмеялся. Полянка вокруг постепенно сделалась золотисто-багряной, приятной глазу.       Когда девушка вернулась к друзьям, они горячо спорили о том, какой идти дорогой. Финист настаивал, что правый путь верный, там, где слава-почёт, авось и выход. Колобок с Иваном твердили: налево надо идти, коня терять. Нет у них коня, и все живы будут. Василиса молчала, а Баба Яга отошла в сторонку, перебирала свои мешочки из складок одежды.       — Глупость. По закону жанра, самое опасное место — подвал, где, очевидно, творится страшное. И нам туда надо. — Алия чувствовала, как её кто-то звал, тянул к прямой дорожке. — Прямо идём, да не разделяемся?       Тут вернулась Ядвига, построила всех в цепочку. Колобка определили в Ивановой сумке быть. Сама колдунья встала меж Василисой и замыкающим Финистом. Странно то было, но мудрой женщине ведомо: кто перед тропой путь разглядел, тому лишь откроется он. Иные сгинут, даже она сама. Единожды лишь смогла пройти здесь ещё совсем молодой знахаркой.       — Иди прямо девица. А вы остолбни, рук не разнимайте! — прикрикнула злобно.       Алия сделала несколько шагов вперёд и очутилась в красивом месте. Вроде светло было, а тут уж светлячки порхают, кузнечики стрекочут и цветочным духом пахнет. Обернулась, все рядом. Василиса с Иваном за руку стоят, оглядываются. Ядвига разведывает чегой-то. Вон в сторонку ушла, к ближнему дереву. Финист недоволен. Не нравилось ему тут, словно беда близко. Слова нечисти в уме крепко засели. Что ж он, богатырь, а на девицу беззащитную кинулся, в самом-то деле? Неладное было. Болотистые топи, путь к Северным Землям, 11 мая, вторая половина дня.       Место и правда оказалось зачарованным. Болотистым лесом, переменчивым. Росли здесь цветы особые: кувшинки-кубышки жёлтые. Они, напасти причина, искажают всё, что глаз человеческий видит. Да, только никто из компании не знал о том.       — Ну, какие идеи? Навигатора у нас нет, а, бабусь? — Иван обратился к колдунье.       — А я что… Я-то что? — рассеянно запричитала старуха, словно говорить не хотела. — Прямой дорогой идти. Скоро новое тонкое место будет, выберемся.       Чем дальше они заходили, тем более мир казался однообразным. Бабочки порхали над бутонами цветов. На ветвях птицы копошились, а небо приятным синевато-дымчатым оттенком обволакивало верхушки деревьев. Тропинка закончилась, и под ногами вырос мягкий мох. Идти по нему было несложно, только Василиса иногда проваливалась стопой почти по щиколотку.       — Давайте сделаем привал? Я так больше не могу, ноги уже не идут, — Василиса была сильной девушкой, но её тревожило то, как земля уходила из-под ног.       — Там за деревьями вроде полянка спокойная. Ещё немного, — вдруг вмешался Финист.       Иван заметил и притянул девушку ближе, зло оглядываясь назад где остался богатырь:       — У нас тут все с глазами, Ясный Пингвин. Видели уже, а если тебе так не терпится, оставайся тут, потом нагонишь.       Финист разозлился и неосторожно ступил на ближайшую кочку. Ногу затянуло, словно в клещи. В отчаянной попытке освободиться витязь только глубже увяз. Следом ноги подвели Муромца. Он запнулся о небольшой корень и почти до колена зарылся ногами в податливый землистый мох.       — Это что за прикол? Алька! Василиса, осторожнее! — оглядевшись по сторонам, заметил богатыря в таком же положении и шагающих впереди девушек. Названая сестра поспешила на голос, потянула Василису следом.       — Ты как? Ноги целы? — спросили почти хором, и только Иван собирался ответить, как впереди что-то зловеще шевельнулось.       В том месте, куда так и не дошли девушки, мох разошелся в стороны вместе с кувшинками, открывая взглядам людей зеленоватую длинную шевелюру. Глаза незнакомого существа горели чёрными углями, а уши были похожи на жабровидные, как у Водяного. Через минуту отчетливо различалось острое женское лицо, покрытое зеленовато-коричневыми чешуйками, бледное и злое. Неведомое создание вальяжно расселось прямо на поверхности, рядом с кувшинками. Пространство пошло рябью и оказалось небольшим болотом, где теперь сидела зелёная хвостатая дева в укрытии одних лишь волос, опутывающих грудь и ноги.       — Вот влипли. Это Кикимора! Живыми не уйдём, — шепнула Василиса, оглядываясь по сторонам. — И бабушка исчезла. Видать, чары сильные её не пропустили.       Алия опустила голову набок и прищурилась, фокусируя взгляд на существе, что лениво хлопало хвостом, разнося вокруг брызги воды и липкую тину. Что-то в этом облике показалось знакомым.       — Ты же Марья! — вдруг выкрикнула, потирая глаза.       Кикимора ощерилась, показала острый ряд зубов. Плотоядно облизнулась и смотрела злобно. Что было на уме — неведомо.       — Мара! — прошипели в ответ сладким, но опасным голосом. Было в нём недовольство, и болотница не стеснялась его показать.       — Не важно. Это ведь ты утопилась из-за сестры своей Бажены и Лукьяна. — на эти слова кикимора взвилась над водой, цепляя хвостом какие-то кости и черепки. Стайка бабочек тут же оказалась рядом, оседая на предмете.       — В чу-шшое дело ле-с-сешь, дев-вица!       Иван недовольно посмотрел на сестру, и прокричал:       — Ну, Алька, давай… Поговори, пока ещё нас не совсем утопила!       Василиса приблизилась к нему, она была в двух шагах. Из сумки за плечом Ивана высунулся Колобок, но, оценив ситуацию, затаился. Раскиснет ещё ненароком, никто не соберёт по частям.       — Не подавай ей идеи, — шепнула девушка, оставаясь рядом, чтобы помочь. Василиса кое-что понимала в колдовских делах, не зря у Ядвиги жила столько лет. Разные им чудеса попадались: лесовики, моховница Есения, да и о кикиморах болотных много чего слышно было. Эти злющие утопленницы лакомились детьми нечасто, больше мужчин завлекали, видели в них причину своей беды — любви горемычной. Ну а девиц просто: за косы и в воду! Отберут, бывало, гребешок, ленту узорную или нитку красных бус.       Алия довольно хмыкнула и повернулась к друзьям. Ваня стоял как раньше. Тина и мох не достали до колен, но Финист закопался до пояса. Нужно было что-то делать и быстро.       — Послушай, Мара. Ты ведь любишь блестящие вещи. Дорогие? — девушка улыбнулась существу. — Хочешь, я подарю тебе…       — Обруч с камеш-шком! — чёрные глаза горели, рассматривая украшение, что Алька так и не сняла вчера. Подарок Гаспара был ей дорог. Напоминание о благотворительном вечере в ратуше Флоренции. Девушка почувствовала, что сейчас ей не хватает друзей. Уж придумали бы вместе.       — Он из чистого серебра. Хочешь — бери.       Кикимора зашипела и отодвинулась подальше. Болотные жители не признавали металлических изделий. Это отнимало их силы и Алия об этом читала. От досады девушка сильно сжала правую руку, чувствуя, как под перчаткой горит кольцо. Сердце заныло. Это самое дорогое: подарок на свадьбу, знак любви. Которой уже и не было.       — Ш-ш-то у тебя там? Блестяш-ш-ка! — существо вскинуло голову и плотоядно ухмыльнулось. — С-сомневаеш-шься… Больно тебе, чую.       Алия понимала, что нужно вытащить Ивана. Без него и Кладенца Белогорье не спасти. Илья Иванович им доверился. Ей тоже, значит. Финист зарылся уже по грудь. У него тяжелый доспех, и промедление будет стоить одной жизни. Богатырь не из приятных, но он живой человек. Сердце противилось. Оно так привыкло к легкому браслету, к цепочкам и кольцу. К воспоминаниям.       — У меня есть золотое. Я отдам тебе, но ты верни мне мужчин и путь укажи. Недосуг с тобой беседы вести, — Алия уверенно сняла перчатку, а сердце билось о рёбра с безумной силой.       — А ши-и-рно не будет? — Мара глянула на украшение, но сдаваться не хотела. Не нравился ей обмен, неравным показался. Двоих мужчин и выход захотела. За безделицу!       — Василиса, принеси-ка мне Кладенец! — Алька нехотя, но уверенно позвала подругу.       Девушка, стоявшая рядом с Иваном, потянулась ему за спину и вытащила меч. Тяжёлая сталь уверенно легла в руку, но сил хватит лишь на один удар, если меч захочет слушать. Василиса сократила расстояние между очумевшим Иваном и Алией.       — Ты отдашь мне владельца этого меча, вместе с ним ещё и того, в броне. Я бы, конечн, с радостью его оставила в уплату, но… — Алька обернулась, встречаясь взглядом с Финистом, который ничего не понимал, но бросил попытки освободиться. Муромец тоже затих и слушал. Вдруг с говорливых эта болотная красотка и начнёт? — А ещё укажешь, где у тебя тут выход. И без глупостей, иначе моя подруга наделает в тебе дыр!       Мара хитро прищурилась и снова плотоядно облизнулась. Она не чувствовала столько глубинного страха и боли очень давно. Лет сто, не меньше.       Из ближайшей кувшинки в лицо Алии вырвалось облачко пыльцы, и девушка осела на мох, чуть отползая в сторону. Василиса заметила, как отчаянно подруга моргает, и наставила клинок на болотную жительницу.       — Чистая сталь! — крикнула обеспокоенно. — Что с ней, ведьма?       — Вкус-с-но… — нечисть довольно ухмыльнулась, расплывшись в кривой усмешке. Чешуйки на лице переливались и словно бегали. — Давно я так не забавлялась. Болотистые топи. Морок.       Алию внезапно скрутило и подбросило над землёй. Она беспомощно огляделась, но друзья исчезли. Ни Василисы, ни кикиморы и богатырей нет. Только звенящая пустота и надрывный стрёкот кузнечиков. Следом какой-то резкий звук-полусвист. По спине пробежал холодок, руки вспотели. Вдруг рядом вспыхнула искорка. Из тусклого света появилась очень знакомая фигура. Карие глаза, встрёпанные волосы… Лицо было бледным, а из уголка рта капала кровь. Марк надрывно засмеялся, становясь на колени рядом. Смотрел затравленно, с ненавистью.       — Ты! Из-за тебя… — выплюнул ядовито. Алия поразилась тому, каким был сейчас её любимый.       — Марк, ты здесь! Ты жив, но зачем? Почему такие…       — Заткнись! Это из-за тебя! Из-за тебя я умер. Глупая, слабая сиротка, — всегда мягкий и приветливый голос теперь вызывал страх и отвращение. — Надо было оставить тебя им…       Алька схватилась за голову. Ей было невыносимо слушать обвинения от любимого человека. Марк погиб четыре года назад. Он не настоящий. И всё равно по телу разливалась боль. Девушка посмотрела на свои руки и увидела на них кровь. А Марк, изловчившись, протянул руку к её груди. Разорвал рубашку, острыми пальцами коснулся кожи и, словно растворившись, рывком вырвал сердце. Положил перед Алией и, ухмыляясь, исчез. Болотистые топи, Кикиморина поляна.       Василиса наблюдала, как подруга мечется в агонии, неслышно кричит и отбивается, словно от невидимого противника. Иван видел то же самое и не мог отвести взгляд. Финист лишь непонимающе смотрел и часто дышал: вода подступала к шее. Он сам мог метаться в похожей агонии, но храбрился. Неотрывно наблюдал за тем, как Василиса была готова проткнуть кикимору мечом. Даже если погибнет сама. Иноземную девицу мучительно разрывало что-то тёмное. Как недавней ночью.       «Не по-геройски я погиб», — пронеслось в его голове. — «Это я должен защищать их, а не наоборот. Как же они справятся?»       Финист злился на собственный длинный язык. Если бы не он, все остались бы живы. А теперь эта болотница утопит их и сожрёт девиц. Надо было слушать лесного духа… С Ядвигой не всякий так тепло обращаться станет. Богатырь понял, какую ошибку совершил.       Алия резко выпрямилась и сорвала с себя верхнюю часть костюма, а затем и рубашку. Торопливо расстёгивала пуговицы. Несколько даже отлетели в стороны. Избавившись от ненавистного предмета одежды, пропитанного кровью, девушка разорвала его на две части с большим трудом. С браслетом, держащим кольцо, получилось легче. Она уже безразлично протянула его в когтистую лапу.       — Это всё, что я могу тебе отдать. Освободи их! — голос звучал словно эхо, пустое, но очень настойчивое. На языке Алия ощутила горьковатый привкус, словно лизнула батарейку.       Мара блаженно прикрыла глаза, и сладким голосом выдала:       — Это было вкус-с-но. Уговорила. Забирай их! Всё равно пусс-с-тые, — болотница махнула рукой. Ивана подбросило над тем местом, где он стоял и швырнуло в сторону. Василиса подбежала к нему.       — Железного Дровосека тоже. Я не оставлю его гнить здесь, — девушка нетерпеливо вскинула бровь, поднимая с земли Кладенец. — Я не умею пользоваться этой штукой, но целой ты точно не будешь после.       Кикимора недовольно открыла один глаз. Пронизывающая чернота лучилась ненавистью. Мара хлопнула перепончатыми руками, и Финист начал медленно освобождаться. Василиса поспешила к нему и подала руку.       — Вот так лучше. А теперь… — всё ещё не отнимая меча от шеи болотницы, Алия ждала.       — Следуйте за светлячком, он выведет. — Мара кивнула в сторону крупного левитирующего шарика.       Девушки убедились, что богатыри в порядке, и последовали за насекомым. Алия обернулась и, глядя, как нечисть скрывается в болоте, крикнула:       — Спасибо.       Мара лишь отмахнулась, довольно расправляя на руке свой трофей. Браслет был удобным, цепочки затейливыми, а кольцо немного тёплым. Эта охота принесла ей больше, чем обычное убийство. Потешилась, красивую вещицу выманила и поела вкусно: дерзкая девчонка отдала ей много энергии. Одно из сокровенных воспоминаний о любимом человеке.