Сказки Пелагеи Истиславы | Нить меж двух миров

*** 10 мая, утро. Белогорье. Княжий терем, изба Василисы.       Совсем скоро должны будут начаться те самые пиршества в честь богатырей. И многие уже прибывали в город. Алия внимательно за этим наблюдала: собралось больше двух десятков мужчин разного возраста. Кто пеший, кто конный, с мечом и булавой, топориком боевым или копьями.       Единственное, что они уж очень Ивану докучали: то колонку музыкальную стрелой собьют, то в бензиновом генераторе чудище признают. Названый брат уж и так и эдак пытался втолковывать. Первое время и Василиса с недоверием к «нечисти» отнеслась. Но позже успокоилась, даже наблюдала, как удобно пользоваться столовыми приборами.       Ваня очень злился от приближения этих игр. Видит богатырей каждое утро и каждый вечер в дозорах. А теперь и на играх терпеть! Ещё в первые дни брат поделился тем, что нет у него силы наследной. Алия успокаивала, говорила, что не всё сразу бывает.       На завтрак девушка отправилась в избу к Василисе. Дорогу она запомнила хорошо — от княжьего терема, где ей выделили комнату. Илья Иванович распорядился отчего-то.       — Ну что ты нос повесила? Вернётся он, как обычно. Может, чудище какое нашли, аль разбойников, — Василиса пекла блины и тревожно вздыхала. Не нравилось ей что-то. — У вас вообще с разбойниками как в Белогорье? — Алька старалась отвлечь разговорами. Они вместе наполняли блины творожной начинкой. Осталось ещё немного.       — Давай я сырники приготовлю? — девушка быстро добавила муку, яйца и мед, что остались. Лакомство пришлось по душе и даже развеселило подругу.       — Вкусно. А пойдём прогуляемся? — Василиса вспомнила, что сегодня очередная ярмарка.       Алия быстро собрала волосы в незатейливую причёску. Прошлая растрепалась, пока они готовили. Подумала и достала из сумки серебряный обруч с красивым рубиновым камнем — подарок от друга. Она старалась не вспоминать Гаспара, чтобы не грустить, не рваться домой. Что-то странное в душе творилось: остаться хотелось, но и уйти всё сильнее. Белогорский торговый ряд у северных ворот, 10 мая       На рыночной площади народу было достаточно. Купцы расхваливали ткани, оружие. Рядом с девицами ходили богатыри, присматривались.       Солнце светило ярко. Уж к полудню время. Иван непривычно задерживался. Девушки отправились к пекарской лавке. Тут было разнообразие пряников, пирогов с редкими ягодами. Не сговариваясь, купили несколько больших калачей.       — Знаешь, тут очень не хватает привычных мне напитков. Квас и кисель, не спорю, хороши, но кофе иногда важно, — Алия, наконец, высказала мысль, что тревожила её.       — Это ваше горькое питьё?       — Вот вы где! Хорошо, что записку мне оставили. Чего гулять ушли одни? — за спинами раздался голос, и они обернулись. Нашлась пропажа.       Василиса хотела напуститься на появившегося Ивана. Вмешалась Алька, примирительно вскидывая руки. Она быстро объяснила, что так долго ждать его было уж невмоготу. Пошли гулять.       — А я вот с отцом поговорил. Об играх этих, чтоб они провалились! — Муромец помрачнел и добавил тише:        — Говорит, что мне бы тоже поучаствовать.       Алия уже готовилась поддержать брата, но вдруг через площадь потянулась странная процессия. Во главе её был красивый богатырь в блестящем доспехе и с алым плащом за спиной. Многие уж в городе бывали, но такого девушка видела впервые. Следом шёл конвой из четырёх пеших с копьями, а на телеге в клетке сидело большое чудище. Почти бесформенное, в лохмотьях и поросшее мхом, а в руках деревянная ложка. Существо беспокойно оглядывалось, напуганное большим количеством зевак. Тут вам и девушки, и дети, и много недружественных богатырей с оружием наперевес.       — Гляди, народ, что за дикую тварь Финист Ясный Сокол с товарищами голыми руками изловили! — голос у богатыря был приятный, но слова его задели Алию. — Не будет больше по лесам бродить! Народ честной без пропитания оставлять!       Люди восторженно приветствовали его, рассматривая содержимое повозки. Алия отступила вглубь толпы, но лишь затем, чтобы подобраться к клетке.       — Ох, если б знал, что меня такая красавица встречать будет, изловил бы чудище раньше, — донёсся довольный голос богатыря.       Боковым зрением девушка уловила, как напрягся Иван, сжал кулаки и размял шею. Смотрел он злобно, не любил, когда кто-то нос задирал. А это был один из ненавистных представителей военной ячейки. Ох, потрепали они нервы Ивану. А теперь один из них к Василисе клеится, да ещё и так нагло, словно его, Ивана, здесь и нет!       Алия быстро подошла к прутьям решётки, протянула сквозь неё калач. Чудо-Юдо странно оскалилась, словно в улыбке и осторожно приняла дар. Её серовато-зеленые глаза блеснули некой благодарностью. Нечисть или нет, а всё же живое существо с душой. Тоже ласку и заботу любит.       — Совсем вас не жалеют, противные, — девушка ещё погладила чудище по лапе и отошла в толпу.       — Слышь, Финист Ясный Страус, — Иван говорил с едва скрываемым презрением, загораживая Василису собой. — А ты тётеньку поймал, знаешь, нет?       Чудо-Юдо обвела толпу взглядом и даже оставила надкусанный калач в руке. Она приметила старого знакомого и улыбнулась ему, чуть кивая головой. Выглядело это умилительно. Наверное, их связывала какая-то история. Познакомились в пути? Алия задумалась, подходя ближе.       — А! Это твоя первая девица, сталбыть! — Финист улыбнулся слишком хитро и неприятно. В его голосе скользила неприкрытая насмешка.       Надо же, такой величественный, храбрый, казалось бы, а на деле — язва. Говорят, ведь первое впечатление обманчиво. Ох, лучше бы молчал!       Народ засмеялся, а Муромец не сводил злобного взгляда с противника. Очень уж ему Сокол не нравился. Чудо-Юдо за спинами недовольно взревела. Поняла ли?       — Я тебе сейчас… — богатырь обернулся к чудищу, но за его спиной появилась Алия.       Девушка с наглой улыбкой заговорила, чуть отодвигая его назад. Она понимала, что взывать к разуму, стыдить — без толку. Финист показал: он понимает лишь язык насмешек.       — Что, служивый, а какой была твоя первая девица? — равных в словесных боях Алия себе ещё не нашла, даже в Москве, а уж тут… — Чего молчишь? — она вызывающе подняла голову, и в глазах отразилось солнце.       Толпа притихла. Все следили за перепалкой, а Василиса дёрнула подругу за рукав, приказывая быть тише. Витязь отступил от неожиданности. Финист непонимающе смотрел перед собой. Не ожидал такого. Ему ещё ни разу девицы не перечили. Обычно улыбались да глазки строили. Ходили целыми стайками, всё улавливали момент, слушали рассказы чудные.       — А это что за невидаль? — богатырь нахмурился и внимательно посмотрел на девушку перед ним.       Светлые глаза, чуть нагловатая улыбка, худое лицо. И фигурой не вышла. Косы потрёпанные, только сена не хватает. Да одежда чудная, словно мужское: рубаха на шнуровке и штаны. Но раз эта девица была с Ванюшей Муромцем, иномирная, сталбыть, чужая. Того и жди, выкинет экую причуду.       — Кто сенную девку без присмотру на рынок отпустил? — Финист недобро ухмыльнулся и спросил следом:        — Тебя может проводить до дому, девица?       — Все вы на язык хороши, богатыри… Гляди, Сокол, как бы тебе за такие слова в подвале не сидеть, — Алия сжала в руках корзинку с последним калачом, не обращая внимания на колкие слова и недовольство. — Ты-то княжича не дразнил бы. Он добрый, а как допечёте, на цепь посадит!       Девушка вдруг обратилась к брату, задумчиво склоняя голову вбок и оправляя волосы. Ей решительно не нравился этот богатырь. Аура его была не такая как у остальных. Не сравнить даже с Бабой Ягой. У колдуньи энергия была иная, более цельная, словно шестисотлетняя старуха моложе их всех вместе взятых. Иль с головой своей в ладу живет. Алии вдруг сделалось тревожно, и она торопливо отошла к Ивану ближе.       — Вань, бывает, смотришь на человека, он вроде на несколько лет старше, опытнее, но будто на целую ступень умственных способностей тупее. Пойдём отсюда, пожалуйста. Je ne veux pas perdre mon temps et mon énergie avec ce clown. C'est un cas désespéré.       Чудо-Юдо выбросила вдруг ложку из-за прутьев и тихонечко пнула Финиста в спину. Он неловко покачнулся. Толпа взорвалась смехом, а девушки увели Ивана. Вдруг что приключится.       — Как тебе сила феминизма, Вась? — улыбаясь, Муромец направился к своей избе.       — Алька, я так к тебе ревновать начну, — заметила Василиса, но подруга успокоила. Сказала, что брат в полной её же, Василисиной, власти. Найдёнов, а теперь уже Муромец, всегда был для неё лишь другом и братом, не более. Площадь перед княжьим теремом, 10 мая.       На площади шли последние приготовления. Кто-то устанавливал мишени для стрельбы, другие же проверяли крепления конструкций. Прочность замков и клеток. В одной из них сидела Чудо-Юдо, а в вольере побольше метался кто-то очень злой. Девушка сначала подумала о карлике или зверьке каком, медведе. Но это оказался Колобок. Самый натуральный, из теста.       — А чего не Микки Маус? Значит, и ты бродил-ходил от бабушки и дедушки, а попал на игры богатырские… — Алька прошептала это с болью.       Рядом остановился Илья Муромец. Он как раз осматривал правильность креплений. Не хотелось богатырей калечить.       — Сердце у тебя доброе, Алёнушка, — мягко проговорил князь.       Девушка расслабилась и даже улыбнулась. «Алёнушкой» её здесь никто, кроме старшего Муромца, не называл. Сколько ни поправляй, а впечаталось ему. Алией Григорьевной даже представлялась. Без толку.       — Больно мне видеть неволю души живой, Илья Иванович. Может, вы их отпустите потом? Что они страшного такого делают? — Алька обернулась, едва сдерживая слёзы. Она в последнее время стала замечать за собой большую сентиментальность, чем раньше. Четыре долгих года скрывала эмоции, а в Белогорье они рвались наружу.       — Ох, девица, если б ты знала… Колобок вон в деревнях скотину треплет. Чудо-Юдо всех пугает только. Она безвредна, — Илья почувствовал, как девушке больно. Привык он к ней за это время. Ласковая, умная, подскажет и поможет. — Я подумаю, как устроить можно. Авось, Бабе Яге на попечение отдадим, она воспитает.       Алька ещё стояла, обдумывая какое-то действо, а после решилась. Тёплые карие глаза и добрая улыбка подтверждали — попробовать стоит. Откажет князь и откажет — невелика беда.       — Илья Иванович, позвольте мне в играх поучаствовать. Я не уверена, что справлюсь со всем, но какие-то испытания здесь и для девушки подойдут. — она робко начала и как-то слабо улыбнулась. — Подам пример Ивану. Вдруг и он решится?       Трудно было выдерживать взгляд старшего Муромца. Всё дело было в его теплоте. Подобную Алия ощущала слишком давно, и это отзывалось странной болью.       — Нельзя девицам. Трудное то дело. Будешь ли наковальни железные поднимать? — князь решил убедиться в намереньях Алии.       Ему понравилась смелость девичья и упорство, что она доказывала все две недели. Илья Муромец знал, что Василиса учит свою подругу из лука стрелять. И получалось, как у воинов. Да все ж не хватало сил. Хрупка природа женская, но воли достаточно.       — Наковальни не стану. Есть же иное. Стрельба, перетягивание каната… Найду занятье, а нет, так народ честной потешить — тоже радость сердцу, — девушка смотрела спокойно и мягко, ждала ответа, могла любой принять. — Мы ведь не лучшего богатыря выбираем, а общую силу славить решили.       Илья Иванович долго стоял, поглаживая бороду, раздумывал. Ответственность за богатырей могучих и девицу иного мира — не одно и то же.       — Дело говоришь, Алёнушка. Ну, спробуй, коль хочешь, — ответил мягко, а про себя решил, что следить за девушкой станет. Вдруг и сын подтянется. С примером добрым всяко лучше.       — Благодарю, Илья Иванович. Я буду осторожна, — Алия поклонилась вежливо и ушла в свою небольшую комнату в тереме. Комната на втором этаже княжеского терема. Белогорье.       Ещё в первые дни служанка отвела её на второй этаж к просторной угловой комнате. Рядом была заколоченная дверь. А за резной дубовой скрывалась уютная и светлая комната со столом, лавкой и кроватью под пологом. Все вещи поместились в сундук.       Нужно было переодеться и волосы по-иному собрать, чтоб не мешали. Алия свернула косы в две «улитки» шпильками со всех сторон закрепила. Пришёл час её платья диковинного с юбкой, которую снять можно.       Девушка надела леггинсы черные, а сверху шорты джинсовые, чуть выше колена длиной. Удобно будет, не зацепится нигде. Сверху рубашку простую и верх от платья. Рукава глубокие да пышные, и воротник высокий, в самый подбородок. Любила она такие вещи, что всю шею скрыть могут. Стыдилась шрамов своих ветвистых. Часто скрывала косметикой. Юбка была закреплена ещё удобным широким пояском. И обувь нашлась удобная, сапожки лёгкие.       Почему-то Альке захотелось перебрать свою сумку, и она положила туда несколько вещей. Больше неосознанно взяла её из комнаты. Смотровой балкон на крыльце белогорского княжьего терема и площадь перед ним.       На площади перед теремом уже собрались люди: жители с детьми, богатыри да музыканты умелые. Всего оркестру было: трубачи, гусляры да барабанщики. Люди толпились меж нескольких крупных строений, а богатыри стояли одной шеренгой перед камнем высоким. Особо радовались девицы молодые, кому замужняя пора. Может суженых глядеть, а кому и жениха поддержать или брата.       Алия подошла к Ивану, что рядом с Василисой и Ядвигой на балконе терема стоял. Туда всё Финист поглядывал, злил Муромца. Вот ведь главный богатырь на селе! Откуда в нём столько самомнения? Алька любила в юности сказки разные читать, легенды. В каждой из них говорилось о том, что богатырь — прежде всего защита и опора земли родной. И все они храбрые, смекалистые. Как же нечисть иную одолеть? Соловья-разбойника иль Калина-царя с тьмою воинов только хитростью и взять. Не было среди богатырей Финиста Ясна Сокола, он всегда отчего-то среди королевичей прятался. Да тех, кого девицы выручают. Многие прутья стальные ломают и сапоги топчут. Сказочный Финист был тем, кто вызывал сочувствие, белогорский — лишь отвращение. Красивый, статный, а толку? Сердцем неясный, злой или добрый. Девушка помнила, что видимость бывает обманчивой, и подумала, что богатырь себя ещё показать может. Время нужно.       А ещё в старом бесцветном фильме об Илье Муромце. Сын у него имелся, Сокольничек от мастерицы-Василисы. Но этому верить нельзя было. Князь не называл Финиста сыном, держал в дружине. Ивану такой брат не по душе пришёлся бы.       — Здравы будьте, люди добрые и богатыри славные. Сыны Белогорья! — Илья Иванович поднялся на камень, как на трибуну, и заговорил с народом. Позже склонился низко да приветственно. Вот что значит князь. Людей уважает и не стыдится того показывать.       Отец Ивана был вообще фигурой простодушной. И сила имелась, и разум был. Настоящий супергерой, каких в современном мире не хватает. Сам Ванька чуть передразнил Илью Муромца, за что получил тычок от Василисы. Нечего нос задирать, не Финист ведь…       «Вот ведь княжий сын, всему учить ещё!» — подумала Алия и улыбнулась про себя.       Она тоже наблюдала за приветственной речью и думала о насущных вещах. Её не столько задели слова Финиста про безродную девушку: Алия была сиротой, а вот к Ивану цепляться было явно лишним. Такой богатырь наверняка затаил обиду, что не вязалась с силой. Вдруг из-за титула задирается? Бывали и такие люди. Завистливые.       «А кое-кого мы ещё заставим краснеть! Будет знать, как связываться с теми, кто жизнь свою не на печи прожил», — Алия ни в жизнь не призналась бы кому-то, что хочет мстить. Она рассчитывала, что Иван, неплохо справлявшийся в их мире со спортивными снарядами, пойдёт на соревнования. Брату требовался лишь пример, а порицания девушка не боялась. Что ей до мнений толпы? Есть люди много ближе и роднее, к чьему мнению она прислушивалась. Уж Ивэлин одобрила бы такой выбор.       — Вижу, готовы показать свою силу и удаль молодецкую. Да начнутся игры богатырские! — на эти слова народ отреагировал бурными аплодисментами и криками.       Всем по душе пришлось. Богатыри ушли готовиться. Снимать тяжёлую кольчугу. Илья Иванович поднялся в терем и мягко улыбнулся Алии, переводя взгляд на сына. Видать, о разговоре напоминал. Не одна девушка с князем беседы вела.