Королевство дикого зверя

      Бесконечные отчеты и счета — в это превратились дни Тамлина. Он почти не выходил из поместья, об охоте тоже пришлось забыть. Хорошо, что многие, кто раньше состоял в личной гвардии верховного правителя, изъявили свое желание вернуться к прошлому занятию, и земли Двора без защиты не останутся.       Тысячи жалоб и предложений с разных концов Двора просто сводили Тамлина с ума. В его кабинете не осталось ни одной свободной поверхности без вороха смятых бумаг, тоже касалось и спальни, в которую он уходил не чтобы предаться сну, а чтобы просто сменить обстановку, обдумывая очередную проблему. Передать даже крошечную часть этих обязанностей Тамлин опасался.       Устало привалившись голой спиной к прохладному изголовью кровати, Тамлин закрыл глаза. Мучительно хотелось провалиться в сон без сновидений, но бумага в руке требовала скорого ответа: две деревни полностью лишились посевов из-за напавших насекомых, теперь Тамлину надо было решить, как делить остатки с прошлого урожая, чтобы все деревни остались довольны.       Раньше такие вопросы не вызывали столько головной боли, наверно, потому что он не помнил своего правления без поддержки Ласэна. Да и Двор находился тогда в куда более стабильном состоянии.       Радовало, что Элинор немного притих, хоть его дочурка и пыталась «скрасить» жизнь верховному правителю и его жене. Но Фейт как-то умудрялась всегда ее чем-то занять. Однажды, даже чуть не устроила вечернюю прогулку Ифис и Ласэна, но тот, едва увидев девчонку, тут же ретировался в спальню под дурацким предлогом. Тамлин не смел винить Ласэна, Ифис взяла от старшей сестры очень многое. А в том, что произошло между Иантой и Ласэном, Тамлин винил лишь себя. Именно его неспособность контролировать эмоции и чувства привела к развалу жизней всех его приближенных.       Тамлин еще вглядывался невидящим взглядом в бумагу в руке, когда ощутил чье-то присутствие за дверью. У Фейт была очень интересная магическая сила, которая, конечно же, находилась под покровами, но иногда Фейт давала ей волю, прощупывая мягкой невидимо рукой все пространство вокруг.       Тамлин уставился на закрытую дверь спальни, ожидая услышать стук, но его не последовало. Подождав еще минуту и уже не сдерживая улыбки, он тихо сказал:       — Можешь зайти.       Фейт не издала ни звука, но ручка двери с тихим щелчком повернулась, и светлая голова девушки просунулась в образовавшийся проем. Хоть на ее лице и играло выражение спокойствия, Тамлин видел, как ее губы подрагивают от волнения.       — Просто мимо проходила? — невинно поинтересовался Тамлин, откладывая бумагу в сторону.       Фейт улыбнулась: мило и словно нерешительно, отчего сердце в груди Тамлина забилось быстрее от волнения. А еще она улыбнулась ему впервые с того разговора в ее спальне. С того дня они вообще мало разговаривали и почти не проводили времени вместе, каждый был слишком погружен своими обязанностями.       — Я хотела тебе кое-что подарить, — Фейт прошла боком в узкий проем между дверью и косяком, удерживая обеими руками что-то за спиной.       Тамлин сначала хотел сразу же отказаться и заверить, что ему ничего не надо, но остановил себя. Он уже и не мог вспомнить, когда ему дарили хоть что-то.       — Наш разговор в моей спальне был не очень приятным. Я немного вспылила, не следовало говорить тебе некоторых вещей, — Фейт опускала то одно плечо, то другое, вслед за ними эти же движения совершали плотно сложенные крылья. Сейчас она как никогда напоминала ребенка.       — Не стоило так беспокоиться, — почти искренне произнес Тамлин, с легким любопытством смотря на Фейт.       — Это благодарность за цветы, — губы Фейт растянулись в лукавой улыбке, пока она приближалась все ближе к изножью кровати.       Фейт вытянула одну руку и положила черный кожаный футляр на край кровати, тут же сделав несколько шагов назад, возвращаясь на прежнее место у двери.       — Я совершенно не знала, что тебе нравится и чем ты интересуешься, но мне очень повезло, что Ласэн согласился со мной поделиться кое-какими сведениями.       Тамлин хотел сказать что-то колкое в адрес Ласэна, но в горле образовался ком. Присев на край кровати, он придвинулся ближе к футляру, скользя длинными пальцами по гладкой коже. Металлические застежки с тихим щелчком отпрыгнули в сторону, позволяя откинуть крышку футляра и увидеть собственными глазами настоящее произведение искусства. Утопленная в темно-красную бархатную подложку, освещенная приглушенным светом свечей скрипка лишила Тамлина всяких слов и мыслей. Пальцы двигались по туго натянутым струнам, черному грифу и светло-бежевой деке. Скрипка была лишена каких-либо украшений, но это делало ее еще более прекрасной.       — Никогда бы не подумала, что ты музыкант, — тихий голос Фейт вывел Тамлина из забвения.       — Я был им раньше. Все, что Ласэн знает обо мне осталось далеко в прошлом, — Тамлин с хлопком закрыл футляр.       Подняв голову, он почувствовал себя виноватым за столь резкую смену настроения. Впервые ему довелось увидеть, как Фейт смущенно хмурится и растерянно покусывает нижнюю губу, не зная, что сказать. А ведь она была ни в чем не виновата, просто хотела сделать ему приятно.       — Но скрипка очень красивая, Фейт, — улыбнувшись одними уголками губ, он продолжил. — Может быть, однажды, я сыграю на ней.       — Надеюсь это услышать, — чуть повеселевшим голосом ответила она.