Дикий лёд

Алина, немного поникшая, под тяжестью прожитого только что, под грузом усталости в целом, поднялась домой. Неспешно открывала дверь, медленно вошла, начала раздеваться. Сильно повлияла история этого мужчины. К ней вышла Сабина, у которой тоже не было настроения, судя по всему. — Что с лицом? — первая спросила Саба, скрестив руки, довольно сухо. — Да так, — пробурчала под нос Алина, снимая обувь. — Ты плакала? — внимательно присмотрелась, зона вокруг глаз была немного опухшей. — А с твоим что? — била вопросом на вопрос, увидев мрачность её настроения и стеклянные глаза. — Да так, — отнекивалась сестра, также бурчав, с желанием проскочить. Последнее время, ей непросто. Совсем не просто. — Аналогично. Где родители? — недоумевала Алина, уже достаточно поздно, никого, судя по всему, нет, осмотрелась. — Так они уехали, ещё утром, — ответила с ноткой возмущения, странный вопрос. Зачем она спрашивает, если и так знает? — Куда? — насупила брови, и тут Саба что-то заподозрила. — Мать, ты чего, совсем забыла? — рассмеялась. — О чём? — ну Алину можно понять, столько событий, всего не упомнишь. — Они же в Ижевск собирались, на два дня, — развела руками, с каменным лицом, неужели она не помнит. — Точно… блин. А какое сегодня число? Это уже сегодня что-ли? — Алина схватилась за голову. — Ну да, пятница, ты чего? — сестра была на своей волне с этими переездами, домами. — Вообще вылетело из головы. Ох… Так мы одни, получается? — дошло. — Получается… — улыбка сникла с лица, опустила голову. Саба вернулась в своё подлинное состояние. — Ясно. Я тогда к себе, — махнула рукой Алина, и хотела просто отлежаться после всего. — Алин, — окликнула её. — Да? — повернулась обратно к сестре. — Коль уж ты забыла, но я то знала, что их не будет. Поэтому… может? — Сабине нужно с кем-то поговорить, вернее, хочется, чтобы просто стало легче, побыть с кем-то. Не обязательно что-то говорить, просто побыть с близким человеком. Как ей трудно самой напроситься на разговор. Алина старшая, и обычно всё к ней сводится, и разговоры, и проблемы. Сабина, на подсознательном уровне, скрывает все свои боли, внутренние конфликты, замалчивает это, словно она не должна, не может. Конечно, она может всё сказать сестре и поговорить, но почему-то каждый раз что-то останавливает, как барьер. Будто бы ей стоит быть сильнее на голову, духом сильнее. Это тяжело. Очень тяжело. Успех сестры давит, этого никто не говорит вслух, но это давит. Ты не можешь оступиться, как будто бы, не можешь жаловаться, её успех тебя обязывает соответствовать. Алина чувствует это, на каком то уровне. Всегда пытается сгладить, дать понять, что это не так, но это испытание для любой семьи. — Может что? — заинтересовалась. Что-то с ней явно не так. Пока не понимает. — Посидим? — скромно предложила Саба, не поднимая глаз. — В смысле? Ты что-то приготовила? — удивилась. — Идём, — проще показать, чем объяснять. Махнула рукой, дав понять, чтобы сестра шла за ней. — Так, это уже интересно, — улыбнулась Алина, и пошла за ней на кухню. Зашли на кухню, Алина увидела на столе нарезку из разных видов сыра, ягоды, орешки какие-то, что-то вроде набора для пикника, и стояла бутылка красного сухого вина, кажется, французского, но Алина не сильна в этом, от слова совсем, на вид не определит. Не понимает, что происходит. В замешательстве, застыла. Сабина молча стоит рядом. Сестра не знает, как реагировать, они же вовсе не пьют, либо что-то случилось, ну не стала бы она просто так покупать вино. — Сабин, что происходит? — очень настроженно спросила. — Ничего, — сухо пробурчала. — С тобой точно всё в порядке? — спрашивает ещё раз. — Алин, я просто хочу посидеть, поболтать с сестрой, просто посидеть вдвоём, можно? — Алина видит состояние Сабы. Её точно что-то беспокоит. Не станет читать нотации и морали, просто будет рядом. Вино, так вино. От одного бокала ничего не будет. Разве что только ноги ватные станут, завтра прыжков удачных ждать не стоит. Но да ладно, сегодня день такой непростой, почему бы и не посидеть. Если ей это нужно, в таком формате, то на всё согласна. — Значит, девичник? — перевела в шутку, чтобы облегчить атмосферу и расслабить Сабину. Нет осуждения, нет поучительства. Просто будет вместе с ней болтать. — Девичник. Расскажешь, как вы съездили? — с улыбкой на лице, спросила Саба, доставала тарелки, бокалы. — Расскажу, конечно, — Алина взялась открывать бутылку. Шатко-валко, но у неё получилось. — Тебе нужно срочно менять профессию, у тебя это лучше получается, — Сабина с неё выпала, пока она наливала вино в бокалы, она очень забавно это делала. — Ой, посмотрите на неё, и всё то ты знаешь, и такая взрослая. Пять минут назад восемнадцать исполнилось, а уже… — саркастически хохотала. — Ладно, тебе слова не скажи, — закатила глаза Саба. — Эх, сестрёнка-сестрёнка, и правда, когда ты такая взрослая стала? — задумалась, присев на диванчик. — Тебе напомнить, что ты сегодня со своим, то ли парнем, то ли уже мужем, выбирала квартиру? — как всегда, тонко перевела стрелки. — Ну да… ты права, — иронично улыбнулась, — Что же… за нас? — Алина подняла бокал. — Давай, за тебя и меня… — легонько чокнулись. — Отлично, — они надпили немного, чисто символически. Нет цели пить. Просто расслабиться, не более того. — Ммм, классное вино, — подметила Алина. — Да, неплохое, — скромно подтвердила Саба, она знала, что заказывала. — Ты почему именно его заказала, откуда знаешь? — Алина это просекла. Не даст покоя. — Секрет фирмы, это неважно. Просто заказала, — попыталась съехать. Они рассмеялись обе. — Хах, хорошо, ладно, пусть так, — неважно это всё, на самом деле. К ним пришла Масару. — Ооо, кто пришёл, — обрадовалась Алина, давай тискать любимую. — Ну теперь то это точно девичник, может ей тоже чуть-чуть? — острила Саба. — Сдурела? Нет, конечно, — сестра вылупила на неё глаза. — Да пошутила я, господи, — заела сырком. — Знаешь, мы с ним не женаты ведь, но я почему-то уже ощущаю себя его женой, не знаю, как это описать, — внезапно поделилась, тиская Масару. — Да потому что это так. Я не знаю, в последнее время, настолько по другому смотрю на все эти свадьбы, браки, тебе не кажется, что мир давно изменился? — задумалась на мгновение, словно ушла в себя, пялится в одну точку. Для неё это серьёзно. — Саб, тебе восемнадцать, какие свадьбы то? — Алина пока не понимает, о чём она, не ныряет глубоко. Пока не представляет глубину пластов, о которых она хочет сказать. — Разве в возрасте дело? — серьёзно на неё глянула, улыбка спала с лица сестры. Почему все так привязывают эти цифры? — Расшифруй, — попытается включиться. — Ну… мне кажется, Даня взял за тебя ответственность, причём сразу. Он знает, чего хочет, что ему нужно, думает о тебе, переживает, действует, какая разница на все эти формальности, если он по факту, уже твой муж? — эмоционально говорила, а Алина молча слушала. — Да, кажется, ты права, — Алина согласилась, но очень двусмысленно посмотрела на неё. Сабина пытается явно что-то ей сказать. У этого всего есть главная мысль. — Ладно, расскажи, как день прошёл, что было? Как съездили? — хочет просто её послушать. Потому что это живой пример того, что так может быть. Что так бывает. Что можно встретить своего человека. — Что же… с чего начать? — улыбнулась Алина. — С чего хочешь, — Саба пожала плечами, ей всё равно, надпила ещё вина. — После тренировки, нас уже ждали, мы торопились, поехали в первый комплекс. У Дани был целый список, — Алина стрельнула бровями, обе рассмелись, — Понимаешь, там всё вроде бы красиво, дорого, территория, рядом река, Москва сити. Ну мечта, а не жизнь… — Но… — услышала нотку недосказанного, да и манеру разговора сестры очень хорошо изучила за столько лет. — Но это какая-то не моя мечта. Не знаю, приехав на место, ничего не почувствовала. Да, мне понравилось там вокруг дома, красиво, но там оставалась одна квартира, мы по ней ходили-ходили, но как-то не то, холодно там, как бы это сказать… Вроде бы всё здорово, но нет ощущения тепла и уюта. Космическая цена, а толку… Меня то и его квартира вполне устраивает… — Но… — на лице Сабы вновь ухмылка, снова недосказанность. — Но я думаю, Даня очень хотел дом, не знаю. У него никогда не было дома, наверное, поэтому, не знаю. — Так, и вы потом уехали оттуда? — хочется больше сути. — Да, я на него посмотрела, поняли, что не то, мы оба были не в востороге. — А дальше? — Дальше поехали по списку, но честно, каждое следующее, было хуже предыдущего. Мы потом только лишь взглянув друг на друга понимали, да или нет. Единственный, реально неплохой вариант, был напротив нового катка. Мне всё понравилось там, но опять-таки, сейчас уже трезво оцениваю, что и тот вариант, не особо. Это сложно. Просто, раз уж мы такое затеяли, то я должна войти в дом, и понять, что вот это вот, прямо мой дом, но у меня не было такого ощущения. — Так, я не поняла, вы в итоге что-то выбрали? — запуталась уж совсем. — Да, — игриво ответила Алина. — Ты не могла с этого начать? А то рассказывает что-то, рассказывает, — рассмеялась Саба. — Хах, ну извините, — развела руками. — Так что выбрали? — вновь надпили чуть-чуть вина. — Короче, признаться честно, я уже никуда не хотела ехать. Целый день на катке, эти квартиры, знаешь, когда не получил то, чего ожидал, то такая пустота немного? — скривила лицо. — Ну, — торопила её ближе к делу. — Даня мне показал новый каток, я раньше не ездила же туда, не смотрела, и говорит, знаю, что ты устала, можем не ехать на просмотр дома. Но я то знала, что он очень хотел, поэтому, как я могла отказать, ничего больше не имело значения. Всё равно были недалеко. — Так это дом, в итоге? — уточнила Саба. — Да, — специально нажала голосом Алина. — Класс, тю, так дом, это круче в сто раз, так расскажи, — обрадовалась. — Приехали на место, заблудились, естественно, но нашли. Слушай, такой дом, просто идеальный. Он не огромный, всё ёмко, но при это всё есть, — Алина увлечённо рассказывала, с искрами в глазах, очень вдохновенно. Саба внимательно слушала, с интересом, поедая орешки, — И беседка, и бассейн на заднем дворе… — Бассейн? — вылупила глаза, уже предвкушая. — Да! — Ура, чур, я буду плавать там, — шутила. — Кто бы сомневался, — обе рассмеялись, — Два этажа, гараж. А какая там кухня, Сабина… боже… — восхищалась Алина, видя оттуда картинки в голове. — Ну я пока не он, но где-то рядом… — как всегда острила. — Вот дурная… — Алина закатила глаза. — Ладно… — посмеялась ехидно. — А спальня, открытый балкон, прямо из спальни выходишь… А камин в зале, с панорамными окнами, это просто невероятно… Я уже жду зиму, только ради этих окон. — Блиин, я теперь хочу посмотреть, зачем ты так рассказывешь? — по детски капризничала. Сестра так всё аппетитно рассказала. — А как надо? — обе рассмеялись. — Когда можно поехать? Далеко? — хоть сейчас готова, она так сочно передала. — Нет, как раз недалеко. Даня во вторник подпишет документы, я так поняла. Может, было бы неплохо, чтобы мы все вместе поехали глянули, тут десять минут на машине буквально, как только они там разберутся, то вместе с родителями, обязательно поедем. — Они, это кто? — нахмурилась, недоумевая. — Ну Даня и хозяин дома, — кстати о нём. — Ааа. — Слушай, такой мужчина… зовут Стас. Ну мы с Даней ходили по дому, что не угол, то крутое дизайнерское решение, всё продумано, до мелочи. Словно для себя строили, видно, что душу вложили. Ну Даня, естественно, спросил, зачем мужчина дом продаёт… а тот ответил, что строил для семьи. И тогда я ещё больше удивилась, ну для семьи, это понятно, а продавать то зачем? И тут он говорит, что его жена недавно умерла… — Как? — спесь исчезла, моментально переменилась в лице. Этого не ожидала услышать. — А вот так… болела, и умерла. Я, правда, не знаю, почему, неудобно было спрашивать. Наверное, рак. И тут он продолжил, что не может жить в этом доме, всё напоминает о ней. Видимо, много сделано так, как она хотела… Сабин, ты просто вдумайся… представь… Люди живут счастливую жизнь, строят дом, вкладывают душу в каждый уголок, у них много планов. Просто представь, как они выбирали ту же столешницу, или цвет стен, или камень, да что угодно. Интересно, спорили ли они при этом? Казались ли эти вещи важными? Они, наверное, ездили отдыхать, наслаждались жизнью, ходили в рестораны, работали, и всё было хорошо… а потом, она умирает. Как глупо, боже… Просто нет больше, и всё… А что ему дальше делать? Её просто нет, — растеряно рассуждала Алина. — Ну, Алин, это сложно… Если прямо над этим думать, то у каждого есть предназначение, я в это верю, — пыталась подходить более основательно. — И я в это верю. Но я о другом… о нём, как о человеке. — Если она умерла, то значит… такие были обстоятельства. Как мы можем знать? Почему Господь послал её душу на эту землю, почему забрал именно в тот момент? Сложно сказать. Ты же знаешь, что если Бог захочет тебя забрать, то из дома, из тёплой ванны вытащит, а если твой путь не окончен, то всё переживёшь, если тебе стоит жить, то будешь жить. Она просто умерла, так бывает, путь её души на этой земле, в тот момент, был окончен. Всё конечно, — они замолчали на какое-то время. — Вселенная бесконечна… — в точку, и внезапно, подметила Алина. — Да, точно, наверное, только она и бесконечна… — горько улыбнулась Сабина, сделав ещё глоток. — Это всё красиво звучит, и ты права, только она была его частью, его любовью. Я про него пытаюсь сказать. Да, она умерла, но он жизнь с ней связал. Как просто ему сейчас быть? Как жить дальше? Ведь реально имеют ценность только наши близкие. Те, кого мы любим. Может, она ушла, но он нет. Он остался здесь, без неё. Я не понимаю. Ты бы видела его глаза, такие несчастные… У меня сердце сжалось… — окуналась в эту боль. — Алин, не думай об этом, это его судьба, его жизнь. Его испытание. Я не знаю, как ему жить дальше, на это нет ответа, просто жить… — Сабина права, так тоже нельзя, сердца не хватит на всех. — Он собирается переехать, поэтому дом продаёт. Увидел нас с Даней. Говорит, что хотел бы, чтобы в этом доме жила такая пара, как мы. Чтобы в нём была любовь, детский смех, всё, о чём они мечтали с женой… — добавила, разговор был неспешным. Делали большие паузы, осмысливали, да и захмелеть немного успели уже. — Это мило, и грустно, одновременно… — Но это ещё не всё. Он, сначала не узнал меня, а потом спросил, я ли Алина Загитова. Так забавно, не мог вспомнить фамилию. Ответила, что да, это я. Так оказалось, его жена любила фигурное катание, представляешь? — Ого, вот это да… — Я когда это услышала, мурашки по телу пошли, хотелось броситься его обнимать, хоть как-то облегчить боль. И я её любимая фигуристка, к тому же… была… — с досадой, добавила последнее слово. — Вот видишь, это ещё раз подтверждает мои слова. — О чём? — На всё есть своя причина, и что-то всегда происходит для чего-то. Вот ты говоришь, вы ездили смотреть квартиры, и тебе ничего из увиденного не запало в душу… — Саба начала, но Алина подхватила, поняла, о чём она. — Да, а дом, который Даня увидел случайно, и мы поехали просто посмотреть, в итоге, он запал нам в душу… я прямо сразу почувствовала, что вот оно, да ещё и с такой историей. — Вот видишь… я же говорю. Если так случилось, значит, это действительно ваш дом, и так должно было быть. Всё для чего-то… — Просто невероятно, как такое бывает, в голове не укладывается, — утёрла руками лицо. — Бывает, в этом и прелесть жизни, — несмотря ни на что, эта жизнь прекрасна. — Мы, после всего, с Даней домой молча ехали. Я не могла ничего сказать, думала о Стасе и его жене… о нас с Даней думала… на секунду, представила себя, на месте этого мужчины. Я так испугалась, что его не будет, Сабин. Я как подумала, что его может не быть, просто рядом, так страшно стало. Я его так люблю. Я не хочу знать как это, когда его нет совсем. Не хочу, — это был неистовый страх, до тошноты. — Алин, ты и не узнаешь, успокойся, всё нормально. — Я понимаю, но это такой животный страх, ты не представляешь, он в ноги уходит, и ты ничего не можешь сделать. Я к тому, что забываем постоянно, что жизнь не вечна. Всё заканчивается, никогда не знаешь, какой день последний. И это не просто слова из фильма, это реальность, о которой мы так часто забываем. И всё, как данность. Этери Георгиевна часто нам говорила это, а я не понимала. Как она права. Всё, как данность, словно так и надо, а это не так… Я поняла, что мне так повезло, мне так повезло, с Даней, с тобой, с семьёй. Я вас так всех люблю, это надо говорить, надо, пока мы можем. — Алин, я тебя очень тоже люблю, — смотрели друг другу в глаза. — Иди сюда, сестрёнка, — Алина взяла её за руку, и притянула к себе. — Люблю тебя, — крепко обняли друг друга. — И я тебя, — внезапно пришла смс на телефон Алины. Сабина села обратно, Алина глянула в телефон. — Даня? — сразу догадалась. — Да, — с улыбкой, ответила Алина. — Что пишет? — Дома, наконец-то, я уже переживать стала… — облегчённо выдохнула. — Что же, ты права, это большая редкость, вы с Даней счастливчики. Ты даже не понимаешь, насколько. Люди редко встречают любовь, настоящую, а не иллюзию, — смотрела в корень. — Наверное, только сейчас понимаю, что, как данность воспринимала, в каком-то смысле. Я ведь с ним чувствую себя собой, мне не надо притворяться, не надо во что-то играть, ни в чём себя не сковываю, я могу сказать всё, что хочу, ничего не бояться и не стыдиться. Он знает меня, я его, доверяю, как себе, и мне с ним спокойно, просто душа отдыхает, я не знаю, как это объяснить… — Я тебя понимаю… очень хорошо понимаю… Это больше, чем редкость, Алин… — улетела куда-то Сабина, замолчала, задумалась. Их случай, один на десятки тысяч. Какова вероятность? Какова вероятность для неё? — Сабин, ты чего? — настороженно спросила Алина, увидев её глаза и тяжёлое дыхание. — Ничего, просто… секунду… — постаралась держаться, то, что так болит, так тяжело скрывать, указательным пальцем, остановила Алину, пыталась и себя остановить, но не смогла перебороть. Ком стоял в горле, она горько заплакала. — Родная, ну ты что? Ты что, плачешь? — Алина бросилась к ней, — Ну не надо, иди сюда, иди. Что такое? Родная… не надо… — схватилась к ней, принялась успокаивать нежно, пытаясь заглушить боль, пусть ей станет легче, хоть немного. — Всё нормально, — сопротивлялась Саба. — Что такое? Скажи же, станет легче, — трепетно гладила её по голове, поцеловала в лоб. — Ты не подумай, я очень за тебя рада, очень… просто это так трудно, жить с этим ощущением, что у тебя такого никогда не будет… — искренне призналась. Это требовало мужества. Сабина не из тех, кто плачет, показывает свои чувства. Скорее, принимает это за слабость. Алине стало больно за сестру. — Сабин, ты что такое говоришь? Как не будет? Как не будет то? Тебе всего восемнадцать, ещё вся жизнь впереди. Конечно, будет, глупая… — старалась утешить, но не это ей нужно было. — Ты не понимаешь… — конечно, не понимает. Это не просто грусть из-за отсутствия отношений. Если бы всё так просто было. Они ей и не нужны сейчас. — Объясни, — старалась её понять. — Я тебя совершенно не понимала, когда ты с ним рассталась… не понимала, злилась, ведь это так глупо. Это такая трата времени. И дело не в том, что ты якобы другого не встретишь. Встретишь. Вся эта чушь про одного человека, и на всю жизнь, это чушь, нам много кто может подойти, мы много, с кем можем жить, встречаться, любить, и не один раз, наверное. Конечно, мы можем строить отношения, даже выйти замуж за разных людей, это не проблема, в современном мире. Но я тебе о другом говорю. Встретить то можно кого угодно… — А о чём ты тогда? — Ты не поймёшь, потому что у тебя не так, и это хорошо, правда. Но я живу с каким-то ужасным грузом. Я устала, это бесконечная перманентная боль. Моя душа болит, и не становится легче. Я живу с предощущением одиночества. Я очень устала, Алина, очень… — изливала душу Саба, оголяясь, это ей очень трудно даётся. — Иди сюда, что же ты такое говоришь? — Алина уложила сестру к себе на колени, стала гладить по голове. Ей тяжело это слышать, она полностью разделяет её боль и ощущения. — Я знала, что ты не поймёшь, поэтому не хотела говорить, да ты и не должна. Я не знаю, как это объяснить, но это какое-то предчувствие, знание, интуиция, если хочешь. Я, может даже, выйду замуж. Дело не в статусе, и не в человеке каком-то, это больше, чем это. Я ощущаю какое-то одиночество души, понимаешь? Как будто бы я одна, не смотря ни на что. Меня это не пугает, нет, я даже уже смирилась, ничего не жду, просто порою, становится слишком больно. Знаешь, оно волнами накатывает… иногда остро болит, как сейчас, иногда притупляется, — Это невозможно слушать, у Алины у самой слёзы катятся, — Ты ведь, когда с Даней, ты говоришь, что ты — это ты. Как с самой собой, спокойно и хорошо. Он тебя знает столько лет, у Вас такая история. Но Алин, ты могла бы жить дальше, выйти за Диму, или за кого-то другого, это неважно, ты бы могла, как бы неплохо прожить свою жизнь, и семью иметь и карьеру, всё было бы в целом хорошо, и жизнь «удачная», но разве ты ощущаешь так себя с Димой, или с кем-то другим, как с ним? Понимаешь, что я хочу сказать? Выйти за кого-то замуж, не значит быть счастливым и встретить своего человека, понимаешь? — Понимаю, родная… — тяжело взохнула. Как же ей хочется, чтобы и сестра была счастлива. — А я живу с тонким ощущением, что у меня никогда такого не будет, моя душа так и останется одинока, несмотря на брак, или отношения, по крайней мере, в этой жизни… — Сабина… родная, тщ… тщ… — пыталась успокоить, пока она всхлипывала. Надо дать этой боли отжить своё. — Не жалей меня только, жалость это ужасно, — и это правда. Не хочет быть слабой, и чтобы её жалели. — Я не жалею тебя, я просто с тобой, ладно? — поцеловала её в лоб. — Хорошо. — Послушай меня только. Ты не можешь этого знать наверняка. Не можешь. Просто, может ещё не время. Я знаю, что обязательно будет твой человек, обязательно. Просто, возможно, ещё рано. Ты же сама тут меня учила, что всему своё время. Сабин, послушай, твоё, обязательно к тебе придёт, по другому быть не может. Тебе всего восемнадцать. У кого-то раньше, у кого-то позже, так бывает. Но оно будет. Ты зачем себе даёшь такие паршивые установки? Это как с прокатом, так и в жизни. Как себя настроишь, так и пойдёт. Зачем ты себя в этом убеждаешь? Это глупо. Я не призываю жить и ждать чуда, конечно, но просто живи. Занимайся, чем хочешь, чем нравится, и обязательно встретишь. Просто живи. — Если бы всё было так просто. Предчувствие меня никогда не обманывает. Я тоже думала, что убеждаю себя, что это самовнушение, но это не так. Это как внутреннее ощущение отшельника… Это сложно осознать, не ощущая… — Родная, я понимаю это очень хорошо. Я люблю тебя и всегда рядом. Ты не одна, даже, если тебе так кажется. Я бы хотела уменьшить твою боль, но понимаю, что это невозможно. Я хочу сказать, что всё будет хорошо, но я не могу тебе этого гарантировать. Потому что это жизнь. Я не знаю, как сложится. — Я знаю, знаю. Больше не могла давить это в себе. Я просто хотела сказать это. Я сказала. Я хочу ошибиться, очень хочу, Алина… — Я предлагаю просто жить, Сабин. Прямо сейчас, здесь мы, есть сегодня. Возможно сегодня, у тебя есть такое ощущение, но всё может измениться завтра. Эта жизнь удивительная, несмотря ни на что. Я знаю, что у тебя всё будет. Просто знаю, — шептала ей наухо, пытаясь вселить эту уверенность. — Ты права. Спасибо, — Сабина не хотела больше это мусолить. Поняла, что Алина не способна это осознать, понять, поэтому просто согласилась. Сестра старалась изо всех сил, никто не виноват в этом, она тем более. Это просто так. Это ощущение никуда не девается, оно всегда с ней. И это её крест. Даже пожалела, что поделилась. — Я очень люблю тебя, сестрёнка. — И я тебя, — они крепко-крепко обнимались. — Ладно, уже поздно. Будем спать? — предложила Алина. — Давай, — согласилась Саба. Девочки, по быстрому убрали со стола, по очереди сходили в душ. Алина, предварительно, снова зашла к Сабе, перед сном. — Ну как ты? — стояла на пороге комнаты. — Нормально, — натянула улыбку сестра. Тогда Алина прошла, и села на кровать. — Сабин, я очень люблю тебя, и всегда рядом, с тобой, всегда поддержу. У меня никого нет роднее. Помни об этом, ладно? — взяла её за плечи, загялнула в глаза. — Я знаю, спасибо большое, за всё, — искренне благодарила. Они вновь обнялись. — Ох, ладно, малая, спокойной ночи, — клацнула её по носу. — Споконой ночи… иди уже, — они улыбались, Алина встала, пошла к выходу. — Пока, — выключила свет.