Дикий лёд

Они не замечают друг друга. Нарочно. В упор. На протяжении всего мастер-класса. Алине это даётся крайне трудно, но она сосредоточилась на детях. Это очень помогает. Это важно для неё. Любой, даже маленький совет, может действительно помочь кому-то. Многие её критикуют за короткий спортивный опыт. Но то, какой путь прошла она. Был ярче, богаче, чем у многих за десятилетия. Вопрос всегда только в качестве. Она была увлечена. Время летело незаметно. Дудаков попросил Алину продемонстрировать детям вращение. Она охотно вышла в центр. Все столпились вокруг. Даниил Маркович скрестил руки и спрятал глаза в пол. Продолжал упорно не замечать. Все радужно хлопали ей после, а он лишь ждал, пока закончит. Алина случайно сфокусировала на нём внимание. Увидела, что он сознательно не замечает её, отвернулся. Это ранит, но ведь она делает именно точно также. Наверное, это хоть как-то помогает обоим держаться. На всех фото и видео отдельно. Во время разговор между теренерами — намеренно держатся подальше. Алина стояла и что-то рассказывала девочке. Давала совет по прыжкам. В это время, Даниил пронёсся мимо неё на скорости. Она даже отъехала немного назад от неожиданности, ощутив ветер. Это немного взбесило. Да, понятно, расстались. Не очень красиво. Но зачем так то. Ей хотелось чуточку отомстить. Когда Даня стоял у бортика, намеренно подъехала вплотную, сделав вид, что его там нет. Якобы взять бутылку с водой. Демонстративно пьёт, поставила и отъехала обратно. У него это вызвало лишь коварную ухмылку. Дудаков в какой то момент, не мог не заметить их явное холодное отношение друг к другу. Особенно, когда они стояли втроём, но говорили только через него, решая дальнейший план занятия. — Что просиходит? — чуть позже, во время короткой паузы, задал он вопрос. Они стояли вдвоём с Даней, и наблюдали за Алиной и детьми. — Не понял, — невозмутимо ответил, скрестив руки. — Да конечно. Вы всё время говорите только через меня. Ты от неё шугаешься. Что случилось? — Ты про кого? Про Алину? — оставался спокойным Даня. — А про кого ещё я могу говорить? — Ничего, — пожал плечами. — То есть, хочешь сказать, всё в порядке? — поднял брови Дудаков. — Абсолютно, — с некой долей мнимого пофигизма, произнёс Глейхенгауз. — Ладно, сам знаешь, — наклонил удивлённо голову Сергей Викторович, и отъехал. Во время автограф сессии, опять-таки. Даниил даже не смотрел в её сторону. Хоть они и сидели рядом. Чувствовалось жуткое напряжение между ними. При том, что они никак не взаимодействуют, ощущение, что это какой-то вечный, непрерывный диалог. Даниил сдавливал челюсть от злости. Не понимал, почему так злится. Внутри переполняет агрессия, всё кипит. Старается мило беседовать с детьми, фотографироваться. Но не выходит. Алина постоянно его чувствует. Трудно объяснить. Будто-бы они подключены к одной волне. Улавливают настроение и даже мысли друг друга. Это очень утомляет. Хочется встать и уйти, но не может. По приезду в отель, Дудаков вновь предложил вместе всем посидеть. Но Алина сослалась на усталость, и ушла как можно быстрее к себе. Больше нет сил находиться рядом с ним. Запредельно тяжело. — Дань, ну ты то хоть, не бросай меня. Пошли посидим, — жалостливо просил Сергей Викторович. Даниил секунду подумал. — Ладно, чудо. Пошли, посидим, — не мог отказать. Даня улыбнулся первый раз, за последнее время. И хлопнул его по плечу. Они далеко не стали ходить. Решили упасть в ресторане отеля. Завтра снова предстоит, не менее длинный день. Заказали по стейку. Дудаков настоял на красном вине. Хоть Даниил Маркович и старался отказаться, но не смог под его напором. Сидят. Обсуждали всё на свете. В том числе и футбол, уж слишком они его любят. Это помогло Даниилу отвлечься. Хоть как-то. Это лучше, чем сидеть в номере и думать бесконечно о них с Алиной. Казалось бы, всё шло неплохо, но Серёжа не мог обойти эту тему. — Так, а скажи. Что правда случилось? Ведь есть же что-то… — внезапно начал он. — Ну блин, Серый, я же сказал, — возмутился Даня. — Дань, это же я. Что такого? Почему ты мне не можешь сказать? Вернее, с каких пор? Я же тебя про жену всё рассказывал и про… — Да, я помню, к сожалению, все твои приключения, — иронично напомнил Даниил. — Ну вот. Так что давай, заканчивай. Хватит эти сюси пуси. Колись, — они немного выпили, так что уже успели захмелеть. Дудаков посмеивался. — Ох, это долгая история. Короче… Только, не смей кому-то хоть слово сказать, — пригрозил ему пальцем. — Даже Этери? — удивился Сергей. — Что? При чём тут Этери? — рассмеялся Глейхенгауз. — Не знаю, она первая мне в голову пришла, — Дудаков пожал плечами. — Понятно. Нет, она и так знает, — махнул рукой Даня. — Супер, значит, она уже всё знает? А я нет? — возмутился Сергей Викторович. — Так ладно, ты хочешь услышать или как? — Да говори уже, господи! — Даниил оперся о стол двумя руками. Пытается из себя выдавить хоть слово, но крайне тяжело. — Короче… ох… не знаю. Мы с Алиной… как сказать то. Мы были вместе, — спокойно произнёс он. — Что? — Сергей совершенно не понял, о чём идёт речь с первого раза. Показалось, что ему послышалось. Отрицательно помахал головой. — Да, — лаконично подтверждал Даня, увидев его огромные, выпученный глаза. — Что?! — взорвался Дудаков. Он не верил своим ушам. — Да, — вновь уровновешенно повторил. — Капец… встречались в смысле? Она твоя девушка? — пытался осознать, но в это ему крайне трудно поверить. Долго доходит. — О господи! Да! Ну то есть… была, — Даниил отвернулся от него, осмотрел зал. — Обалдеть… что вообще? Ты и Алина? Наша Алина? — на повышенных тонах не мог перестать спрашивать. — Да. Перестнь уже так громко говорить, а! — хотел угомонить его Даниил, а то слишком много внимания привлекает. — Прости! Я просто в шоке. Что вообще? Когда это всё случилось? Почему я пропустил? Как вообще? Почему не заметил? — ему действительно трудно осознать. Сергей Викторович даже предположить не мог, не то что догадываться. Возникает много вопросов. — Это уже не важно, — безразлично кинул фразу Даня. — Так вы поэтому игнорите друг друга? — наклонился над столом тихонько спросить. — Ну вроде того. Я не знаю. Расстались только позавчера, — Даниил опустил глаза, сжал руки в замок. Вновь прорезалась злоба и досада. — Обалдеть… Я в шоке. Вот это да! Слушай, я прямо не знаю, кто из нас больший казанова. Думаю, после всего, ты смело можешь забрать у меня этот титул. У меня то всё банально…а вот ты да. Переплюнул всех… — засмеялся Дудаков. Не мог остановиться троллить его. — Слушай, мне пока правда, не смешно совсем. Завязывай, — попросил по-человечески Даня. — Прости, прости. Просто не могу в это поверить. Это так странно. А расстались чего? — Не скажу, — тихо пробурчал. — Боюсь, там что-то ещё круче, — предвкушал рыбак. — Ничего такого. — Ну так что? Ты изменил, или она? — продолжал шутить. — Придурок что-ли совсем? — озлобился на него Даниил. Это был перебор. — Дань, та чего ты, расслабься. Такой весь напряжённый, — Дудаков совершенно не понимал всего масштаба ситуации. — Пожалел, лучше бы не говорил… — увидев глубоко печальное лицо Даниила Марковича, Сергей понял, что перегнул. — Дань, ты чего? Прости, я просто не думал, что так всё… — спесь сникла с его лица. — Я ей предложение сделал, а она отказалась, — после пазуы, ровным тоном выдал Даниил. — Предложение? — уже без доли иронии и сарказма спросил Дудаков. Его это просто сбило с ног. Сильно ошарашило. — Да. — ******! — Не то слово. — И что теперь? — недоумевал он. — И ничего. Как видишь… — Ты как то? — Никак. — Вот это дела. Прости конечно, но я в полном шоке. Никогда даже не подумал бы. Не знаю, что сказать теперь. Совсем. И сколько вы встречались так? — Недолго. Около месяца. — И ты уже сделал предложение? — Там всё непросто. — Да я вижу. Мда… — настала длинная пауза, в которой Дудаков переваривал услышанное, а Даниил был весь в своих мыслях. — И самое главное… Не могу перестать злиться, — внезапно прервал молчание Даня, будто-бы говорит сам с собой. — На кого? — Чёрт его знает… — пожал плечами. — На Алину? — Не знаю, нет, наверное. Я слишком сильно её люблю, на себя наверное. На это всё… что так произошло. — Да, мой друг. Вот это ты попал, — Дудакова очень удивили его откровения. — И не говори. — Что? Так всё серьёзно было? — Для меня да. — А для неё? — Не знаю… всё же хорошо складывалось. Правда. Я знаю, что она меня любит, понимаешь? — Тогда вообще не понимаю… а чего расстались тогда? — Она не хочет замуж, семьи, детей, в ближайшие годы. И вряд ли захочет в следующие пять лет. Не знаю, она так решила. — Не, ну это понятно. Девчонка то молодая. Можно понять. А разве ты уже хочешь детей? — Сейчас точно нет. Ничего не хочу. Я ей говорю, понимаешь? Зачем мне семья, дети, без тебя? Я не хочу всего этого без тебя, мне так не нужно! Я готов ждать столько, сколько надо, — выговаривался Даниил. Его прорвало. — А она? — А что она… Сказала, что это я сейчас так говорю. Мне то уже тридцать. А через год вновь возникнет тема со свадьбой… Она не готова. Там ещё отец был против… Короче. Не могу больше обсуждать это. Слишком запутанная и длинная история, — махнул рукой Данил. Крайне больно вновь в это всё окунаться и переживать заново. — Дань, ну я не знаю, что сказать, дружище. Не думал, что так всё сложно. — А что тут скажешь уже… Закончилось… — Прошу тебя, не убивайся ты так. — Серый, это не летний роман, понимаешь? Совсем! Это не просто развлечься… Ай…короче… — Да понимаю я, но это же не повод так убиваться. — Ладно, всё, с меня хватит. Закрыли тему. Даниил оборвал разговор, потому что это давалось слишком трудно. Вот так вкратце пытаться рассказать то, в чём он жил. Это был действительно всего лишь месяц. Но за этот месяц произошло столько всего важного. Он успел распознать любовь всей его жизни и потерять. Так бывает. Его рассказ глубоко тронул и перевернул Дудакова. Заставил о многом задуматься. В это время, Алина лежала у себя в номере, в кровати. Пыталась как-то собраться. Открыла окно, иначе трудно дышать. Не помогает. Ей не хватает воздуха. Зазвонил телефон, она взяла трубку. Это была мама. — Алло, — поникшим голосом, тихонько произнесла она. — Алло, Алина, можешь говорить? — спросила Лейсан, сперва не распознав настроение дочери. — Да, я в номере, — также беззвучно продолжила она. Лейсан что-то заподозрила. — О, здорово, отыхаешь? — Ага. — Понятно, а с голосом что? — тут уже явно ей не показалось. — Ничего. — Ну я же слышу. — Устала просто. А ты что делаешь? — резко перевела тему Алина, чтобы не признаваться. Самой себе, в первую очередь. — Я ничего, на кухне, чай пью, наш с тобой любимый, — с улыбкой ответила мама. — Класс, я тоже хочу, — в тоне её голоса улавливалась грусть. — Ну ещё успеешь. Дочка, как вы там? — Нормально… — еле сдерживалась Алина. Родной голос мамы навеевал ещё большую тоску. Тепло родного дома так далеко. А она чувствовала себя очень одиноко. — Дорогая, я слышу твой голос, и почему-то не верю. Всё нормально, можешь сказать. — Просто… — крепко сжимала губы Алина, не позволяя эмоциям выйти наружу. — Просто что? — Не знаю… Это так трудно, мам. Очень тяжело. Не выдерживаю. Видеть его постоянно перед собой, рядом, — не смогла сдержаться. Ком в горле. Больше некому рассказать. Только мама сможет её понять. — Зайка моя… Я понимаю. Прошу, не плачь только, ну не надо. Оно того не стоит. — Да, да, ты права. Просто, ох… Это был тяжёлый день, — задавливала себя Алина. — А мастер класс? — перевела тему Лейсан, чтобы хоть как-то отвлечь её. — Ой, всё прошло здорово в этом плане. Дети такие открытые, весёлые, лапочки. Проходу не давали. Завтра второй день. — Ну вот видишь, значит всё не так плохо. — Ага… — тяжело вздохнула она. — Алина, всё, прекращай. Дочка, я понимаю, как ты себя чувствуешь. Эта боль и тоска пройдут, уверяю тебя. — Может я ошиблась? Может не стоило отказываться? — внезапно предположила Алина. — Так, успокойся. Ты не ошиблась. Ты сделала правильный, осознанный выбор. А сейчас, ты просто скучаешь по нему, поэтому начинаешь уговаривать себя. Первое время будет трудно, но это пройдёт. Ладно? — Лейсан точно знала, что с ней происходит. — Да, ты права, наверное… Но мне так его не хватает. Я вот видела его сегодня, но он не был рядом, понимаешь? — Родная, помни, что ничего не поменялось для Вас. Как всё было, так и есть. Причина вашего расставания никуда не делась, поэтому приходи в себя. — Да, да, верно, — слова мамы помогли хоть как-то взбодриться. — Я тебя очень люблю. — Я тебя тоже очень люблю. Спасибо, мам. — Я всегда рядом. Давай, отдыхай, спокойной ночи. — Спокойной. Они положили трубки. Алина вышла на балкон, подышать воздухом. Он не шёл из её головы. Перед глазами стояло его лицо, а точнее, она никогда не забудет его взгляд, когда он делал предложение. Не забудет ритм его сердца. Так хочется вновь лечь ему на грудь, прижаться, крепко-крепко. Поцеловать. Дотронуться, обняться. Хочется кричать от боли. Психанула. Закрыла балкон. Металась по комнате. Решила, что будет пытаться уснуть. Даниил уже вернулся в номер. Упал на кровать. Лёг на бок к стороне, на которой обычно лежала Алина. Долго смотрел в пустоту, вспоминая, видя её силуэт, будто-бы она рядом. Провёл рукой по пустому месту, где должна была быть она. Сжал крепко простынь. Как же он скучает…