Дикий лёд

Поговорив с мамой, Алина набрала Даню. — Алло, я готова, ты где? — шёпотом спросила Алина. — Стой, ты только что «ты» сказала? Мне не послышалось? — с улыбкой спросил Даниил Маркович? — Мы сейчас правда это будем обсуждать? Я говорю, что уже у чёрного выхода. — Хорошо, я через минуту подъеду, выходи. — Поняла, только надо быстро, чтоб никто не заметил. — Не переживай, давай, жду. Они положили трубки. Алина вышла на улицу, и отошла от двери. Ждёт, перетаптывается с ноги на ногу. Подъехал Даниил Маркович. Выскочил из машины. — Давай чемодан, садись, — он выхватил чемодан их рук Алины, быстро открыл багажник. Положил его туда. Алина пока села в машину. — Поехали быстрее, а то вдруг кто увидит, — сказала ему Алина, оглядываясь по сторонам. — Да не волнуйся ты. Не увидит, — улыбнулся Даниил и нажал на газ. За этой картиной внимательно наблюдала Этери Георгиевна. — Этери, ты в порядке? — спросил Аксёнов, он был за рулём. — Да-да, всё хорошо, засмотрелась просто… поехали домой, — ответила она. Даниил вёз Алину к себе домой и не мог перестать улыбаться. Смотрел на дорогу перед собой, и постукивал по рулю. Она открыла окно, ловила руками ветер. Дышала воздухом и чувствовала себя легко и свободно. Посмотрела на него, увидев его нисходящую улыбку: — Что? — спросила она, рассмеявшись, — Почему улыбаешься? — Да так, просто… — ответил Даниил Маркович, — Настроение хорошее, — ухмылялся он. — И у меня тоже… Чувствую себя свободно, — она смотрит на него. — И я, — оба улыбнулись, — тебе что-то надо? — В каком смысле? — Ну, купить может что-то по дороге, всё есть? — Вообще надо, шампунь там, я же не брала с собой, не знала что в итоге к тебе поеду… — Хорошо, сейчас остановлю. Мне нравится, когда ты со мной на ты разговариваешь. — Мне тоже, это так прикольно, я как будто что-то нарушаю, — рассмеялась Алина. — Чувствуешь себя проказницей? — шутил Даня. — Что-то вроде того… — он остановил машину у маркета. — Пойдём, я с тобой схожу. Они вышли из машины. Пока Алина быстро взяла всё, что ей надо из гигиены, он ждал её у кассы. Пока пробивали товары, Алина смотрела на него со светящимися глазами. Даниил оплатил. Это было потрясающие ощущение, что они просто одни, вместе, куда-то едут. Словно чувство эйфории. Они вернулись обратно в машину. — Так а что ты в итоге то родителям сказала? — спросил Даня, завёл машину, и вновь не спеша поехал. — Что у подруги останусь, — невнятно сказала Алина, опустив глаза в пол. — Что? Серьёзно? — Он вовсю хохотал. — Да… — Алина покраснела, поджала губы, неловко улыбаясь. — Прикольно, классная я подруга. А зовут меня как? — он не мог не шутить на эту тему. — Ну хватит… — она смущалась, после паузы, добавила, — Аня, — и тут Даню порвало. Он не мог остановиться смеяться. — Что? Аня? Ну ты даёшь. Аня… — у него почти истерика случилась. — Да ладно тебе… — Алина стукнула его по плечу. — Ну ладно, прости, всё правильно сказала, не хочешь пока говорить? — улыбка сошла с его лица, он спросил довольно серьёзно. — Не знаю, мне кажется не время ещё, а ты что думаешь? — Алина посмотрела на него. — Если ты так чувствуешь, значит, это правильно, — Даниил взял её руку и поцеловал, затем крепко сжал в своей ладони, положил к себе на ногу. Они так продержались за руки до конца поездки. Алина не могла не улыбаться, чувствовала себя самой счастливой. Они уже на месте. Даня вышел из машины, открыл ей дверь. Достал затем чемодан. Алина взяла цветы, проследовала за ним. Они поднялись к нему на этаж, он неспешно открывал дверь. Прошёл, включил свет, пригласил её зайти. — Проходи, — сказал нежно ей. Алина зашла и начала сразу осматриваться. — У тебя здесь мило… — робко отметила она. — Ты же у меня раньше никогда не была? — Нет, никогда… — поджала нижнюю губу. — Разве? Точно? — Точно. — Ну проходи тогда, чувствуй себя, как дома. Можешь делать что хочешь, брать что нужно, в общем, как дома, — он активно жестикулировал, размахивал руками. — Хорошо, — улыбнулась Алина. И тут вдруг подбежала кошка, которую подарила, как раз, Алина, когда-то его маме, — Боже, кто пришёл, зайка, — она тут же схватила её на руки, и тискала. — Да уж… зайка… Характером вся в тебя, — шутил Даниил Маркович. — А что? С моим характером что-то не так? — приподняла сурово бровь Алина. — Боже упаси… — развёл руками Даня. — Ну во так то лучше, — Алина немного с ней поигралась. — Ты будешь что-то есть? — спросил Даниил Маркович. — Нет, вообще ничего не хочу, — отрицательно помахала головой Алина. Она не любит есть на ночь. — Точно? Могу приготовить. — Нет, спасибо, точно. — Как скажешь. — А можно помыть руки где-то? — Что значит можно? Идём за мной, — Даниил дал Алине полотенце, провёл в ванную, — Вот, делай, что считаешь нужным. Я же говорю, будь, как дома. — Спасибо, — он вышел, пошёл искать вазу для цветов. Где-то они у него были, мамины. В это время Этери Георгиевна была дома, лежала в своей постели и думала. — Я вижу, что ты о чём то думаешь… поделишься? — спросил Аксёнов, он нежно гладил её волосы. — Да так… — тяжело вздохнула Этери, лёжа на спине и смотрит в потолок. — А всё же? — переспросил он с приподнятыми бровями. — Ну не знаю, — она приподнялась и села. — Так… это уже интересно, слушаю… — он развернулся к ней, весь во внимании. — Ну смотри… в последнее время… Вернее, я точно не знаю, но факты так сходятся, что мне кажется, что Загитова и Глейхенгауз вместе. — В каком смысле? Алина? Наша Алина и Даня? Вместе как пара? — Да! — Да ну… ерунда, ты с чего взяла? — ему показалось это полной глупостью. — Я видела! — Ну и что ты видела? — Ха! Они держались за руки в самолёте на пути из Минска. За руки, как пара, со всеми этими взглядами и прочим. Потом, он вечно на неё смотрит, я бы сказал пялится. То они выходят из одного помещения, а сегодня это вообще… Они вместе уезжали, я своими глазами видела, как она садилась к нему в машину… — Ты серьёзно? — Да! — Хах… ну Даня даёт… даже не знаю, что сказать… — он смеялся. — Ну и чего ты ржёшь? — А чего ты такая напряжённая? — Это шутка сейчас? Ты слышал, что я тебе сказала? — Да, но не думаю, что здесь есть какая-то проблема. — Не знаю… мне это очень не нравится. Это может очень плохо повлиять… в первую очередь, на работу. Это ставит его авторитет под сомнение. Представь, что все узнали. Вот все знают, включая СМИ. Как девочки будут на него смотреть, как на тренера? Что вообще начнётся… скажут, что это всё началось давно, что тут развращают детей. Его же педофилом назовут, сто процентов, под каждой статьёй напишут сотни комментариев. Никто не поверит, и не посмотрит на то, что Алине не пятнадцать! Все будут думать, что это началось давно. Сколько грязи польётся! На штаб, нам после Пекина это вообще ни к чему. Неясно, что тут с делом Камилы будет, а если… — Так, так, так, стой. Пожалуйста, остановись. Ты себя явно накрутила очень. Давай разберём по порядку. Допустим, просто допустим, что они вместе, так? — Ну. — Ну… Во первых, как ты сказала, что Алине давно не пятнадцать. Какая у них разница в возрасте? Лет десять? — Это не важно, он её тренер. — Смотри, они оба взрослые люди. Он не её тренер больше. Она же не выступает на стартах сейчас, верно? — Ну… — Ну по началу можно не говорить никому. Так говоришь, что как будто все знают уже об этом… Если в коллективе никто знать не будет и они будут скрывать… то в принципе… почему и нет? — Ты понимаешь, что это Алина? Алина и тренер нашего штаба. Я не понимаю, как это возможно… Нас растерзают, опять… — Да ладно тебе… не понимаешь, ты серьёзно? Они всегда много времени вместе проводили. Ты сама говорила, что у него с ней лучше контакт. Ты же видела, как он на неё смотрит. Я вот не удивился совсем. Мне кажется, это следовало ожидать рано или поздно. А по поводу осуждения… да, когда всё всплывёт, грязи очень много будет. И на тебя могут покатить, и на него. Плохим будет он выглядеть. Скажут, что совратил, как вариант, а она была маленькая и не осознавала, или ещё что-то в таком духе… Поддалась давлению тренера. Короче, придумать можно много чего… — И я о том же. Хочу с ним поговорить, но никак не найду правильный момент. — А вообще знаешь… сначала поговори с ним, ладно? Может у них всё серьёзно. Если они хотят быть вместе? Что ты сделаешь? Выгонишь его из штаба? Алину выгонишь? Это абсурд. — Да не выгоню я никого… просто… — Я понимаю, но дорогая, осудить легко… ты же знаешь. Нам ведь как-то удаётся скрывать? Ты ведь знаешь, что тех, кто осуждает нас с тобой очень много, и это легко, не зная, не понимая правды. И у них получится, просто мне кажется, тут нет на самом деле ничего плохого. Ему сколько? Лет тридцать уже. И всё один. Он же не может так всю жизнь? — Я понимаю, но не с Алиной же, ученицей… — Ну а если они любят друг друга, как вариант, мы же не знаем. Тем более, что Алине почти двадцать, ну она кто-кто, но уже не ребёнок точно. Она уже не его ученица. Всё изменилось. На самом деле, они имеют на это право. В группе, конечно, никто знать не должен, это сто процентов. Да никто не должен. Выглядит, конечно, не очень, с точки зрения пиара, но это жизнь… что поделать… — Да, может ты и прав, наверное… Тем временем, Алина стояла в гостиной Даниила Марковича и рассматривала фото. На которых и он, и Алина есть, и его мама, и Этери. — Ооо, это с Олимпиады, на видном месте, я смотрю, — подшутила Алина, держа в руках фотографию. — Конечно, всё самое ценное на видном месте, — поддержал Даниил Маркович. — Людмила Борисовна, — Алина нежно гладила фото мамы Даниила, — мне её не хватает. — Да… мне тоже, — они оба помолчали с минуту, вспомнив всё хорошее и приятное, что было. Алина поставила фото на место. — Алин, я рад, что ты ко мне приехала, — искренне улыбнулся Даня. — Я тоже, — робко ответила Алина. Даниил притянул её к себе. Смотрел ей в глаза, нежно поправил прядь волос, провёл рукой по лицу. — Ты очень красивая, — с теплотой в глазах сказал он. Алина обхватила его руками за шею, вплотную приблизилась к нему. Крепко поцеловала, впившись ему в губы, прижимая к себе сильно, плотно зажмурила глаза. Хотелось зачерпнуть, достать до глубины. Она растворялась в нём полностью. Целуя его, ощущала всю горечь и боль. Не может справиться с тем, что любит так сильно. Даниил также прижимает её к себе, не хочет отпускать. Отдавая себя полностью, без остатка, принимает её полностью, всю. После продолжительного поцелуя, они вновь посмотрели друг другу в глаза, Даниил взял её за лицо обеими руками. Ему хотелось закричать, сказать настолько пронзительно, насколько возможно. — Я люблю тебя, — произнёс Даниил Маркович, покачивая головой, словно спрашивает, понимает ли она это. — И я тебя, — ответила Алина. И тогда он резко подхватил её на руки, чего она не ожидала. Даниил, не сводя с неё глаз, отнёс её в спальню. Он продолжил её целовать, неустанно, аккуратно снимая с неё одежду. Алина отвечала тем же. Её дыхание и пульс учащались. Она медленно провела рукой от его груди, спускаясь всё ниже и ниже. Смотря ему в глаза, абсолютно невозмутимо, дерзко, расстёгивала его ремень, затем пуговицу, ширинку. Даниила это очень заводило. Её брутальность. Его сводило с ума, когда она была так решительна, уверенна, так отчаянна. Он не мог себя сдерживать. Резко увалил её на кровать. Снимал с неё лифчик, целуя её грудь, нежно проводя языком по соскам… Алина томно дышала, держа его руками за волосы. Наслаждалась моментом. Даниил ласкал всё её тело. Алина жёстко притянула его обратно к себе. Страстно поцеловала в губы, обхватив руками. Её поглощает эта страсть. Её тело возбуждено, горит, пылает от неистового желания. Она съедает его глазами. Он больше не может ждать. Спускается плавно ниже. Снимает с неё трусики, резко развёл её ноги. Ласкал языком её клитор, параллельно вошёл в неё пальцами, Алина начала стонать от нахлынувшего удовольствия, её конечности онемели. Она не может больше контролировать импульсы тела. Её сознание покинуло её. Даниил Маркович сильно возбуждён, слушая её стон. Он поднялся к ней, и резко перевернул её на живот. Алина встала на колени, сильно прогнувшись, он провёл рукой по её спине. Плавно вошёл в неё, медленно ускоряя темп. Вплотную прижался к ней, одной рукой взяв её за грудь, пальцами второй руки стимулировал ей клитор. Алина изнывала, её тело извивалось. Даниил целовал её в спину, шею, покусывая. Его сбитое дыхание было прямо у её уха. Они были едины. Он ускорил ещё темп, схватив жёстко её за попу. Убыстряет движение пальцами. Стон Алины срывается на крики. Он тоже томно дышит. Всё её тело укрыто мурашками. Они близки. Алина чувствует электрические импульсы в ногах. Через мгновение, они оба кончают. Тяжело выдохнув, Даниил Маркович заваливается рядом с ней на кровати. Алина перевернулась на спину. Оба молчат, пытаются отдышаться. Он начал смеяться. — Что? — спросила Алина, также тяжело дыша, увидев его улыбку. — Ничего… — ответил Даня, посмотрев на неё. — Я что-то не то сд… — он резко оборвал её. — Не вздумай такое говорить, — он приложил палец к её губам, не позволив договорить, — ты прекрасна, — сказал он, заглянув ей в глаза. Алина легла ему на грудь. Они пролежали так с минут пять, в абсолютной тишине, наслаждаясь друг другом, он гладил её по спине. Она игралась рукой по его груди. Он целовал её в лоб, крепко прижимал к себе. — Я не хочу, чтобы кто-то знал, — внезапно сказала Алина. — Ты имеешь ввиду о нас? — переспросил Даня. — Да, — тяжело выдохнула. — Хорошо, я понимаю, но ты должна знать, что я готов всё рассказать, и быть полностью открытым. Я хочу, чтоб ты знала, что я ничего не скрываю. Не дай Бог не думала, что я стыжусь или скрываю тебя. Ладно? — Что ты, я так не думаю… просто я хочу пока никому не говорить… ты понимаешь, что будет, если кто-нибудь узнает? — приподнялась Алина. — Понимаю… — Начнётся ужас. Никто не должен знать. Мы должны быть предельно осторожны. Ещё больше, чем раньше. Боже, если узнает Этери Георгиевна, я не знаю, что она сделает… — она схватилась за голову. — Прошу, не переживай ты так, ничего она не сделает, — успокаивал её Даня. — В группе ни одни человек тоже знать не должен. Я пока даже родителям сказать не могу. Не сейчас, — она отрицательно махала головой. — Хорошо, когда будешь готова. — Это и на тебя может сильно повлиять. Я представляю, как будут смотреть девочки. Какие начнутся сплетни и косые взгляды. Нас всё время буду за спиной обсуждать и осуждать. — И что? Разве это важно? — он заглянул ей в глаза. — Для меня да. Я не хочу такого для нас. Представляю все эти заголовки. Они же тебя с грязью смешают. — Я знаю… Но давай не будем об этом. Никто ничего не знает и не узнает. Мы будем предельно аккуратны. Ладно? — Да. Просто мы сейчас принадлежим только нам, я бы хотела, чтобы это так и оставалось. — Когда ты стала такой мудрой? — посмеялся Даниил. — Очень смешно… Я серьёзно, на людях мы должны максимально минимизировать любые контакты. Никто не должен понять хоть что-то. Хорошо? — она не могла успокоиться. Он видел тревогу на её лице. — Да хорошо-хорошо. Иди сюда, — Даниил притянул её к себе, обхватив двумя руками, — договорились, только давай сейчас забудем об этом. Мне так нравится просто наслаждаться. Ладно? — Да, мне тоже. И самое странное, мне больше не кажется это странным. Это ощущение пропало куда-то. Словно всё наоборот. Мы… — Словно так и должно быть? — Да, именно. — У меня тоже такое ощущение.