Ты мне веришь или нет?

Белая материя, будто, управляемая магией извивалась вокруг высокого стройного мужчины, который с изумлением осматривался. Глаза разбегались: то на тончайшие сгибы, то большие выпуклости вдали. Чувствовалось, будто бы мужчина находился посреди облака, высоко в небе, где уже отключаются все законы физики. Блаженные чувства спокойствия, счастья и умиротворенности никак не хотели его покидать, до тех пор пока не заметил силуэт напротив, совсем не далеко от себя. Теплый ветер подталкивал ее ближе к нему. Она смеялась от счастья, очень громко, временами икая и тяжело дыша, она не отрывала взгляд от него. Белые волосы будто сливались с этим белым фоном напоминающим простыни, а красные глаза и румяна под ними наоборот выделялись. Внезапно седой почувствовал острое покалывание в груди, которое взрывалось блаженством и жгучей болью распространилось по всему телу. Он посмотрел на свои руки, а потом снова на нее и стал улыбаться. «Неужели я жив? Я? А… кто я? Уже не помню. А она? Кто она? Кажется она меня любила, я слышал ее голос. Спасла. Спасла… но от чего?» Ее глаза загорались с искрами, когда он проявлял инициативу и осматривал ее. Она стала еще веселее кружить вокруг него и смеяться. Ее голос эхом отдавался в голове и с тем же чувством умиротворённости и счастья. И было так приятно, спокойно душе, будто кроме них никого на свете нет. Шёпот, дыхание, ее смех… какое же удовольствие это приносило и с каждой секундой и каждым касанием все больше чувств. Нежные руки были на его плечах, взгляды не раз встречались, между ними оставались лишь сантиметры. «кто же эта девушка? Она принадлежит ему? Почему она его сопровождает? Почему она его звала?» — думал про себя Гармадон. Чем больше он думал о ней, тем больше он терялся в своих мыслях и не мог вспомнить. Опять приятный взрыв чувств. Как же хорошо; как хорошо ничего не помнить и жить наивно, как дитя. Эти чувства, нескончаемыми волнами, окутывают его разум и тело. Он тянется к ней, чтобы прижать к себе, но она постоянно уплывает из-под его рук, будто игрушечная, ненастоящая, не поддается ему.