***
— Но сама-то ты взяла его фамилию! На мгновение Джинни слегка порозовела, но тут же овладела собой, вздохнула и закатила глаза, всем своим видом намекая, что ее брат — круглый идиот. — Если ты вдруг забыл, Рон, Гарри знает каждый флобберчервь в Магической Британии. Его славы хватит не только на нас двоих, но еще на целых три квиддичных команды. Было бы просто неразумно не воспользоваться возможностью и не взять его фамилию, особенно учитывая, что даже если бы я захотела остаться Уизли, в любом случае все вокруг называли бы меня «женой Гарри Поттера». Это было справедливо. Любой захотел бы носить фамилию Поттер. Рон и сам лет десять назад — да что там десять, и пять тоже — не отказался бы. Вот только теперь, стоило ему представить, что это он — Мальчик, который выжил, к горлу подкатывала тошнота. Нет уж. Ему и так с головой хватило. — То есть, если бы Гермиона вдруг решила выйти за Гарри, она бы тоже взяла его фамилию? — угрюмо поинтересовался Рон. Джинни пожала плечами. — Гермиона никогда бы не вышла за Гарри. — Ну гипотетически. — Честно говоря, думаю, она в любом случае не стала бы менять фамилию. Ты же ее знаешь. Она ни в чем не привыкла уступать. — По-твоему выходит, что Гермиона слишком глупая и не «воспользовалась бы возможностью»? — По-моему выходит, что она как раз слишком умная. Готова поспорить, через несколько месяцев уже не ее звали бы «женой Гарри Поттера», а его — «мужем Гермионы Грейнджер». Рон хмыкнул. — А еще у нее, в отличие от меня, есть свобода выбора, потому что ее родители просто не смогут наслать на нее Бородавочный сглаз. Ты представь, что сделала бы со мной мама, если бы я отказалась стать Поттер. — То есть все-таки дело не во мне и моей фамилии, а в том, что Гермиона — это Гермиона? — Вроде того. — Ямочка на левой щеке Джинни стала глубже. — Ты же знал, кого выбираешь. — Я всегда знал, что она умнее и талантливее меня. Не то чтобы в этом можно было сомневаться. Но мне кажется, что она… — он осекся, — сомневается во мне. Не верит в меня до конца. После всего, что я… Джинни посерьезнела. — Это неправда, Рон. Я точно знаю, это неправда. У него немного отлегло от сердца. — Но тогда она могла бы… дать мне возможность быть ее опорой. Быть мужчиной, знаешь. Только не смейся! — предупредил он, и его уши угрожающее запунцовели. Джинни явно с трудом удержалась от желания снова закатить глаза. — Мерлин, Рон. Тебе не кажется, что быть мужчиной значит уважать свою невесту, а не навязывать ей собственные желания? В конце концов, ты-то ничего не теряешь. Твоя фамилия при тебе. А она имеет полное право решать, что ей делать с ее собственной.***
— Знаешь, Гермиона, я хотел… — …тебе кое-что сказать. Ой. Что ты хотел? — Говори ты первая. — Ладно, — сказала Гермиона и посмотрела на него как-то подозрительно. — Я нашла решение нашей проблемы. — Правда? И какое же? — Ему вдруг показалось, что она сейчас вообще откажется выходить за него. Зачем ей муж, который не уважает ее и навязывает ей собственные желания? — Я подумала и пришла к выводу, что согласна взять твою фамилию. — И чуть тише: — Я… я просто не знала, что для тебя это так важно. Рон открыл рот, потом закрыл его. — В чем дело, Рон? — сердито спросила она и скрестила руки на груди. Может, он уже раздумал на ней жениться? Зачем ему жена, которая втаптывает в землю его и без того низкую самооценку? — Да я, э-э… Я как раз собирался сказать тебе, что совсем не настаиваю на этом и что ты имеешь полное право оставить свою фамилию. Гермиона озадаченно шмыгнула носом. С полминуты они молчали, а потом заговорили одновременно: — А что насчет… — А может быть, тогда… — Грейнджер-Уизли? — Грейнджер-Уизли? И оба заулыбались.