1
- Розовый? – спросила Анастасия, разглядывая аккуратные локоны специалистки по миграционному учету. Луна игриво покрутила розовую прядь, а потом положила объяснительную на стол начальницы, довольно улыбаясь. Она знала, что сейчас будет ор, но ей было так все равно. - Кажется, я просила объяснительную еще пять дней назад? - Я же ездила в больницу с гостем. - Вы же вернулись на работу. - А вас уже не было. А потом были выходные. Вас снова не было. - Но был мой кабинет, куда я и просила занести объяснительную. - Я побоялась заходить сюда без вас, а то вдруг еще одно яблоко пропадет… Яблоко оказалось лишним. Луна попятилась, видя, как покраснели глаза начальницы. Анастасия сжала кулаки, от злости ее начало потряхивать. - Там испанцы болтают с админами, - прошептала Луна, вздернув брови. – Не стоит их пугать. Анастасия открыла было рот, но лишь покачала головой, глубоко задышала. - Вон! – прошипела она. Луна рассмеялась и выбежала из кабинета. Потом улыбнулась испанцам, один из парней дотронулся до своих волос и показал Луне большой палец. «Ну вот, а Анастасия так хочет меня спрятать в подвале с этими волосами», - подумала Луна, спускаясь в офис. Едва Луна вошла в подвал, разговоры затихли, все виновато оглянулись в ее сторону, но потом расслабились и снова начали болтать. Волкова села за компьютер и прислушалась, невольно вспоминая первые дни, что работала в Ноксе. Тогда все общались исключительно по работе, никто не опаздывал, не жаловался на усталость, не плакал, что хотел домой. Все просто работали. Луна еще тогда думала, что попала в сумасшедший дом. Анастасия носилась как бешеная по отелю, лыбилась гостям, льстила подчиненным, а потом орала на них. А в офисе все, как роботы, обожали работу. Но уже спустя неделю все привыкли к Луне, поняли, что она никого не сдаст, и расслабились. - В общем, рожать уже пора, - заявила Алена. – Я так устала сюда ходить! Даже родить уже готова, лишь бы в декрет уйти. Видеть этот повал больше не могу. Только то и делаю, что буквы вырезаю да шары надуваю! Клуб «очумелые ручки»! - Вот бы и мне в декрет, - заявил Влад, который готовил отель в приезду первой группы в летнем сезоне. – Но увы. - Мужики сейчас тоже могут взять декрет, - заявила Инна. – Так ведь, Нина Николаевна? - Конечно, - ответила заведующая отделом кадров. - А вообще, - Инна откинулась на спинку стула. Видимо, к работе она возвращаться не планировала в ближайшее время, – я тут недавно на ресницы ходила. - Интригующе, - заявил Влад, смеясь. - Да нет же! – шикнула Инна. – За одни ресницы она берет две тыщи рублей, так? Даже вычитая расходники, это сколько же можно за день заработать? Офис задумался, принялся считать. - Один клиент – полтора часа. Рабочий день – восемь часов. Можно взять пять клиентов. Это в день десять тыщ. Работаем, скажем, пять дней. Это 50 тыщ в неделю. Умножаем на четыре недели и офигеваем. А мы тут за свои копейки горбатимся! – подсчитала Инна. – Увольняюсь! Буду ресницы делать. - А как же аренда студии? – заметила Нина Николаевна. - На дому можно работать! По офису прошелся грустный вздох. Коллеги считали, как можно озолотиться на простых ресницах и пытались понять, как так случилось, что их жизнь пошла не туда. - Я говорю, схема рабочая! – не унималась Инна. – Я года два назад ходила к одной девочке делать ресницы. Так она уже успела открыть собственную студию и купить квартиру на Ваське! На Ваське, ребята! Тут уж коллеги совсем приуныли. Алена и вовсе нервно дергала ногой, размышляя о ресничках. Кажется, рожать она уже передумала. - Так может, ну его, увольняемся? Идем все вместе клеить ресницы? – спросила Алена. - Да нет. - Инна выпрямила спину, положила руку на мышку. – Отель – это не про деньги. Это про призвание. Для души это. - Наверно, ты права, - сказал Влад. Хотел добавить что-то еще, но не успел: у Инны зазвонил телефон, а потом и у самого Влада. Офис вернулся к работе. Лишь Луна сидела, пялилась в монитор и размышляла. Она точно знала, что отель – не ее призвание. Что она терпеть не могла отельный бизнес. Но вместе с тем не понимала, куда может пойти. Ее мама зарабатывала на жизнь зельями. Особый и редкий талант помог наработать ей базу клиентов. Луна бы тоже могла работать как мама, но потеряла магию. А что ей еще делать? «Хотя я и заслужила тут страдать, - подумала она, открывая ЭЛПОСТ. – Сама виновата, что магию потеряла». Три дня назад, придя с работы, Луна спустилась в подвал. К глазам подступили слезы, едва она увидела котел. Ее котел. Решимость вернуть магию растаяла, как мороженное, пролежавшее в сумке несколько часов и превратившееся в противную липкую кашицу. Прошло четыре года со смерти мамы, но Луна все еще считала, что подвал не ее, а Ангелины. Боялась трогать книги, чтобы не нарушить порядок, берегла зелья, что приготовила еще мама. Даже те, что могла сделать сама. Ведь их касалась еще мамина рука. Луна чихнула: в подвале накопился слой пыли, ведь она давно туда не спускалась. Зачем ведьме, которая не может колдовать, спускаться в ведьмовское место? Она включила свет, который так не любила Ангелина, предпочитая зажигать свечи, к тому же ярким источником света всегда был котел, в котором варилось очередное зелье. Но не сейчас. Поморщившись от яркого света, Луна все же спустилась со ступенек и прошла по подвалу. Остановилась у книжного стеллажа и вытащила семейную книгу теней с эмблемой в виде волка на обложке. Открыла страницы, которые добавила Ангелина, провела рукой по записям. Сердце защемило, едва она увидела столь знакомые завитушки на буквах. - Как же тебя не хватает, мамуль, - прошептала Луна. Отложив книгу теней, Луна набралась смелости и подошла к большому сейфу. Там Ангелина хранила вещи, которые маленькой Луне трогать было опасно. Сейчас там лежала лишь одна вещь, с которой Луна понятия не имела, что делать. Луна набрала код «3009», открыла сейф и положила на ладошку камень души. Кожу начало колоть, по рукам пошли мурашки. Луна нервно облизала губы, набрала в грудь побольше воздуха. Она может колдовать. Может. Просто боится. Ведьма не может лишиться магии, но может потерять связь с ней. «Ты не можешь перестать быть ведьмой, солнышко. Магия – наши эмоции. Поэтому если ты будешь винить себя в чем-то, ненавидеть себя, бояться себя, ты не сможешь колдовать. Такие эмоции, а особенно страх, не могут родить магию», - вспомнила Луна слова мамы. - Ты можешь колдовать, - зашептала Луна. – Ты можешь колдовать. Ты сильная ведьма. Твоя мать сама Ангелина Волкова, она знаменита своими зельями во всем магическом мире. И ты… - Луна часто задышала, по щекам потекли слезы. - Можешь колдовать! Луна обессилено упала на колени, рыдания сдавили грудь. Но камень души продолжала сжимать. Она ненавидела себя так сильно, что едва могла дышать. Хотелось орать на всю улицу. А еще хотелось, чтобы ее пожалели уже. Просто прижали к себе и сказали, что все будет обязательно хорошо. Как же хотелось увидеть маму. Как же хотелось стать простым пассажиром, чтобы рядом вел машину водитель, которому ты доверяешь. Который всегда рядом и может помочь, поддержать. Но она осталась одна. Теперь она - вечный водитель. Холодная ладонь прикоснулась к щеке Луны. - Солнышко… Распахнув глаза, Луна отпрянула. Перед ней стояла мама. Ангелина испугано посмотрела на Луну, потом улыбнулась, пытаясь ободрить дочь, но в глазах читалась лишь грусть и боль. Луна перестала плакать, замерла на долю секунды, но потом потянула руку к матери. - Мам? – прошептала Луна, едва узнавая свой голос. Ангелина кивнула, склонила голову, как и всегда, когда делала что-то, что могло не понравится Луне, на губах виднелась слабая улыбка. Она присела, сгорбила плечи и потянула руку к Луне, но потом ее силуэт рассыпался. На месте мамы Луна увидела фигуру в черном балахоне. Луна не могла разглядеть лицо, спрятанное за капюшоном. Казалось, там была пустота. Черная, пугающая, поглощающая. Словно за атласной тканью пряталась сама тьма, которая была готова засосать глупую ведьму без остатка. Почти каждый раз, как Луна брала в руки камень души, вдалеке появлялась эта фигура, что прятала лицо за черным капюшоном. Волкова не понимала, что видела, не знала, что хотела фигура от нее, но каждый раз боялась так, что темнело в глазах, тело переставало слушаться, руки и ноги словно костенели. Потому Луна и решила, что должна избавиться от камня. Лишь бы не видеть эту фигуру больше никогда. Но не сумела. А потому прятала его в сейфе. Фигура в капюшоне потянула руку к Луне. Пальцы были длиннее нормы раза в полтора, поломанные ногти указывали прямо на руку, которая сжимала камень. Испуганная Волкова перестала дышать, лишь сердце как сумасшедшее билось о грудную клетку. Казалось, вся деревня слышала, как билось ее несчастное сердечко. Луна закричала, разжала пальцы, камень выпал. Фигура исчезла. Волкова часто задышала, ее трясло, к глазам подступили слезы. Глубоко вздохнув, Луна закрыла глаза, нашла камень и кинула его в сейф. Закрыла дверку и лишь тогда открыла глаза. Луна зарыдала. Она чувствовала себя такой никчемной, что хотелось сдаться и перестать бороться. Может, там дальше и правда лучше? Там ее должна ждать мама. Разве не так? Всхлипывая, Луна притянула коленки к подбородку. Слезы заливали ворот свитера, тушь размазалась. Одно Луна поняла в этот вечер точно: магию ей не вернуть. А значит, что и с духом придется бороться не ей. Она слишком слаба. Она не достойна быть ведьмой. Луна вырвалась из воспоминаний на рабочее место. На стол с хлопком положили четыре толстые папки. Вздрогнув, она разглядела содержимое, поняла, что это документы, обернулась и увидела женщину. - Добрый день. Я Ирина, работаю в бухгалтерии, мы с вами раньше не встречались. - Добрый, - ответила Луна, подозревая, что сейчас что-то пойдет не так. - Мне сказали, что вы можете мне помочь. Все эти документы нужно скопировать. Каждый лист. Обратите внимание, в некоторых папках текст есть на обеих сторонах листа. Луна еще раз оглядела папки. Такие толстые, что едва закрывались. - А почему я? - Мне сказали, что вы секретарь. - А! – Луна расслабилась, рассмеялась. – Вы ошиблись. Я не секретарь. Я специалист по миграционному учету. Простите. - Я уточню еще раз. - Чудненько. Брови поползли вверх, губы скривились. Луна проводила ошарашенным взглядом Ирину, которая забрала папки и вышла из подвала. В офисе все промолчали, ведь были слишком заняты собственной работой, лишь Влад пожал плечами, видя взгляд Луны. Потом провел рукой по шее, сделал вид, что его повесили. Волкова покачала головой, усмехнулась и продолжила бесцельно пялиться в экран. Идиллию и тишину нарушил телефонный звонок. Луна ненавидела, когда звонил ее телефон. Иногда ей хотелось перерезать провод, лишь бы он больше никогда не трезвонил. Этот звук бесил ее так сильно, что порой мерещился по ночам. - Отель Нокс, Луна, миграционный учет. - Полина, моя хорошая, называйтесь Полиной! Сколько раз можно вас просить?! Луна отодвинула трубку от уха, настолько громко орала Анастасия. - А я вас прошу называть меня Луной, дальше что? – вырвалось у специалистки. Она устало наматывала провод от телефона на палец, зная, что ничего хорошего можно не ждать. Но сил злиться не осталось. - Почему вы не взяли документы у Ирины? Луна закатила глаза. Промолчала. Решила, что лучшая тактика – молчать. - Полина, объясните мне, почему вы не взяли документы? Ирина сейчас вернется, отдаст вам папки. И я прошу вас сделать копии каждой страницы. Пока вы не сделаете это, то с рабочего места не уйдете. Я вам запрещаю. Луна закрыла глаза, начала глубоко дышать и считать, пытаясь успокоиться. Ухо начинало болеть от ора начальницы. - Полина, последнее время вы постоянно пререкаетесь! Отказывались получать бюст, выкрасили волосы в непонятно какой цвет, опаздываете, дерзите, так теперь еще и не выполняете свои обязанности! Луна взорвалась. Распахнув глаза, она едва не вырвала шнур из телефона, настолько сильно дернула палец, на который намотала его. Гнев клокотал внутри, щеки покраснели. - Может, потому что я не секретарь, который бумажки копирует да по почтам бегает, а специалист по миграционному учету? Обязанность которого ставить людей на учет?! Повисла тишина. Коллеги вокруг перестали печатать, казалось, все слушали спор. Тихо стало настолько, что слышалось жужжание лампы. Прямо как на уроках химии когда-то. - Полина, - прошипела в трубку Анастасия, но замолкла. Луна слышала ее тяжелое дыхание, сердце словно замерло в груди. Она так ждала слов «вы уволены, пишите заявление», ей так хотелось это услышать, что задрожали руки, ладошки вспотели. Вот сейчас! Ну! Давай уже! «Увольте меня, пожалуйста!» - Давайте так, - наконец, заговорила Анастасия. – Сейчас Ирина принесет вам документы, вы сделаете копии. И я забуду обо всем, что произошло. Не лишу вас премии, а увеличу ее на 10 процентов. - Я вас не боюсь. Я сейчас же уволюсь. - Увольняйтесь. Думаете, вы незаменимы? Луна замолкла. Сердце гулко стучало в груди. Нервно облизала губы, снова намотала провод на палец. «Ты сидишь большую часть дня. Ничего не делаешь. Куда тебе идти? – думала она. – К тому же ты не заслуживаешь лучшего. Помнишь, что ты сделала?» - Хорошо. Не ради вас. Коллеги нравятся. И подвал тоже классный, - едко ответила Луна и положила трубку, несколько раз ударив ее о стационар. Коллеги смотрели на нее с сочувствием. Все знали, что такое Анастасия. Влад незаметно подошел к ней и подал стаканчик с холодной водой из кулера. - Ты молодец. Помню, когда я работал консьержем, у меня в итоге глаз начал дергаться, - сказал он, облокотившись о стол. – Я слезно просил отправить меня в офис. Подальше от гостей… И от нее, по правде. - Почему не ушел? – спросила Луна, делая глоток. - Отель – это призвание, помнишь? - Не мое. - Так уходи. Луна посмотрела на Влада, который с искренним интересом разглядывал ее. - Мне некуда идти. Да и… коллеги нравятся? – Луна рассмеялась и решила, что сходит с ума. Дверь в подвал открылась, вернулась Ирина. Смущенно улыбаясь, она положила папки на стол, пожала плечами. - Простите. И можете не торопиться. - Завтра Ольга работает. Не думаю, что она обрадуется, если узнает, что мы секретари. - Не торопитесь, - повторила Ирина и вышла. Луна провела рукой по папкам, вытащила кипу листов, пролистала их, тяжело вздохнула. А потом подошла к принтеру. Грохот закрываемой крышки сканера слышал весь офис. Но все терпели. Все в отеле знали, что такое Анастасия. Но все терпели. Волкова же с ненавистью смотрела на работу принтера, а в голове все звенела мысль: «я теперь чертов секретарь. Вот и все на что я способна. Копировать чертовы бумажки». Идиллию вновь прервал хлопок двери. Послышались тяжелые шаги, а потом в офис забежал охранник, такой высокий, что его голова почти касалась потолка. В огромных ручищах он держал огнетушитель. Маленькие глаза забегали по офису. - Мне сказали, вы горите! Где тушить? Коллеги переглянулись, пытаясь понять, в каком месте они горели. Луна от удивления отпустила крышку сканера, которая хлопнула так сильно, что все вздрогнули. По ее мнению, сейчас горела только ее пятая точка от злости. - Мы не горим, - заметила Нина Николаевна. - Мне сказали, надо тушить! - Охранник на полном серьезе пытался понять, как работает огнетушитель, чтобы потушить несуществующий пожар. - Но вы же видите, что огня нет! - воскликнула Нина Николаевна, подходя к охраннику. - Кто-то пошутил. Кто вам сказал про пожар? - Бухгалтерия. - Бугай сощурил глаза, пытаясь понять, что делать дальше. Луне казалось, что она слышала, как громко работал его мозг, перегружаясь от столь сложной задачи. - Вот их и идите тушить! С нами все в порядке. Охранник почесал голову, но потом смирился и вышел из офиса. - Лучше бы мы и правда горели, - пробормотала Луна, открывая крышку сканера и кладя очередной лист. - Я бы посмотрела, как этот подвал жизни горит…2
Луна пялилась в окно, не особо понимая, где она и что делала. Рабочий день закончился полчаса назад, за это время Луна успела сменить метро на автобус. Настроение утром было настолько ужасное, что она пешком отправилась на остановку, оставив машину дома. Весь день она молча сидела на рабочем месте. Не ругалась ни с кем. Не вслушивалась в разговоры. Молча делала то, что должна. А в голове и душе была пустота. Она впервые за несколько лет не накрасила губы, ни любимым винным цветом, ни даже светло-коричневым. Волосы собрала в неряшливый хвост. Словно внешним видом она пыталась показать, какой бардак творился на душе. Телефон любезно напоминал, что у Ильи Багрова, некогда ее лучшего друга, сегодня день рождения. Хотелось выкинуть чертов айфон на помойку, лишь бы он не напоминал о прошлой жизни. Теперь она просто секретарь. Выполнив работу, Луна откинулась на спинку стула, тяжело вздохнула и закрыла глаза. Не хотелось думать, не хотелось чувствовать. Но мозг продолжал работать. Она называла себя никчемной ведьмой, ужасным человеком. Прокручивала в голове все плохое, что произошло в жизни. Смерть мамы. Переезд к отцу. Клубы. Пьянки. Илья. Она даже его оттолкнула. А потом чертов Паша и его дурацкая затея. Камень души. И то самое событие, что изменило ее жизнь. Если бы она только знала, что все так закончится. Если бы она только отказала Паше, сказала, что камень – выдумка. Все бы было по-другому. Все были бы живы. - Эй, все хорошо? – спросил Влад, сидевший к ней ближе всех. - Просто устала. Не спала всю ночь. - Отдохни. Если придет Анастасия, я тебя прикрою. - Все нормально. Луна слабо улыбнулась, но в глазах было столько грусти, что никакая улыбка не могла обмануть. В ее душе зверела зима, сердце покрылось льдом. Даже Мила не смогла ее разговорить. Луна лишь кивала, иногда говорила «ага», но даже не вникала в разговор. Она устала думать и играть роль нормального человека. Придя домой, Луна рухнула на ближайший диван, не снимая ветровку и кроссовки. Она посмотрела на потолок, который они разрисовали вместе с мамой. Ей было всего десять, когда Ангелина вручила ей акриловые краски и кисточки, потом помогла забраться на лестницу и велела включить воображение. Луна озорно улыбалась, ее глаза блестели от восторга, а потом девчушка предложила нарисовать небо и солнышко. Спустя неделю они уже вместе лежали на полу и рассматривали облака на голубом небе, солнышко, такое же желтое, как магия в их венах. Луна закрыла глаза, слезы потекли по щекам. Она устала быть сильной. Неужели жизнь – она вот такая? Вечная пустота внутри, куча вопросов, на которые ни у кого нет ответов, жизнь от выходных до выходных. И боль на душе. Зачем тогда жить? Луна так и уснула на диване.3. Илья Багров
Часы раздражающе тикали. Диван казался слишком мягким, а обилие ковров в гостиной привело девятилетнюю Луну в шок. Она разглядывала открытый камин, картины на каждой стене, цветастые обои в полоску. Бордовые и коричневые оттенки визуально делали еще меньше нагроможденную гостиную. Зато пахло лимонным пирогом. Как бы Луна не злилась, что оказалась в этой комнате, запах ей нравился так сильно, что урчало в животе. Девчушка слушала странную песню на непонятном ей языке. Слишком громкая и голос у вокалиста такой… противный! Луне хотелось, чтобы музыку поскорее выключили. В комнату вошла женщина лет пятидесяти. Она выглядела молодо, седые волосы собраны в неопрятный хвост, по четыре серьги в каждом ухе, футболка не скрывала руки, забитые татуировками. Прасковья крутила бедрами в такт музыки, несла в руках тот самый пирог, что вкусно пах. - Можно я пойду домой? – спросила Луна. – Я уже взрослая. - Ты еще слишком мала, чтобы оставаться одной. Матушка хочет, чтобы мы с тобой подружились. - Мне уже девять, - надула губки Луна, взглянула на пирог, не сдержавшись, облизала губы. – И песни у вас странные. - Это же классика, родная моя! AC\DC! – Прасковья указала ей на футболку, на которой было написано название группы. Луна пожала плечами. Ей куда больше нравилась Бритни Спирс. - Мне больше нравилось сидеть с тетей Викой. Прасковья щелкнула пальцами, музыка затихла, она присела рядом с Луной, несмело приобняла ее за плечи. - Ты же знаешь, что случилось с тетей Викой? Луна кивнула, потерла глаза. - Почему мама не могла ее спасти? - Потому что так заведено в природе. Никто не может жить вечно. - Ведьмы могут. - Не могут, душенька. Есть такая штука – судьба. Вот она решает, когда тебе пора идти дальше. - Тетя Вика не хотела идти дальше. - Знаю. Знаю. - Прасковья разрезала пирог, снова щелкнула пальцами и с кухни прилетел поднос с чашками. - Если вы ведьма, то почему так старо выглядите? Прасковья рассмеялась, развела руками. Вопрос девочки лишь позабавил ее. - Я не слишком-то хорошая ведьма, душенька. К тому же мне уже восемьдесят, а так и не скажешь. - Прасковья подмигнула Луне и подала ей блюдце с лимонным пирогом. Луна откусила и блаженно вздохнула. Пирог ей определенно понравился. - Ба, я дома! В комнату зашел парнишка примерно одного возраста с Луной, снял кроссовки и швырнул их в сторону. - Что надо сделать? – спросила Прасковья, поднимая брови. Илья сгорбил плечи, скорчил недовольную гримасу, но кроссовки унес в коридор, потом вернулся в комнату и вальяжно развалился на диване. Его кудрявые волосы напоминали шапку, а зеленые глаза недовольно сверкали. - Луна, это мой внук. Илья. Луна косо взглянула на паренька, которого знала по школе. На счастье, Илья Багров был на год старше, а потому учились они в разных классах. Дружить с таким негодяем Луна никогда бы не стала. Прасковья попыталась разговорить ребят, но потерпела фиаско. Ангелина же стала часто приводить Луну к Прасковье, ведь боялась оставлять слишком любопытную дочь-ведьму одну. Кто знает, что она натворит, импровизируя? Луне понравилась Прасковья, она выучила все хиты рок-групп, познакомилась с миром русских мелодрам. Как столь разные личности могли уживаться в восьмидесятилетней бабуле, возраст которой выдавали только волосы, не понимал никто. А больше всего Луне нравилась выпечка, что каждый раз ждала ее в гостиной. И она бы с удовольствием бегала к Прасковье, если бы не Илюха. Надоедливый парнишка вечно крутился рядом, по правде, страшно ревнуя бабулю к непонятной соседской девчонке. В школе ребята устроили настоящую войну. Луна магией портила жизнь несносному Багрову: испепеляла тетрадки с домашними заданиями, меняла его ответы в контрольной, чтобы он получал двойки, развязывала шнурки в столовой, а потом невинно надувала губки, едва он спотыкался или падал. Илья же магию не унаследовал, так как родился мальчишкой, а потому действовал смертными способами: дергал Луну за хвостики и косички, ставил подножки и задирал юбку. Прасковья обещала обязательно обратить внука в мага, но чуть позже. Когда он подрастет. Илья же злился все сильнее: мало того, что теперь эта соседская девчонка крадет у него бабушку, так еще ей повезло родиться сразу ведьмой. Но годы шли, ребята взрослели, детские обиды уходили в прошлое. Они и сами не заметили, как перестали портить друг другу жизнь. А потом и вовсе все перемены занимались обсуждением учителей. Строили различные козни и иногда даже срывали уроки. Луна рассказывала Илье про заклинания, что выучила, с горящими глазами описывала зелья, что готовила ее мама. Багров слушал, не отрывая взгляда от девчушки, которую когда-то мечтал выгнать из дома подальше от своей бабушки. - Бабуля сказала, что обязательно сделает меня магом, - сказал Илья одним летним днем. Ребята сидели в поле среди высокой травы. Луна предусмотрительно произнесла заклинание, чтобы к ним не лезли всякие ползающие и летающие насекомые, в особенности клещи. Мама научила ее этому уже давно. - Когда? - спросила Луна, листая книгу с практическими заклинаниями, по которой Ангелина обещала провести контрольную на следующей неделе. - Я бы могла тебя уже сейчас начать натаскивать. Чем раньше начнешь колдовать, тем лучше. Илья пожал плечами, сорвал колосок, начал посасывать его. Потом видя угрюмый взгляд Луны, которая терпеть не могла, когда он так делал, щелкнул ее по носу. - Багров! Просила же так не делать! - А мне так нравится, Волчонок. Луна показала ему язык, захлопнула книгу и почти встала, но Илья повалил ее обратно на землю. Она попыталась встать, но Илья навис над ней, схватил за руки, довольно улыбнулся и снова щелкнул по носу. - Победил, негодяй! - воскликнула Луна. Воспользовавшись тем, что Илья отвлекся, она вырвала руку и стукнула Илью книгой по плечу. Илья расхохотался так сильно, что лег рядом с Луной. - Ты могла бы использовать магию, Волчонок. Признайся, тебе это нравится. - Вот и нет. - Вот и да. - Нет. - Когда-нибудь ты будешь моей. Луна недовольно надула губы и сложила руки на груди, но в душе потеплело. Она уже едва сдерживала улыбку. Если бы не проклятие, из-за которого ведьмам нельзя любить, давно бы была его. Он давно перестал скрывать, что она ему нравилась. А его бабуля и вовсе готовилась к их свадьбе. Хоть они были еще малы, но нежные чувства давно росли в их душах. - Не дождешься, Багров! - выпалила она, вскочила и понеслась по полю в сторону деревни. Илья довольно улыбнулся и побежал вслед за Луной. Три года спустя Луна сидела в баре и пила мартини. Все прокручивала в голове кремацию мамы. Горло сдавило, в животе заныло. Слезы душили ее, но она уперто сдерживалась. Выпив залпом алкоголь, она закрыла глаза и начала глубоко дышать. Она больше не будет плакать. Слезы маму не вернут. - Волчонок, все хорошо? Луна вздрогнула, когда кто-то дотронулся до ее плеча, слегка качнулась, но с барного стула не упала, ведь вцепилась в стойку. - Багров, напугал, - сказала она, разглядывая Илью, что встревоженно наблюдал за ней. - Твой отец переживает. - Знаю. Я игнорю его звонки. - Он правда переживает. Давай я отведу тебя домой. Луна поморщилась, подозвала бармена, попросила еще мартини себе и Илье. - Я не хочу домой. Я ненавижу его. - Волчонок… Луна дернула плечами, стряхивая руку Ильи. Бармен поставил им мартини, но Илья отодвинул оба стакана подальше от пьяной Луны. - Кто вообще продает алкоголь шестнадцатилетней девчонке! - Мне почти семнадцать. Осталась пара недель. - Луна… - Багров, иди домой. Мне хорошо одной. - Напиваться одной в баре? Чудненько ты придумала. Луна отвернулась от Ильи, едва сдерживая слезы. Если бы он только понимал, что она чувствовала. Мама – все, что у нее было. Ни бабушек, ни дедушек, с отцом никаких отношений. У нее была лишь мама, которая обещала жить с ней долго-долго, научить всему, что знала сама, но умерла. Бросила. Так внезапно, так быстро. Еще вчера Луна улыбалась, бежала навстречу будущему, а сегодня стояла у огромного обрыва и не знала, что делать. Сознание уперто твердило, что было бы неплохо сигануть вслед за мамой, но сердце еще боролось. Оно еще верило, что все может стать опять хорошо. - Бабуля тоже волнуется. Луна вспомнила день прощания. Прасковья тоже там была. В один момент подошла к ней и шепнула на ухо, что ее дом всегда открыт Луне. - Я не могу. - Луна всхлипнула. – Я устала, понимаешь? - Давай я отвезу тебя домой. - Я же сказала, что не хочу. - Домой, Луна. В твой дом. Луна устало кивнула и позволила Илье отвезти ее на такси домой. Она знала, что отец будет злиться, скорее всего орать так, что услышат все соседи, но она не могла находиться рядом с ним. В той квартире, где витало счастье и забота. Где жила вечно улыбающаяся рыжеволосая Алиса, у которой были и мама, и папа. У которой вся жизнь еще была впереди. Илья усадил Луну на диван, принес чая, несмело присел рядом. Он не знал, как вести себя, как успокоить лучшую подругу, которая потеряла мать. Он даже не знал, что чувствуешь, когда теряешь близкого. Все, что он мог, - принести чая и ждать новой бури. - Луна, я всегда рядом. Ты не одна. - Одна. Ты не видишь, как отец на меня смотрит. Словно я ему жизнь испортила. Женушка его меня на дух не переносит. Стороной обходит, словно я не ведьма, а прокаженная. - Луна посмотрела на Илью, пожала плечами. - А сестренка едва ли не писается от счастья, потому что я ведьма. Кажется, это все, что ее интересует. - Ей двенадцать, и она бешеная фанатка Гарри Поттера. - А я не Гарри Поттер. Я живой человек. - У тебя есть еще я. Луна посмотрела в глаза Ильи, такие зеленые, словно трава летом, голова кружилась после алкоголя. Но на душе стало чуточку теплее. Может, она и правда не одна. Казалось, время замерло. Они смотрели друг на друга, не в силах оторваться. Дыхание участилось, а сердце забилось чуть быстрее. Илья притянул Луну к себе и поцеловал. На секунду она позволила себе отдаться чувствам, почувствовать тепло его губ, но потом вспомнила маму и отпрянула. Так нельзя. - Илья… я… - Луна провела рукой по губам, испуганно посмотрела на Илью и поняла, что потеряла его. – Сейчас не время. - Я понимаю, - ответил Илья холодно. Илья встал, отошел, запустил руку в кучерявые волосы. Луна наблюдала, как он качал головой, его силуэт едва виднелся в темной комнате. А потом она вспомнила маму. Как они готовили вместе зелья, изучали книгу теней, танцевали летом под дождем, обсуждали судьбу, говорили и про Багрова. Того самого, который только что ее поцеловал. Все знали, что они будут вместе рано или поздно, даже пока проклятие ведьм якобы было в силе. Луна хотела этого. Но тогда, еще в другой жизни. Пока мама была жива. Сейчас же она хотела остаться одна. И чтобы ее больше никто не жалел и не трогал. - Тебе лучше уйти, - прошептала Луна, опустив взгляд. - Луна… - Илья резко обернулся, подошел к ней. – Я хочу понять тебя. И хочу быть рядом. Я хочу помочь тебе. - А я не хочу твоей помощи, - не поднимая глаз, ответила Луна. – Мы не были друзьями, Багров. Это все было ошибкой. - Луна… - Уйди. - Луна… - Пожалуйста, уйди, - Луна переходила на крик. – Я хочу остаться одна. Илья попытался взять ее за руки, но Луна резко вскочила, отошла, пытаясь сдержать слезы. Лишь бы он не увидел. - Я тебя ненавижу, Багров. Уйди! И он ушел. Луна увидела, как изменилось его лицо. Глаза сузились, ноздри раздулись. Он злился. Но ничего не сказал. Просто развернулся и ушел. Едва дверь закрылась, Луна упала на колени и зарыдала. За окном вспыхнула молния, послышался гром. По крыше забарабанил дождь. «Кажется, ты разбила ему сердце, - подумала Луна, прижимаясь лбом к полу. – Но ведь ты этого и хотела, да? Чтобы он ушел?» Дождь усиливался. А Луна уже и сама не понимала, чего она хотела. Годы спустя Луна проснулась на диване. Непонимающе посмотрела по сторонам, взяла телефон, чтобы посмотреть время, но вновь увидела надоедливое напоминание о дне рождения Ильи Багрова. Чертов айфон! Луна кинула телефон на ковер, подошла к окну и взглянула на соседский дом вдали. Вспомнила Прасковью, ее пироги и рок-музыку. После того разговора с Ильей Луне было так стыдно, что она решила выкинуть их обоих из жизни. Зато она осталась одна, как того и хотела. Вот только хотела она не этого. Хотя сама этого не понимала.4. Все дороги ведут на Бали
Эйфелева башня оказалась не такой величественной, как Луна ее себе представляла. Она ждала чудо света, а получила обычную железяку. Красивую, высокую, но совершенно обычную. Они даже успели поспорить с Пашей на этот счет. Но потом вмешалась Ульяна и закончила спор. Они сидели на покрывале на газоне неподалеку от башни. Ели купленные круассаны и запивали их холодным кофе. Солнце постоянно пряталось за облака, а потому жгло не так сильно. А ветер так приятно обдувал лицо. Ульяна рассказывала, что смогла выяснить из дневника француженки, который они нашли в квартире у Нотр-Дама. - Она определенно владела камнем. И даже… использовала его. Пару раз. - Возвращала кого-то еще? - Почти уверена в этом. А еще… кажется, она сама была возвращена камнем. - Что? – Луна выхватила ежедневник, но покачала головой, ведь за ночь французский не выучила. - Смотри, на первой странице она пишет: «Лучше бы все осталось, как было. Я потеряла всех, кого любила в этой битве. Бессердечный тот, кто посмел так поступить со мной. Вернул меня, когда мне было уже хорошо. А потом отдал мне его и ушел. Теперь это мое бремя. Оно меня вернуло, теперь оно меня погубит». Как-то так. - То есть кто-то вернул ее, чтобы отдать ей камень на хранение? – спросила Луна, задумавшись. – Давно это было? - Эм… 15 июля… ой! 1789 года. - Взятие Бастилии, - сказал Паша. – Великая французская революция. «Свобода, равенство, богатство». Луна и Ульяна дружно вздернули брови. Паша поправил очки и начал объяснять: - 1789 – 1799. Историки считают взятие Бастилии началом революции. В итоге страна отошла от абсолютной монархии и стала республикой. - Так сколько же ей тогда было лет? – задумчиво сказала Ульяна. - Много. Ведьмы могут не стареть, если захотят, и могут жить долго, - ответила Луна. - Вечно? - Вечно никто не может жить. Все зависит от силы ведьмы. Лет сто-двести сможет протянуть любая, если будет пить зелье, останавливающее старение. Но рано или поздно начнешь стареть, хоть и очень медленно, если и дальше будешь пить зелье. А вот сильные ведьмы могут и лет пятьсот прожить. Великая Ведьма вон уже тысячу живет. И по слухам, все еще молода и красива. - Возвращение из мертвых свело Вивьен с ума? – спросил Паша. - Нет. Не думаю. Записи стали сумбурными в последние пару лет ее жизни. До этого она была… нормальной. Одинокой, но нормальной. Луна сделала глоток кофе, посмотрела на башню, на туристов, которые делали фото на ее фоне каждую секунду. Задумалась о смысле жить, если потерял всех, кого любишь. - Что свело ее с ума? - Не знаю. Может, одиночество. Может, что-то другое. Она много путешествовала потом. - Ты говорила, она дважды возвращала из мертвых. Кого еще? Ульяна пожала плечами и указала на страницу ежедневника, слова на которой были перечеркнуты столько раз, что в некоторых местах бумага порвалась. А сверху еще и разлился кофе. - Ясно. Что-то про местоположение камня? - Все сложно. Она совсем спятила. Последние двадцать записей очень трудно разобрать. Они сумбурные, слова написаны друг на друге. Не везде есть смысл. Грамматикой даже и не пахнет. - Но ты же что-то смогла понять? – Паша ободряюще сжал руку Ульяны, та улыбнулась в ответ, гордо вздернула носик. - Смогла. Вот тут она пишет: «больше не могу хранить эту ношу. Не хочу жить в постоянном искушении и страхе. Я знаю, что будет, если я сломаюсь, а потому хочу уйти». Потом я нашла много слов «приемник». Кажется, она искала, кому передать камень. - Я надеюсь, не нашла? - Вот тут она пишет: «не могу кому-то отдать эту ношу. Это не честно, жестоко и бестактно. Горько и больно. Слышу голоса… вижу голоса… они идут за мной… следуют за мной…» Говорю же, она сошла с ума. Всюду видела призраков, слышала какие-то голоса. На одной из страниц она описывает, как разговаривала с камнем. Ульяна тяжело вздохнула, перелистнула несколько страниц. - «Там ему будет хорошо. Спокойно и прохладно. Жаркое солнце не сожжет, а туристы не пройдут. Опасно. Там все будет хорошо. А теперь ухожу. К тебе, любовь моя. Ты всегда был моим сердцем и душой. Должна была вернуть тебя, пока могла, но не теперь. Снова голоса. Она пришла за мной. Смотрит и улыбается. Мой час. Мое спасение». Ульяна отложила дневник, взглянула на задумавшихся Луну и Пашу. - Думаю, она хотела, чтобы Герберт стал ее приемником, но что-то пошло не так. Он умер. Она вернула его, хотела повторить историю… но он стал… таким. - И тогда она спрятала камень. Но где? - На Бали. - Бали? - Она описала эту пещеру. И даже путь до нее. В своем стиле, конечно, но понять можно. - Чудненько. Давно хотела на Бали, - ответила Луна, радуясь, что сможет позагорать в перерывах и поплавать в океане. А еще поесть морепродуктов обязательно. - После всего, что я вам сказала, вы все еще хотите найти этот чертов камень? – испугано спросила Ульяна. - Мы не оставим его себе, Уль, - ответил Паша и улыбнулся. – Воспользуемся и вернем на место. Луна кивнула, но поняла, что не сможет оставить камень там, где его спрятала сумасшедшая француженка. Нужно будет найти место надежнее, а лучше – уничтожить. Столь опасные артефакты нельзя так разбрасывать. - Тогда покупаем билеты, - сказала Луна, доставая телефон. - Эй, а как же Лувр? - Найдем камень и можешь ехать в свой Лувр. - Ты считаешь меня миллионером? Думаешь, после Бали я смогу вернуться в Париж? - Жизнь длинная, друг мой, успеешь еще. Я не готова все лето тратить на поиски камня. Луна подумала, что самое верное решение – как можно скорее найти камень. Француженка слишком торопилась избавиться от ноши, а потому не заметала следы. Многие ведьмы и маги смогут найти его теперь. И что делать, если он попадет в руки не тому, кому надо?