Хроники теней. Хроника I. Без солнца.

Сколько времени? Сколько я уже сижу в этой полуразвалившейся и щедро изукрашенной граффити автобусной остановке? Идет дождь, уже второй день идет дождь. Значит и я здесь уже второй день. Дождь идет почти без перерыва, то чуть тише, и тогда становится слышным журчание и бульканье воды у коллектора, то чуть пуще, и кроме шипения капель - ничего. Впрочем, почти все время ничего не слышно, кроме шипения, да еще гудения автомобильных клаксонов и визга тормозов время от времени. А люди, что суетно ходят вокруг, все до единого куда-то спешат, шурша дождевиками и зонтами, и никто из них не смотрит по сторонам. Они ежеминутно сменяются, они текут мимо, так же как и вода, и никто из них не замечает меня, ничего не замечают. Никто из них не знает, что я сижу тут уже второй день, чуть меньше, чем идет дождь. Я был здесь ночью, ведь ночью тоже шел дождь. Каждый раз, когда идет дождь, такой, как сегодня, когда плотная пелена туч надежно и как будто навсегда прячет солнце, я бреду, куда глаза глядят, прочь из дома, из его плена. Я иду вперед до тех пор, пока не наткнусь на какое-нибудь хлипкое укрытие, там я остаюсь до тех пор, пока не увижу последних капель, до тех пор, пока пелена туч не станет тоньше. И всякий раз я просто сижу и смотрю на то, как косые капли с пузырями врезаются в лужи. Кругом лужи, кругом вода. Так странно. То остановка полна людьми, а разноцветные автобусы, и большие и маленькие, то и дело останавливаются, с шипением открываются их двери, а то вдруг становится пусто, словно я один на всем белом свете, и долгое время только легковые автомобили проезжают мимо, в основном почему-то белые. Подошла девушка, симпатичная, наверняка симпатичная: рыжие волосы, свитер цвета спелой вишни, и синие джинсы. Как давно она стоит рядом? Как и всегда я ее и вижу и не вижу. Она что-то говорит, мило улыбаясь, как и я в ответ. Кажется, она спросила о каком-то маршруте. Милая… натянутая улыбка – это все, чего она смогла от меня добиться. Когда она ушла, без зонта под дождь, наклонные штрихи капель тотчас скрыли ее, впрочем, я даже не обернулся, как и всегда. Может, стоит достать наушники? Ярко красные, даже глаза режет от такого насыщенного цвета, с ними меня никто не побеспокоит. Наушники – прекрасный щит от всего мира вокруг, даже если плеер не включен. Неожиданно налетел порыв холодного ветра, унося запах сигаретного дыма и дешевых духов. Ливень на мгновение перешел в дождь, почти затих, а затем с удвоенной силой набросился на остановку, на мое утлое убежище. Воздух наполнился шипением, и раздалась барабанная дробь… … Как сейчас помню, я тогда пришел к Ю, в подвал, где он и его группа обустроили репетиционную для себя. Они собрались переезжать из подвала куда-нибудь повыше и Ю позвал меня помочь им. На этот раз лишь в качестве рабочей силы, чтобы грузчиков не нанимать. Барабанную дробь я услышал издалека, со стоянки, что за углом, едва выбрался из своего автомобиля, и все время, пока шел по улице и спускался по узкой темной лестнице в подвал, она продолжалась. Она сопровождала мои шаги весь путь, словно я шел на эшафот. Мне это показалось знаком. Как знать, не было ли то наваждение пророческим? Я бывал там всего пару раз, не больше. В первый раз - помогал с коробками, только тогда они только заехали и даже не успели распаковаться. Помню как Ю любовно устанавливал барабаны, как-то по своему, выверяя каждый сантиметр, даже миллиметр. Когда заходил во второй раз не помню, помню только, что в окно, что расположено высоко под потолком, светил яркий солнечный свет. Я спустился, толкнул дверь и сразу увидел своего друга. Ю сидел на коробке в самом центре комнаты и изо всех сил колотил по одному единственному не упакованному еще барабану, то и дело подбрасывая в воздух то одну, то другую палочку. Приветственно кивнув мне, не прерывая при этом свое упражнение, Ю горестно вздохнул и кивнул в сторону высокой стопки серых офисных стульев. - Садись дружище. Делать тут все равно пока нечего, мы все еще вчера собрали. - Как я погляжу не все, - сказал я, указав на барабан. - Пришлось распаковывать, а то я тут чуть от скуки не помер. Понять не могу, зачем я приперся на час раньше. Ребята задерживаются: Соно что-то с арендой решает, Мика, кажется, проспал, - тут Ю скорчил страшную рожу, - а Карен… Я ей не звонил, но, Соно сказал, что она кричала в трубку. Может без нее придется переезжать. Послышались торопливые легкие шаги, затем скрипнула дверь. Ю, крутанув полочками как заправский жонглер булавами, прервал игру. - Ну, наконец-то хоть кто-то, - проворчал он, закатив глаза. - Привет, - это был Соно, - это и есть тот самый твой приятель, который ну никак не соглашается на наше приглашение? - Почему «не соглашается»? Я же пришел, - я повернулся и заглянул через плечо, я тогда впервые увидел Соно. - Ты прекрасно понимаешь, о чем я, - хмыкнул он. – Что причина тому, что ты не хочешь присоединиться к нам? - Не привык идти в неизвестность, - ответил я. Соно вопросительно вздернул брови, а я не мог оторвать от него глаз. - Группа, в которой я играю, конечно, не фонтан, но, я привык, сколько лет уже играем вместе. Все стабильно. - Ой, ли? На лице Соно была задорная улыбка, а глаза его, казалось, светились. Я хотел отвернуться, но не смог. - Я даже не знаю, какую музыку вы собираетесь играть. - Уверен, тебе понравиться. - Название? Я сколько Ю не пытал, он так и не ответил. - Он выполнял мою просьбу. Я просил никому не говорить. Опера, Опера небоскребов. Matenrou Opera. - А планы, какие у вас планы? - Запись, в том числе и видео… Никогда не забуду его глаз, бездонных… черных… и алые искры в самой их глубине… … Кажется, скоро полдень, солнце, там за пеленой туч, в апогее. Хотя, глядя на эту морось, сложно поверить, что оно там вообще есть. Подошел автобус и люди, шурша прозрачными клеенчатыми плащами и хлопая зонтами, высыпали из него и, не глядя по сторонам, побежали по своим делам. Почему никто из них не посмотрел на небо, ведь оно прекрасно в своем наряде из свинцовых туч? Почему никто не посмотрел на дома, пестрящие умытыми вывесками? По никто не заметил, как ярки цветы, умытые дождевой водой? Еще только полдень, но все погружено в сумерки. Весь мир. Свет неярок, но, все же, этот свет – свет солнца. И все, что окружено им прекрасно… … У Соно было полно идей, и они до сих пор не иссякли. И музыка и тексты, казалось, были давно готовы, оставалось только исполнить их. Мы сразу же с головой погрузились в работу и уже к концу месяца записали первый сингл, а затем и второй. Сказать, что они были успешны, это ничего не сказать. Я не ждал такого успеха, но, все же, надеялся, только не осознавал этого. Сначала я боялся сказать ребятам, своей группе… своей бывшей группе, что ухожу. Все получилось как-то само собой, тот разговор не я затеял. Впрочем, у нас ничего не клеилось, с самого начала не клеилось, а во время нечастых репетиций редко заходило дальше разминки. Репетиции были редкими, иногда мы не собирались неделями, все время отнимала работа, хотя, думаю, что даже если бы мы не были заняты добыванием денег на жизнь, мы не собирались бы чаще. Как же я устал от этого. Устал от бесконечных окрыляющих разговоров по поводу нашего будущего, устал от многоэтажных планов и топтания на месте, к тому же… тогда, при переезде, до того, как пришел Мика, Соно попросил меня присоединиться. Казалось бы, ничего нового я не услышал, Ю десятки раз повторял свое предложение, но… Соно спросил, согласен ли я, и я не смог отказать ему. Уже на следующий день я принес свою бас гитару, ту, что забрал порвав со старой группой, в новую студию. Нельзя сказать, что все приняли меня тепло. Мика то и дело фыркал, не стесняясь вслух высказывать свои сомнения на счет того, знаю ли я хотя бы с какой стороны к гитаре подходить. А Карен… Карен ни до чего не было дела. Далеко не все было гладко, особенно в начале, но я знал, я чувствовал всем сердцем, что никогда не уйду… что бы ни случилось я не покину свою семью… … Сложно поверить, что прошло уже пять лет. Столько всего изменилось в мире, в нас, в группе… в группе, в моей опере, особенно, но она, как и прежде - моя семья, и иначе не будет. Сейчас уж точно не может быть иначе. Ослепительная вспышка молнии на несколько мгновений до не узнавания исказила все вокруг, высветив тени, и очертив фиолетовым контуры людских фигур, ослепив. Шум города-миллионника, с его нескончаемым ревом, потонул в чудовищном грохоте, пришедшим следом за вспышкой. Гром заглушил даже мысли, но лишь на несколько мгновений… … Мика и Карен ушли одновременно, хоть и по разным причинам. Соно ничего не говорил по этому поводу, ни слова. Он тогда в основном молчал, он молчал почти все время. На некоторое время репетиции прекратились, я боялся, что навсегда. Наговорив кучу… нет, не гадостей, но… хм, заданий(?), пополам с критикой, Соно отправил нас с Ю по домам, репетировать, даже грозился, что проверит потом. - Надолго? – поинтересовался Ю, - не получится, что навсегда? – подумать только, Ю боялся того же, чего и я. У нас было запланировано несколько выступлений на ближайшую неделю, а затем запись видео для клипа. Ребята – Карен и Мика – сказали, что отыграют все, что было запланировано, но Соно отказался, очень категорично отказался, и все отменил. - Нет, - ответил он грубо, - не навсегда, - а затем, помолчав, чуть мягче добавил, - недели на две, не больше. Я надеюсь на это. Он кусал губы и смотрел куда-то вбок. - Вы же знаете, нужно подыскать замену. - Ты хочешь их один подбирать? – я не хотел спрашивать, но не смог сдержаться. - Я понимаю, ты основал группу, ты ее сердце, ее душа, но ведь и мы тоже ее часть. Соно посмотрел на меня так, словно видел впервые. - Я… я все организую, я имею в виду прослушивание, ну там, позвонить кое-кому нужно, кандидатов подобрать, запущу слух в нужных кругах. Я вас позову, обязательно позову, я не буду решать один… … Как я мог не заметь, что дождь перестал идти. Вода уже успела сойти, оставив на асфальте тоненькую пленку. - Когда же вновь пойдет дождь? – прошептал я, подняв глаза к небу. Вспыхнул яркий луч солнца, невидимого из-за высотки, и осветил краешек скамейки. Я отшатнулся в сторону, позабыв о приличиях, навалился на пожилого мужчину, что присел рядом, а перебравшись через его ноги, забился в угол остановки, в самый темный угол. Мужчина что-то пробормотал и отсел подальше. Я не расслышал его слов, обращенных ко мне, я не расслышал сирены пролетевшей по свободной полосе скорой. Я не ничего этого не слышу, все заглушил грохот сердца. Из-за яркого солнца, ослепившего меня, вспышка молнии осталась незамеченной, а гром показался едва слышным, как дыхание спящего младенца, хотя от него сработала сигнализация автомобиля, припаркованного за остановкой. Рев сигнализации тоже был едва слышен. Яркий желтый солнечный луч исчез так же внезапно, как и появился, и вновь хлынул дождь… … И Анзи и Аямэ вошли в жизнь группы как-то неожиданно и… и сразу. Когда было прослушивание гитаристов жребий выступать первым пал на Анзи… если честно, я такой потрясающей игры раньше не слышал, и никогда раньше не видел такой самоотдачи, такой погруженности в музыку. Он играл минут пятнадцать и все, в том числе и его соперники, слушали, разинув рты. Никто не пытался его остановить, он сам прервал игру, но вид у него остался такой же, что и во время игры… казалось, что для него кроме красной гитары, которую он принес с собой в красном же лакированном чехле, ни кто и ни что не существует. Мы все долго не могли очнуться, а Анзи смотрел на нас, на действующих членов широко известной уже группы, и ждал вердикта. Мы с Ю, как только опомнились, принялись кивать, тем самым перекладывая решение, а следовательно и ответственность за это решение на Соно, он же в свою очередь несколько растерянно пожал плечами и уже даже начал говорить «следующий», но оглянувшись замолк на полуслове. Мы в студии остались вчетвером, все остальные гитаристы ушли. Ушли так незаметно. Мы остались вчетвером, оставалось только найти пятого. С Аямэ все было совершенно по-другому, он не выступал первым из шести уже довольно известных своим участию в разных группах клавишников, он вообще не пришел на прослушивание… вовремя. Мы внимательно прослушали всех шестерых, порасспрашивали немного о жизни, о творчестве, ну и так, ниочем. Сказали, что все взвесим и обдумаем, ну и перезвоним на следующий день, перезвоним в любом случае. Все они показали себя толковыми музыкантами-профессионалами, и умения их были на высоте, приблизительно на одной высоте. Мы спорили около получаса, затем около получаса молчали. Соно и Ю курили прямо в студии, не обращая на нас с Анзи и на наши претензии никакого внимания. - Может, жребий бросить? – предложил Ю. – Они все классные ребята, драйвовые музыканты, бери любого… - Ну да, - согласился Соно, отряхивая пепел в жестяную банку из-под пива, - любого-то, конечно, любого, но… Его прервал робкий стук в дверь. После стука дверь распахнулась с такой силой, что стукнулась о стену и отлетела обратно. - Я, кажется, вовремя? – все же это был не вопрос, мне так показалось. Мы с Ю немного опешили, а Соно сразу как-то повеселел. - Ты же Аямэ? - Да! – невысокий и ужасно хрупкий на вид молодой человек с огромным синтезатором в чехле за плечами ввалился внутрь. – Вы меня ждали? - Уже почти нет… - Значит я все же вовремя. Не хотелось толкаться, поэтому я ждал снаружи, ждал, когда же вы, наконец, наговоритесь и намолчитесь. Где тут у вас розетка? А стойка есть? Я со своим инструментом… … Все же мне кажется, что дождь скоро закончится. Капли становятся все реже. Хотя они до сих пор крупные. Стало чуточку светлее и краски стали ярче… … Уже на следующий день к вечеру мы репетировали в новом составе. За тот день Соно успел уладить все дела, связанные с отменой концертов и съемками, а вечером, после репетиции, которой он, кажется, остался доволен, он зачитал нам график работы на ближайшие шесть месяцев. - Зачем перезаписывать синглы? – горячился Ю, - давай просто будем работать дальше. - Нет! Так надо! Как ты не понимаешь, Ю? Мы должны быть командой с самого начала. Конечно, если бы мы уже имели за спиной парочку записанный полноценных альбомов и пяток лет бесконечных концертных туров, а так… Мы должны быть единым целым с самого начала. Мы репетировали целый месяц, с утра и до ночи, несколько раз приходилось ночевать в студии. Мы перезаписали все восемь композиций, затем пересняли оба клипа, а еще через месяц был концерт. Он был днем. Как сейчас помню, в тот день шел проливной дождь… почти с самого утра. Я тогда встал рано, на рассвете. Я наблюдал за рассветом, когда с другой стороны набежали тени туч. Тогда я в последний раз видел солнце, а тени теперь окружают меня всегда… … Дождь вновь припустил сильнее, но туч на небе почти не осталось. Наверно стоит уходить, но я не в силах. Я не в силах даже пошевелиться. Мелькнула тень, а секундой позже, я заранее знал это, рядом со мной оказался Соно. Он умеет это лучше всех. - Пойдем Йо? – его глаза сверкнули красным, как и тогда, когда я увидел его в первый раз, - скоро дождь закончится. - Да… Как ты меня нашел? - Ну, это было не так просто. Пришлось проверить несколько мест… но сегодня я нашел тебя здесь в третий раз. Ты начинаешь повторяться. - Да, но это же удобнее? – я попытался пошутить, но сам при этом даже не улыбнулся. – Долго искал? - Около часа… я отправился на поиски сразу, как только увидел, что дождь вот-вот закончится. Раньше не было смысла… - Да, наверное… - Пойдем? - Пойдем. Я шагнул в тень, вставшую передо мной, Соно шел следом, как и всегда, когда забирает меня с последними каплями дождя. Слишком часто в последнее время. Лето в этом году выдалось дождливое.