Ложь

- Ой, милая,- внезапно оживился он, как будто ничего и не было, - который сейчас час? - Восемь доходит, - ответила Хана. - Вот ведь, я и забыл, что обещал быть дома не позже девяти, - виновато улыбнулся блондин. – Ко мне должен заехать давний друг, - пытался оправдаться он, глядя на подругу глазами младенца. - Друзья – это святое, - глянув на меня, произнесла Хана, - тем более давние. Твоя рубашка должна была уже высохнуть. Ты уж извини меня, - смущённо пробормотала она. - Ничего страшного, мне даже немного понравилось, - кокетливо ухмыльнулся блондин. Стоило лишь Хане выйти из гостиной за рубашкой парня, лицо Дейдары сразу же изменилось, оно показалось мне каким-то суровом, необычным для Цукури. Повисла неловкая тишина. С одной стороны меня очень заинтересовало поведение Дейдары, но с другой – показывать я этого не хотела, поэтому продолжала молча сидеть на диване. Также недалеко сидел Цукури, явно задумавшись о чём-то важном только для него. Хвала небесам, что Хана долго не задержалась, и мне не пришлось придумывать какую-нибудь тему для разговора. - Дей, извини, но рубашка не до конца высохла. Может, побудешь ещё минут 10, а я попробую её утюгом обсушить, - промямлила подруга, рассматривая полувлажную рубашку. - Нет, ничего страшного, - протараторил парень, быстро вставая с кресла и забирая рубашку. Не успел он ещё до конца её застегнуть, как уже стоял в коридоре и обувался. Через секунду Дейдара буквально вылетел из дома, кинув на прощание лишь сухое «пока». - Нехорошо как-то получилось, - грустно молвила Хана, опустившись на корточки и обхватив колени руками. – Как думаешь, Лейа, что я сделала не так? – закрыв глаза, тихо прошептала девушка. - Ты всё делала так, - подсев к подруге, стала ободрять её я. – Просто Дейдара эгоист и слишком высокого о себе мнения. Ты такая молодец! Приготовила всё, убралась, даже рубашку его застирать успела, - усмехнулась я. – Пожалуйста, обещай мне, что не будешь плакать и зацикливаться на этой глупой ситуации. - Угу, - только и смогла выдавить из себя подруга. Безусловно,­ я знала, что она не сдержит обещания и будет плакать весь вечер, если ещё не всю ночь. Мне хотелось бы приободрить её, успокоить, но ещё больше мне хотелось выпотрошить из Дейдары всю его дурь. - Я, наверно, тоже пойду, пока транспорт ходит. - Разве тебя не должны забрать? Всё-таки не лето, уже темно, да и до остановки далеко идти, - забеспокоилась Хана. – Может, останешься у меня на ночь? - Хана, извини, но у меня есть пару неотложных дел. А насчёт темноты не беспокойся, всё-таки время 8, а не 12, народу на улице ещё полно. Потрепав подругу по волосам и оставив наедине с её чувствами, я быстро вышла во двор, пытаясь найти глазами Дейдару, который, по моим расчётам, не должен был далеко уйти. Хорошо, что Хана живёт на длинной и широкой улице, я без труда нашла удаляющуюся фигуру блондина и побежала к нему. - Эй, подожди! – крикнула я Дейдаре, когда уже до него оставалось пару метров. От неожиданности парень немного вздрогнул, но остановил шаг и дождался меня. - Ты, что это, проводить меня решила? – как всегда, с сарказмом произнёс парень. – Вообще-то мне ничего не грозит, в отличие от тебя. Могла бы не расстраивать своих родителей шатаньем по тёмным улицам. - Во-первых, я не шатаюсь, а во-вторых, я же иду с тобой, а значит, как ты сам сказал, мне ничего не угрожает, - пытаясь не ударить в грязь лицом, ответила я. - Ха-ха, а ты смелая, - засмеялся блондин. – Неужели не предполагаешь, что я сам могу быть опасным для тебя? - Ты? – Нет. Я тебя знаю, поэтому изнасиловать ты меня не сможешь, да и убить тоже, так как тебе это вряд ли нужно, - попыталась пошутить я. - Странная ты девчонка, да. - Может быть, но не страннее тебя, - не унималась я. – Что это с тобой произошло у Ханы? - Вот уж не думал, что смогу тебя заинтересовать, - усмехнулся Цукури. – Я не обязан отвечать на этот вопрос, тем более той, кто меня не переваривает. - Если ты мне не нравишься, то это ещё не значит, что я не могу тобой заинтересоваться. То­лько я успела договорить эту фразу, как заметила на себе пристальный и самодовольный взгляд Дейдары. И только тогда я поняла, что ляпнула. - Не в том смысле, в котором ты сейчас подумал! – стала оправдываться я. – Я имела в виду то, что интересуюсь тобой только потому, что ты встречаешься с Ханой. Я беспокоюсь за неё, когда вижу, как грубо ты с ней обходишься. Конечно, у неё сейчас бабочки в животе порхают, но не мог бы ты оставить её в покое, пока она окончательно не влюбилась в тебя. - Что? – недоумевал блондин. – Твоя подруга влюблена в меня, я с ней встречаюсь, и ты просишь меня порвать с ней? Так вот она какая, женская дружба. - Хоть сейчас-то не притворяйся тем, кем ты не являешься. Я насквозь вижу твои к ней «чувства», можешь не обманывать меня и не пытаться понравиться, всё равно Хана ко мне не прислушается. - Почему ты считаешь, что я хочу тебе понравиться? – вдруг остановился Цукури и пристально на меня посмотрел. – Мне не нужны ни ты, ни твоя подруга, я просто делаю то, что у меня на уме. Представь себе, просто так! Ежеминутно в моей голове происходят взрывы, и это круто! Это позволяет мне быть тем, кто я есть. Неординарным и нескучным. Ты никогда не узнаешь, о чём я буду думать в тот или иной момент, потому что я сам не знаю. И таких, как твоя подруга, у меня было миллион, и ещё такой же миллион будет. Я никогда не останавливаюсь и не зацикливаюсь на чём-то одном, даже в этом плане. Можешь хоть умолять меня, но я буду делать то, что захочу сам. И подругу твою я брошу тогда, когда захочу. - Если только она тебя не бросит! – не выдержала я. – Ты напыщенный и самодовольный индюк, думаешь, что все будут кланяться перед тобой только за внешность?! Не мечтай. Твоё существование глупо и бесцельно, так как ты сам не знаешь, чего хочешь. Ты думаешь, что свободен, как ветер только потому, что делаешь то, что в голову взбредёт? Полный бред! Ты скован своей дурью, в твоей жизни нет ничего ценного и настоящего, ради чего стоило бы жить. Ты слаб и ничтожен, потому что можешь только принимать, но не отдавать. Скоро тебе и девушки наскучат, ибо сам ты не умеешь чувствовать ничего, кроме своего эго. Так жить не интересно, - закончила свою мысль я. Кажется, Дейдара был в лёгком замешательстве, но уже через секунду сделал вид, что мои слова для него ничего не значат. Достав из-за пазухи фотографию Ханы, он отвернулся от меня и направился к первой мусорке. Не что иное, как обида, заиграла в нём. - Собираешься выбросить фото? – поинтересовалась я. - Да, собираюсь, - спокойно ответил блондин и кинул фотографию в мусорку. Недолго думая, я сунула руку в урну и достала фотографию. - Неужели ты готова рыться в мусоре ради этой дурацкой фотографии? – удивился блондин. - Да, готова! Потому что Хана – моя подруга, и она в это фото душу вложила. В отличие от тебя, я ценю её чувства и не стыжусь своих. Какой-то мусор этому не помеха! – крикнула я, одновременно укладывая фото в сумку. Резко развернувшись, я направилась к остановке, которую мы уже давно прошли, оставив Цукури в замешательстве. Злая, как стая чертей, я спустя некоторых полчаса, добралась-таки домой. Я не стала идти на остановку и не стала звонить папе. Мне надо было хорошо обдумать всё произошедшее и проанализировать. Дейдара оказался, как я и думала, ещё тем мерзавцем, хотя это было ясно изначально. Как же мне жаль подругу, что она не видит этого. Её глаза ослеплены любовью, она не в силах рассуждать логически, а мне, как бы ни пыталась, не удается вразумить её. Конечно, я могла бы рассказать ей о том, что этот Цукури выбросил её подарок в первую мусорку, но это ничего не даст. Он запудрит ей мозги так, что сделает виноватой меня. А этого мне ещё не хватало. Так что пока мне нужно будет молчать в тряпочку и думать, что делать со всем этим дальше, чтобы не стало слишком поздно. Буквально влетев в прихожую, я быстро разулась и как пуля помчала к себе в комнату. Мне не хотелось сейчас никого видеть, так как негативные эмоции просто зашкаливали. Не дай Бог сейчас кому-то попасть мне под горячую руку, а то я могу не сдержаться и сорваться на ком угодно, будь это даже мама или папа. - Лейа, это ты?! – услышала я из кухни знакомый голос брата. – Иди сюда! - Лейа, иди ужинать! – теперь уже папа позвал меня. - Не хочу! – зло крикнула я в ответ. - Живо сюда!!! - мамин голос звучал громче остальных. «Чего вы пристали со своей едой именно теперь, когда я не в настроении», - пронеслось у меня в голове. - Я не голодна! – едва сдерживая свой гнев, сказала я, уже намериваясь скрыться к себе, но не тут-то было. Я услышала, как дверь кухни отворилась, и из комнаты показался силуэт Таро. Бросив сумку на пол и отодвинув её ногой к шкафу с обувью, я зло взглянула на брата. - Лейа, ты пока шла домой головой где-то ударилась? Отказываться от ужина неприлично, мама обидится, ведь она так старалась, - язвительно промолвил Таро. – Так что не упрямься. - Да отстаньте вы от меня. Сказала же: я не хочу есть! Чего непонятного?! – дрожа от злости, промолвила я. – Мне и так тошно, нет, вы ещё пристали с этим ужином. - Как ты со мной разговариваешь? – нахмурившись, спросил Таро. – Я ведь твой брат. Могла бы хоть изобразить вежливость. Да и от чего тебе тошно? Может ты того… Беременна? В этот момент, когда я уже была готова окончательно взорваться и послать брата куда-нибудь подальше, из кухни показался ещё один человек – мой отец. - Ты беременна? – ошеломленно сверля меня взглядом, спросил отец, наверное, услышав последнюю часть разговора. – Кто он?! Я его найду и собственными руками придушу!!! - Да не беременна я! У меня даже парня нет! – уже готовая убивать всё что движется, сквозь зубы процедила я. – Это Таро издевается! - Слава Богу. Я-то уж было подумал… - облегченно вздохнув, промолвил папа, но затем, снова сердито посмотрел на меня, - кстати, ты почему мне не позвонила, а сама решила вернуться?! Ты же знаешь, что ходить по улицам в такую пору опасно для жизни! Ей богу, как маленькая! Могла бы хоть позвонить. - Да ничего не случилось бы, - закатив глаза к небу, произнесла я. – Сейчас полдевятого, а не полвторого. Людей на улицах полно. Да и к тому же я тут, жива здорова! Не надо переживать за меня. - Мы не можем не переживать, ты наша дочь! Вот будут у тебя дети, поймешь!.. - Опять началось, - пробубнила я себе под нос. - Хотел бы я дожить до этого времени, чтобы посмотреть, как ты их будешь воспитывать, - дальше читал мораль отец. – Посмотрю, как тебе будет нравиться, когда твои дети будут сами возвращаться домой поздно ночью. - Полдевятого, ну очень позднее время! – саркастично произнесла я, тяжело вздохнув. – Ладно, я пойду к себе в комнату, рассуждать о будущем воспитании детей. - Нет! Если тебе было сказано идти ужинать, то ты не можешь ослушаться, - встрял Таро, всё это время молча слушающий наш разговор. - Он прав, - согласился отец. – К тому же мы не одни сейчас. - Как не одни?! – удивленно спросила я. – У нас гости? - Да, и ты заставила нас краснеть сегодня, - снова встрял Таро, из-за чего я сейчас готова была его прибить. – Ай, как не хорошо! - Ты вообще молчи, - зло прошипела я. - Он говорит правду, Лейа, - снова согласился с братом папа, - неловко получилось как-то. Ничего, сейчас все вместе поужинаем, и всё станет на свои места. Говоря последние слова, отец чуть ли не силой волок меня на кухню, а Таро, наблюдая за всем этим, лишь хитро улыбался. Поскольку дверь кухни была приоткрыта, то наш таинственный гость наверняка слышал этот разговор. Чувствую, что мне целый вечер придется краснеть. Плюс ко всему эта ехидная улыбка брата немного настораживала меня. Войдя в кухню, я чуть не поседела, увидев кто у нас сегодня в гостях. - Привет, Лейа, мы тебя уже заждались, - ласково произнес Итачи, повернув голову в мою сторону. Вот те на! Ну, почему? Почему те, перед кем мы больше всего боимся опозориться, так точно выбирают моменты встречи? Я ещё от прошлого нашего «свидания» не отошла, мне бы хватило и этого смущения, а тут ещё вся семья припозорила, боже мой! Обычно, если Итачи и приходил к нам вечером (а это случалось очень редко), он вежливо отказывался от ужина и шёл вместе с Таро в его комнату, а, следовательно, никогда не видел меня в такой «семейной» обстановке. Видимо, сегодня ему не удалось отвертеться, так как, судя по виду мамы, она взяла его на вооружение. - Привет, - смущенно произнесла я, потупив взгляд. - Тебя одну и ждем! Итачи наверняка уже успел проголодаться! Нельзя заставлять бедного парня ждать! – возмущенно лепетала мама, пополняя тарелку Учихи супом. - Да ладно, мама, Лейа у нас просто на диете, - ядовито произнес брат. - Вон, видишь, какое пузо отрастила. Тут надо как минимум пять килограммов сбрасывать. От этих слов, я чуть не упала на месте. Кажется, Таро понял, что я к Итачи неравнодушна, и решил таким образом опозорить меня перед ним. - Что ты такое говоришь? – сурово произнесла мама. - Ничего она не отрастила. Не видишь, и так кожа да кости. Куда ещё худеть? Хоть верьте, хоть нет, но я сейчас готова была сгореть от стыда. - Проходи и присаживайся. Не обращай внимания на Таро, он просто давно не получал ремня, - улыбаясь, говорила мама, наполнив все тарелки супом и относя кастрюлю назад к плите. Брат и отец уже успели расположиться за столом так, что свободные два места оказались возле Итачи, то есть парень очутился, как бы посередине, а по бокам мы с мамой. Дрожа от злости и одновременно от стыда, я медленно поплелась к столу, проклиная всё на свете. Наконец, сев в левой стороне от Итачи, я, опустив взгляд, взяла в руку ложку и стала нехотя колотить суп. Есть совершенно не хотелось, да и к тому же то, что я сейчас так опозорилась перед предметом моего воздыхания, ничуть не веселило меня. Ещё один минус – это то, что я ненавижу есть рядом с кем-то, кого не очень хорошо знаю, мне сразу кажется, что я ужасно чавкаю, а еда изо рта валится. И уж тем более неловко, когда рядом сидит любимый парень, поэтому пришлось есть очень тихо и медленно. Когда наконец все уселись за стол, началось полное «веселье». То, что происходило, нельзя было описать разумными словами. Мама, поверив брату о том, что я с Итачи встречаюсь, стала всякими способами пытаться угодить парню. Она трижды пополняла его тарелку супом, несмотря на возражения бедного Итачи, затем, успеет он слегка испачкать одну салфетку, она тут же, как волшебник, заменяет её второй. Но это ещё цветочки. Самое ужасное то, что она начала рассказывать ему как я в детстве забавно сидела на горшке. Мама даже постаралась изобразить это. Папа мой ничем ни лучше. Пытаясь поддержать разговор, он стал вспоминать все мои забавные, как ему казалось, погрешности. Как только мама договорила о горшке, папа стал рассказывать, как я смешно храпела в детстве. Хоть это и было из-за какого-то там нарушения носовой перегородки, папа этого не удостоился рассказать. Таро же просто умирал со смеха, наблюдая за всем этим. И дабы подсластить мои мучения, он в конце сам стал подкалывать меня. - Лейа, ты чего застегнула пуговицы аж до шеи? Это же совсем не женственно. Тебе так только в монашки идти, - с сарказмом промолвил брат, а затем продолжил, - или ты пытаешься так скрыть недостатки в фигуре? - Ты следи за своими недостатками, - прошипела я, не глядя на брата. - Я-то слежу, - ответил Таро, - а вот тебе не помешало бы начать. - Что ты такое говоришь? – вмешался папа. – Лейа вполне красивая девушка и одевается хорошо. Не всегда вываливать грудь – это женственно. - Да у неё и нету чего вываливать, - улыбнувшись, произнес брат, наблюдая за моей реакцией. - Заткнись! – теперь уже вмешалась мама. – Не порть сестре вечер. - Ничего мама, испортить этот вечер ещё больше уже не удастся! – встав из-за стола, не выдержала я. – Большое спасибо, я наелась! Не дожидаясь ответа, я не попрощавшись ни с кем, убежала к себе в спальню, попутно сдерживая слёзы, так и рвущиеся наружу. Впервые в жизни мне было так обидно и стыдно, как никогда. Заперев дверь спальни на ключ, я достала телефон и, подключив к нему наушники, попыталась хоть этим утихомирить себя. Я видела, как Итачи странно смотрел на меня, и знала, что он просто из вежливости сдерживает смех. Конечно, после моей сцены ему, наверное, неловко, но больше позориться я не могла. Прослушав песен 5 с заплаканными глазами, я начинала понимать, что меня клонит ко сну. Стоило только убавить музыку и закрыть глаза, уткнувшись в подушку, я услышала стук в дверь. Решив устроить забастовку всей семье и ничего не отвечать, я привстала с кровати и стала просто сверлить глазами дверь, прокручивая в голове весь свой позор сегодняшнего дня. Возможно, тот, кто стоял за дверью, стучался и дальше, но я врубила музыку на такую громкость, что не слышала ничего, кроме песен. Так прошло минут 5, пока я не заметила маленький листочек, просовывавшийся под дверью. Отключив музыку и тихо встав, чтобы никто не слышал, что я обратила на это внимание, я так же тихо подошла к двери и стала читать записку: «Лейа, прости нас, пожалуйста. Всех! Мы неправильно себя повели и хотим извиниться. Итачи всё нормально воспринял и даже защищал тебя, так что Таро получил нагоняй. Папа весь на взводе. Он, как типичный мужчина, не понял, из-за чего ты так расстроилась. Сейчас отец в гостиной и до сих пор предполагает, что ты беременна. Ну, а я просто беспокоюсь за тебя. Пожалуйста, не расстраивайся сильно и хорошенько умойся, а не то завтра будешь выглядеть хуже смерти. Твоя мама». Честно говоря, этот мамин шаг настолько растрогал меня, что я тут же забыла о забастовке. А ещё я опасалась того, что папа, нафантазировав, пойдёт на поиски моего несуществующего «оплодотворителя». Но от этого письма я даже немного повеселела. Подождав под дверью ещё пять минут, дабы удостовериться, что никто меня там не поджидает, я тихонько приоткрыла её и решила последовать маминому совету – умыться. Как хорошо, что моя комната находится на втором этаже, так как я никого не хочу сейчас видеть. Правда, комната Таро тоже здесь, но если уж он туда и зайдёт, то выйдет только утром. Осмотревшись и удостоверившись, что в коридоре никого нет, я вышла из комнаты и на цыпочках направилась в ванну, находившуюся рядом с комнатой Таро. Дёрнув за ручку двери, я спокойно вошла в ванну, рассматривая узоры на кафеле под ногами. Почему-то, когда мне грустно, я всегда прячу взгляд и смотрю только под ноги. Такое случается ещё тогда, когда я сильно задумаюсь. Повернувшись лицом к корзине для белья, я стала стягивать с себя майку. - А, может, не надо? – послышался удивлённый мужской голос. Как ошпаренная, я со скоростью света натянула майку обратно и повернулась в сторону раковины с глазами по пять рублей. Передо мной стоял ни кто иной, как Итачи!!! Что он делал в нашей ванной так поздно вечером и почему был в одних пижамных штанах, я не понимала. Единственное, что я осознала, так это то, как моя челюсть столкнулась с полом, а глаза полезли на лоб. - Т-ты что здесь делаешь?! – ошарашено завизжала я. - Прости, я только хотел умыться, - оправдывался брюнет, прикрыв руками глаза. Похоже, ему было так же неловко, как и мне. - Но… разве ты не должен быть дома? – негодовала я. - Таро позвал меня с ночёвкой, так как в последнее время мы почти не видимся из-за учёбы. - Что Таро сделал?! Ох, боже мой, не могли, что ли, предупредить? – раскраснелась я. - Мы хотели, но не успели. Только я хотела воспользоваться моментом и извиниться перед Итачи за весь этот вечер, как в коридоре послышались шаги, а затем стук в дверь. - Блин, Итачи, ты нафига закрылся? Мне вообще-то тоже умыться надо, - ворчал брат. - Это я закрылась, - произнесла я, отворив дверь. Видимо, перед Таро предстала ну о-о-очень странная картина, так как весь вид его не скрывал дикого ошеломления. В принципе, будь у меня младшая сестра, которая бы заперлась с моим лучшим другом, старше её на 3 года, в ванне в одной пижаме, я бы тоже негодовала. - Ну, нифига ж себе! – заявил брат. – Сначала в зале, теперь в ванной! Итачи, ты же помнишь, что сестра у меня ещё несовершеннолетняя?­­ – съязвил он. - Таро, закрой рот, это случайно вышло. Лейа не знала, что я остался на ночь, и просто зашла в ванную, - вступился Итачи. - А дверь вы тоже случайно заперли? – ехидно улыбнулся брат. - Это по привычке, я не заметила Итачи! – не сдержалась я. – И вообще, идите вы все к чёрту со своими подколками! – с этими словами, я вытолкнула парней из ванной, заперлась и пошла мыться.