Кисть и кровь

Айко солнечно щурилась, довольная тем, что начала официальную работу и теперь могла не отвлекаться на гудение Ранмару или Мицухидэ — те иногда могли быть слишком опекающи. Она не сломается от пары часов за холстом. И за день за холстом тоже. Она привыкла. Она четыре года путешествовала одна, занимаясь написанием картин. Сначала она вытянула из замка Кацуиэ, чтобы зарисовать его, уже, наконец-то нормально, в его любимой среде — в битвах, тренировках… Тренировка ей вполне подошла, так как битв в ближайшее время не планировалось. И вот она довольно наблюдала за парнем, фиксируя все его движения. Больше всего ей понравилась не очень динамичная, но полная величия поза, когда он стоял, положив ладонь на цубу катаны. Рисунок, по её мнению, его черновой вариант для начала, ведь не хотелось как в прошлый раз, вышел прекрасно. Рядом лежала ещё стопочка с разными эскизами и набросками положений. Девушка даже набралась смелости и попросила парня попозировать, для начала, а потом, совсем осмелев — снять рубашку, чтобы лучше увидеть динамику мышц. Кацуиэ жутко покраснел, смущаясь откровенной просьбы, но выполнил её, сверкая красным лицом и ушами. Это заставило девушку, совсем не смущающуяся этому зрелищу, а лишь восхищённую красотой тела вампира, усмехнуться и совсем разулыбаться. Последним штрихом в картине стал лёгкий румянец красноволосого парня, который появился после напряжённой тренировки. Айко улыбалась, ведь ей редко удавалось ухватить самый красивый кадр и ракурс — она всегда думала, что картина могла бы выглядеть лучше, но то, что она нарисовала сейчас, она считала великолепным. Удивительно, что на это она затратила не неделю, а всего лишь часов пять. Потом ещё фон дорисовать, возможно парочку штрихов добавить. Кацуиэ даже раскраснелся сильнее, чем прежде, рассматривая как девушка видит его со стороны. Выходило так круто, что он чуть не расплакался от восхищения, весело подхватывая художницу на руки и сильно обнимая её, кружась от радости. Девушка рассмеялась, щурясь и осторожно хлопая парня по плечу. Всё же, вампиры были сильнее обычных людей и ей было больно, когда он так сдавливал её рёбра, даже на секунду потемнело в глазах. Вампир, нарадовавшись, осторожно опустил её, всё ещё восхищаясь и сдерживая слёзы радости. Айко улыбнулась и оставила при себе свои слова о том, что хочет зарисовать его таким, сдерживающим слёзы радости и довольным. Возможно, когда-нибудь ей и хватит смелости сделать это. Ей действительно хотелось побыть среди этих людей подольше и запечатлеть их в как можно больших вариациях. Вряд ли ей удастся ещё когда-нибудь сделать нечто подобное, да? Так что она хваталась за этот шанс и рисовала, рисовала, рисовала, пока не начинала болеть рука или сами жертвы вдохновения художницы не заставляли её, с боем, отложить кисть. Вот и сейчас, закончив основную зарисовку Кацуиэ, девушка, после того, как её отпустили, вновь достала из сумки пергамент. Сам вампир ещë некоторое время хотел позаниматься, так что не нудел над ухом, что она уже достаточно сегодня порисовала и стоит отложить кисть и краски. Девушка так не считала, поэтому продолжила делать небольшие зарисовки, прикусывая в задумчивости губу. Это получалось у неë непроизвольно, случайно, так что порыв Айко не контролировала и часто пожинала плоды своей несосредоточенности — губы болели. А также пальцы, когда она прикусывала ногти, вместо губ. Сейчас девушка довольно шуршала своими вещами, складывая их обратно в сумку. Холст с не совсем законченным портретом Кацуиэ уже высох, так что требовалось убрать его с солнца. Чуть позже, когда дорисует, она сделает то, что нужно дальше — закрепит краску, покроет всë лаком, а пока, пора помахать на прощание Кацуиэ и вернуться в замок. Там её будет ждать Мицухидэ — с рассказами о том, какие ситуации приключались с армией Оды на протяжении долгого времени. С удивлением, Айко услышит даже знакомые фамилии — порой она работала с теми же людьми, что и вампиры. Ещë знакомой покажется фамилия Тоëтоми, буквально недавно все только и судачили о странном вампире, что основал собственный клан в пику Нобунага Оде. В это она не особо верила — разве можно основать такое просто в протест кому-то другому? Это ведь требует очень много усилий, людей, средств… Так что она думала, что у вампира была веская причина, совсем иная, нежели недовольство Одой. Впрочем, даже если бы Айко и не одобряла предательств, то ничего поделать не могла и не хотела — сама мало чем отличалась, сбежав из семьи. Впрочем, ситуации сильно разнились, но всë равно, давать своë оценочное суждение она отказывалась, пока не услышит обе стороны конфликта. А какое-то чувство подозревало, что она никогда не получит мнение стороны Тоëтоми, рациональность, там, и понимание, так что даже не рыпалась в направлении политики. Хотя Нобунага пытался еë привлечь. Он теперь вообще был на виду часто — оказалось задушевные разговоры тот водить любит. Иногда. Айко удивляло отчего он расслабляется рядом с ней, но это было тоже не особо удивительно. Она ведь ничтожна перед силой вампиров, вот он и не опасается распивать с ней вино и общаться на околополитические темы. Такой интерес его к разговорам с собой она тоже понимала. Была дочерью большого и довольно влиятельного клана, а ещë вхожа в дома разнообразных деятелей разных кланов. Много внимания на неë не обращали — была недостойна того, так что не стеснялись обсуждать свои дела прямо при ней. И теперь выходило, что она много чего знала, пусть во многом знания и были устаревшими, и могла рассказать Оде много интересного. Но рядом с ним она была немногословна, опасалась выдать через чур сильную реакцию, так что просто иногда рассказывала о том, как тот или иной вельможа этих земель относился к политике Нобунаги в разное время. Без своих оценочных суждений, того она говорить тоже не смела, опасаясь, как бы господин еë не прибил, если она что не то скажет. Девушка приулыбнулась, увидев приветливо помахавшего ей Мицухидэ. Тот не был занят, так что подошëл к ней и забрал из рук тяжëлый холст, с интересом его, попутно, осматривая. Айко не имела подтверждения того, что парень именно еë тут и ожидал, но предполагала, что так и было. Обычно у него ведь было много дел, но сейчас, чтобы он и полностью свободен? Она тихо хмыкнула, а он поднял на неë немного удивлëнный взгляд. — Ты как всегда прекрасно постаралась, — мягко кивнул Мицухидэ, рассматривая портрет Кацуиэ. Было удивительно что его нарисовала такая маленькая и хрупкая птичка — Айко действительно не производила того впечатления, которое оставалось после просмотра еë картин. Они были впечатляющи, внушали чувство величия. Она — нет. Ну, то есть она была милой, но не внушающей. Но Мицухидэ никогда не скажет что-то подобное вслух, опасаясь обидеть маленькую художницу. Он помог ей отнести тяжëлую сумку и холст в еë комнату, вновь удивляясь, откуда только в этом тощем маленьком тельце столько сил — сумка и рама холста были очень тяжëлыми. Вздохнув, вампир уже было собирался предложить девушке прогуляться до столовой, попутно поговорить с ней о чëм-нибудь таком же интересном, как живопись, например об архитектуре, но в коридор по которому они шли, вошëл слуга и отдал честь, говоря, что его вызывают к господину. Мицухидэ пожал плечами, немного грустно вздохнув, а потом пожелал девушке приятного аппетита и ушёл вслед за посыльным. Айко же, видя, что еë покидают, пожала плечами и вернулась в свою комнату. Есть она привыкла не так много, к тому же, не стоило привыкать к нормальному рациону — ей ещë после всего нужно будет отправляться в новое путешествие ради новых заказов и живописных мест, так что решила пропустить очередную из многих трапезу. В комнате она ещë раз оценила картину и поставила еë на стол, а потом достала сумку и принялась еë перебирать. Стоило бы немного пересмотреть всë что там было и докупить нужное, если что-то закончилось. Задумчиво переглядывая все свои краски, кисти, расходники и остальное, она отметила, что нужны некоторые цвета, не то чтобы редкие, скорее наоборот, также хотелось бы пару новых кистей и посмотреть какие ещë новые цвета можно достать. Тем более, что у армии Оды один из самых больших и процветающих городов! Там-то уж точно должно быть что-нибудь интересненькое для ищущей новинки художницы. Только, осталось уведомить кого-нибудь из хозяев замка. Пусть она не была пленницей или что-то вроде того, но вампиры, что, вероятно считают еë кем-то вроде подружки или зверушки, взволнуются, если узнают, что она пропала, к тому же одна. Так что стоило, по-хорошему, их предупредить, а потом уговорить их отпустить еë одну. Что тоже могло вызвать трудности. Возможно. Айко не понимала, почему еë считают хрупкой и нуждающейся в защите — в замке, недавно, она была в куда большей опасности чем когда-либо в путешествии, так что страхи Мицухидэ или Ранмару были попросту безосновательны. Тем более, стоило вспомнить, что она долгое время путешествовала одна, ведь сбежала из дома ещё в шестнадцать, а потом до сегодняшнего дня (и надеялась до конца жизни) не появлялась дома, не ожидая и не получая помощи от родных. Потянувшись, девушка задумчиво приложила ладонь к подбородку. Возможно, стоит напирать на их занятость? Или просто доложиться Нобунаге, который всë равно ждал еë на беседу вечером, а всем остальным ничего не говорить — пусть выясняют у господина? Хихикнув от коварства данной задумки, девушка взяла в руки вышивку, чтобы скоротать время. Во время чисто механической работы, она размышляла о том, как и что сказать господину Нобунаге на этот раз. Без сомнений о том, что хочет прогуляться по их городу, но с этого начинать беседу не стоит. К тому же, она вспомнила один интересный дворянский разговор, почему бы не сказать о нëм? А ещë, может на этот раз у неë хватит смелости попроситься сесть поближе, чтобы иметь возможность рассмотреть Нобунагу в идеале. Чуть усмехнувшись, девушка с удовольствием посмотрела на постепенно вырисовывающийся символ колокольчиков — она хотела подарить этот платок Мицухидэ за заботу о ней и ничего лучше, чем вышить Мон его дома не смогла придумать. Пусть подарок и можно было считать чуть двусмысленным, но Айко думала, что он оценит — ему, кажется, нравились эти цветы, ведь рисунок на его броне и на лезвии катаны был очень похож именно на колокольчики. Задумчиво улыбнувшись, она потянулась и отложила шитье, через пару часов. Ещë немного и она закончит, если вновь не потеряет где-нибудь вышивку — с первой случилось именно это. А пока что, стоит подготовиться к разговору. Пусть она и не станет делать что-то серьёзные, но волосы расчесать бы стоило. И заплести их нормально, а не как всегда, из нужды, подвязать тем, что под руку попадëтся. Да и кимоно бы сменить, а то это всë в краске. Оно самое рабочее, специально для того, чтобы писать картины. А то себя Айко знает, в краске она возюкается только так. Тихо хмыкнув, она услышала негромкий стук в дверь и встала. Что ж, пришла пора идти на своеобразную казнь. Айко тихо хмыкнула, задумчиво теребя кончик косы. Интересно, если она что-то не то скажет еë действительно могут казнить, или это еë надумки? В размышлении о подобных глупостях она дошла до малой залы. Там еë уже поджидало прекраснейшее вино, красивый мужчина и долгие часы разговоров. Стоило признать, внушать Нобунага умел — зал был очень красиво оформлен, да и, признать, функционально. Эта комната была не для переговоров, для личных посиделок, скорее, потому что здесь был только небольшой столик, схожий с обеденными, только ниже, диван, софа, мягкие стулья и много-много подушек. Большие и мягкие, более твëрдые и совсем мягкие, почти неощутимые в руках… Просто мечта, а не переговорная, по мнению Айко. Она приулыбнулась, видя Нобунагу, без привычной его брони и плаща. Он уже сидел на мягком диване, обложившись подушками и потягивал сакэ. Айко подобный напиток не любила, предпочитала пить мягкие фруктовые или цветочные вина, так как вкус у тех был мягче и они не так крепки. Увидев, что его гостья уже пришла, мужчина кивнул, прикрывая глаза. Он уже заметил, как только она вошла, несколько листов у неë в руках и уголëк, в стержне, чтобы не пачкать пальцы так сильно. Он слышал, как она тихо идёт к софе напротив дивана. У той была весьма забавная форма — не прямой изгиб спинки, а красивой плавной линией и один подлокотник. Идеальная форма, чтобы лечь и наслаждаться отдыхом, но девушка предпочла осторожно сесть, задумчиво его рассматривая. Люди часто на него смотрели, кто с затаëнными желаниями, кто со злобой или ненавистью, кто потому что ему было что-то нужно… А кто-то, как например его подчинëнные или эта девчушка — с восхищением. Она тоже чего-то от него хотела, но сказать боялась. Впрочем, вряд ли чего-то материального, она совсем не создавала подобного ощущения, или чего-то излишнего. Нет, он бы мог ей что-либо подобное дать, но его уважение к художнице плюхнулось бы ниже самого глубокого подземелья замка. За то время, пока господин предавался своим мыслям, Айко не теряла времени и негромко зашуршала угольком по бумаге. Нобунага не открывал глаз, вслушиваясь в её движения. Было забавно гадать — рисовала она его или просто заинтересовалась красивым бокалом. Или положением пиал на столе. Угадать мысли этой девицы то ещë приключение. Он чуть усмехнулся. Она могла даже самим столом или комнатой заинтересоваться. Художественная душа. Через некоторое время раздалось шуршание, такое, будто кто-то отложил один лист и взял другой. Несколько секунд было тихо, а потом, она неожиданно встала и осторожно подошла ближе. Нобунага удивился, но не стал шевелится, позволяя ей сделать всë, что угодно. Впрочем, художница была не из тех девушек, что вешаются на мужчин, хотя Нобунага, объективно, считал себя весьма привлекательным, так что остановилась на расстоянии, при котором успела бы отпрыгнуть. Впрочем, она действительно ничего делать не стала, только присела за стол, прямо на пол, хорошо хоть там лежал мягкий ковëр. Нобунага с интересом приоткрыл глаза — неужели стеной другой заинтересовалась? Но оказалось, что он не прав. Он понял это, когда встретился с ней взглядом. Смотрела она на него задумчиво, и чуть смущëнно пожала плечами, показывая набросок, когда поняла, что еë «подглядки» заметили. Нобунага проследил взглядом и увидел, что рисуют, на сей раз его. Даже удивительно — до этого Айко ни разу не пыталась его изобразить. Ну или пыталась, а он просто об этом не знает. Вот только зачем ей ближе садится? Он чуть склонил голову набок, размышляя над этим и с интересом следя за тем, что делает девушка. Хотя, не удивительно, что она до этого его не изображала — с его подчинëнными она знакомилась и находилась близко, и только потом рисовала. Неужели, его до этого не рассмотрела, что пришлось подсаживаться? Мужчина чуть фыркнул и улыбнулся, незаметно для девушки, спрятав усмешку за бокалом с вином. Она же сосредоточенно сконцентрировалась на изображении, задумчиво срисовывая мужчину и стараясь сделать всë идеально. Удивительно, что она так сосредоточена на своëм деле, хотя и просто изображает его. А выглядит так, будто поэму сочиняет. Увлëкшаяся художница одухотворëнная и вдохновлëнная, выглядела даже… Мило. Понаблюдав ещë немного, мужчина вновь прикрыв глаза, вслушиваясь в умиротворительный звук шуршания уголька по пергаменту. Когда работа прекратилась, он всë же соизволил вновь поглядеть на девушку, но та не обращала на него внимания, увлечëнно рассматривая получившийся рисунок. Поскольку художница хмурилась, мужчина сделал вывод, что что-то ей не нравится. Он беззвучно встал, с интересом рассматривая, что вышло. По его мнению выглядело так, как и должно быть, но девушка прикусила большой палец руки, видимо, имея привычку иногда грызть ногти и не обращала на окружение внимания. Айко действительно думала, где же она ошиблась в изображении. Для неë очевидным было то, что выглядит не так идеально, как она хотела и поэтому девушка злилась. Что может быть хуже, чем нарисовать ответственный рисунок хуже некуда? Девушка так задумалась, в поиске той самой пресловутой ошибки, что даже не заметила, как над ней навис мужчина и что она чуть не сломала ноготь, слишком сильно тот прикусив. Только тихий хмык над макушкой и чужая рука, осторожно коснувшаяся запястья отрезвили еë и заставили реагировать на окружение. Айко удивлëнно вскинула голову и увидела над собой господина Оду. Его ладонь сейчас сжимала еë запястье, а сам он с интересом осматривал то, что она нарисовала. Для верности, девушка даже пару раз глянула на диван и обратно на Нобунагу, удостоверяясь, что он действительно тут, а не еë галлюцинация. Сглотнув, она чуть сжалась, пытаясь понять, когда стала так беспечна и увлеклась. Художница неловко покраснела, но соблазн был столь велик, что она всë же протянула ладонь вверх и слегка вылезла из-под мужчины, рассматривая его лицо во всех деталях. Еë вëл чистый исследовательский интерес, когда она так откровенно рассматривала мужчину, и он это видел. Это заставляло даже немного оскорбиться — обычно женщины смотрели на него по-другому, но одновременно и чувствовать уважение и польщëнность. Когда его щеки коснулись в несмелом жесте и чуть Повернули голову, чтобы посмотреть на лицо в три четверти, а после и в профиль, он удивился. Она всегда настолько смела или с ним так себя ведëт? — Вы очень красивы,- невнятно пробормотала девушка, рассматривая мужчину. Она решила воспользоваться этим шансом лишь из-за того, что мужчина сам загородил ей пути отступления, нависнув над ней. Еë ладонь плавно скользнула от тонкой прекрасной кожи к волосам, чуть отводя их в сторону, чтобы проследить точную линию челюсти. Айко плавно перевела взгляд ниже - на шею вампира, едва сдерживая себя от желания попросить его развязать шейный платок, а потом... — Я польщëн,- приподнял бровь Нобунага, говоря невыразительным голосом. От его тона девушка вздрогнула и смущëнно убрала руку, вновь оседая на пол и вжимая голову в плечи. Какое неуважение! И о чем она только думала! Покраснев даже ушками, она чуть зажмурилась, но потом вновь не удержалась от соблазна и приоткрыла глаза, продолжая наблюдать за мужчиной Понимая, что смущает девушку, Нобунага вернулся на своë место, прибрав к рукам чужой рисунок. Айко было хотела вскинуться, но прекрасно поняла, что против вампира, получившего новую «игрушку» не ей идти. Вздохнув, девушка чуть покачала головой и пересела обратно на свою софу. Нобунага махнул рукой, разрешая ей разлить вино, пока рассматривал свой портрет. Он держал его осторожно, чтобы не размазать уголь, и задумчиво рассматривал. Как не посмотри, а ошибки он не замечал, хотя, как и художница, внутренне замечал какую-то неточность. Хмыкнув, он отсалютовал девушке вновь наполненным бокалом и отложил чуть в сторону рисунок. Он его всë равно сохранит. Айко проводила листочек тоскливым взглядом, но не возразила, осторожно подхватывая свой бокал и наслаждаясь ароматом фруктового вина. На этот раз что-то очень сладкое и светлое. Пригубив напиток, девушка вздохнула. Как же вкусно! Просто чудесный вкус и запах. Нобунага усмехнулся, видя как жмурится от удовольствия девушка. Вино он подбирать умел, что ни говори. — Вино из персиков, выращенных на нашей территории. Самое сладкое, что есть во всей Шинге. Урожай его довольно мал, но всегда выше всех похвал. Как владелец я получаю его вне очереди, но любому другому человеку придëтся неплохо постараться, чтобы найти и купить его,- видя удивление девушки, мужчина самодовольно прикрыл глаза. Хвастаться, конечно, не так хорошо, но когда есть чем и благодарный собеседник, то почему бы и не продемонстрировать существующие преимущества? — Оно действительно прекрасно, я понимаю, почему вы так говорите,- вздохнула она, краем глаза смотря на янтарные блики на стенках бокала. Красиво… Кивнув, главнокомандующий вновь пригубил вино, поглядывая на девушку. Она задумчиво глядела в стену и, видимо, не знала как подвести разговор к нужной ей теме. Помогать Нобунага, естественно, не собирался, сам задумался, поглядывая на хрупкую фигурку гостьи. Он начинал понимать беспокойства своих подчинëнных за неë, после их разговоров. Она ведь действительно, по мнению вампиров, хрупкая как тростинка, которую можно переломить одной рукой. Вон, даже Нагахидэ еë избегает, опасаясь уязвить, хотя и наверняка отговорки у него другие. Вздохнув, Айко подняла взгляд обратно на господина, который задумчиво постукивал пальцами по обивке дивана, на котором сидел. Пора бы и начать говорить о том, что ей требуется, раз на политические темы того сегодня не тянет. Или всë же стоит рассказать о том приснопамятном разговоре, пока она о нëм помнит? — Господин…- всë же начала она.- Помнится мне, вы как-то интересовались армией Тоëтоми из-за того, что те предали вас? С ними я не знакома, но вот однажды, не знаю, правда, насколько эта информация на данный момент устарела, я посещала одно поместье… Девушка рассказала о том, что когда-то слышала, что два лорда планировали присоединиться к оппозиции сил Оды. Нобунага приподнял брови. Один из этих лордов действительно это сделал, а вот второй всë медлит и медлит, хотя и начинает взбрыкивать под твëрдой рукой Нобунаги, отсылая в письмах информацию, что мятежных людей на его территории нет, хотя иные люди утверждали, что видели что-то такое. Стоит навестить и проверить его. Он кивнул девушке, благодаря за рассказ. Голос еë был довольно мелодичен, так что и просто слушать еë было приятно и Нобунага бы не отказался от этого, будь у него больше свободного времени, а Айко певицей, а не художницей. Впрочем, излагать свои мысли у той тоже получалось весьма складно, возможно, она когда-то и писала? Решив не гадать, мужчина напрямую спросил еë об этом. — Как и все дети благородных семей я училась составлению поэм и хайку. Только, не уверена, что у меня хорошо выходило,- смущённо хохотнула девушка, прикрывая ладонью губы. Еë смутила похвала, так что она чуть раскраснелась. Хмыкнув, Нобунага процитировал одно из самых отражающих его мысли хайку: — Если птица не поëт, она должна быть убита. Айко замерла, удивлëнно округлив глаза и смотря на мужчину. Как категорично, это даже пугает. Впрочем, вполне подходит слухам о нëм. Она задумалась, а потом приулыбнулась, несмело переделывая его слова: — Если птица не поëт, я накормлю еë или спою сама,- отвела она взгляд, заправляя чëлку за ухо. Она не была столь высокого положения, как Нобунага и рассуждать так категорично, соответственно, не могла. Это он мог приказывать и ожидать, что его словам в точности последуют, потому что был главой клана Ода. Она же, фактически, была никем. И оба это понимали, так что мужчина просто кивнул ей, вновь салютуя бокалом и продолжая пить вино. Комнату вновь затопило уютное молчание в котором двое думали о своëм. Айко прикрыла глаза и чуть опëрлась о подлокотник софы, расслабляясь и вслушиваясь в лëгкое дыхание собеседника, а он думал над сложившейся ситуацией. Стоило бы сразу предупредить кого-нибудь из подчинëнных, что стоило послать шпионов в земли того недопредателя, но и Оде Нобунаге иногда было лень спешить и торопиться к делам. Всë равно тот лорд до сих пор медлит, наверняка у них ещë полно времени... Вздохнув, Айко всë же нарушила негласную молчанку, слегка постукивая по своему подлокотнику тонкими пальцами. - Господин... Могу ли я посетить ваш город? Я слышала много лестных отзывов о нëм и вашем рынке, так что хотела бы посмотреть, что там может приглянуться такому человеку, как я...- неловко пробормотала девушка, отставляя вино в сторону и чуть жмурясь от неловкости, собирая пальчиками складки на кимоно. - Конечно, ты же не пленница. Завтра поедешь туда с Нагахидэ,- спокойно ответил Нобунага, пожимая плечами.