Пусанский принц

— А у тебя какая мечта? — весело пропела девушка, забираясь на подоконник, где уже сидел её старший брат. — Не знаю, не думал об этом, — закрыв глаза и прислонив голову к стене, слегка приподнял уголки губ парень. — Врёшь, — протянула с улыбкой девушка и спустила обе ноги с подоконника в сторону улицы, устраиваясь поудобней рядом с собеседником. — Как минимум ты мечтаешь о море. Я видела твои рисунки, — довольно заявила она, прислонившись головой к стене. — Ты что шарилась на моем столе? — с наигранным подозрением в глазах, посмотрел он на девушку. — Ничего я нигде не шарилась, — также наигранно возмущалась она в ответ, — твой скетч бук лежал на столе открытый, рядом с твоей сонной моськой, — оправдалась она, свободно болтая ножками. — И вообще, ты мой брат, имею право, — коротко показала она язык и засмеялась. А юноша хохотнув, потрепал младшую сестренку по волосам. На какое-то время разговор прервался; брат с сестрой любовались закатом. Они были заворожены этой красотой, сотворенной, словно каким-то художником, который наносил краску широкой кистью крупными мазками, постоянно меняя цвета, то соблюдая порядок, то нарушая его. Яркими красно-оранжевыми оттенками тона разливались по линии горизонта, озаряя комнату, оттеняя на стене силуэты двух зрителей. Заставляя каждого из них задуматься о ранее прозвучавшем вопросе девушки. Ведь каждый же о чем-то мечтает. Невозможно жить без мечты. Самой маленькой, хрупкой и даже несбыточной. Он на самом деле врал. Мечта жила в нем, но он не мог найти оправдание на ее существование. «Это неправильно». «Я не должен». «Я должен ставить реальные цели». «Я должен прилежно учиться». «Я должен прилежно работать». «Я должен быть опорой для сестры». И много подобных мыслей постоянно посещало голову парня (хотя нет, они не просто посещают, они уже живут с постоянной пропиской), наваливаясь на него всей кучей, прижимая к земле, не давая даже поднять голову, чтобы хотя бы взглянуть на одинокостоящую в углу сознания мечту. Какая она? Как она выглядит? Что несет за собой? Он знал ответы на эти вопросы, но спрятал их глубоко внутри, заперев на замок, а ключ потерял где-то в море. Море… — А я тоже хочу поехать на море, — вдруг прозвучала тихая, но уверенная фраза, среди всего шума мыслей. Парень даже не сразу понял, что это сказала рядом сидящая сестра. Проморгавшись, он увидел, что солнце уже ушло, неумолимо следуя своему ежедневному распорядку. Как быстро пролетели эти несколько минут в осенних тонах. — Почему ты так грустно об этом говоришь? — все же отодвинув в сторону всю кучку негативных преследователей душевного равновесия, парень сосредоточился на словах сестры. Правда заметил, что у нее в руках его скетч бук и карандаш. Скорей всего, она очень вдохновилась вечерним показом и забрала со стола все необходимое, чтобы порисовать. Он не очень любил, когда она брала его личные вещи, но она ведь любимая младшенькая сестра, как он может запретить. — Не знаю, мне кажется, мама никогда не согласится отпустить меня на море. Даже с тобой, — грустно улыбнулась девушка. И он знал точно — она права. Родители очень строги. — Я смогу уговорить маму, чтобы мы поехали следующим летом куда-нибудь, — улыбнулся он, потрепав её по волосам, на что не последовало привычной улыбки или смеха, или возмущений на крайний случай, она лишь осторожно отодвинула руку брата. — Я хочу без… них, — обрывисто произнесла она, немного запинаясь и ругаясь на себя, не понимая, почему внезапно возникло чувство вины. Но все понял он, он знал от чего так бывает. — Думаешь, я скажу, что-то типа «как ты можешь так говорить о своих родителях» или «вот заработаешь сама, и тогда посмотрим»? — имитируя голос родителей, усмехнулся он. — Глупая ты, — шутливо и очень любя сказал парень, тронув кончик носа сестренки. — А давай помечтаем прямо сейчас. Представь, мы с тобой стоим посреди пляжа в Пусане. — Почему Пусан? — удивилась она, загоревшись этой идеей и садясь поудобней, в позу лотоса, развернувшись лицом к рассказчику. — Не знаю, это очень странный город, кажется большим и недосягаемым, но таким родным. Да и пляж там самый красивый, если фотки не врут, — пожав плечами, он согнул одну ногу на подоконнике, а другую прижал коленом к груди, также разворачиваясь к девушке лицом. — Уговорил, согласна, рассказывай, — с задорной искрой в глазах, она была готова слушать брата, будто уже завтра они окажутся на том самом пляже, и произойдет все именно так, как он сейчас расскажет. — Мы с тобой одни посреди пляжа, нет совершенно никого. Холодно, но пробирает не так, чтобы до костей. Скорее ветер создает приятную атмосферу загадочности в предвкушении чего-то. Не понятно чего конкретно, но именно поэтому внутри так тепло, — и как по велению сценария в окно подул легкий ветерок, играя с волосами, добавляя спецэффектов в «путешествие». — Волны неспешно накатывают одна за другой, резко набрасываясь на край берега, создавая пузырьки пены. Песок слегка вязкий, ведь он уже пропитался влагой и прохладой, но по нему все равно удобно и даже приятно идти в кроссовках, не думая о том, что они замараются и поэтому их нужно поберечь. Сейчас важнее проникнуться происходящим. Снова ветер проходится по морю, выбрав себе в напарницы одну из волн и цепляя ее с собой, набрасывает на берег. Ты замечаешь, что там, среди пены, что-то лежит. Бежишь туда и, найдя на этом месте ракушку, заливаешься в смехе от того, что это так банально, но в тоже время ты хотела, чтобы это случилось. Я включаю подходящие песни и вместе с тобой поем их куда-то вдаль горизонту, улыбаясь и наслаждаясь этой захватывающей дух и уносящей с собой атмосфере. И все происходящее кажется таким нереальным, как будто пляж принадлежит только нам, будто в мире больше нет никого, — на такой волшебной захватывающей ноте он закончил свою историю. — О, раз мы там одни и пляж принадлежит нам, значит мы короли пляжа. Да что там пляжа, Пусана! — воодушевленно заявила девушка, проникшись рассказом, дополняя детали. — Не, ну до королей нам далеко, — по-доброму усмехнулся парень. — Тогда так: я пусанская принцесса, а ты пусанский принц, — подвела итог девушка, подставляя свой кулак, парень приложил к нему свой кулак, таким образом ставя печать шутливой сделке. — Мне пора в свою комнату, пока нам опять не влетело за долгие посиделки, — она нехотя спрыгнула с подоконника и направилась к двери. — Спасибо за путешествие в мечту, братец, — она улыбнулась самой теплой улыбкой, на какую была способна.- Спокойной ночи, — едва сдерживая слезы, пожелала она. — Тогда не спокойной ночи, а пусанских снов, — копируя улыбку сестры подправил он пожелание и подошёл к ней. — Пусанских. — Пусть, хоть где-то мы будем дома, — стараясь скрыть грусть в голосе, он поцеловал самого дорогого ему человека в лоб и закрыл за ней дверь. Скатившись по двери вниз, он начал задыхаться. Задыхаться этой фразой, задыхаться этой мыслью. Вот она. Та самая. Та, что он скрывал внутри под замком столько лет. Он думал, что прозвучало просто шутливое пожелание снов, но нет. Все куда трагичней. Всего два слова и вся правда души вырвалась на свободу, расправив крылья, разрывая нутро на части, заставляя плакать. Рыдать в тишине, зажимая рот обеими руками, корчась от продирающей боли, чтобы никто не услышал ни звука. Поэтому он бежал от неё. Поэтому заковал в подвале за толстой железной дверью. Он не может её приручить. Она красивый крепкий дикий мустанг, стремящийся к свободе. Он не такой. Он закован по рукам, ногам и шее цепями, не дающими сдвинуться с места. А она бежит навстречу свободе, она забрала его сердце с собой, оставив страдать в одиночестве. Вытерев очередную порцию слёз со щек, парень понял, что в эту ночь к нему пришла постоянная гостья — бессонница. С того самого разговора пожелание «Пусанских снов» стало своего рода символом их мечты. Потому что там дом, которого у них пока нет. Странно звучит, но не смотря на наличие родительского дома и собственной комнаты, ни он, ни она не чувствуют себя тут своими. Не чувствуют, что они имеют право на что-то. Нет прав даже на свою собственную жизнь. Пусан — город, который они видели лишь на картинках, стал настолько родным и таким значимым, что смело мог носить определение слова дом. Тот холодный осенний пляж был теплее, чем всё, что окружало их сейчас. Теперь у них есть общая мечта. Каждый день с улыбкой они произносили друг другу эти заветные два слова, чтобы утром был стимул прожить ещё хоть один день среди угнетающей серости будней. На следующий год сестру отправили учиться в специальную школу для девочек с уклоном на английский язык. Тогда жизнь этих двоих в разы усложнилась. Нагрузки стало больше, времени — меньше. Он очень скучал по своей младшенькой, скучал по дому, в котором ещё не был ни разу. Изо дня в день его беспокоила туча мыслей и чувств, сплетённых в один серый бесформенный непонятный ему самому комок. Только редкие звонки или переписки с сестрёнкой ненадолго спасали ситуацию и дарили тепло. Каждый раз он смеялся, разговаривая с ней по видео связи. Заверял её, что всё хорошо и помогал решать проблемы. Но как только нажималась красная кнопка отключения звонка, он падал на пол и вновь задыхался. Захлебывался, утопая все глубже внутри себя. Там очень холодно. Там очень пусто и одиноко. Там больше не осталось ничего. Днём он растрачивал остатки своих сил на улыбки для родителей и коллег, каждый раз, за этой тонкой полоской губ пряча свою боль. Ведь никто из них даже не заметил, что улыбка не настоящая. Никто не видел покрасневшие от подступивших слёз глаза. Им было даже не интересно, как он себя чувствует. Не было важно, насколько он измотан. Но слишком много всем нужно было от него. Слишком много таилось у него внутри. Слишком многое тянуло на дно. Слишком… Единственное, чего ему хочется в последнее время — спокойствия. Мир в его голове стремительно рушился, и в один момент стена, которая разделяла картинку и реальность в душе, обрушилась с оглушительным грохотом в ушах, и он сорвался с места. Бежал, бежал, пока силы совсем не кончились и даже не заметил, как оказался на крыше высотного заброшенного здания. Чувства внутри захлестнули, сердце колотилось как бешеное, голова кружилась, ноги подкашивались, воздух, словно пузырился и шум в голове достиг пика. В тот же момент внезапно все затихло. Все звуки вокруг исчезли, а собственные мысли выключились. Тогда юноша достал свой скетчбук и карандаш из тряпочной почти незаметной сумки, которая почти всегда болталась на бедре. Вырвал оттуда рисунок с морем, которое рисовал, наверно, пару лет назад и что-то написал на обратной стороне. — Ты, конечно, всё равно узнаешь, но через время. Не сейчас, — глубоко вздохнул парень и ещё раз пробежался глазами по написанному, чтобы проверить, всё ли там правильно. Впрочем, возможно, ему всё-таки было страшно, и так он оттягивал момент. «Поклянись не повторять то, что я сделал. Знай, если ты читаешь это, значит поклялась. Надеюсь, ты сможешь простить своего глупого брата. Я люблю тебя. <…>». Кивнув самому себе, он аккуратно сложил листочек с запиской для единственного дорогого его сердцу человека и убрал его в карман. Медленно выдохнув, он сделал несколько шагов к краю крыши, так, что носки его кед выглядывали за её пределы. В голове крутилась мысль, что назад дороги уже нет. Он закрыл глаза и, сделав шаг вперёд, произнес вслух конец той записки: — Пусанских снов, моя принцесса.