Орден Насмешливого Чардрева

Рожденная в семье главы Великого дома Старков, леди Лианна с самого нежного возраста знала об обязанностях дочери Хранителя Севера и, когда это было необходимым, добросовестно их исполняла. Но ни разу в жизни это не вызывало у нее такого сильного раздражения, как в день приезда в Харренхолл Владыки Семи Королевств и Хранителя государства, светлейшего государя Эйриса из Великого дома Таргариенов, второго этого имени. Девчонку выводила из себя нарочитая торжественность и показушность встречи. Ну, приедет король. И что? В конце концов, ее лорд-отец тоже из рода королей, о чем помнит весь Север. Но к его визитам хозяева северных замков не готовят своих дочерей по два часа, добиваясь какого-то особо безупречного внешнего вида. Про леди Лианну Старк никто не мог сказать, что она неряха, не следит за тем, как выглядит, и не способна навести красоту. Напротив, в детстве ее часто называли милой, правда, тем чаще, чем реже с ней сталкивались. А последнее время лорды и владетели все больше отпускали комплиментов ее красоте, и она прекрасно знала, что это не лесть: Север никому льстить не станет. Но и дрожать над каждой складочкой тоже не по-северному: слишком тщательно наведенная красота превращается в мертвую и фальшивую красивость. Леди Лианна Старк не желала быть ни мертвой, ни фальшивой. И необходимость эту красивость изображать не просто вскипятило, а буквально раскалило ее внутренний водогрей. В любой другой ситуации она давно бы взорвалась, но сейчас упрямо терпела. Накануне отец ее даже не уговаривал. Он объяснил ей, что сегодняшний день очень важен для него и судьбы Севера. Девчонка так и не поняла, почему, но отцу она верила безоговорочно, поэтому пришла к выводу, что должна вытерпеть превращение в нарядную куклу. В конце концов, Великий Лютоволк говорил о цене жизни, и она не испугалась, во всяком случае настолько, чтобы прямо сказать ему, что такую цену она платить не станет. А тут всего-то несколько часов побыть игрушкой. Смешно даже сравнивать. И Лианна, героически стиснув зубы, не произнесла ни единого резкого или грубого слова, пока ее наряжали присланные леди Пэгги Уэнт служанки. Справедливости ради, требовалось отдать должное верной Нольде, которая возглавила их работу и, тонко чувствуя состояние своей госпожи, то позволяла девицам вольно щебетать, чтобы не ощущали себя зажатыми, то аккуратно, но твердо осаживала их, когда своевременно замечала, что ее любимая девочка находится на грани срыва. Плюс Лия оставила за собой право добавить в прическу цветы по своему выбору. А выбором стали снежно-белые морозники, целая полянка которых попалась ей на глаза в богороще Харренхолла во время похода к Грозным Очам. И сверху она надела не плащ, а любимую горностаевую шубейку, благо небо было ясным, а воздух морозным. Но по этой же причине Волчью девчонку жутко раздражало, что приходилось бессмысленно топтаться во дворе в ожидании светлейшего государя. Уж с высоких-то стен и еще более высоких башен Харренхолла королевскую процессию должны были заметить на таком расстоянии, что пока она доберется до ворот, самые медлительные успеют три раза выйти во двор. Но нет. Хозяева замка и их благородные гости вышли к Воротной башне еще до сигнала дозорных и терпеливо стояли возле них, поеживась при редких порывах ветра. Вышли все, даже самые старшие. Лорд Джон Аррен прогуливался вдоль стены, галантно поддерживая под руку леди Оленну Тайрелл, низенькую пожилую даму, закутанную в меховую пелерину поверх плотного темно-зеленого плаща. Когда взгляд постоянно вертевшейся Лианны находил его спокойное и доброжелательное лицо, обрамленное седыми бакенбардами, она всякий раз восхищалась его выдержкой и спокойствием. Волчья девчонка уже знала, что леди Оленну не зря прозвали Королевой Шипов, их у нее имелось в изобилии, причем носила она их на языке и в разговоре выкладывала хотя бы по одному в каждой фразе. Накануне отец посчитал нужным представить юную леди Старк матери главы Великого дома Тайрелл, и Лианна была вынуждена вести с ней беседу, крепко удерживая себя в руках. Минут через пять девушка поняла, что это непосильная задача, и она уже готова послать в Ледяную Бездну все правила, приличия и последствия и наговорить кучу неподобающих, но абсолютно заслуженных дерзостей, и только чрезвычайным усилием воли смогла облечь свои чувства в деликатную форму: - Почему вы злитесь на весь мир, леди Оленна? Почему вы говорите так грубо обо всех людях? Разве они этого заслуживают? - Они и не такого заслуживают, - без колебаний ответила Королева Шипов. – А что касается мира, то он жесток и беспощаден. Единственный способ выжить в нем, это ответить ему такой же беспощадной жестокостью. Уж ты-то должна знать об этом, дитя северной зимы. - Я летнее дитя! – вскинула голову Волчья девчонка из того же самого чувства противоречия, из которого ощетинилась на эти слова в свой адрес, произнесенные пришедшим к ней во сне Великим Лютоволком. Старая леди усмехнулась. - Если ты настолько глупа, что не понимаешь, что дело совсем не в том, в каком сезоне ты появилась на свет, то я напрасно потратила на тебя свое время. - Я появилась на свет осенью, - парировала северянка. – А лето… лето в моей душе. Удивительно, но девушке показалось, что в зеленых глазах леди Оленны промелькнуло теплое чувство. Но длилось короткий миг, затем они стали снова непроницаемо-твердыми, и Лианна уже не была точно уверенна, было ли это на самом деле или только ей показалось. - Каждый ребенок, наверное, рождается с летом в душе. Но потом оно уходит, заканчивается. Это называется «взрослеть», дитя, - наставительно произнесла старая южанка, всем своим видом давая понять, что оказывает Волчьей девчонке огромную услугу, объясняя, как устроен мир. Но у северянки было свое мнение на этот счет. - Взрослеть это совсем другое, - горячо возразила девушка. – Взрослеть это значит не бежать к старшим со своими бедами, а справляться с ними самой. Взрослеть это защищать от напастей тех, кто младше и слабее тебя, тех, кто нуждается в твоей помощи. Взрослеть это знать свой долг, помнить о нем и сверять с ним свои планы и поступки. Она хотела добавить что-нибудь еще, но больше ничего из отцовских наставлений в голову не приходило, поэтому Лия закончила: - А лето в душе… оно останется со мной. Я уже не дитя, леди Оленна, но лето… Лето кончится не скоро! Лето на всю жизнь! И где-то на краешке сознания в этот момент промелькнули нянюшка Нэн и септа Мария. Такие разные и такие похожие друг на друга. В этот момент Лианна поняла, в чем их сходство: обе они пронесли в своей душе лето до глубокой старости. А в душе южной леди царила зима. Поэтому она с каменным лицом покачала головой. - Боюсь, что в этом случае лето все равно будет недолгим, потому что недолгой будет и твоя жизнь. Разумеется, в ее словах не было и тени угрозы. Гораздо хуже, в них звучало снисходительное попечение умудренной жизнью женщины над беспомощной девушкой. - Посмотрим, - только и ответила Лианна и закусила нижнюю губу. - Увидим, - согласилась Королева Шипов. – Но, милочка, довольно нам мечтать о будущем. Я, наверное, утомила тебя и утомилась сама. - С вашего позволения, леди Оленна. Северянка поднялась со стула и присела в реверансе. - Конечно, леди Лианна, конечно. Девушка еще услышала за спиной обращенные к кому-то слова старой леди: - Говорят, у Старков между ушей лед. У этой бедняжки, похоже, там только он и есть. Но даже не стала оборачиваться: слова Королевы Шипов лишь укрепили ее сознание в собственной правоте. А брошенная назад ответная колкость стала бы проявлением слабости: огрызаться, уходя прочь, удел южных шакалов, а не лютоволков. Так что сейчас Лианне оставалось лишь завидовать крепости нервов лорда Джона. Королева Шипов уж точно не стала бы делать для него исключения, но тем не менее Мудрый Сокол вел себя так, словно разговор был ему абсолютно приятен. Волчья девчонка испытывала инстинктивное отвращение ко лжи и фальши, но, к своему изумлению, отчетливо ощущала, что в таком притворстве есть что-то достойное и даже по-своему героическое, чему она не могла найти названия. Остальные ожидающие если и обладали такими способностями, то не испытывали желания показать их на деле, поэтому к задушевно беседующей паре никто не пытался присоединиться. Благородные лорды и леди топтались на месте возле ворот, разбившись на группы по принадлежности к своим домам и лишь изредка пускаясь в межгрупповые беседы. Здесь были представители всех Великих домов Вестероса, кроме королевского. Никто не проигнорировал приглашение на турнир. Последними, в один день за два дня до назначенного приезда короля, прибыли Мартеллы и Тайреллы. Первые на пару часов раньше вторых, и, как слышала Лианна, разными дорогами: просторцы и дорнийцы были давними недругами, и отношения между регионами распространялись и на возглавляющие их Великие дома. Хотя до открытой вражды в этот раз дело не дошло, скорее, напротив, можно было подметить какие-то добрые знаки: девушка видела, как принц Оберин Мартелл очень живо и увлеченно беседовал о чем-то с лордом Уилласом Тайреллом, старшим сыном и наследником нынешнего правителя Простора лорда Мейса. Семилетний мальчик довольно комично смотрелся рядом со взрослым, пусть и молодым, мужчиной, но Лианна видела, что оба были по-настоящему увлечены беседой. Видимо, они нашли для себя общую, интересную им обоим тему, и северянка невольно перевела с них взгляд на одиноко стоящего младшего брата своего жениха. Лорд Станнис Баратеон вызывал у нее странные чувства, эдакую смесь жалости и досады. Эти чувства возникли накануне, на праздничном ужине, который лорд Уолтер устроил вечером в честь того, что под его кровом собрались, наконец, все высокие гости, за исключением королевской семьи. Разумеется, приезд принца Рейгара изначально предполагалось отметить большим пиром для всех съехавшихся гостей, ну а без Таргариенов это был всего лишь парадный ужин, на котором присутствовали только члены Великих домов и Уэнты по праву хозяев. Никто не возражал, тем более что и сам лорд Уолтер и его родственники вели себя достойно и скромно, не пытаясь нарочито подчеркивать свое особое положение. Там-то девушка и обратила внимание, что за столом Баратеонов сидят лишь два человека: сам Роберт и лорд Станнис, его средний брат. Маленький Ренли остался в Штормовом Пределе. Как она и предполагала, ее жених довольно быстро перебрался за стол Старков и подсел к Лианне. Его брат остался в одиночестве, что на поведении Станниса никак не сказалось: как изначально восседал прямой как палка и с мрачной физиономией, так и продолжал сидеть. Тогда-то ей и стало жалко юношу, и она предложила Роберту позвать за стол Старков и Станниса. - Не стоит, - отмахнулся самый старший Баратеон. – Он испортит нам все веселье своей мрачной физиономией. - Как ты можешь так говорить, он же твой брат! – возмутилась до глубины души девушка. Она и сама не выбирала выражений, если кто-то из братьев попадал ей под горячую руку, но не могла и помыслить о том, чтобы веселиться, зная, что кто-то из них скучает в одиночестве. Нечуткость жениха больно ужалила ее чувства, а Роберт попытался объясниться: - Вот именно, он мой брат, и я его хорошо знаю. Станнис мрачен и нелюдим, он не умеет радоваться и не хочет этого делать. Сколько бы внимания ты ему ни уделила, он останется таким же холодным и мрачным, как сейчас. Так стоит ли тратить силы? - Посмотрим, - с вызовом ответила Волчья девчонка. – Представь меня ему, пожалуйста. Они отправилась к столу Баратеонов, а где-то примерно через четверть часа вернулись обратно, и Лианна была вынуждена признать: лорд Роберт оказался абсолютно прав. Станнис столь же мрачен, как и был до их прихода. При этом юноша был безукоризненно вежлив в разговоре с невестой брата, но ни одна тема, а Лианна перебрала их добрых три семицы, не вызвала у него интереса. Его оставили равнодушным даже такие рыцарские истории, как турнир в Риверране и войны с пиратами Узкого моря. - Его вообще что-то в жизни интересует? – огорченно спросила она Роберта, когда вернулись за старковский стол. - Трудно сказать, - ответил лорд-жених. – Брат многое умеет делать хорошо, но делает это всегда с каменным лицом и обычно молча. - Ужас. - Нет, это не ужас, это еще не так страшно. Вот когда он начинает говорить, тогда наступает настоящий ужас. - Почему? – изумилась Лианна. - Потому что любой разговор у него быстро соскакивает на справедливость, как он ее понимает. И вот тогда… Седьмое пекло, Лианна, я сыт этими его разговорами по самое горло. Меня на третьей минуте начинает выворачивать. - Прости, любимый, что я по своей горячности подвергла тебя такому испытанию, - искренне раскаялась девушка. - Ну, поскольку Стан в рассуждения не пустился, ничего страшного не произошло, - Роберт ласково улыбнулся и нежно погладил громадной рукой хрупкие плечи своей нареченной. На том и закончилось. Но сейчас, глядя на то, как собравшиеся в кружок Роберт, Бран и Нэд, что-то весело обсуждают вместе с временами примыкающим к ним Элбертом Арреном, а закутанный в черный с золотым шитьем плащ Станнис стоит прямой и одинокий, Волчья девчонка остро ощущала несправедливость происходящего. Так не должно было быть, но так было. Вот Аррен постоянно отлучался поговорить со своей невестой. Леди Лайза тихо и грустно стояла возле своего отца, но при приближении лорда Элберта сразу оживала. Они несколько минут беседовали о чем-то, а потом Элберт уходил опять к друзьям, а девушка снова замирала. Лианна, кстати, подходила к ней, почти сразу после того, как все собрались у ворот, вроде как исполняя требования этикета. Отношений между ними так и не сложилось, поэтому после нескольких ритуальных фраз девушки разошлись. Легким утешением было то, что и со своей сестрой Лайза общалась тоже отстранено и холодно, пожалуй, даже еще холоднее, чем с северянкой. Но у леди Талли был любимый Элберт, а у лорда Станниса Баратеона такого человека не было. Интересно, кого он полюбит? И полюбит ли вообще кого-нибудь когда-нибудь? Но вот, наконец, из бойницы на вершине Воротной башни высунули ярко-оранжевый сигнальный флаг. Это означало, что королевский кортеж уже совсем рядом, и все встречающие поспешили занять свои места и замереть в почтительном молчании. Лианна слегка улыбнулась. Все-таки о приезде короля она узнала на полдня раньше, чем лорд Уолтер сначала сообщил эту новость главам Великих домов, а потом приказал оповестить всех собравшихся по случаю турнира в замке, городе и округе. Для отца это было неожиданностью, потому что своим знанием Волчья девчонка поделилась лишь с двумя людьми: Бендженом и Бентом Роллингом. Оба восприняли эту новость со скепсисом, тем более что Лия не торопилась открывать перед ними всю картину: просто знаю и все. Но когда выяснилось, что светлейший государь и Хранитель Королевства Эйрис Таргариен и впрямь едет в Харренхолл, мальчишки стали воспринимать ее, как ясновидицу, превосходящую по силе Туманного Эггля, единственного среди живых северян общепризнанного пророка. Прозвище Туманный он получил именно за то, что его пророчества как правило носили весьма туманный характер и зачастую понимались неправильно, со всеми возникающими в подобных случаях последствиями. Тем не менее, его дар был неоспорим. Ну а Лианна высказалась четко и ясно, а последующее известие из Красного замка подтвердило ее полную правоту. Заработанный авторитет Волчьей девчонки был очень кстати: теперь она могла продавить свой план относительно помощи сьера Боремунда, но не торопилась делать это. Если быть честным, то потому, что плана как такового не было. Понятно было, что они должны были довериться межевому рыцарю, но насколько сильно и как именно это сделать, северянка пока что не представляла. К счастью, время терпело, рыцарь Походного Костра в Харренхолл еще не приехал. Во всяком случае, накануне вечером его палатку заговорщикам найти не удалось. Снова отвлекшись на воспоминания и размышления, Лианна чуть не пропустила начало королевского въезда. Первым из ворот выехал королевский знаменосец со знаменем Великого дома Таргариенов в правой руке. В латном доспехе, панцирь которого сверкал позолотой, а шлем был на гребне украшен фигурой изготовившегося изрыгнуть пламя дракона, он производил сильное впечатление. Однако северянке сразу бросилось в глаза, что статью рыцарь не впечатлял. Хоккон Пакав, который в этом походе вез знамя Великого дома Старков, выглядел намного представительнее, пусть его доспехи и шлем были намного проще. Лианна снова улыбнулась. Следом за знаменосцем по двое в ряд въехало семь пар всадников в табардах с гербами правящей династии и коротких белых плащах поверх кольчуг. У Лии сначала мелькнула мысль, что это королевские гвардейцы, которую тут же пришлось отвергнуть: гвардейцев было всего семь, а этих вдвое больше. Простенькие кольчуги, плащи и простенькие котелковые шлемы навели девушку на мысль, что это вообще не рыцари, а всего лишь вольные всадники, которым по каким-то причинам доверили участвовать в охране персоны государя. Въехав во двор, всадники разворачивались в разные стороны и образовали у ворот небольшой коридор, по которому следовали едущие за ними. И первый из таких въехавших наверняка был гвардеец: высокий воин в блестящем белом доспехе и длинном белом плаще, подбитом белым же мехом. На голове рыцаря был полный шлем, без украшений и с поднятым вверх забралом. Даже востроглазой Лианне было трудно разглядеть его лицо, единственное что было почти бесспорно, рыцарь был далеко не молод, хотя еще не стар. - Наверное Барристан Отважный. - Или Меч Зари. - Нет, сьер Эртур моложе. Рядом зашушукались Бенджен и Бент. Не обсудить воина они не могли, но мальчишкам хватало благоразумия не поднимать голоса до такой степени, чтобы получить от старших замечание прямо здесь и полноценный нагоняй после завершения церемонии. Рыцарь проехал вперед и сместился немного вправо, а вслед за ним из коридора белых всадников во двор въехали два старика. Один был закутан в белый с золотыми узорами плащ. На его голове была надета массивная меховая шапка, похоже, бобровая. Шапку украшала большая брошь с крупным продолговатым желтовато-мутным камнем посредине и прозрачными драгоценными камушками поменьше вокруг. Седая, аккуратно подстриженная и тщательно ухоженная борода обрамляла морщинистое лицо старика, а его карие глаза показались Лианне живыми и внимательными. Этого старого человека, хотя и ехал не на боевом коне, а на явно преклонного возраста мерине, вполне можно было бы принять за старого короля, но королем он не был. Лианна разглядела на его плаще, на левой стороне груди над сердцем еще одну брошь, золотую, в виде длани. Очевидно, седобородый был королевским десницей, лордом Оуэном Мерривезером, которого втихую в Харренхолле называли Лорд-Желудок: такое прозвище придумал ему брат лорда Уолтера Уэнта, королевский гвардеец лорд Освелл Уэнт. У Лианны заочно сложилось к деснице довольно сильное предубеждение, но сейчас он выглядел очень достойно. Особенно в сравнении со своим спутником, ехавшем на полкорпуса впереди. Алый шелковый плащ совершенно скрывал его фигуру, но одного взгляда на голову хватало, чтобы проникнуться к нему неприязнью. Всклокоченная спутанная борода, нелепо торчащие из-под меховой шапки свалявшиеся пряди седых волос, нездорового цвета испещренная морщинами кожа на одутловатом лице, выпученные блеклые глаза, все это производило отталкивающее впечатление. «И это Хранитель королевства и светлейший государь?» - почти с ужасом подумала Лианна. Надетая поверх меховой шапки большая и тяжелая золотая корона с усыпанными драгоценными камнями зубцами в виде драконьих голов недвусмысленно отвечала, что так оно и есть. «Струпный король», - всплыло в памяти Волчьей девчонки услышанное прозвище, внутри буквально передернуло от отвращения, а к горлу подкатил комок. К счастью, северянка смогла сдержать рвущиеся изнутри позывы и не навлекла неприятностей и позора на Великий дом Старков неподобающим поведением. А Эйрис остановил коня, оглядывая двор Харренхолла и стоящих в нем встречающих. Лорд Уолтер Уэнт сделал несколько шагов вперед и преклонил колено. - Светлейший государь! Я рад приветствовать вас в моем замке. Приезд короля это огромная честь и награда для его верных слуг. - Встань, Уэнт, - приказал король. Его голос полоснул по ушам Лианны острым кинжалом: резкий, с визгливыми нотками. «Так кричат падальщики», - подумала девушка. - Ты верный слуга, - продолжал Эйрис. – Я надеюсь, что будешь верен мне и впредь. - Все, кто собрался здесь, в Харренхолле, верны короне, светлейший государь, - поднявшись на ноги, ответил лорд Уолтер. - Чушь! – срываясь на визг, выкрикнул король. – Меня окружают предатели и лжецы! Они ищут крови и смерти! - Светлейший государь! – твердо и уверенно произнес хозяин. – Я уверен, что в стенах Харренхолла вы можете себя чувствовать столь же безопасно, как и в Красном замке. - Если бы я чувствовал там себя безопасно… - произнес Эйрис неожиданно тихо и горько. Лианна даже удивилась: на мгновение за маской короля-тирана мелькнуло лицо смертельно уставшего человека. Мелькнуло и исчезло, чтобы снова уступить место маске. – Многие, многие хотят моей смерти. - Государь, если кто-то осмелится покуситься на вашу жизнь, то на его пути встанут не только Белые мечи. Мой меч будет среди них! - Благородные слова настоящего рыцаря! – произнес лорд-десница. - Если бы такими были все, - ответил король. Лианне снова показалось, что в его глазах промелькнул взор затравленного зверя, знающего, что он обречен и спасения нет. И снова он сменился злобным бегающим взглядом алчущего крови хищника. – Ты ведь приготовил мне достойные покои, Уолтер? - Светлейший государь, я не знаю, где вам было бы удобнее разместиться, поэтому на всякий случай приготовил апартаменты в Королевской Костре и в гостевом доме. Соблаговолите объявить свою волю. Эйрис криво усмехнулся. - Пламя и кровь! Я Таргариен из Таргариенов, мой дом там, где пламя! Мы остановимся в башне, а в гостевом доме будет жить мой лорд-десница. - Как прикажете, государь! - Ты даешь вечером пир? - Конечно, светлейший. Как можно не отпраздновать достойно приезд короля? - Достойно! – Эйрис произнес это слово с особым удовольствием, медленно и раздельно, словно смакуя каждый звук. – Достойный пир, это правильно. Распорядись все доложить лорду Оуэну, он сделает так, чтобы пир стал действительно достойным. - Как прикажете, государь! Волчья девчонка едва удержала себя от возмущенного фырканья. Король походя унизил и лорда Уэнта, который проявлял чудеса гостеприимства, и своего десницу, выставив того распорядителем пиров. Разве можно так вести себя с теми, кто отдает тебе свою верность? Если раньше Лианна раз за разом сталкивалась с тем, что южане показывают себя лучше, чем были ее представления о юге, то сейчас король опрокинул ее впечатления о нравах юга в куда большую пропасть, чем она казалась из Винтерфелла. А взгляд выпученных водянистых глаз владыки Семи королевств уже остановился на северянах. Лианна почувствовала, как от ее шеи вниз между лопаток побежали мурашки. - Старки! Вся волчья стая. А говорят, северяне не участвуют в турнирах. - Мы не особенно любим такие забавы, это правда, государь, - степенно и с достоинством ответил лорд Рикард. – Но не видим ничего зазорного в том, чтобы в них поучаствовать. Лорд Уолтер пригласил многих из нас посетить этот большой турнир, и было бы неучтиво безосновательно отвергнуть такую просьбу. Уверен, многие благородные всадники Севера проявят себя с лучшей стороны и подтвердят, что в случае войны корона получит немало достойных воинов из наших земель. - Благородные всадники Севера, - саркастически повторил слова Хранителя Севера Эйрис. – А от твоего дома кто-то будет участвовать? - Да, государь. Мой сын и наследник, лорд Брандон Старк. Бран сделал полшага вперед и склонился в поклоне. - Светлейший государь, я ваш верный слуга, - произнес юноша. Лианна уловила в его голосе некоторое волнительное подрагивание, но в целом брат держался очень достойно. - Наследник, - хмыкнул король. – Я посмотрю, как ты покажешь себя в схватках с моими рыцарями, наследник. Ты называешь себя моим верным слугой, мне не нужны просто слуги, мне нужны воины. Лианна видела, как на скулах брата заиграли желваки. Но ответ Брана прозвучал очень сдержанно. - Светлейший государь, Старки на поле боя никогда не прятались за чужие спины. - Будешь сражаться за короля? - Буду! – убежденно ответил брат. - Я напомню тебе эти слова, когда придет твое время преклонить колени перед Железным троном и принести клятву верности после смерти твоего отца. Так, Рикард? Твой мальчик принесет клятву за себя и Север после твоей смерти, верно? - Я человек, все люди смертны, - спокойно ответил отец. – Когда-нибудь придет и мой черед умереть. Брандон унаследует место главы Великого дома Старков и, как и его отец, отправится в Королевскую Гавань, чтобы принести клятву верности и вернуться в Винтерфелл Хранителем Севера. - Это я решу, быть ли ему Хранителем Севера! Я! – голос Эйриса снова сорвался на визг. – Вы говорите со своим королем! Старки владеют этим титулом с самого Завоевания и нет причины, чтобы что-то изменилось, но если я решу иначе, то будет иначе. Ты понял это, Рикард? - Да, государь, - к удивлению Лианны негромко и тускло ответил отец. Северянка задохнулась от возмущения, не понимая, как можно было позволить этому нечесаному человечку со слезящимися глазами так нагло глумиться над честью Севера и Старков. - А ты, парень, меня понял? - Да, государь, - эхом откликнулся Брандон. Волчьей девчонке даже захотелось ущипнуть себя за руку. Это был не тот Бран, которого она знала. Тот не стал бы терпеть выходок южанина, этот принял их как должное. «Если он посмеет задеть меня, я скажу ему все, что о нем думаю!» - решила Лианна, но к счастью, Эйрис заговорил не с ней, а с Хранителем Востока. - Лорд Джон, смотрю, и ты почтил своим присутствием этот турнир. Будешь сражаться? - Увы, светлейший государь, те времена, когда я выезжал на ристалище, уже в прошлом, - с сожалением в голосе признался Аррен. – Теперь там будут блистать другие. А честь дома Арренов поддержат мой племянник и внук моей сестры. - Надеюсь, они ее не уронят и тебе не придется стыдиться их после окончания турнира. Я помню, в прежние годы ты одержал немало побед, будет грустно, если твои наследники не покажут должного умения. - Умение сражаться есть важная добродетель рыцаря, но, если они не смогут его проявить, я не стану их стыдиться, - ответил Мудрый Сокол. – Постыдны не поражения, нет ничего зазорного в том, чтобы уступить достойному противнику в честном бою. Постыдны пятна на чести рыцаря и те поступки, которые ее пятнают. - Так утешают себя неудачники, - хмыкнул Эйрис. – Они потом долго рассказывают о том, как старались. А победитель забирает себе главный приз и назначает королеву любви и красоты. - Я надевал венок королевы любви и красоты и Джейн, и Ровене, - с достоинством ответил лорд Джон. Лианна поняла, что речь идет о его покойных женах, и испытала глубокое почтение к тому, как умело старый лорд построил разговор с королем. Если отец и Брандон просто закрывались от злых слов Эйриса, терпеливо снося удары, то Хранитель Востока, оставаясь по форме почтительным и покорным, по сути опрокидывал слова короля, доказывая, что недаром его прозвали Мудрым Соколом. У девушки даже возникла мысль, не поделиться ли с ним своим замыслом о рыцаре Насмешливого Чардрева, но она сразу же поняла, что здесь возникнет непреодолимое препятствие. Бенджен и Бент будут резко против вовлечения в приготовление кого бы то ни было, если не принимать в расчет уже взятого в дело Мику. И если в отношении сьера Боремунда у нее был могучий аргумент в лице прямого указания Старых богов, то за лорда Джона пока что никто не замолвил словечка. Поэтому Лианна лишь порадовалась посрамлению злого короля, который после короткой отповеди лорда Аррена переключил свое внимание на лорда Роберта Баратеона, а потом прошелся и по остальным главам великих домов. Колкие фразы достались всем, и все сносили их молча. Даже Королева Шипов не посмела ничего возразить Эйрису. Повезло лишь одному лорду Квеллону Грейджою: лорда железнорожденных король назвал, как и лорда Уолтера Уэнта, верным слугой и преданным человеком. Наконец, поток словесных королевских иголок иссяк, и светлейший государь изволил проехать к Королевскому Костру. Следом за ним потянулась свита, а встречающие, в свою очередь, потянулись по своим чертогам. - Я не таким короля себе представляла, - шепнула она очень тихо, чтобы не услышал даже отец, но достаточно громко, чтобы ее слова мог разобрать идущий рядом Бенджен. - Я тоже, - ответил младший брат. – А как тебе кронпринц? - Кто? - Принц Рейгар Таргариен. - Бен, я знаю, кто наследник престола, - она повысила голос, поскольку ничего предрассудительного в ее словах уже не было. – Я только не поняла, разве он там был? Мальчика недоуменно хлопнул глазами. - Конечно. - Он держался позади короля, рядом со сьером Эртуром Дейном, - пояснил оказавшийся рядом Бент Роллинг. Лианна передернула плечами и искренне подвела итог: - Значит, он мне никак: я его вообще не заметила.