Жизнь после Тетради Смерти

      6 февраля 2011г. 10:54       Эл находился в больнице уже неделю.       Ясно было, что первоочередной задачей для него станет выяснение того, что случилось с Кирой. Он сделал всё, что было в его силах, чтобы найти информацию о Лайте, но успеха не достиг. В течение нескольких дней он просматривал центральную прессу, газеты Канто и других регионов страны.       С нулевым результатом.       Мидо, желая помочь, умудрился раздобыть выпуски самых известных изданий и региональных газет, вышедших днями, неделями и даже месяцами ранее.       По-прежнему ничего.       В конце концов, Эл уговорил Мидо достать ему прессу со всего мира: из Англии, Америки, Мексики, Аргентины, России, Ирана, Египта, Китая, Индии, Бразилии, Италии, Испании, Уганды, Южной Африки, Франции, Пакистана, Германии, Канады, Австралии, Колумбии, островов Тихого океана и Карибских островов; а также – в качесте последнего средства – заставил доктора поискать информацию в подпольных новостных лентах, доступ к которым был лишь у нескольких людей. Разумеется, Эл входил в их число. Лучший детектив мира имел доступ ко многим исключительным вещам.       Ничего.       Ноль. Пшик. Голяк.       Эл начал выходить из себя.       К тому же у него не осталось непрочитанных газет, и ему стало скучно.       К чести Мидо, он всеми силами пытался развлечь своего пациента. К четвёртому февраля, после того, как Эл проштудировал все доступные газеты, Мидо купил ему книгу чрезвычайно сложных словесных шарад. Эл принял её с благодарностью, но сразу же понял, что справится с нею за час. Он не так уж ошибся: ему потребовалось 56 минут и 39 секунд.       На следующий день, в очередной попытке развеять его скуку доктор притащил ему с десяток объёмных головоломок. По большей части они были из серии "сними кольцо с такой-то штуковины" или "разъедини эти две причудливых фиговины". С ними было покончено ровно через 22 минуты и 18 секунд.       И вот, 6 февраля, Мидо решил попытать удачу с цифрами. Может, он и считал американскую книгу судоку сложной, но Эл – нет. Однако к этому моменту у Эла появилась мысль, что своей способностью играючи решать действительно сложные задачи он, вероятно, задевает чувства Мидо. Поэтому, принявшись за судоку, он постарался разгадывать их намного медленней, чем ему бы хотелось. Теоретически всё должно было выглядеть так, словно ему приходится нелегко, однако обмануть Мидо не вышло.       – Рьюзаки, – заметил он спустя полтора часа после того, как дал Элу книгу. – Если бы ты постарался, то мог бы справиться гораздо быстрее.       – …полагаю, это мне решать, Мидо-сан, – Эл прошёл только половину книги, и это его убивало.       Мидо вздохнул и потёр лоб.       – Слушай, может, меня и уязвляет то, что ты щёлкаешь все эти задачки как очумелый, но вот то, что ты насильно себя сдерживаешь ради моего комфорта, явно расстраивает тебя куда больше. Не стоит.       – Не стоит что? – Эл поднял на Мидо широко распахнутые глаза, пытаясь казаться невинным.       – Щадить мои чувства. Бога ради, я врач! Моя обязанность сделать так, чтоб тебе было удобно. Твои чувства важнее моих.       – Ну, когда вы мне всё так разъяснили… – пожал плечами Эл. Причина оказалась достаточно веской, чтобы ускориться.       Книга была закончена через полчаса.       

***

      К настоящему моменту Эл уже имел представление о здешнем распорядке. Мидо, казалось, находился в больнице двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и, возможно, круглогодично. Дальше по коридору располагалась комната, бывшая чем-то навроде жилого помещения. Именно в ней доктор отдыхал и спал.       Насколько Эл мог судить, кроме Мидо в этой тайной больнице работало всего три человека. Был ассистент доктора, блондин чуть моложе тридцати лет, который, пока доктор не видел, украдкой приносил Элу кексы "Twinkies". Мидо придерживался мнения, что "Twinkies" и прочая американская "вредная еда" в конечном счёте прикончит того, кто её ест; однако Эл рассудил, что если умрёт или впадёт в сахарную кому, доктор просто оживит его обратно. Ещё здесь работала женщина лет тридцати, которая была чем-то средним между секретаршей, администратором и уборщицей, поскольку каждым поздним вечером она приходила в его комнату, чтобы прибрать вещи, которые Мидо оставил валяться как попало. Третьим человеком был тот, кто привозил в больницу продукты и прочие нужные вещи. Сам Эл его никогда не видел, но слышал голос, доносящийся из коридора почти каждую вторую ночь. Из всего этого исходило, что шанс на то, что эту больницу посетят какие-нибудь другие люди, болтался где-то на уровне двух процентов…       Ну и, конечно, Мидо. Поскольку он проводил рядом с Элом куда больше времени, чем все остальные, они с доктором неплохо узнали друг друга. Эл считал, что доктор достаточно умён и весьма проницателен. Если какие-то секреты и удавалось от него скрыть, то лишь в двух случаях. Либо они были слишком виртуозно спрятаны, либо он видел, что что-то не так, но решал, что ничего не хочет об этом знать. Было совершенно очевидно, что Мидо здесь главный, и что ему это нравится. Эл быстро понял, что доктор терпеть не может многочисленных вопросов, поэтому, хотя это его раздражало, старался сдерживать свою натуру детектива и пореже доставать Мидо расспросами. К тому же, у доктора имелся пунктик насчёт здоровой пищи, по каковой причине его ассистент и приносил Элу кексы втихаря. Как ни удивительно, но только в этих двух областях Эл и Мидо категорически не совпадали. В остальном же доктор оказался добрейшим человеком. Он умел во всём найти юмор, ничего не принимал на веру и старался сделать всех максимально счастливыми.       Но в то утро Эл не выдержал. Он сидел на постели, поедая мороженое, а Мидо расположился рядом на стуле. Доктор почти ничего не говорил, но было видно, что он опять досадует из-за слишком большого содержания сахара в мороженом. "Что ж, ему придётся с этим смириться, – подумал Эл, – потому что я не собираюсь отказываться от сладкого. Если ему интересно, то я оцениваю вероятность подобного события в 0%, а то и меньше". К тому же, сейчас доктора будет раздражать отнюдь не мороженое.       – Мидо-сан, – начал Эл. – Я старался не задавать много вопросов, но есть то, что мне необходимо знать.       – От любопытства кошка умерла, – пробурчал Мидо себе под нос.       – Что за кошка? Очень интересно, – склонил голову к плечу Эл.       Мидо понял, что шутка была умышленной, и усмехнулся:       – Просто кошка, Рьюзаки. Это просто глупая поговорка, которую иногда используют.       – Я не использую, – Эл отправил в рот очередную ложку.       Доктор покачал головой:       – Неважно. Что ты хочешь узнать?       Эл на мгновение задумался, формулируя вопрос.       – Ну, во-первых, мне очень интересно, как можно воскресить человека из мёртвых.       – О, – теперь задумался Мидо. – И процесс, и ответ… довольно долгие и непростые.       – У меня полно времени, – пожал плечами Эл.       – Верно, – признал доктор. – Думаю, меня больше беспокоит, что тебе трудно будет понять.       – Мидо-сан, – Эл едва сдержал широкую ухмылку. – За прошедшие несколько дней я перечитал уйму газет на разных языках, решал сложнейшие кроссворды, разбирал и собирал головоломки за считанные секунды, а также разгадывал судоку, которые большинство людей сочли бы практически неразрешимыми. И, несмотря на это вы считаете, что я не смогу вас понять?        – Извини, – покачал головой Мидо. – Это было глупо с моей стороны.       Эл съел ещё ложку мороженого:       – Я вас прощаю. А теперь объясните мне, пожалуйста, весь процесс.       Мидо не спеша начал описывать всё, что происходит с телом человека после смерти. Как прекращается активность клеток, коченеет тело, кровь постепенно просачивается в ткани и тому подобное. Почти всё из того, что доктор описывал, Эл уже знал, но не перебивал и молча впитывал информацию.       Затем Мидо перешёл к тому, как обратить все эти процессы вспять. На объяснение этого ему понадобилось много времени, поскольку устройство человеческого тела – вещь сложная. И, безусловно, самым сложным для адекватного объяснения оказался мозг. Мидо в мельчайших подробностях описал, как нужно было создавать и стимулировать клетки мозга, чтобы перезапустить все функции организма. Он рассказал, как на определённые доли мозга нужно было воздействовать с помощью электрических разрядов, причём очень осторожно, поскольку в противном случае Эл мог буквально лишиться всех воспоминаний и был бы вынужден обучаться всему заново, как младенец. Но восстанавливать приходилось не только мозг. В каждом органе были свои типы клеток, которые необходимо было вырастить заново. Некоторые достаточно было просто стимулировать к размножению, другие трансплантировать с помощью многочисленных хирургических вмешательств и операций. Благодаря чудесам современной науки, вся кровь Эла была до капли удалена из его организма и заменена на новую. Во время этого процесса в его вены также был введён особый тип жидкости. Хотя Мидо был несколько схематичен в деталях, в целом Эл понимал, о чём тот говорит. Последним этапом всей процедуры стал перезапуск сердца, который, по словам Мидо, был произведён около четырёх часов и пяти минут утра 31 января 2011года.       Всё время, пока длился рассказ, Эл сидел тихо. Он был удивлён, что о многих аспектах процесса смог догадаться самостоятельно, однако доктору, похоже, удалось изобрести несколько весьма занятных хирургических методов.       Но едва Мидо закончил и откинулся на спинку стула, Эл понял, что это далеко не всё.       – Мидо-сан, – осторожно заговорил он. – Думаю, теперь я имею представление о том, что вы мне описали. Однако мне кажется, что вы утаили одну очень важную деталь.       – О чём ты? – нахмурился доктор.       – Если вновь запустить в теле человека все процессы, есть стопроцентная вероятность того, что на выходе получится прекрасно функционирующий труп… но он не будет живым.       Интерес Эла был не праздным, и Мидо понял намёк. Смерть – это пусть и привычная, но сверхъестественная вещь, и оживлять мёртвых без использования неких сверхъестественных средств было бы невозможно.       – От тебя ничего не ускользает, да, Рьюзаки? – вздохнул Мидо. – Позволь мне сказать вот что: есть некая процедура, которую я провёл с твоим телом. Её можно счесть довольно… неортодоксальной. Эта процедура стала, по сути, ключом к возвращению тебя к жизни. Пока я держу её в тайне, я могу не волноваться об ужасных последствиях своего открытия. Но если я раскрою этот секрет не тому человеку, если он попадёт не в те руки, то мир, который мы знаем, сможет очень легко погрузиться в хаос.       Доктор посмотрел Элу прямо в глаза:       – Кроме меня на данный момент только ты знаешь о том, что эта процедура вообще существует, и я решительно намерен остаться единственным, кто будет играть в Бога, познавая все её возможности.        Эл понимающе кивнул.       – Я очень уважаю ваше решение, Мидо-сан. Думаю, лучше вам держать тайну при себе.       – Точно. Ты хотел ещё о чём-то спросить?       Эл помедлил.       – Да. Ещё один вопрос, только, боюсь, ответ на него может оказаться ещё длиннее, чем предыдущий.       Доктор снова вздохнул.       – Это не повод его не задать. К тому же, – он усмехнулся, – если я не отвечу сейчас, ты просто спросишь в следующий раз.       Эл пожал плечами. Это было правдой.       – Не могли бы вы рассказать мне, как вы… заполучили моё тело? Я понимаю, что вы уже отвечали на этот вопрос, но не вполне удовлетворили моё любопытство.       – Ты хочешь… узнать всё в подробностях?       – Да. Начните с самого начала.       Мидо нехотя кивнул:       – Это займёт какое-то время.       Сделав глубокий вдох, он начал рассказ.