Assassin's creed 1926. Противостояние

1

Зима была холодной…

      Тихий шепот, навязчивый, настойчивый, нескончаемый, как кошмар, в котором он находился. Увяз, словно косточка в желе. Его стальные холодные пальцы прутьями опутали горло, забрались сквозь приоткрытые губы в рот, разрывая челюсть на части, проникая в глотку шершавыми морозными прикосновениями, отбирая дыхание, голос. Звуки вылетали изо рта неоформленным мычанием, хриплыми стонами. Сны, вылезая из головы, застывали на лбу вязкой и липкой испариной, крутили голову, словно в бреду. И вдруг в этой тьме, таком знакомом кошмаре очертания. Ее. Неясные, нечеткие, но вполне понятные. Вначале он радуется, зовет ее по имени. Она оборачивается. Улыбается. Идет навстречу. Но следом…       Вот смерть пришла, но сон мой не прервался…       Громкий хлопок, тихий вскрик и он сам кричит от ужаса. Кричит громко, держа в руках ее окровавленную голову, исступленно шепча ее имя.       Томас проснулся. Глаза, яркие, голубые, холодные распахнулись, обнажая радужку и колодцы зрачков. Грудь его тяжело вздымалась, ходя ходуном, выпуская из тюрьмы ребер хриплое дыхание, влажное от скопившейся в горле слюны и слез. Он резко моргнул, вдыхая рвано и судорожно, стараясь вернуть себя в реальность. В спальню, в постель под тяжелым покрывалом, в тело, потное и дрожащее.       Томми не сразу понял, что кто-то тряс его за плечо, не сразу почувствовал худую ладонь. Он вздрогнул и порывисто дернулся, отточенным до автоматизма движением выхватывая из-под подушки кольт и направляя его в сторону размытой фигуры перед собой. Яркий луч света, искаженный цветным плафоном бра, заставил его зажмуриться. Мужчина сощурился, прикрывая ладонью лицо и различая теперь знакомые очертания. Элизабет. Тяжело дыша, он медленно опустил руку вместе с пистолетом.       Шелби сел, согнув колени и опуская на них вес тела. Он снова зажмурился, прижимая пальцы к глазам, а затем резко распахнул веки. Стараясь вернуть себе контроль над телом и разумом, мужчина несколько раз глубоко вдохнул, чувствуя, как каждая мышца в груди незамедлительно отозвалась на это простое действие спазмом и ноющей болью. Спустя несколько секунд он, немного отстранившись, оперся локтями о колени. Кольт в напряженных пальцах все еще нервно подрагивал. Заметив это, мужчина со стуком опустил его рядом с часами на тумбочку.       Быстро мазанув взглядом, Шелби посмотрел на Элизабет. Та сидела все также рядом с ним, не шелохнувшись, испуганная, с замершей в воздухе худой и чуть подрагивающей ладонью. Она только смотрела практически не моргая. Это продолжалось пару долгих мгновений и ее пытливый взгляд, болезненный и полный жалости и печали, становится невыносимым. От него захотелось спрятаться и Томас сам не заметил, как отвернулся. Женщина переместилась, садясь, так же, как и он, но с противоположной стороны, лицом к нему.       Шум и звон в ушах стихли, позволяя сосредоточиться на реальности. Томми переместил взгляд направо, к окну. Тяжелые шторы на нем были всегда распахнуты. Чтобы он мог раньше увидеть рассвет. Томас снова ждал его, как и тогда, каждую ночь после войны. Только рдеющее на востоке солнце единственное могло спасти его от кошмаров и теперь снова было необходимо ему после смерти Грейс.       Сейчас, расчерчивая пространство на ровные косые квадраты, сквозь готические пикообразные арки струился свет прозрачной луны.       Мужчина перевел взгляд на часы, поблескивающие на прикроватной тумбе. Половина шестого. С момента нападения прошло уже несколько часов, но Артур так и не объявился.       Картина ночного кошмара резкой контрастной вспышкой мелькнула в мозгу. Словно грубая вставка на киноленте его подсознания: громкий выстрел, крик, но уже не Грейс. Кейт. И ее бледнеющее смертью лицо в его ладонях, с которых водопадом стекала кровь. Стуки кирок и лопат за стеной, по обыкновению перемежающиеся с тихим голосом Грейс и ее неясными очертаниями сегодня обрели новую форму.       Пальцы снова легли на веки, закрывая, прижимая, затем поднялись выше, стирая пот. Кислый привкус во рту напомнил о навязчивом желании закурить.       - Снова кошмары? – Голос Лиззи звучал глухо, все еще испуганно. Томми нахмурился, и сделал над собой усилие, чтобы снова обернуться и всмотреться в ее лицо, сквозь резь в глазах.       - Кошмары? – Он сам хрипел и потому, поспешил прочистить горло, в недоумении уставившись на женщину перед собой. Скользнув ладонями по лицу, растирая, мужчина взлохматил пятерней волосы, бросая более внимательный взгляд на Лиз.       Сквозь узорчатую ткань покрывала она, повторяя его собственное движение, обхватила колени, прижимая их к груди, и бретелька ее ночной сорочки соскользнула вниз. Томас в задумчивости проследил за этим с каким-то странным оцепенением.       - Ты кричал. – Тихо произнесла она, немного подаваясь вперед, чтобы устроиться удобнее и бросила на него еще один затравленный взгляд, тут же опуская глаза обратно к сцепленным пальцам. Тонкие фаланги сжались, заметно побелев и мужчина, заметив это, снова поднял глаза к лицу женщины. – Кто эта Кейт? – Мужчине показалось, что он ослышался, сердце неприятно ухнуло где-то под ребрами. – Ты звал ее… - Еще один глухой удар и Томас уже не мог отвести взгляда от ее глаз, которые женщина подняла на него. – По имени несколько раз.       Томми вздрогнул. Он ощутил себя как в детстве, когда самый страшный секрет вдруг всплывает наружу, вылезает на поверхность, точно черви после дождя, чтобы стать всеобщим интересом и поводом для обсуждений.       Вместо ответа мужчина сдавлено промычал нечто неопределенное, бросая на женщину быстрый взгляд, и потянулся к тумбочке, где рядом с часами и кольтом лежал портсигар. Щелчок зажигалки, огонек пламени и дым приятной тяжестью наполнил рот, горло, легкие. Выдыхая густое облако, он понемногу начал ощущать, как голова обретает ясность, а уставшие мышцы расслабляются. Том еще несколько раз затянулся, скользя ленивым взглядом по комнате, и стараясь при этом не задеть им Лиззи.       - Это неважно. – Наконец быстро ответил мужчина, снова затягиваясь, понимая, что ведет себя как глупый мальчишка, пытающийся отрицать очевидное перед взрослыми, которые с молчаливой снисходительностью и укором смотрят на него сверху вниз, как бы говоря «мы и так все знаем, бессмысленно отпираться, малыш».       Почему-то ему стало смешно.       Глядя на улыбку на губах Шелби лицо Элизабет исказила гримаса отчаяния, которую она не успела скрыть. Или не захотела.       Томми нахмурился, вглядываясь в высокие скулы и нос с небольшой горбинкой, поднялся выше, замечая, как в глазах женщины застывают слезы. Дыхание перехватило и что-то неприятное заворочалось за грудиной. Раздражение скользкое и злое своими длинными щупальцами потянулось к сердцу, обхватывая его в липком горячем объятии.       А в следующий миг он отчетливо понял, что хочет, чтобы Лиззи ушла. Исчезла. Внезапно, все, что было связано с ней, перестало быть важным. Томас даже удивился этому, впервые осознанно наблюдая подобную мысль и даже попытался убедить себя в обратном, но все что ему удалось, так это впасть в еще большее раздражение, которое рисковало ухудшить, похоже и без того паршивую ситуацию.       - Она очень помогла мне, Лиз. – Зачем-то объяснил он, тяжело вздохнув. – Вчера. Вот и все.       Женщина тяжело вздохнула и, уткнувшись лбом колени, спросила:       - Помогла? Но в чем? – Элизабет вопросительно изогнула брови, приподнимая их, и во взгляде ее стало меньше печали и чуть больше надежды. – Ты мне ничего не говоришь, не рассказываешь и я…       Томасу стало тошно. Он поспешил отвернуться к окну, рассосредоточенно и хаотично скользя взглядом по зимнему пейзажу, и снова затянулся, впуская горький дым в легкие.       - Решить один вопрос, касаемо сделки. – Он выдохнул. – Я говорил тебе на прошлой неделе.       Лиззи поджала губы, было видно по ее лицу, что она хотела знать больше, но спросить не могла. Не хотела терять иллюзию, боялась расстаться с ней, хотя понимала всем сердцем, что теперь даже она, эта крохотная эфемерная надежда, грозила рассыпаться на куски.       Томми продолжал молча курить, молясь про себя, чтобы этот разговор был окончен. У него у самого не было ответов, и посему, спроси Элизабет еще хоть что-нибудь, он точно сломается и что еще хуже – сломает ее. А этого он никак не хотел. Слишком много эта женщина сделала для него и для Чарльза за последние два года. Слишком многим он был обязан ей.       Обязан ли?       - Томми, скажи… - Голос Лиззи дрогнул, нарушая на миг воцарившееся молчание, словно больше всего на свете она боялась задать тот вопрос, что мучил и терзал ее. Томас замер, подспудно, каким-то невероятным образом понимая, что она хочет знать. – А ты… - в глазах мужчины на миг мелькнуло недоумение, и он вопросительно изогнул бровь, снова заставляя себя включаться в их разговор. Больше всего на свете сейчас он мечтал ошибиться. – Скажи… ты… любишь меня?       Повисла пауза, во время которой Том отвернулся, крепче сжимая в зубах дымящуюся сигарету. Мышцы его челюсти на миг рельефно проступили под кожей. Он не смотрел на Элизабет, но ответ можно было прочитать за секунду до того, как лицо его превратилось в каменную маску. И Лиззи смогла это сделать. Что-то в груди ее болезненно сжалось и разорвалось и у нее не получилось сдержать слезы, которые получив свободу, скользнули вниз по щекам. В надежде она пыталась убедить себя, что ошиблась, настойчиво ища его взгляд. Тело мужчины напряглось и застыло, он очень долго не смотрел на нее, а когда его обжигающие холодом ледяные глаза вернулись к ее лицу, по спине женщины пробежал озноб.       - Пока я здесь. – Твердо произнес Том, сбрасывая пепел прямо на пол. – С тобой, – он пальцами указал в сторону Лиззи, – в этой постели. Ты не должна задавать мне таких вопросов. – Сигарета с шипением затухла, сжимаясь гармошкой и роняя обрезки табачных листьев, от соприкосновения с деревянным столбиком кровати.       Женщина с трудом проглотила комок, застрявший в горле. У нее не хватило сил выдержать его взгляд. Она отвернулась в сторону. Захотелось одеться. Одеться и уйти, но не смогла. Проклиная себя за слабость, Элизабет еще раз посмотрела на Томаса, но он, избегая ее взгляд, поднялся, вставая с кровати, и отошел к окну.       Холод, сочившийся сквозь щели в раме, струился по полу и лизнул босые пальцы ног, едва Томас отогнал себя на безопасное расстояние, замирая в одном из подсвеченных бледным светом квадратов на полу. Время тянулось очень лениво. Снова захотелось курить, но для этого нужно было вернуться туда, откуда он сбежал. Слушая тишину за своей спиной, мужчина понимал, что, обернувшись, увидит то, от чего так старательно дистанцировался. Но от чего на самом деле Томми старался сбежать, он понять не мог. Ладони снова прижались к лицу, растирая резкими движениями. Луч света мазанул по глазам, и мужчина резко вскинул голову. Далекий свет фар показался ему спасительным маяком, а шорох шин по брусчатке внизу – гимном освобождения.       Но едва Шелби обернулся, как грудь его сдавило тисками. Ноги стали чугунными и словно приросли к полу. Мужчина сглотнул и сжал кулаки. За эти дни многое поменялось в нем, словно душа его, наконец, решила вернуться в тело и теперь, по-хозяйски сбрасывала к ногам белоснежные простыни, которыми было укрыто сердце. Обнажая. Но сделала она это руками совсем не той женщины, что сидела сейчас перед ним. Не той, что так много отдала ему, настолько, что себе, вероятно, ничего не оставила. Раздражение утихло в тот же миг, когда Томас осознал это. Ему стало жаль ее. Он знал, что этим чувством оскорбил бы Лиззи, но ведь ей не обязательно об этом знать.       Каким-то чудом он нашел в себе силы вернуться к постели и, потянув женщину за руку, мягким касанием уложить ее голову на подушку. Его пальцы пробежались по темным шелковым волосам, поглаживая, успокаивая, а губы мягко коснулись виска и мокрых от слез щек.       - Спи Лиз, мне надо идти, - прошептал он, в невесомом поцелуе касаясь влажных дрожащих губ. Он укрыл ее одеялом, оставляя одну ладонь на плече.       Женщина подняла на него взгляд полный надежды и, мужчина заставил себя встретить его. Еще раз скользнув ладонью по ее волосам и прошептав еще одно тихое «спи», Томас поднялся. Он быстро натянул брюки и, поправив подтяжки, сунул ноги в домашние туфли и вышел из комнаты.       Она ждала, но он не обернулся.       Элизабет Старк была умной женщиной, и, Томас Шелби знал это. Он уважал ее, ценил и до недавнего времени думал, что она может стать той, с кем не в тягость провести остаток жизни.       До недавнего времени Элизабет тоже так думала, но сейчас, закусив зубами край подушки, она беззвучно рыдала, проклиная свое глупое сердце, а заодно и ту, по чьей вине оно рассыпàлось вдребезги.       Фигура Артура в тусклом свете одной единственной лапочки под потолком выглядела довольно гротескно. Лицо его покрылось тенями, обостряя черты, превращая впалые щеки в овраги, а широкий нос в горбатую вершину горы. Мужчина обернулся на скрип двери и отошел в сторону, пропуская младшего брата вперед.       Бедолага, которого они с парнями подобрали в одном из переулков, где напали на Томми, вздрогнул и сжался, бросая затравленный взгляд на братьев Шелби.       Томас, спрятав одну ладонь в карман брюк обошел Артура, останавливаясь рядом, и пальцами второй руки скользнул по губам, внимательно вглядываясь в щуплого паренька, сидящего на стуле посреди небольшой подвальной комнаты. Свет на мгновение мигнул, оставляя взамен лунный луч, пробивающийся сквозь узкое оконце под потолком.       - Известно, что с остальными? – Томми перевел взгляд на старшего брата.       - Если ты о людях Чангретты, то те, кто остались, вряд ли смогут что-нибудь рассказать. - Артур слегка склонив голову, проговорил в пол голоса. - А бобби своих растащили почти сразу. – Он, приподняв подбородок, качнул им в сторону сжавшегося паренька, - этого не заметили, потому что он был в переулке. – Мужчина помолчал немного, бросая на брата хмурый взгляд. – Томми… если началось то, о чем я думаю, то нужно…       - Подожди, Артур. – Спокойно и холодно проговорил Шелби-младший, доставая из портсигара сигарету и зажимая ее в зубах. – Все не совсем так, как мы думали. У нас будет время обсудить это, но сперва, я должен кое-что спросить у нашего гостя… - С этими словами он вцепился глазами в юношу, буквально ощущая как его тело затряслось.       Это не укрылось и от взгляда Артура:       - Осторожно, - хмыкнул он, - у бедолаги сломана челюсть, так что советую не напирать на высшую математику и не задавать сложных вопросов.       - Это вы его так? – Снова спрятав руки в карманы брюк, Томас перекатил сигарету из одного уголка рта в другой.       - Нет. – Артур в отрицательном жесте качнул головой. – Говорю же, таким нашли его в переулке неподалеку от того места, где у вас случилось свидание.       Младший брат сощурился и, наклонившись, внимательно всмотрелся в опухшее и покрытое синяками лицо полисмена. Он не помнил, чтобы отделывал кого-то вот так.       Мужчина прошелся по подвалу, в задумчивости следя за тем, как его собственная тень перемещается в бледном свете луны, проникающем сквозь все тоже узкое оконце, расположенное под потолком. Обхватив ладонью спинку одного из стульев, стоящих у стены, он рывком поднял его и, поставив ровно перед растерзанным констеблем, сел. Парень испугано отпрянул и шаткий стул, на который его усадил Артур, жалобно скрипнул в ответ.       Томас, перекинув ногу на ногу, обводил спокойным и оценивающим взглядом человека перед собой. Констебль невольно вздрогнул, столкнувшись с его глазами. Нет, будучи полисменом, он не раз встречал преступников, бандитов и гангстеров и был немало наслышан о том, на что способны эти звери. Каждый из них мог по праву считаться конченым психопатом. Но о человеке по имени Томас Шелби слагали легенды. И в Бирмингеме каждый, кто хоть раз имел дело с ним или с его «Острыми козырьками» говорил то, что раньше вызывало у юноши лишь ироничную усмешку. Младший констебль Магуайер никогда не считал себя суеверным человеком, но смотря в эти глаза и не имея ни сил, ни возможности отвернуться, жалел о том, что связанные за спиной руки не дадут ему повторить жест, что так часто совершала его бабуля, когда, крестясь, вспоминала времена лондонского потрошителя.       И теперь уже не хотелось смеяться над теми, кто говорил, что, оказавшись рядом с королем, единственно верным считалось лишь одно. Встать на колени и склонив голову произнести несколько заветных, определяющих судьбу слов: «Да, мистер Шелби». Дрожь пронеслась по телу, а вспотевшие и связанные за спиной ладони вмиг стали холодными. Тобби Магуайер издал сиплый тонкий вздох и, глядя в ледяные глаза, в которых проявлялось нечто совершенно конкретное, с ужасом убедился. Вотчина Шелби – смерть, жестокость, власть. Конкретный мир. Сегодняшний мир.       - Чей был приказ? – Тихо и немного хрипло произнес Томас, чуть склоняя голову на бок и затягиваясь, разрушая звенящую тишину, что успела прочно укорениться в пространстве.       Констебль вздрогнул еще раз и заерзал на своем шатком стуле, так и не понимая, чего ему больше хочется: сесть ровнее или отодвинуться подальше от этого человека.       - Главного инспектора Уильямсона. – Язык с трудом слушался, а открывать рот было мучительно больно, поэтому слова, произнесенные юношей, утонули в общем месиве нечетких звуков, но, казалось, Шелби понял его. Мужчина молча кивнул, подтверждая свои догадки.       - А кто приказал ему?       Парень пожал плечами и мотнул головой, стараясь делать это как можно более медленно, чтобы не потревожить разбитую челюсть.       Томас переглянулся с Артуром и заговорил по-цыгански. Тобби мог бы понять немногое, его мать была наполовину ромà, но он был смертельно напуган и единственное, что сейчас могло уместиться в его голове, так это мысль о том, как жаль, что он не успел пригласить Сидни на свидание. Волна паники внезапно накрыла его.       - Убьете меня? – Молодой констебль, ассиметрично скривил рот и тут же сдавленно зашипел от боли и закашлялся, орошая слюной вперемешку с кровью проглядывающую сквозь распахнутую ткань кителя сорочку.       Томас Шелби молчал, снова задумчиво наблюдая за ним.       - Как тебя зовут? – Наконец хрипло поинтересовался он, когда констебль прекратил кашлять и снова затих.       - Тобби, сер. – Парень затравленно посмотрел в ответ. Страх душил его, в глазах потемнело, в них застыл ужас. Ужас от осознания неизбежного. Интересно, вернут ли его тело семье или он останется гнить с камнем на шее в какой-нибудь протухшей запруде? – Тобби Магуайер.       - Тобби… Несколько часов назад ты пытался убить меня. – Сказал Том. – К тому же, ты не знаешь ответы на важные для меня вопросы. Выходит, ты абсолютно бесполезен.       Глаза парня расширились от ужаса, а нижняя губа задрожала и с нее тонкой паутинкой поползла нить кровавой слюны. Томас же тем временем спокойно продолжил.       - Как же я должен поступить с тобой?       - Не убивайте, пожалуйста… - к своему стыду, юноша заметил, как в его голосе появляются умоляющие нотки, а глаза начинает щипать от слез. Болезненная судорога снова исказило его изуродованное лицо, и констебль в очередной раз закашлялся.       - Почему? – Совершенно искренне поинтересовался Шелби, все также неотрывно наблюдая за ним. – Скажи, стреляя мне в спину, ты надеялся промахнуться?       - Пожалуйста, мистер Шелби, я помогу вам. Я найду ответы на ваши вопросы. Я сделаю все… все, что вы скажете! Прошу вас, сер, только не убивайте меня! Пожалуйста…       Парень опустил голову и все его тело сотряслось от сдавленных рыданий. Он заплакал как ребенок. От отчаяния, охватившего его целиком. От страха и ужаса перед человеком, сидящим сейчас перед ним. Тобиас Магуайер плакал как в детстве, не в силах прекратить душащих его тело всхлипов, не обращая внимания на боль в переломанной челюсти. Будучи полисменом, он не раз встречал преступников, бандитов и гангстеров и был немало наслышан о том, на что способны эти звери. Но одного взгляда в мертвые глаза Томаса Шелби хватило констеблю, чтобы понять: этот человек был самым опасным из них.       Он боялся смерти и Господь свидетель, если это спасет его он готов умолять на коленях.       Две пары внимательных глаз следили за ним. Братья снова перебросились парой фраз. И Тобби рискнул поднять на них взгляд, утыкаясь глазами в старшего – Артура Шелби. Тот оглядел его сквозь прищур.       - Убивать тебя не имеет смысла, лишь при одном условии. – Наконец произнес Томас, обращаясь к харкающему кровью констеблю, который тут же облегченно выдохнул. – И я позволю тебе жить, но, разумеется, не бесплатно. – Он склонился вперед, опираясь локтями о колени, говоря тихо и вкрадчиво. – Тебе придется пошевелить задницей и достать для меня кое-что.       - Что? – С трудом ворочая переломанной челюстью, хрипло спросил полисмен, и вязкая кровавая слюна, вперемешку со слезами, заструилась вниз по его подбородку.       - Информацию.

***

      Лес, окружавший поместье, не так давно еще бывший ухоженным парком, год от года становился все более густым. Тучи не пропускали солнечного света. Деревья здесь теснились друг к другу и их голые кроны, нависавшие над подъездной дорожкой к особняку по Саттон-Колдфилд, пропускали тусклые лучи зимнего солнца, но его света было недостаточно чтобы разогнать мрак, засевший в тенях.       Расплатившись с кебменом и вернувшись в дом, Кейт сразу проследовала в гостиную, где, судя по заливистому смеху, царило непривычное оживление. Даниэлла, в совершенно несвойственной ей манере щебетала без умолку. Ее звонкий голос доносился из глубины гостиной, откуда в ответ раздавались не менее воодушевленные реплики Фрая. Судя по всему, старик был рад, такому энтузиазму со стороны француженки и ему явно льстило ее внимание. Это Кейтлин поняла сразу, едва оказалась в комнате.       За широкими окнами гостиной ленивое зимнее солнце медленно и вяло светило, переливаясь за ветвями деревьев, с трудом выглядывая из-за них сквозь плотный настил облаков. Даже оно, казалось, никуда не торопится. Деревья, обильно припорошенные снегом, укрытые им, словно снежной периной, спали, мерно дыша под легкими порывами ветра.       - Месье Фрай, вы просто обязаны побывать в Пари. Вы наверняка не знаете, но у нас в штабе Братства сохранились уникальные фрески, принадлежавшие самому графу Мирабо! И-и… - кокетливо протянула девушка, - согласно легенде они до сих пор хранят тайну местоположения пропавших сокровищ Мари Анутанетт! – На высокой ноте закончила она.       Джейк хохотнул и покачнулся с пяток на мыски, отходя от картин, украшавших одну из стен в гостиной, с которыми, по всей вероятности, он и знакомил Рори до прихода Катрин.       - Королева была богата, мадемуазель, это истинно так, но боюсь, я уже стар для таких приключений…       - Ох, бросьте-бросьте, ни к чему эта скромность, я уверена, что вы…       Кейтлин перевела взгляд на Джерома, по чьему лицу было понятно, что он крайне рад, что перестал быть предметом внимания, но и сам был немало удивлен необычному поведению Даниэллы.       Оставив воркующую с Фраем Рори, Кейтлин прошла вглубь комнаты, усаживаясь в кресле напротив старого друга.       - Привет. – Губы француза изогнулись в улыбке.       Девушка тепло улыбнулась, протягивая ладонь и касаясь пальцами руки д’Артуа.       - Видок у тебя не очень.       - Отвык от общества Рори. – Пожал плечами Джером, бросая взгляд на Даниэллу, которая все еще продолжала что-то увлеченно рассказывать Джейкобу. – Ужасный день.       - Один из многих. – Кивнула в ответ девушка. – Я рада, что вы здесь, правда не ожидала, что ты приедешь лично. Хотя, не скрою, твое появление весьма кстати.       Француз перевел взгляд на Кейт, и едва заметно помрачнел. В его глазах застыл вопрос.       Джером был человеком обаятельным, способным найти подход практически к любому, однако с недавних пор прекратил носить эту маску, став резким, жестким, порывистым, со взглядом острым как скальпель. Ей как раз нужен был палач. Тот, кто ломает дубинку, а не тот, кого ломает она.       - Но, прежде, я хочу знать, что привело тебя?       Он поднес чашку к губам, делая глоток.       - Ну вот, заинтриговала, – протянул мужчина и ухмыльнулся.       - Итак? – Кейт сложила руки, переплетая пальцы в замок и выжидающе посмотрела на него.       Джером молчал какое-то время, внимательно изучая ее.       - А знаешь… что-то в тебе поменялось, сестренка. – С легкой улыбкой произнес мужчина, сквозь прищур оценивающе осматривая девушку перед собой. – Раньше ты бы заставила ответить меня на десяток дежурных вопросов, вытащила бы все детали, а сейчас… Сразу к делу. Удивительно. – Он взмахнул пальцами. – Мы ведь не виделись с тобой, года три, кажется, не так ли?       - Почти четыре. – Поправила его ассасин.       - Почти четыре… как летит время. – Задумчиво протянул француз, и взгляд его на миг затуманился, а когда он вновь обрел четкость, д’Артуа произнес чуть более холодно. – Ну что ж. К делу, так к делу. – Он взмахнул своими длинными музыкальными пальцами и пристально посмотрел на Кейт. – У нас проблемы, Кери.       Д’Артуа замолчал, следя за тем, как меняется выражение лица девушки. Она вопросительно посмотрела на него, ожидая продолжения. Мужчина достал из внутреннего кармана, и точно опытный крупье метнул на стол перед девушкой несколько карточек. На трех фотографических снимках был изображен только один человек, но всегда с разных ракурсов.       Взглянув на них, Кейтлин вздрогнула и на лице ее застыла каменная маска.       - Ирэн. – Француз произнес это имя с отвращением. Бросил резко, словно удар на отмашь. – Под ее руководством мятежники перешли к открытому противостоянию, потери все больше. Боюсь времени у нас не так много и именно поэтому я приехал. Чтобы забрать тебя. – Жестко произнес он и кивнул, словно стараясь этим жестом, подтвердить значимость своих слов.       - Забрать?       Тело девушки напряглось, а бровь крылом взметнулась, выражая удивление. Она выпрямилась на своем месте, расправив плечи, и на миг отвернулась в сторону, цепляясь взглядом за мирно беседующих Рори и Джейка. Кейтлин очень старалась не выдать своих чувств. Когда она вновь обернулась, то лишь равнодушно пожала плечами. Лицо ее при этом не выражало никаких эмоций.       - Рори заменит тебя здесь. Ты поедешь со мной, а она закончит вопросы со сделкой и Фраем. – С этими словами Джером кивком головы указал в сторону беседующих ассасинов. Голос его звучал уверенно, так, словно принятое им решение, было неоспоримо и не нуждалось в критике. – У нее уже получилось найти общий язык с этим высокомерным снобом, так что думаю, и в остальном проблем у нее не возникнет.       Прежде чем ответить Кейт внимательно посмотрела на друга, но тот встретил ее взгляд спокойно, слегка изогнув бровь.       - Боюсь, что на данный момент это невозможно. – Властно в тон французу произнесла девушка после непродолжительного молчания.       Мужчина нахмурился. Не такой реакции он ожидал.       - Почему?       - Потому что то, чем я занимаюсь сейчас – эта сделка – часть более крупной проблемы. И на данный момент она является не менее важной, чем мятеж. К превеликому моему сожалению.       - Что может быть важнее проблем внутри собственной страны? Внутри Братства, позволь узнать? – Мужчина говорил спокойно, но в голосе его появились стальные нотки.       Девушка заговорила чуть тише.       - Об этом я писала тебе и больше рассказать не могу.       - Хорошо. – Протянул француз, с трудом сдерживая накатившее раздражение. Ему ощутимо не нравилось и удивляло такое ее поведение, но он постарался этого не показать. – Пусть так. Но ты понимаешь, что это не меняет того, что тебе нужно будет вернуться во Францию.       - Безусловно, – кивнула Кейт. – но не сейчас. Мне нужно время, чтобы закончить все здесь. – Твердо закончила девушка, чуть нахмурившись. – Самой.       Она намертво стояла на своем.       Джером тяжело вздохнул. Мужчина вынужден был признать, что почти за четыре года их разлуки, Катрин стала еще более упрямой, чем была прежде. Раньше она хотя бы прислушивалась к нему. Собственные слова теперь казались ему пустыми. Она все обесценила. И сейчас д’Артуа чувствовал себя игроком в рулетку, который никак не мог угадать правильный ответ. Что он должен был сказать ей, чтобы она послушно пошла за ним как раньше?       К сожалению, Джером не знал, а потому сделал то единственное, что ему оставалось, пока другое решение не посетило его светлую голову.       - И зачем же я тебе понадобился? – Спустя несколько долгих минут молчания спросил француз, отступая.       - Помнишь я писала тебе о сделке и о тех англичанах, с которыми мне нужно было договориться?       - Шелби.       - Именно. – Кивнула девушка и удобнее устроилась в кресле. – И сейчас мне нужно, чтобы ты отвлек от меня их внимание. – Прямо ответила Кейтлин. – Хочу сыграть в плохого и хорошего полицейского.       - А я, стало быть, буду в роли плохого? – Улыбнувшись, Джером подался вперед, опираясь локтями о колени. На лице его застыло предвкушение битвы.       - Мы оба знаем, что добрый самаритянин не твое амплуа. – Изогнув бровь улыбнулась в ответ Кейтлин и тоже наклонилась ближе. Внезапно лицо ее стало серьезным. – Только не перегни палку, мне нужно чтобы ты просто отвлек внимание. – Девушка, прикрыв глаза, качнула головой. – Мне не нужны реки крови и гора кровавых тел.       - Ты меня переоцениваешь. – Наигранно грустно произнес д’Артуа.       - Я серьезно, Джер, не надо никого провоцировать.       - Боже, какая ты скучная. – Он откинулся обратно на спинку кресла.       - Надеюсь, ты меня понял. Детали обсудим позже.       - Хорошо. Я помогу тебе. Но после, нам придется уехать.       - Поговорим об этом, когда придет время.       Француз уже открыл рот, чтобы ответить, но внезапно раздался звонкий смех Даниэллы. Кейт и Джером синхронно повернули головы. Рори, бурно жестикулируя, принялась вновь что-то увлеченно объяснять Фраю, а тот, польщенный таким вниманием со стороны молодой женщины, широко улыбался. Прервать поток неприкрытой лести и совсем несвойственного Рори энтузиазма смогла Беатрис, бесшумно появившаяся на пороге гостиной.       - Комнаты для месье д’Артуа и мадемуазель Прудон готовы. – Вежливо проговорила она, скупо улыбнувшись.       Рори тут же встрепенулась и, пообещав Фраю вернуться в ближайшее время, подплыла к Кейт.       Девушка, подождав, когда подруга поднимется из кресла, обхватила ее за локоть и сама повела на второй этаж. Джером следовал за ними, но едва оказался у дверей заготовленной для него спальни, тут же поспешил скрыться в ней, состроив Рори страшные глаза. Кейтлин бросила непонимающий взгляд на подругу, но Даниэлла лишь ухмыльнулась, провожая взглядом мужчину, и шепнула Кейт на ухо:       - До сих пор дуется на меня.       Кейтлин удивленно приподняла брови:       - Что-то стряслось?       - Оh, ma cherie, это же мужчины… Им разве нужен повод? – Хихикнула она и мягко обхватила пальцами плечо подруги.       - Кстати о мужчинах, как там поживает герр доктор Фройд? – В голосе Кейт послышался искренний интерес. – В Вене ты ведь остановилась у него? И как тебе работа в качестве его ассистента?       - Сomme ci, comme ça, ma cherie. Но, одно могу сказать точно, я пожалела об этом тут же. – Фыркнула француженка, скорчив недовольную гримасу. – Mon Dieu, дорогая, ты бы видела, как живет этот недоделанный Дон Жуан. И ведь не молод уже, но все равно продолжает водить к себе этих мадам, прикрываясь своими исследованиями. Старый ловелас… А его квартира. Ты бы видела, что творится в его доме! – Даниэлла картинно взмахнула руками, - поверь мне на слово, - она назидательно оттопырила указательный пальчик, - со всем тем барахлом, что распихано по его appartement можно смело открывать мусоросжигательный завод. Чтобы найти нужный документ или сделать выписку, понадобится год, не меньше! Святые угодники, все это так измотало меня… И Поль, Боже, я так по нему соскучилась!       - Вероятно у доктора слишком мало времени… - В задумчивости произнесла Кейт, пропуская мимо ушей последнее замечание Даниэллы. – Он очень популярен, я читала некоторые из его трудов, его метод…       - По-моему, он просто неряха. – Поджав губы подытожила Рори. – А это оправдать сложно, ma сherie. Запомни, если у мужчины бардак в кабинете, значит у него бардак в голове. И, если убрать комнату труда не составит, то вот здесь, - она красноречиво постучала пальчиком по виску, - навести порядок сможет только специалист. В общем, я не знаю, - она пожала плечами - что находят в нем дамы. По мне, так его коллега доктор Юнг куда более привлекателен. К тому же он молод, а его идеи куда более серьезны, чем толкование сновидений. Я тебе так скажу, этот мужчина еще совершит немало открытий и хорошо бы нам следить за этим. Сдается мне, некоторые из его разработок не оставили бы равнодушными наших врагов. – Даниэлла остановилась, деловито уперев ладони в бока и огляделась по сторонам. – Eh bon, ou est ma chambre?       - Пойдем, - махнула рукой, в сторону коридора Кейт и осторожно, как можно более незаметно, мыском туфли прикрыла дверь в свою комнату, подмечая про себя, что сюда пускать Рори пока не стоит. По крайней мере, до тех пор, пока сюда не наведается Беатрис.       Полчаса спустя Кейт, с подносом наперевес, на котором дымился кофейник и позвякивала пара фарфоровых чашек, молочник и вазочка со свежей выпечкой, осторожно постучала в комнату подруги.       - Oui-oui, allez-vous…       Кейтлин улыбнувшись вошла, сразу демонстрируя Даниэлле поднос, но та, сощурив глаза, лишь отмахнулась, возвращаясь обратно к распаковке своего чемодана:       - Ты-ы меня на это не купишь.       - Рори… - Кейт поставила поднос на столик между гарнитуром из двух кресел и мягкого пуфика.       - Оставляй свои подношения и к черту прелюдии. Несколько лет мы не виделись и тут ба! Письмо. И вместо приветствия снова дела. Так что к черту твой кофе. Давай-ка, - она захлопнула дверцу шкафа и, сдув с лица выбившуюся прядь волос, уперла ладони в бока. – Садись и начинай. – Даниэлла чинно прошествовала к креслам, совершенно по-хозяйски садясь на одно из них. – Ты же по делу.       - Есть какие-нибудь новости? – Ассасин послушно опустилась в кресло и потянулась к чашкам, подавая подруге.       - Тебя ведь интересует что-то конкретное, Кери, иначе ты бы не отправила меня на два года в тур по Европе. – Картинно надломив бровь и чуть повысив голос, проговорила француженка. – Между прочим, за эти два года, я виделась с Полем всего три раза. И в этом целиком и полностью твоя вина.       - Не только ты, но и еще двадцать три ассасина, были направлены в разные точки мира. – Медленно и тихо проговорила Кейт, чувствуя, что подруга всерьез расстроена и обида не напускная. – Я тоже давно не была дома. Но такова наша обязанность, наш долг перед Братством. Перед людьми. Я очень соскучилась по тебе и Господь свидетель, я была бы бесконечно счастлива, если бы эти два года ты провела в Париже под боком у Поля. Но Братство превыше всего. Мы давали обет.       Округлое личико Даниэллы медленно утрачивало грозные черты, вновь становясь расслабленным и спокойным.       - Хорошо. Я сделала все как ты и просила. Мне удалось выяснить, что национал-социалистическая партия Германии набирает силу. – Даниэлла поудобнее устроилась в кресле и закинула ногу на ногу. – Политику я не люблю, Кери, ты знаешь, но об этом говорят чуть ли не в каждой пивной Берлина и Мюнхена. – Она отпила из чашки, с удовольствием прикрывая глаза. – В Праге все тихо, как и в Будапеште. А и кстати, я встретилась в Риме с Жюли, она передавала привет, у них там тоже пока все тихо, правда, - Даниэлла нахмурила лоб, - она была несколько обеспокоена настроениями в правительстве. К их «дуче» и по совместительству премьер-министру поступают все более смелые, но опасные подозрительно-дружественные шаги со стороны некоторых лиц в Германии. Elle allait t’ecrire. – Девушка сделала еще один глоток кофе.       - Спасибо… Да. – Кейтлин постучала пальцем по подбородку. – Ее письмо я получила на той неделе, пока не точно, но поведение отдельных деятелей канцелярии приобретает множество черт схожих с политикой Муссолини. Выглядит тревожно, словно то, что происходит в Италии, лишь репетиция… Если германские националисты придут к власти, это будет начало нового мирового порядка, но пока у меня недостаточно сведений, выводы делать сложно, а после провала Вайолет, у нас больше нет права на ошибку. – Кейт задумчиво качнула головой.       - А я сразу говорила, что эта авантюра ни к чему хорошему не приведет. Дать такой контракт новичку, p-ph! C’etait la grosse erreur. Еще повезло, что ее успели вытащить, а то мадемуазель Гибсон определенно ждали катакомбы под Ватиканом, да-да. – Авторитетно заявила подруга, указав пальчиком в пустоту.       - В любом случае, все закончилось благополучно. – Примирительным тоном произнесла Кейтлин. – А как обстоят дела в Вене?       - Вена, - Рори сделала очередной глоток и со стуком поставила чашку на столик, - год назад, все было тихо, - ее пальцы переплелись в замок на скрещенных коленях и она немного подалась вперед, - но в определенных кругах уже начались разговоры.       - По всему выходит, Орден готовится выступать… – Кейтлин немного нахмурилась.       - Брось, пока об этом говорить рано. – Поджав губы, Рори отмахнулась и подняла со стола чашку, отпивая в задумчивости, а потом твердо произнесла и покачала головой. – Такой информации у меня нет.       - Мы должны быть начеку. Надо выяснить, что именно ищут «Абстерго».       - На этот счет у меня уже есть кое-какие мысли. Но…       - И лучше бы начать делать это сейчас, - многозначительно произнесла Кейт, погружаясь в собственные размышления. – Сдается мне, все это может развернуться не лучшим образом. – Через несколько секунд молчания тихо подытожила она, - после войны Германия получила серьезный удар не только по бюджету и ресурсам, но и по самолюбию. Они этого так не оставят, поверь.       - …но я не хочу думать об этом сейча-ас. – Как ни в чем небывало закончила подруга, нараспев растягивая последнее слово. – Прости, но я хочу отдохнуть с дороги, все разговоры завтра, если хочешь иди и мучай Жерома своими вопросами или вот, - с этими словами француженка поднялась и, порывшись в своих вещах выудила из саквояжа толстую бумажную папку, - изучай, а от меня, пока я не высплюсь как следует, ты и словечка не дождешься. – Отмахнулась от нее Даниэлла, хмуря брови, тем самым ясно давая понять – дальнейшие обсуждения вести не намерена.       Кейтлин молча приняла этот отказ, в глубине души пребывая в не самом веселом расположении духа. От радости по приезду подруги не осталось и следа. Привезенные Рори новости были не просто неутешительными, они были опасными. И одно она поняла совершенно точно, если в ближайшее время, лет пять или шесть, в Германии найдется человек, способный повести за собой массы людей, мир ждет самая страшная встряска за последние двести лет. И первая мировая война покажется в сравнении с ней заурядной уличной дракой.       Хуже всего было то, что на свете есть сила, которая могла бы поспособствовать этому. Кусочки паззла начинали складываться. Теперь Кейтлин начала догадываться, зачем тамплиерам мог понадобиться артефакт предтеч.

***

      Шелби бодрым шагом двигался по коридору полицейского участка. Скотланд-Ярд встретил его сегодня утром своим унылым фасадом, который двигался в туманной мгле, как армада серых галеонов. Небольшие башенки на здании тонули в тумане, как паруса кораблей в пучине. Разговор с инспектором Уильямсоном не принес никакого результата, тот, как всегда любезно встретил Томаса и весь его льстивый монолог был наполнен клятвенными заверениями в верности и преданности, о коих сам Томас и не спрашивал вовсе. Все это только подтверждало слова паренька полицейского и его собственные мысли о том, что Грегори Уильямсон был крысой. И сейчас этот мерзкий толстяк собирался переобуться, сменив одного хозяина на другого. Интересно, какую цену ему пообещал Чангретта? Или за итальянцами и продажным инспектором скрывалась более внушительная сила? Все та же, что устроила в городе весь этот переполох?       Выходит, Кейт снова оказалась права и полицейское управление и впрямь претерпело некоторые кадровые изменения.       Вопросов было много, но встреча с перебинтованным младшим констеблем Магуайером помогла собрать хотя бы некоторые ответы.       И один из них снова скрывался в доме номер 21 по Саттон-Колдфилд.       Мужчина посмотрел на улицу, сквозь запотевшее окно участка.       Зима была холодной. Вторая ее неделя выдалась особенно суровой. Декабрь, словно заправский хозяин, все более важной и уверенной поступью вступал в свои права. Цепкая стужа и вьюжные вихри, ближайшие соратники суровой зимы, ее самые усердные подмастерья все крепче день ото дня сковывали Бирмингем. Толстой цепью они обвязывали его тощие окраины и могучие кирпичные стены центральных улиц, щедро осыпая их снегом, пушистым покрывалом, ложащимся на крыши домов. Они гнули до скрипа ржавое железо фонарей и пели свои заунывные песни на органе многочисленных заводских труб, возвещая тем самым скорый приход Рождества.       Его дух уже начинал пропитывать морозный воздух, замирая чуть сладковатым ароматом возле пекарен, становясь едва терпким и пряным неподалеку от бакалейных прилавков. Там, среди ровных рядов колбас, выставленных, словно солдаты смотровым строем, громоздились тушки индеек всех возможных размеров. От небольших, предназначавшихся для скромных столов и поистине исполинских размеров для тех, кто мог позволить себе встречать главный праздник в году на широкую ногу.       Будучи ребенком, Томас любил Рождество, и, пусть в тайне от всех, все же надеялся на чудесное исполнение своих скромных желаний. Вера пропала со смертью матери, она словно заблудилась во влажном взгляде, полном спутанных мыслей неизвестного старика, в тот день, когда его сухие и дрожащие губы произнесли без сомнений понятные Томми, но в то же время незнакомые слова.       Ее больше нет.       Поднимая воротник шерстяного пальто, того самого, что несколько дней назад едва не было изрешечено пулями итальянцев, Шелби шагнул в стылое утро. Минуло больше трех дней с тех пор, как Томас вернулся домой, покинув поместье на Саттон-Колдфилд. При иных обстоятельствах этого времени ему бы хватило с излишком для того, чтобы выбросить из своей головы все ненужные детали и заполнить ее куда более полезной информацией. Как, например, та, что содержалась в конверте из плотной вощеной бумаги, что он сжимал в своих пальцах и тех словах, что шепотом сообщил ему Тобби Макгуайер. Но, отнюдь, к его глубочайшему сожалению, голову его крепко заполнили мысли о совсем ином пусть и более приятном, но куда более беспокойном, как оказалось на деле, предмете.       Дверь в подсобные помещения центрального отделения Скотланд-Ярда города Бирмингем, захлопнулась за его спиной, тихо скрипнув напоследок. На лице Томаса застыло хмурое выражение, пусть об этом мог бы догадаться только тот, кто хорошо знал его.       - Ну и? – Старший брат, отлепив свое плечо от кирпичной стены узкой тупиковой улочки, куда выходил черный ход, и, отправив щелчком пальцев в полет до ближайшей лужи выкуренную сигарету, подошел к нему.       - Нужно ехать к Кейт. Я позвонил, они нас ждут. – После непродолжительной паузы произнес Томми.       Да, именно она была тем самым постоянным гостем в его голове. А с тех пор, как несколько минут назад он побеседовал с юным полисменом с разбитой челюстью, в одном из потайных уголков отделения Скотланд-Ярда, к мыслям о ней добавилось еще и тревожное беспокойство. И избавиться от него не представляло никакой возможности, пока в поле зрения Томаса не появится мисс Вон.       - Они? – Старший Шелби нахмурился.       - Приехал Фрай.       - А зачем нам ехать туда? – Артур искренне удивился. – Какое отношение эта странная компания имеет к Луке Чангретте?       - Пока не знаю, - Томас спустился по лестнице и быстро зашагал из тупика в сторону улицы, где оставил автомобиль. – Но Лука, похоже, как-то связан с теми, кто интересует их.       - И каким это образом? – Старший брат поравнялся с ним, на ходу кутаясь в шерстяной шарф и совсем как мальчишка, пряча в него нос от холодного ветра.       - Понятия не имею. И мне нужны ответы, Артур, надеюсь у мисс Вон и мистера Фрая они найдутся. Затем мы и едем туда.       Артур хохотнул.       - Хорошо. И как ты собираешься это провернуть?       - У меня есть кое-какие новости на счет Уолтера Крю. Информация, которая, я уверен, позволит мне не только спрашивать, но и диктовать условия.       - Этот Крю… - Старший Шелби немного замедлил шаг. - Знакомое имя… Кто он?       - Тот тип, который хотел заключить с нами сделку от лица «Абстерго».       Артур понимающе кивнул.       - Ну допустим. И что это дает?       - Об этом мы узнаем, когда посетим мисс Вон. – Угрюмо бросил младший брат, поворачивая на улицу из переулка.       - Какого черта Томми, мы продолжаем лезть в это дерьмо? – Устало пробормотал Артур после тяжелого вздоха. Он шагнул вслед за братом на широкую улицу, прижимаясь ближе к стене дома, пытаясь спрятаться от грязных брызг, вылетающих из-под колес, проезжающих мимо машин и колясок. Этот вопрос носил больше риторический оттенок, и мужчина подтвердил это, доставая из шарфа подбородок и выпуская в пасмурное небо облако горячего дыхания. Взгляд его уныло и обреченно застыл в пустоте. – До сих пор не могу понять, как мы так вляпались во все это… - Он остановился возле машины, ожидая, пока младший брат откроет дверь.       Томас смерил его все тем же хмурым взглядом и, не говоря ничего, повернул в замке ключ, распахнул дверцу машины и уселся на переднее сиденье.       - Нам нужны варианты. – Сказал он, наконец, после почти получасового молчания, когда автомобиль вырулил на проселочную дорогу, оставляя за спиной городские улицы. – С Чангреттой нам нужны варианты.       - Я думал, мы уже нашли варианты. Голд неплохо справился на похоронах Джона…       - Аберама псих, Артур. – Томми тяжело посмотрел на него и отвел взгляд в сторону дороги, поворачивая руль. – А Чангретта… Если этот засранец нашел союзников в лице этих крестоносцев из «Абстерго» или сам один из них, здесь нужно что-то по серьезнее одного боксера и наемника.       - Ты все-таки веришь во все это?       - После того, что случилось три дня назад, я могу сказать, что поводов для сомнений у меня все меньше.       - И что ты намерен предпринять?       - Мы уже кое-что предприняли с Полли… но боюсь, этого будет недостаточно. Тебе тоже придется подключиться.       - Мне?       - Да.       - И что я должен делать?       - Об этом потом. Сначала нужно пообщаться с нашими новыми знакомыми из Саттон-Колдфилд… - С этими словами Томми ухмыльнулся.       - Твою мать, Томми, я… - старший брат всплеснул руками. – Какого хрена ты не можешь объяснить все по-человечески? Я ничерта не понял!       - Артур… Артур. - Томас остановил машину у обочины и повернулся к старшему брату и опустил ладонь ему на затылок, сжимая и прижимаясь лбом к его лбу. – Послушай меня. Доверься. Доверься мне. Я все тебе объясню, но не сейчас. Хорошо? Сейчас мне нужно подумать.       Ему самому с каждым днем становилось все сложнее понимать, что происходит. Крестоносцы, какой-то их Орден, Чанретта заявившийся из ниоткуда под руку с полисменами, завод… Надо договориться с губернатором о встрече… Так еще и теперь эта женщина! Шелби был зол и в большей степени на себя. Он, всячески старавшийся избегать душевной привязанности, в особенности после смерти Грейс, внезапно осознал, что каким-то образом упустил тот момент, когда между ним и девушкой, с которой он был знаком чуть меньше месяца, протянулся крепкий, толщиной с кулак металлический трос. В обычной ситуации, с обычной женщиной, он бы действовал по вполне простому и незамысловатому сценарию.       Но, как действовать сейчас, когда на месте обычной женщины, была не совсем обычная Кейт, он не понимал.       Томас завел мотор и тронулся с места. Его ждал особняк, утопающий в холодной зиме.

***

      Библиотека Саттон-Колдфилд представляла собой зрелище весьма нетривиальное, но довольно увлекательное для тех, кто оказался здесь впервые. Например, Кейт, когда первый раз пришла сюда, долго не могла привыкнуть к тому, как могут сочетаться между собой, казалось бы, абсолютно не подходящие друг другу вещи. Сейчас, когда яркий свет потолочных светильников, безусловно необходимый в самый разгар пасмурного зимнего дня, озарял просторное, но отчего то казавшееся неприбранным пространство, незамедлительно создавалось впечатление, что ты попал в пещеру Али-Бабы.       На морщинистых и толстых персидских коврах, оттенками от темно-бурого до коричневого, от пола до самого конца трехметрового потолка высились книжные полки из черного дерева, заставленные томами самых разных мастей. Здесь были и древние фолианты, слой пыли на которых определенно был нужен для того, чтобы добавить к их древности еще пару лишних годков, и современные издания, поблескивающие новенькими кожаными переплетами и совсем тонкие брошюрки, многочисленные свитки, перехваченные атласными лентами...       На небольших столиках, расставленных аккурат перед огромными, высотой до потолков панорамными окнами, высились горы карт, придавленные чудаковатого вида фигурками непонятной формы, выполненными из все того же черного дерева. По всему, довольно просторному, несмотря на заполненность, помещению высились шаткие башни из разнокалиберных томиков, а в углах расположились ящики, из которых выглядывали диковинные африканские маски. Завершали все это великолепие расставленные повсюду в хаотичном порядке безнадежно переполненные стеллажи.       Томас и Артур, едва перешагнув порог этого помещения следом за Кейт, синхронно задрали головы, с любопытством осматриваясь по сторонам.       - Впечатляет, неправда ли? – Из-за угла вышла массивная фигура Джейкоба. Мужчина, отложив в сторону книгу, приблизился к гостям. – Добрый день, господа. – Он протянул руку, пожимая поочередности ладони обоих братьев. – Прошу, присаживайтесь. – Старик повел рукой в сторону кресел.       - Благодарю вас, мистер Фрай. – Кивнул Томас в знак признательности. – Необычная обстановка для библиотеки.       Старый ассасин ухмыльнулся.       - Что привело вас?       - Сегодня утром, я посетил Скотланд-Ярд и мне удалось найти нечто такое, что может вас заинтересовать. – Зажав в зубах дымящуюся сигарету произнес он, опускаясь в предложенное кресло и стряхивая пепел в чернильного оттенка пепельницу, стоящую на невысоком лакированном столике перед ним. Из конверта, что он сжимал в руках все это время, на деревянную поверхность, стуча, а иногда и подпрыгивая, посыпались разнообразные предметы. Звякнула о столешницу небольшая связка ключей, несколько монет небольшим номиналом, портсигар, часы, кожаный плоский кошель для хранения бумажных купюр и документов и несколько клочков бумаги. – Это вещи Уолтера Крю. Точнее то, что удалось достать. – Пояснил мужчина, легким кивком головы, указывая на гору предметов.       При взгляде на них Фрай нахмурился. Лицо его застыло, а в глазах читалось недоумение.       Кейтлин же, усевшаяся рядом с Джейкобом, наоборот подалась вперед, рассматривая вещи. Ключи, монеты и портсигар ее мало интересовали, она аккуратно отодвинула их в сторону и разложила перед собой остальные предметы, ища, как показалось Томасу нечто конкретное. Он смерил девушку заинтересованным взглядом. Мужчина отмечал все легкие движения рук девушки и сосредоточенный взгляд, с каждой секундой наполнявшийся какой-то странной поволокой, словно Кейт пыталась до мельчайших частиц разобрать то, что держала сейчас в руках.       С любопытством она повертела в ладонях часы на толстой цепочке, а затем взяла в руки кошель. Шелби обратил внимание как, едва заметно напряглось ее тело. Кейтлин повернула предмет в руках, скользнула пальцами по швам, стягивающим кожу объемный портмоне и немного нахмурившись раскрыла.       Однако внутри девушка не обнаружила ничего кроме документа, удостоверяющего личность и нескольких десятифунтовых бумажек. Кейт снова уделила внимание швам, сосредоточенно прощупывая каждый из них, но к непониманию мужчины, она даже не заглянула в маленькие кармашки. Не тронула удостоверение личности. Томасу показалось необычным, что именно эта вещь из всех так заинтересовала девушку. Она не взглянула на исписанные мелким подчерком бумаги и даже не притронулась к портсигару. Шелби показалось, что Кейтлин сразу поняла, что нужно искать. Но ведь она не могла знать. Или могла? Мужчина нахмурился.       Но затем, удивив его еще больше, Кейт, прекратив осматривать кошель, отложила его в сторону и вернувшись к часам, быстро надавила пальцами на механизм для подзавода, доставая на свет тонкую иглу. Вернувшись к портмоне, ассасин, сунула ее в один из швов и провела в сторону. Искусно запрятанный не простроченный край легко пропустил тонкий предмет, так словно был создан именно для него. А в следующий миг все собравшиеся внимательно следили за тем, тонкий пальчик подцепил лист полупрозрачной папиросной бумаги с вензелем почтового отделения и вытянул его из небольшого потайного кармашка.       Артур, прокашлявшись, поерзал на кресле, устраиваясь удобнее, явно впечатленный увиденным ибо они с Томасом очень тщательно перетрясли все эти вещи, перед тем как отдать их, и он никак не ожидал, что девчонка сможет найти что-то, что не удалось обнаружить им.       Томас с интересом посмотрел на листок. Быстро прочитав то, что значилось на бумаге, Кейт протянула ее Шелби, сама же тем временем подняла глаза, оборачиваясь на Джейкоба, и тихо проговорила:       - Он отправил кому-то посылку в день своей смерти. – Задумчиво произнесла девушка. – Можно выяснить кому и куда… я думаю, мы с Рори займемся этим завтра. – Фрай утвердительно кивнул, в одобрительном жесте сжимая ее плечо. Кейтлин повернулась к Томасу. – Есть ли неподалеку от того места, где нашли мистера Крю почтовое отделение?       - Что ж, полагаю вы подтверждаете ценность данных предметов?       - Чт… - Кейтлин нахмурилась, но договорить не успела, поскольку Фрай ее остановил.       - Вне всяких сомнений, мистер Шелби. – Перебив девушку спокойным голосом проговорил старый ассасин. Он откинулся на спинку дивана и положив ногу на ногу, деловитым тоном спросил, - и какова ваша цена? Вы ведь за этим пришли?       Томас, повторив движение своего собеседника, одобрительно хмыкнув, сказал.       - Моя цена невелика. Мне нужна информация.       - Информация бывает ценнее любой валюты, мистер Шелби. – Не отрывая взгляда от собеседника медленно произнес старик, после непродолжительного молчания.       - Безусловно. У нас же сделка. Именно поэтому я рад сообщить дополнительно, отвечая на ваш вопрос, мисс Вон, - немного повышая голос и лениво растягивая слова продолжил Томас, поворачивая голову к Кейтлин, - что рядом с местом, где нашли тело Крю действительно находится отделение почты. – Томас положил листок с извещением на стол. – Совсем рядом, на Норт-стрит. Но на вашем месте, я бы обратил внимание еще вот на это. – С этими словами Шелби, перегнав сигарету в угол рта и сощурившись, выудил из общей груды и протянул Кейт небольшой клочок бумаги, увидев который девушка с любопытством изогнула бровь. – А также у меня имеются некоторые любопытные сведения об обстоятельствах смерти мистера Крю, которые, я уверен, не оставят вас равнодушными.       - Хорошо. И что же вы хотите знать? – Спокойно спросил Фрай, чуть изгибая бровь.       Томас какое-то время изучал собеседника, а затем произнес:       - Я хочу знать, что вам известно о человеке по имени Лука Чангретта. – Голос его звучал сухо, без напряжения, так, словно несмотря ни на что, он управлял ситуацией. – Меня не интересуют общие факты и то, что можно найти в метрике и прочих бюрократических бюллетенях. Меня интересует то, что поможет мне уничтожить его.       Кейт уже открыла рот, собираясь ответить, но ее прервал тихий кашель, раздавшийся со стороны выхода.       - Судя по всему, Лука Чангретта большая заноза в вашей заднице, мистер Шелби. - Вслед за негромким шорохом из-за столпов пыльных фолиантов медленно и вальяжно, будто бы нарочито небрежно, вышел Джером. – Bonjour, messieurs… - мужчина, улыбнулся широкой белозубой улыбкой, запуская пятерню в свои светлые волосы и поправляя запонки на манжетах, расстегнутой на несколько верхних пуговиц белоснежной сорочки. – Прошу прощения, не имею привычки подслушивать, но предмет вашей беседы заинтересовал меня… позволите? – С этими словами, не дожидаясь ответа, он, одернув жилет и перебросив пиджак через подлокотник кресла, по-хозяйски расположился. – Мое имя Жером. Жером д’Артуа. Скромный гость этого гостеприимного дома и лично мисс Вон. – Француз, бросив озорной взгляд на Кейт, подмигнул ей, а затем протянул руку Томасу, но тот лишь холодно посмотрел на него своим немигающим взглядом.       В этот момент улыбка на лице Джерома стала шире, однако теперь она напоминала оскал зверя и искажала правильные черты лица мужчины. Серые глаза со стальным отливом внимательно пробежались по братьям Шелби. Он помолчал немного, а затем опустил руку, откидываясь назад.       - Томас Шелби. – Коротко кивнул Томас, смерив равнодушным взглядом вынужденного собеседника и повернувшись к Джейкобу, как ни в чем не бывало продолжил. – Итак могу я надеяться, мистер Фрай, что с моей просьбой не возникнет проблем? – Сухо спросил он, делая вид, что его нисколько не удивляет неожиданное появление нового гостя. Однако от Кейт не укрылся его быстрый взгляд, брошенный на нее вскользь. Oh, la-la…       Но прежде, чем Джейкоб успел открыть рот, д’Артуа его опередил.       - А проблем с чем, простите? – Вскинув голову, наигранно заинтересованно спросил француз, вновь влезая в разговор.       - Жером. – Кейт предупреждающе посмотрела на него, но мужчина проигнорировал ее замечание, тут же делая новый выпад.       - Та информация, которую вы хотите получить, стоит намного дороже всего этого мусора. – Небрежно, повторяя недавний жест самого Томаса, Джером обвел рукой лежащие на столике вещи.       - Мистер… - Шелби немного сощурился и скулы его напряглись.       - Д’Артуа…       - Вы ведь француз, верно? - Мужчина кивнул в ответ, и Томас поймал это движение собственным кивком. Он расслабленно устроился в кресле, закинув одну ногу на другую. – Я бывал во Франции и не раз. Вы из Парижа?       - Из Марселя.       - Город у моря… - с мимолетной улыбкой проговорил Том не сводя прямого взгляда с ассасина. - Чудесные места. Хороший воздух. Что заставило вас покинуть это райское место?       - Люблю путешествовать, - Джером покачал головой и изобразил на лице мечтательное выражение, - но кажется, именно теперь я как раз нашел то самое место, где должен находиться. Помните, как у Шекспира… когда средь молний, в дождь и гром мы вновь увидимся втроем… - Продекламировал с выражением он, подавшись вперед и бурно жестикулируя. – Вы англичане, ведь любите Шекспира, - он вновь раскинулся в кресле и ухмыльнулся шире, продолжая, - но, не любите итальянцев. Я, признаться тоже, не питаю к ним нежных чувств… и, если я правильно понял вам нужна информация о мессере Чангретте, главе одной из мафиозных группировок Чикаго, бывшем магистре ордена тамплиеров в Италии. Нечто такое, что сотрет этого человека с лица земного, не так ли? Вот только одно мне любопытно, почему ваша мольба о помощи выглядит как одолжение?       - Месье д’Артуа. – Холодный голос Фрая прервал его. – Полагаю, сейчас не самое подходящее время для удовлетворения вашего любопытства. Если вам нужна помощь, и вы заблудились, я попрошу Альберта или Беатрис проводить вас до вашей комнаты.       - А что вы так разволновались, любезный Джейкоб? – Еще одна усмешка украсила лицо француза и он сделал небольшой глоток из бокала, что сжимал в руках. – Только не нужно убеждать меня в том, что эти господа все еще не в курсе того с кем имеют дело. – Стакан со стуком опустился на столик и опершись локтями о колени д’Артуа подался вперед, направляя на Фрая тяжелый взгляд. – Мистер Шелби не на столько глуп, чтобы просить помощи, не зная, что вам известно о Чангретте нечто такое, что может его уничтожить. Или кто. – Джером повернулся к Томасу, на лице которого не отразилось ни одной эмоции. – О, подождите кажется, я понял. – Улыбка на красивом лице стала шире, и мужчина, подхватив со стола свой бокал с виски, откинулся в кресле, закинув на колено лодыжку и пальцем указывая на Томми. – Я допустил ошибку в слове «помощь», - медленно и лениво произнес он, переводя взгляд на Джейкоба, а затем снова на Томаса, - «мольба»… Король ведь никогда не склонит головы, правда? – Тихо и уже без улыбки произнес он. – Но давайте смотреть на вещи открыто. Самостоятельно решить вопрос вы не в силах, ваши высокомерие и самонадеянность уже, - француз выделил последнее слово, - стоили жизни вашим близким. И тогда я повторю вопрос, мистер Шелби, какого рода помощь вам требуется?       - А вы, наверное, хотите предложить свою? – Спокойно спросил мужчина, приподняв брови.       - А почему бы и нет? Раз уж вы стесняетесь произнести это слово, за вас это сделал я. Но, разумеется, вы в праве отказаться, - д’Артуа покачал головой, разводя руками в знак отступления, - возможно, в ваших планах еще немного проредить свою родословную…       - Так, кто этот тип?! – Артур вскипел в одну секунду, выпрямляясь и впиваясь бешеным взглядом во француза.       - Джер! – Голос Кейт прозвучал одновременно с вопросом Артура и вонзился в пространство резко словно оплеуха. Лицо ее, спокойное по обыкновению, сейчас было напряжено, а каре-зеленые глаза метали молнии.       Джером усмехнулся:       - Джером д’Артуа, очень приятно познакомиться с вами еще раз. – Нахально ухмыляясь француз отвесил шутливый поклон Артуру, а затем вновь посмотрел на Томаса. – Я только хотел сказать, что довольно непредусмотрительно отказываться от помощи профессионалов находясь в таком положении. К тому же, Кери, - д’Артуа повернулся к девушке и холодно продекламировал, - думаю, ты понимаешь, тот факт, кем является этот итальянец, прямо говорит о том, что дело не может находиться в ведении исключительно «Острых козырьков» семьи Шелби. – Он повел рукой в сторону мужчин. – Этого итальянца должны убрать мы, но никак не горстка бандитов из…       - Жером, остановись. – Что-то в голосе Кейт заставило д’Артуа прерваться и замолчать. Томас видел, как он буквально замер на своем месте.       - Лука Чангретта наш. – Процедил сквозь зубы Артур, наклоняясь над столиком вперед. – А ты… - Его указательный палец дернулся в сторону француза, но Томас остановил старшего брата, придержав его за плечо.       - Вы так беспокоитесь о моей семье, мистер… простите, не запомнил… – Взмахнул пальцами Том после небольшой паузы, наклоняясь вперед. – Это трогательно. – Он кивнул в такт собственным словам, медленно опуская взгляд с Джерома в пол. – Интересно, а за свою, вы переживаете так же? – Мужчина поднял взгляд обратно и ледяные глаза схлестнулись со стальными.       - У меня нет семьи, мистер Шелби. – Спокойно произнес Джером, пожимая плечами.       - И, кажется, я понимаю, почему. – Поджав губы, задумчиво ответил Томми, слегка качнув головой.       Француз уже собирался ответить, но его остановил Джейкоб:       - Господа. – Фрай немного повысил голос и встал со своего кресла. – Мы не будем оспаривать, что дело с семьей Чангретта вендетта семьи Шелби. По законам чести и крови, - старый ассасин грозно посмотрел на Джерома. – Однако, поскольку запрашиваемые вами сведения действительно довольно значительны, у нас есть некоторые условия. Это уравняет ставки, несмотря на дополнительную информацию. – Джейкоб кивнул в сторону предметов, разложенных на столе. – Думаю, мистер Шелби, вы не откажетесь выслушать наше предложение?       Томас молчал, оценивающе глядя на старого ассасина.       Шелби наклонился вперед и оперся о стол, вызвав скрип кожи и дерева. Никогда еще лакированная столешница не казалась Кейт такой маленькой. Томас устало вздохнул, на миг позволяя себе человеческую реакцию. Его лицо сразу переменилось, став менее жестким, более живым.       - Хорошо, мистер Фрай. – Тихо проговорил он, - я выслушаю ваше предложение.       - Вам знакомо имя Альфонсо Капоне?       Кейтлин подняла глаза на старика и перевела его на Шелби, во взгляде которого с удивлением заметила на краткий миг мелькнувшее…       Удивление?       Девушка сплела пальцы в замок и слегка качнула головой. Было понятно, что такой вариант Томас не рассматривал.       - Разумеется. – Осторожно проговорил Томас, прищурившись, снова откидываясь в кресле.       - Клан Капоне находится в не совсем дружественных отношениях с семьей Чангретта. – Джейкоб прошелся по помещению, замирая за креслом Кейтлин. – Уверен, что вы также осведомлены о том, что это единственная семья, которой под силу уничтожить вашего противника, переманив к себе его людей. Так уж вышло, что более ни на кого они работать не станут. Все эти расовые предрассудки… итальянцы те еще националисты, в особенности, если учитывать политику Муссолини.       - Вы предполагаете, что Капоне согласится на это? – Устало вздохнув произнес Шелби. – Альфонсо сложный человек. Попасть на аудиенцию к королю проще, чем встретиться с ним.       Ассасин усмехнулся, а затем немного помолчал и добавил.       - У меня есть возможность устроить эту встречу.       Лицо Томаса не выражало никаких эмоций, только брови немного нахмурились. Во взгляде мужчины читалось недоверие.       - И что же вы хотите взамен? – Спустя несколько секунд молчания, медленно спросил он.       Джейкоб тяжело вздохнул.       - Альфонсо хороший делец у него много полезных связей, но дипломат из него никудышный. Он всегда был упрям, горяч и амбициозен. Однако в последнее время совсем потерял голову и привлекает к себе слишком много ненужного внимания. Меня не устраивает как он ведет свои дела, а голосу разума этот мальчишка отказывается внимать. Его импульсивные и, зачастую, необдуманные действия ставят под угрозу разоблачения те аспекты нашей совместной деятельности, которые должны оставаться в тайне. – Старик в раздражении всплеснул руками. – В любом случае, союз с вами против Луки, расширит его возможности и изменит сферу влияния, направив в иное русло.       - Вы хотите отвлечь его внимание?       - Не только, но и перенаправить его активность. К тому же мне будет весьма выгодно показать людям, стоящим за спинами семьи Чангретта, на чьей стороне «Острые козырьки». – Старик устремил свой ставший жестким взгляд на Шелби. – Я никогда не затеваю нечто столь масштабное ради одной цели.       Томас хмыкнул.       - Что ж. Достаточно честно. – Мужчина встал со своего кресла и Артур поднялся вслед за ним. – Я подумаю, мистер Фрай, над вашим предложением.       - Если вы согласитесь, то держите связь с моей внучкой. – Проговорил ассасин, соглашаясь.       Какое-то время Томас обдумывал его слова, но вскоре кивнул:       - Хорошо.       Фрай бросил на Шелби взгляд исподлобья и губы его изогнулись в легкой улыбке.       - В таком случае, полагаю, вопрос можно считать решенным. - С этими словами старый ассасин протянул руку Томасу.       Шелби смерил его прямым взглядом.       - Что ж, бизнес силен умением договариваться. – Проговорил он наконец, пожимая сухую ладонь Джейкоба. – А сейчас прошу прощения, я должен идти, меня ждет губернатор. Всего доброго господа.       Кейт едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза, видя, что удовлетворенная улыбка так и не сошла с лица Фрая. Старый лис. И ведь как хитро все подгадал. Девушка невольно восхитилась.       Дождавшись, когда Шелби в сопровождении Джейкоба покинут помещение, Кейтлин бросила на Джерома испепеляющий взгляд:       - Если бы я тебя не знала всю жизнь, подумала бы, что ты идиот. Откуда ты вообще здесь взялся?       - За тобой пришел, - мужчина расплылся в довольной ухмылке и его стальные глаза замерли на лице девушки. – Ты же сама просила отвлечь от тебя внимание этих англичан. По-моему, я справился с задачей, не находишь? – Француз поджал губы и с важным видом сделал еще глоток. – Могла бы и спасибо сказать.       - О, спасибо. – Голос девушки прозвучал ровно, но за спокойными интонациями легко слышалось раздражение. – Я должна была сразу догадаться, что этим все закончится. Ты нисколько не изменился, - холодно проговорила Кейт, мысленно все еще злясь.       - Стабильность – залог порядка, дорогая. – Хмыкнул Джером. – Не понимаю, чего ты так всполошилась…       - Я просила отвлечь внимание, а ты решил сыграть в кошки-мышки. – Она встала. – И в порядке предупреждения позволь тебе сообщить, что ты, мой любезный друг, - девушка наклонилась вперед, касаясь ладонью его плеча - положил голову в волчью пасть. – Слегка сжимая пальцы Кейт наклонилась еще ближе к нему и прошептала французу на ухо. – Он сожрет тебя на обед.       С этими словами девушка быстрым шагом покинула библиотеку, оставив Джерома одного.       - Bon appétit, - усмехнувшись, пожал плечами д’Артуа и опрокинул в себя стакан виски. – Это будет даже интересно.       - Том, подожди… - Томас остановился и обернулся. Ему навстречу, быстро сбегая по ступеням крыльца, приближалась Кейт. На плечах ее было наброшено пальто, а на кудрявые волосы успели опуститься снежинки. – Я хотела спросить… Известно, что это за место? – Она достала из отворота рукава листок, что не так давно обнаруженный самим Шелби в вещах Уолтера Крю. На нем ровным подчерком был выведен адрес.       - Оно располагается в западной части города, возле окраин. Это рабочий район и мы уже следим за ним, пока ничего подозрительного. Все тихо.       - Хорошо. – Кейт быстро кивнула и бросила на него взгляд, словно не решаясь начать. – Еще я хотела извиниться. – Девушка выпалила это на одном дыхании, после небольшой паузы. – Джер бывает невыносим, - она качнула головой в бок, - не держи зла на него.       - Все в порядке.       - В общем, спасибо, что пришел и я… - Она кашлянула, скрывая запинку. – Я рада, что ты согласился. Выбрал… наше предложение. – Ассасин кивнула совершенно серьезно и спокойно глядя ему в глаза.       Мужчина посмотрел ей в глаза. Пауза длилась недолго и когда он заговорил, Кейтлин невольно задержала дыхание.       - Предложение выгодное. – Прямо ответил Шелби, не отрывая взгляда от ее глаз. – Глупо было бы отказаться от него. – Он замолчал, наблюдая за реакцией девушки. Но Кейт лишь молча кивнула. – Иди в дом. – Наконец произнес он, после недолгой паузы, сжимая пальцами отвороты ее пальто и запахивая их от ветра. – Живо. Не хватало тебе еще заболеть.       Кейтлин не ответила, лишь молча и как-то судорожно кивнула и повернулась, чтобы уйти.       Мороз коснулся его лица вместе с легким ароматом корицы и миндаля.       Зима была холодной…       Когда миниатюрная фигурка девушки скрылась за дверью особняка, Томас выдохнул и направился к машине.       Джером снова наполнил бокал и, прихватив бутылку, вышел из библиотеки, направляясь в гостиную. Оказавшись в комнате, мужчина замер на пороге, чтобы сделать глоток. Взгляд его при этом мазанул по окну. Он замер, чувствуя, как янтарная жидкость обожгла горло. Француз стиснул губы и нахмурился, не отводя взгляда от двух людей, стоящих под снежной вуалью.       Он медленно отвернулся, чтобы поставить бутылку и бокал на ближайший столик, а затем, стянув с плеч пиджак, набросил его на спинку дивана. Расстегивая ворот сорочки он в задумчивости осмотрелся по сторонам, а затем взгляд его вновь упал за окно. Сердце неприятно сдавило. Серый жилет, удобством которого мужчина наслаждался с самой покупки этого костюма, сейчас отчего-то неприятно сжал туловище. Расстегнув и его, Джером тяжело опустился в кресло, касаясь длинными музыкальными пальцами лба.       Он много тренировался. Прошел длинный путь, чтобы стать тем, кто он есть. Думая о погибшем наставнике, разрабатывал каждый мускул, каждую клеточку своего тела, чтобы стать боевой машиной. Настоящим орудием мести. Он убил многих и эти убийства, контракты, научили его одному: он рожден для битвы. Для войны. Для того, чтобы быть хищником, а не жертвой. В своей среде он заработал серьезную репутацию. Жестокий, опасный, неуправляемый. Таких, как он называли палачами – безжалостными, беспринципными машинами смерти. Таких, как он презирали и боялись в том числе и сами ассасины. Но именно благодаря таким как он, французское Братство смогло уцелеть в годы раскола.       И Джером заплатил эту цену не колеблясь, соглашаясь с тем, что никто и никогда более не смог бы увидеть в нем ассасина, таким, каким он должен был стать. Нет, теперь у него иная суть и путь другой. Путь палача.       И лишь один человек принимал его таким, какой он есть и не отвергал. Пусть, в сущности, так и не смог смириться.       Катрин. Этим человеком стала она. Наверное, поэтому, в глубине души Джером ощущал свою уязвимость перед ней. Свой страх. Только она знала его настоящего. Знала, через что ему пришлось пройти, чем пожертвовать, чтобы спасти свой народ, Братство, других ассасинов, не дать окончательно разрушиться тому, что ценой своей жизни оберегал человек, который дал ему все – свободу, веру в себя. Жизнь.       Который стал ему ближе родного отца.       Но, смерть Андре во многом определила его судьбу, и в глубине души Джером понимал то ужасное, что никогда не осмелился бы назвать вслух.       Не Андре, а его смерть подарила ему свободу.       Погруженный в собственные мысли, он не сразу распознал легкие шаги за спиной.       - Жером, ты здесь… - Девушка подошла ближе к креслу, где сидела мужчина.       - О-о, Keri! Comment ça va? – На лице Джерома расплылась улыбка и он качнул бокалом, немного запрокидывая голову, чтобы посмотреть на нее. – Удалось ли тебе задобрить этого свирепого волка? – Д’Артуа опустил подбородок и вновь сделал небольшой глоток из своего бокала, а после этого добавил с интонациями эксперта в голосе. – Молодец, сестренка, еще немного и он будет у твоих ног. – Оторвав указательный палец от стакана, мужчина указал в сторону девушки, слегка качнув рукой. – Иметь такого человека как этот Шелби в своих… к-хм… союзниках. Умно. Очень умно. – Француз снизил голос на несколько тонов и подмигнул ей. Кейт сложила руки на груди и глаза ее прищурились. – А я ведь сразу не догадался почему ты так обхаживаешь его, но теперь понял. Держи друзей близко, а врагов еще ближе, так ведь?       Кейтлин ничего не ответила. Вместо этого, поджав губы, она подошла ближе к столику рядом с креслом, где сидел Джером и взяв руки бутылку с янтарной жидкостью повертела ее в пальцах.       - Кстати, этот виски весьма неплох. – Француз со знанием дела кивнул головой и сделал новый глоток. – Рекомендую.       - Да, вижу дегустация прошла успешно… - Бутылка со стуком опустилась обратно на столик.       Джером снова широко улыбнулся и негромко рассмеялся в ответ.       - И, заметь, не у меня одного! – Он одним махом осушил свой бокал и немного нахмурился, делая серьезное лицо.       - Что с тобой? Ты чем-то расстроен?       - Я? О, ну что ты… хотя, почему нет… К черту. Да. Я расстроен. И ты знаешь, чем именно. Но, об этом потом. Сперва ты ответь на мои вопросы. Итак. Как ты собираешься использовать этого англичанина? Расскажи, мне ведь интересно!       - Я не собираюсь его использовать. – Кейт сжала пальцами переносицу и отошла в сторону, замирая у окна. – Я говорила тебе, мы с Джейкобом заключили с ним сделку. Так что использовать мне его ни к чему. У нас вполне доверительные отношения. – Помолчав немного она добавила. – Насколько это возможно, конечно.       Мужчина поднял на нее недоверчивый взгляд и по лицу его вновь заблуждала улыбка. И он сначала тихо, а затем немного громче рассмеялся.       - Да, и именно поэтому тебе нужен человек, который будет отвлекать его внимание. – В руках француза снова оказалась бутылка. Отвернув крышку, он плеснул себе еще виски и сделал глоток. – Очень доверительно.       - Джер…       - Хорошо, - не дав ей договорить вставил д’Артуа, - допустим, с этим понятно, в детали ты меня посвящать не собираешься. Давай тогда поговорим о том, что будет потом. – Большим глотком мужчина допил очередной бокал, со стуком опуская его на столик. – И, самое главное, когда оно наступит. Ситуация во Франции патовая и я жду твоего решения. – Мужчина поднялся из кресла и подошел к секретеру. – И вот что еще. Кое-что выглядит довольно странно. Я все тебе рассказал, но ты не удивилась. Почему тебя это не напугало? – Джером нахмурился, и, скользнув большим пальцем по губам, бросил на девушку быстрый взгляд исподлобья. Он спрятал ладони в карманы брюк и, слегка покачнувшись, медленно подошел к ней. – И я делаю вывод, что ты. Обо всем. Знаешь. – С паузами медленно проговорил д’Артуа, вглядываясь в ее лицо, опущенные глаза. Ему было нужно, чтобы она посмотрела на него. – Ты ведь зна-аешь… Все-все знаешь, ты ведь такая умная… Но почему-то делаешь вид, что…       - Жером. – Кейтлин прервала и хмуро посмотрела исподлобья. – Ты пьян. Давай поговорим об этом завтра.       - Нет. – Жестко отрезал француз. – Сейчас, Кери.       Кейтлин тяжело вздохнула и, желая поскорее завершить этот бессмысленный разговор, прикрыв глаза, произнесла.       - Хорошо. Я все знаю, но с тобой уехать не могу. Пока, - она выделила это слово, - не могу. – Взгляд девушки устремился на друга.       Француз сквозь стиснутые зубы выпустил воздух и на миг отвернулся. Широкой ладонью Джером скользнул по лицу, растирая. Он старался совладать со своими эмоциями, но получалось плохо, вероятно виной всему был виски, или еще черт знает что, но терпеть он больше не мог.       - Pourquoi? – Он облизал губы и шагнул ближе, становясь вплотную, и голос опустился до шепота, но в интонациях слышалась злость. Мужчина шептал тихо и вкрадчиво, выпуская на девушку аромат дорогого парфюма перемешанного с запахом виски. – Que faire ici? Pouruoi rester? – Массивная фигура застыла возвышаясь горячей глыбой. – Зачем тебе вообще все это? Я не понимаю… - он отвернулся от нее, опуская глаза, - мы… - Джером резко вскинул голову, всматриваясь в ее глаза, - мы ведь можем вернуться. Должны. Там наш дом и ему грозит опасность. Ты нужна мне, Кери… Без тебя я не справлюсь. – Прошептал он едва слышно и его голова склонилась. Утыкаясь носом в плечо Кейт, мужчина сделал глубокий вдох и его широкие ладони обхватили талию девушки.       Кейт, вздрогнула от его прикосновения. Последний раз она видела Джерома таким подавленным лишь после смерти отца. Ассасин осторожно протянула руку, опуская пальцы на горячий затылок француза и медленно погладила его по волосам, утешая. Но, несмотря на бурю, бушевавшую в ее сердце на ее камнем застывшем лице не дрогнула ни одна жилка. Она не отступила. Не могла. Просто не имела права, как бы больно ей не было.       - Je ne peux pas. Pardone-moi. – Произнесла она тихо.       После эти слов Кейтлин почувствовала, как тело мужчины напряглось. Джером отстранился. Поджав губы, он еще какое-то время смотрел в ее бездонные карие глаза, а затем кивнул сам себе, убирая руки и отступая на шаг.       - Так значит твой ответ…       - Нет.       - Нет… нет, значит… Хорошо. – Пробормотал он себе под нос, а затем, расправил плечи и с чувством заговорил. – Вот, смерть пришла, но сон мой не прервался! – Вскинув руки громко скандировал он, - о, что за буря, поднялась в душе! – Слова яростно срывались с его губ, пока мужчина, хватая пиджак со спинки дивана, небрежно набросил его на плечо, удерживая пальцами левой руки за ворот. Пьяно покачнувшись, он двинулся спиной к выходу из гостиной, продолжая громко декламировать и размахивать свободной рукой. – Мне снилось: по безрадостной реке, угрюмый лодочник, в стихах воспетый, повлек меня в обитель вечной ночи... – Тише закончил он, склоняя голову, смерив Кейтлин взглядом с ног до головы, – как скажете, госпожа. – И с этими словами Джером поклонился и, шатаясь, ушел на второй этаж, цепляясь за перила чтобы не упасть.       Его слова все еще кричали в голове Кейт.       Она зажмурилась и обхватила себя руками. Ее тонкие пальцы сжались так сильно, что костяшки побелели. Губы были плотно сжаты, а в голове, разными голосами, уже не живыми, но мертвыми, все еще звучала эта прощальная ода.       Ода смерти.       Джейкоб нашел Кейт там же, в гостиной, где примерно с час назад ее оставил Джером. Вспомнив про наглого лягушатника, старик с трудом удержался от того, чтобы лично не выкинуть из дома этого любителя дешевых драм. Паршивец здорово наломал дров, теперь Шелби стоят на ступеньку выше, а не наоборот, как он планировал. Чудом будет, если все это дерьмо удастся оставить в портках этого недобитого регента. Однако, отточенный годами и опытом ум подсказывал, что чуда ждать не стоит. Старик тяжело вздохнул и с любопытством покосился на девушку, сидящую в кресле возле камина и изучающую какие-то документы.       В задумчивости он перевел взгляд в окно, рассматривая зимний пейзаж, раскинувшийся за окнами, но, затем, все же приблизился к Кери, садясь в соседнее кресло. К ней у него тоже были вопросы.       - Что читаешь? – Если не знаешь с чего начать – начни с очевидного…       Девушка ответила, не поднимая глаз:       - Даниэлла привезла документы, принадлежащие тамплиерам, что удалось добыть через одного из аббатов в Вене, бывшего врача. – Она говорила медленно, одновременно продолжая читать. – Он предполагает, что артефакт необходимый тамплиерам – это Грааль. Чаша Эдема, если быть точной. – Кейт посмотрела на старика, задумчиво почесав лоб.       - Судя по твоему голосу, ты не согласна с ним. – Поджал губы Джейкоб, глядя на Кейт исподлобья.       - Я не знаю. – Девушка нахмурилась и взмахнув пальцами, поправила юбку платья. – Согласно легендам, Священный Грааль, он же Чаша Христова, даровал бессмертие всякому, кто, цитирую: «изопьет устами своими из него воды живой», - прочитала Кейтлин, возвращаясь к бумагам, что сжимала в руках, ведя тонким пальцем по строчкам, - но, по сведениям, полученным мной из Рима, у тамплиеров уже есть Грааль. Они добыли его несколько лет назад…       - Да? – На лице Фрая отразилась досада и, нахмурившись, ассасин озадаченно посмотрел на девушку.       Кейт кивнула.       - Череда странных смертей членов Римского клуба привлекла внимание Жюли. – Пояснила она, - и, как полагает Рори, это может быть связано как раз с тем, что, несмотря на то что тамплиеры уже получили Грааль, у них не получается пользоваться его силой. – Джейкоб скептически изогнул брови и ассасин поспешила пояснить. – В Евангелии есть момент, - она подалась вперед, - когда, апостолы приходят к Иисусу и просят его разрешить им сидеть по правую и левую сторону во царствии его. На это Он отвечает им, что они должны будут испить чашу, которую Ему предстоит испить и будут крещены крещением, которым Ему предстоит креститься, но решать, кто будет сидеть по правую, а кто по левую сторону от Него, может лишь Отец Небесный. Таким образом, значение «испить Чашу Христову», означает буквально приобщиться не только к его бессмертию, но и к его страданиям. А если точнее, то обрести бессмертие можно только через страдание. Эта частица обладает силой, овладеть которой может лишь достойный. – Подытожила девушка.       - Интересно. Похоже, в Римском клубе ни одного «достойного» не нашлось… хоть где-то хорошие новости. – Медленно и в задумчивости проговорил старик, смахивая с рукава рубашки невидимую соринку. – Ну и чем определяется это «достоинство»?       Кейт пожала плечами и снова заглянула в бумаги.       - Не знаю. – Честно ответила она и пробежала взглядом еще несколько строк.       - Вот за это я и не люблю все эти истории с артефактами и предтечами. – Проворчал старик. – Никакой конкретики, сплошная абстракция. Как у вас с Иви только терпения на все это хватает, - тяжело вздохнув, проговорил он, замолкая на некоторое время. Пальцы на его сухих жилистых ладонях поочередно то сжимались, то разжимались. – Выходит не Чаша Господня… - Задумчиво протянул мужчина, вновь бросая на девушку странный взгляд, наблюдая за тем, как она, поджав губы, растерянно кивает ему, не отрывая глаз от бумаг. В руках его показалась трубка и табачный кисет. – Итак, Томас Шелби. – Осторожно произнес Джейкоб с любопытством, снова исподлобья и будто бы невзначай, продолжая изучать Кейт. – Приехал сюда. Согласился на предложение.       Взяв трубку, ассасин принялся выуживать табак из кисета и осторожно затрамбовывать его.       - Похоже на то. – Отстраненно произнесла девушка и устало зевнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони, а затем вновь возвращаясь к перекладыванию листов бумаги.       Фрай, зажав в зубах мундштук и запаливая огнем табачные листья, смерил Кейтлин внимательным взглядом с ног до головы. Несколько облачков дыма поднялись в воздух и, щелкнув зажигалкой ассасин убрал ее в карман, а затем слегка склонив голову на бок, как-то невесело усмехнулся.       - Кейти, прости меня за вопрос. – Джейкоб вытащил трубку изо рта. Девушка подняла на него вопросительный взгляд. – Но… какие отношения связывают тебя с Томасом Шелби?       Ассасин медленно, не переставая смотреть на него, отложила бумаги и, скрестив руки на груди, произнесла:       - Ты ведь имеешь в виду нечто вполне конкретное? – Голос Кейт звучал совершенно спокойно и, пожалуй, даже равнодушно. Она быстро распознала невысказанное предположение в его вопросе, но даже виду не подала. А вот Фрай, стоило ему встретить ее глаза, от чего-то устыдился. – Сугубо деловые. – Все так же ровно закончила ассасин, возвращаясь к документам.       - Ладно, девочка, прости старика. – Старый ассасин поерзал на своем месте и в примирительном жесте поднял ладони. – Просто не думал, что тебе удастся завербовать их. – Честно признался Фрай, пожимая плечами и разводя руки в стороны, все же чувствуя, как расслабляются напряженные мышцы. – Я надеялся на обычную сделку, но похоже, что ты смогла сдвинуть с рельс этот проржавелый локомотив.       - Боюсь все совсем не так. – Кейт нахмурилась, делая на полях бумаги какие-то пометки карандашом. – Шелби считают меня чокнутой. – Она поморщилась, на миг поднимая глаза на старика, смачно раскуривающего табак, и взмахнула ладонью, вновь возвращаясь к бумагам.       - Я уже говорил тебе. Если бы это было так, он бы не приехал сегодня. Лично. – Отмахнулся Фрай. – К тому же, Кейт, Шелби не обычные крестьяне. Времена изменились. – Мужчина смачно затянулся, выпуская из трубки первые колечки ароматного дыма. – И если Аудиторе достаточно было вытащить из петли бедолагу, обиженного власть имеющими, чтобы получить его с потрохами, то нам с Иви приходилось зачищать целый район от тамплиеров, прежде чем мы могли донести до народа, что мы им не враги. Люди всегда уважали силу. – Старик с нескрываемым удовольствием растянулся в кресле, на мгновение погружаясь в воспоминания. – Ну и боялись ее, конечно. – Кивнул он сам себе. – Но Шелби уже власть имеющие, к тому же не дураки, и силой обладают немалой, - кончиком трубки он указал на девушку, - но, что сложнее, они упертые цыгане, и чтобы подобраться к ним, нужно было постараться. Я рад, что у тебя получилось, но все же, прости старику его любопытство, как тебе удалось? При последней нашей встрече, о чем-то подобном можно было только мечтать. – Джейкоб наклонился чуть ближе, упираясь локтями в колени. – Что ты такое сделала, чем заслужила доверие самого короля?       Кейтлин помолчала немного, прежде чем ответить. Она словно бы замерла на мгновение, но потом, оживившись, тихо заговорила.       - О, ты не поверишь, но это целая наука заставить людей доверять тебе. – Голос ее звучал с оттенком равнодушия, а карандаш все также мелькал в тонких пальцах. – С такими мужчинами, как Томас, самое главное – это признание их превосходства. Подчинение, но не явное. – Кейтлин на мгновение устремила на старика прямой взгляд. – Заставить его думать, что у него есть шанс управлять тобой. Ну и, конечно, - она повела ладонью, переводя взгляд в пустоту, - эмоциональная связь. Заставить его верить, что ты искренна – самое сложное. – Голос ее зазвучал глубже и ниже. Девушка медленно сложила листы и закрыла папку, а потом подняла глаза на Джейкоба. – Нельзя лгать, - она покачала головой, так и не разрывая зрительный контакт, - но и раскрытие всей правды может привести к провалу. – Девушка замолчала, продолжая удерживать свой взгляд на лице ассасина, следя за тем, как меняется его мимика. А затем Кейт рассмеялась, за несколько секунд разрушая атмосферу легкой таинственности. - Ну а если серьезно, это я у тебя должна спросить. – Хмыкнула она, вмиг меняя интонации и, сцепляя на сложенных коленях пальцы, вновь откинулась назад, задорно сощурив глаза, - что такого ты сказал Томасу, что он, проявив незамеченную за ним ранее любезность, примчался ко мне на следующий же день после твоего отъезда, м? – Все с той же легкой усмешкой спросила девушка. – Он мне не сознается, так может, ты расскажешь?       - Кхм… - Джейкоб кашлянул и опустил глаза, возвращаясь обратно вглубь кресла.       Он как-то странно посмотрел на француженку и, сдвинув брови, пробежался взглядом по ее лицу. Он не был готов ответить на этот вопрос. Не был готов десять лет назад, не готов и сейчас. Вместо этого ассасин положил трубку обратно в рот и затянулся, выпуская на свободу новые кольца дыма:       - Удвоил ставку по сделке. – Проговорил он немного сдавленно, сквозь зажатую в зубах трубку. – Деньги, милая, в его мире стоят на втором месте после силы. Рядом с жестокостью.       Вечер опустился на поместье довольно быстро, как и полагается зимой. Кейтлин замерла возле окна своей комнаты, в задумчивости наблюдая за тем, как опускаются на карниз снежные хлопья. Они искрились в чуть желтоватом свете от ламп и медленно и размеренно падали одна за одной. Одна за одной. В камине, в соседней комнате уютно урчало пламя. Она повернула голову, отходя к стене и пробегаясь глазами по знакомым линиям и отметкам на картах, занимавшим практически всю левую половину ее кабинета. Ее ладонь, чуть дрожа, замерла возле одной точки, подписанной вручную.       Верден.       Дыхание Кейт на миг сорвалось, а большие каре-зеленые глаза закрылись. Рука сжалась в кулак. Справиться с внутренней тревогой было непросто, сердце в груди стучало с перебоями, то быстрее то медленнее. Этот небольшой кровяной сгусток то сжимаясь, то расправляя свои кожаные стенки не давал ей покоя. И в такие минуты она жалела, что организм человека устроен сложнее, чем у машины.       В такие моменты, оглядываясь назад, она понимала, как наивно было полагать, что она сумеет победить сама.       Ассасин отвернулась от окна и прошлась по комнате, замирая перед каминной полкой, устремляя взгляд на знакомые фотоснимки. Беря в руку портрет родителей, осторожно проводя пальцами по родным лицам.       Кажется, что она должна была привыкнуть к этому за столько лет. Но тьма здесь… хоть она и борется с ней, все равно разрастается, становится сильнее, нависает над ней. Можно притворяться, что ее нет, отворачиваться, но она рядом, всегда, хоть и невидимая. Тьма там, где она уязвимее всего. И она как будто знает, сколько этой девушке нужно света, чтобы видеть ее удушающую мощь.       Кейтлин тяжело вздохнула и мотнула головой, пытаясь вернуть себя в реальность. Еще немного и стекло, заточенное в узорчатую винтажную рамку, треснет в тонких пальцах.       Она чувствовала, что тьма приближается, желает ее жизни. Она изголодалась по жизни, как стая волков на охоте, она не останавливается. Никогда.       Лишь громкий стук в дверь вырвал Кейт из пучины раздумий. Она вскинула голову и, поставив фото на место, быстрым шагом подошла к проему, распахивая створку и натыкаясь взглядом на Даниэллу. Француженка, увидев ее лицо, прошептала нечто похожее на «ну вот опять» закатила глаза и тут же по-хозяйски потеснила подругу, чтобы, деловито осматриваясь, пройти в комнату.       - Кери, скажи мне на милость, ну почему всякий раз, когда я собираюсь проверить, как твои дела, сразу натыкаюсь на твою унылую физиономию, м? – Она развернулась к девушке лицом и потрясла указательным пальчиком перед носом. – Признавайся, ты это специально, н-да?       Кейтлин усмехнулась и закрыла за подругой дверь.       - Что случилось, Рори?       - Non, non, non. Это я тебя хочу спросить. Что случилось, Кери? Ты сама не своя после встречи с этими англичанами. Этот мрачный тип что-то наговорил тебе?       - Что? – Казалось, девушка только сейчас окончательно выплыла из собственных мыслей. – Какой тип, ты о чем?       - Об этом Ше-ельби… - наигранно протянула Рори, беря с каминной полки череп и с любопытством рассматривая его. – Вид у него был такой, словно кто-то очень сильно его разозлил.       - Да, например, Жером. – Кейт прошла в кабинет, останавливаясь возле стола и начала раскладывать документы по бумажным папкам.       - О, ну тогда все понятно, - беззаботно произнесла она, легко качнув головой, - почему вдруг в воздухе повеяло уби-ийством, - закончила француженка, нараспев произнося последнее слово, и сделала страшные глаза, красноречиво стукнув черепом о полку.       А затем, сложив руки в замок за спиной, Рори заглянула через арку в помещение, где располагался кабинет Кейтлин и с любопытством заскользила взглядом по комнате, останавливая его на правой стене.       Огромная карта мировой территории была нарисована вручную. На ней подробно обозначены все города и, даже, крупные поселения, моря, реки, водные каналы и переправы, сухопутные и железные дороги.       - Что это? – Рори с любопытством указала на места, где цветными булавками были сделаны отметки. Девушка склонила голову на бок, изучая. Кейт отвлеклась от своего дела и подошла, останавливаясь рядом с подругой.       Большая часть булавок приходилась на территорию Европы и как ни странно – Китая и Палестины, чуть меньше в Америке и Советском Союзе, еще несколько в Индии. Большая часть пометок были красного цвета, чуть меньше – желтого, который практически не встречался в Азии и на востоке. Зеленые только в Германии и Англии.       Помимо булавок здесь были вырезки из газет, фотографии, записи.       - Джейкоб научил меня этому методу. – Кейтлин тепло улыбнулась. – Карта мыслей, дворец памяти. Отличный прием, прекрасно систематизирует информацию. Вот здесь, - она указала пальцем на красные булавки, - места, где активнее всего действовали тамплиеры в последние годы и до настоящего времени. Это, - палец переместился на желтые, - ассасины, точнее те места, куда мне удалось их направить, зеленые…       - Бирмингем… - Прочитала Даниэлла, так и не отрывая внимательного взгляда от карты, одобрительно покачала головой. – Действительно удобно, очень наглядно. А это… - она перевела взгляд на вырезки статей, записи и фотоснимки.       - То, без чего все это, - Кейт обвела рукой всю карту, - становится бесполезным. Отчеты, планы, мысли… всех. – А встретив удивленный взгляд подруги, повторила. – Каждого из тех, кого я направила в Европу, Советы и благодаря Джейкобу – в Азию и Америку. От Иви есть сведения из Индии и Хашимитского королевства. Монголии, Палестины.       - С ума сойти… Всех? Это что и мои письма тоже здесь? – Рори подошла к пачке листов, приколотых красной булавкой в верхнем углу карты, от которых тянулась нить к Вене, Праге, Будапешту, Берлину… - Берлин… здесь больше всего, и не только мои. Это значит?.. – В глазах француженки мелькнул ужас, она сразу все поняла, Кейт и не нужно было ничего говорить.       Но Кейтлин не стала озвучивать то, что сама боялась предполагать. Пока это только тенденции и гипотезы – не более.       - Пока это значит, что тамплиерам по какой-то причине крайне интересна Германия. – Скупо сообщила она и пожала плечами.       Взгляд, который на нее бросила подруга, красноречиво говорил о том, что она ей не поверила, но Рори была умной девушкой и больше вопросов задавать не стала. Вместо этого француженка снова прошлась по кабинету, останавливая свой взгляд в углу левой стены.       Лицо ее мгновенно побледнело.       - А это? - Чуть повышая голос, она подошла ближе, чтобы в следующее мгновение отступить. – Non… ma cherie… non… - Даниэлла с болью посмотрела на подругу.       Вся стена от пола на три метра до потолка тоже была заполнена картами. Картами боевых действий, записями, фотоснимками с полей сражений и главных действующих лиц, по углам, так же, как и на первой, уже увиденной ею карте, были воткнуты письма с пометками. Собственноручно подписанные командованием восточного фронта маршалами Жоффром, Петеном и генералами Кастельно и Манженом, все планы, снимки и записи были также аккуратно соединены тонкими красными нитями.       - Спустя столько лет, я думала… Боже… – Мягкая ладонь Даниэллы легла на плечо девушки, вместе с брошенным на нее осторожным взглядом.       - Нет, Рори. – Кейт, отстраняясь от прикосновения, говорила твердо, и сложив руки на груди, она спокойно посмотрела сначала на подругу, а затем вновь повернулась к стене. – Для этого нет и не может быть срока давности. – Она покачала головой из стороны в сторону, словно не в силах отвести взгляда от этого зрелища. – Этой мой долг перед семьей. Матерью и отцом. Я должна знать, что случилось в тот день, - жестко декламировала Кейт, - кто участвовал в операции. Почему он сам, лично отправился туда. Кто его попросил? Только найдя ответы на эти вопросы, я пойму как погиб мой отец. Кто убил его и уничтожил мою семью. Кто разрушил Братство. – Кейтлин повернула в сторону подруги взгляд, который Рори никогда не замечала у нее. Даниэлла невольно вздрогнула. – Потому что, кто бы и что не говорил, но началось все. Именно. Там. – Ассасин с силой, до побеления кожи, несколько раз ткнула пальцем в карту боевых действий. – И я узнаю, что именно, чего бы мне это ни стоило.

***

      Франция. Окрестности Вердена.       23 октября 1916 года. 19:56.       Грохот канонады затих, сменяясь оглушающим, звенящим молчанием. Артиллерийская подготовка, продолжавшаяся двое суток, остановилась. Последняя попытка германцев вернуть утраченные позиции разбилась вдребезги о французское упорство. Они еще не знали, что завтра 24 октября 1916 года в два часа пополудни пять их сухопутных дивизий и двадцать четыре штурмовых отряда будут разбиты и отброшены на несколько километров от линии фронта. Успех объединенной армии союза Антанты во время битвы на Сомме и Брусиловский прорыв, совершенный русскими, во многом определили исход войны. Эти же операции поставили точку в бессмысленной кровопролитной бойне, длившейся почти год возле самого упрямого городка за всю историю Третьей республики.       Но солдаты еще не знали об этом. Со страхом и ужасом, изможденные, раненные они ждали того самого подкрепления, о прибытии которого было объявлено еще месяц назад. Но вместо сводных полков и штурмовых бригад, вместо корпусов с артиллерийским огнем, до них добралась лишь часть дивизии. Потрепанная. Разбитая. С разорванным на клочки полковым командиром. С трудом вырвавшаяся из «котла» близ небольшой деревушки под названием Дуомон.       Тишина бывает разной. Предвкушающей, когда встречаются глаза и слышен лишь надрывный стук сердца, а затем ее горячее дыхание первым опаляет губы. Тишина бывает угрожающей, когда чернеющая за лесом гроза, будто Божья десница в любой момент может обрушиться и смести своей широкой дланью с земли все живое, словно крошки со скатерти. Но, сейчас тишина была задумчивой. И вот, глядя на сумеречное, осеннее небо сквозь прорезь в штабной палатке, и выдыхая в него горький дым, Томас не думал о том, что будет потом, после войны. Он думал о том «зачем» для него будет это «после войны». Надорванный шальной пулей китель топорщился на плече в разные стороны выцветшими грубыми нитками, а грязные, сбитые пальцы с поломанными и потрескавшимися ногтями дрожали, удерживая крохотный огарок от сигареты. Теперь они дрожали постоянно. Это случилось после того обвала, когда земля заполнила рот, нос, уши. Ее кислый привкус преследует его до сих пор. Наверное, поэтому он похудел так сильно.       А вы смогли бы есть землю каждый раз, когда берете в рот кусок хлеба?       «После войны» … Еще год назад он ждал этого. А сейчас, оглядываясь назад, понимал – ожиданий не осталось. Они умерли вместе с ним. Погребены в тоннелях под вражескими линиями, лишь изредка пробуждаясь во снах под звон кирок и лопат, раздающимися за тканью походной палатки. Они мешали спать ночами, разрывали болезненную дрему днем, навязчиво шептали проклятия в уши. Сводили с ума. Он не мог больше шагать в общем строю, потому что огромная масса человеческих тел, трущихся друг о друга плечами, напоминала ему тот завал, а бессвязный шум голосов – грохот разорвавшегося снаряда.       - Шелби? – Властный трескучий голос заставил юношу невольно выпрямиться. Черный окурок, выпал из дрожащих пальцев на вытоптанную жухлую траву под сбитыми мысами сапог. Пальцы его сжались в кулаки.       Томас обернулся, сталкиваясь лицом к лицу с низкорослым человеком, его голова едва доставала ему до плеча. Он не знал, как его зовут, но широкое гладкое как помидор лицо, поросячьи глазки, смотрящие сквозь презрительный прищур, и холеные усы выделяли в нем власть и высокомерие, а явный акцент – француза.       - Сер? - Шелби, приподняв подбородок, через силу заставил себя напрячь ноющие от усталости и бессонных ночей мышцы, вытягиваясь, как полагалось при прибытии начальства. А то, что этот натертый помидор явно был одним из них, сомнений не возникало.       - И это все хваленое подкрепление союзников? – Губы штабного высокомерного засранца презрительно изогнулись. – Все, что осталось? Je vois, les allemands ont adoré le petit dejeune anglais. – Нараспев точно стихи проговорил он и хохотнул. Его взгляд сместился на Шелби и слегка приподняв верхнюю губу, он кивком головы пренебрежительно дал знак, что Томас может расслабиться, – вольно, soldat. – Мужчина отвернулся к группе людей, стоящих в другом углу просторной палатки, приспособленной под полевой штаб.       Шелби вызвали сюда чуть больше пятнадцати минут назад, с просьбой доложить о положении войск союзников. Линия фронта с осени проходила от восточных границ Третьей республики до северо-востока, пересекая реку Марна, два крупных лесных массива и форты Дуомон и Сувиль. Сувиль удалось отбить на прошлой неделе, но Дуомон германцы оставлять не желали, обороняя его жестоко и яростно как важный стратегический узел еще с начала мясорубки. Стоя на пересечении крупных дорог, с него открывался прямой путь на Верден. Армии союзников, после битвы на Сомме удалось пройти немного вглубь территории, захваченных противником, но германцы взяли в «котел» несколько сводных полков в составе дивизии. Десятая саперная насчитывала несколько десятков тысяч солдат, но лишь один ее полк смог вырваться из «котла». Их осталось двенадцать. До войск же Третьей республики добралось всего шесть. И будь он проклят, но Шелби вытащит своих ребят.       Томми помнил траншеи, заполненные человеческой кровью по уздцы лошадей, он видел, как взрывами снарядов сносило головы, руки и ноги, превращая тела людей в мясной фарш. Германцы шли, не останавливаясь, как в первые дни противостояния. Их штурмовые отряды сменяли артиллерию, артиллерия сменяла штурмовиков. Пулеметные очереди приходили на место рукопашной схватке солдат и наоборот. И теперь этот маршал – холеный, отъевшийся, презирающий всех и вся, лениво тянул нараспев свою речь. Томми давно понял, что не хочет сражаться за таких как он, сидящих во дворцах, отожраных, богатых сволочей, для которых не существует обычных людей, таких как он и те двенадцать ребят, которым удалось прогрызть себе путь через германские глотки. На лице англичанина застыло непроницаемое выражение. Нет. Это не они презирали таких, как он. Это он презирал их. Всех без исключения, потому что они ничем не отличались друг от друга, словно была отдельная национальность для этих штабных, политических и знатных мешков, одинаково набитых дерьмом, амбициями и презрением.       - Мой маршал, часть войска союзников ведет бой в районе реки Марны, - выступил вперед один из генералов, от которого и поступило приглашение в адрес Томаса. Высокий и высушенный точно бобовый стручок, Жорж де Базелер сделал шаг вперед, тем самым призывая всех собраться за длинным столом, установленным прямо по центру палатки. От синхронного движения полковых командиров, штабных офицеров и генералов, командующих остатками войск, вздрогнула и качнулась подвешенная на жгуте масляная лампа. Свет кругами заплясал по замкнутому пространству, бросая жуткие блики на лица собравшихся. Помидорный маршал, недовольно наморщившись, пальцами придержал ее и тут же, словно от одного его взгляда, чудесным образом на столе ровно по периметру обширной карты боевых действий появились свечи. – Германцы взяли в «котел» дивизию англичан здесь, в перешейке Марны и Маас, - он указал пальцем на карту, - у русских на линии Станѝслав – верховья Прута с лета изменений нет. Но Юго-Западный фронт Брусилова надежно держит свои рубежи, что дает нам надежду, что русские и дальше продолжат оттягивать на себя силы противника. Однако сейчас важно другое, по словам этого юноши, - Базелер обратился к Томасу, жестом приглашая его подойти к столу, - вражеские войска замечены в районе деревни Дуомон, расположенной севернее форта. – Его длинные пальцы напряженно уперлись в карту. – И эта, совсем неутешительная новость, господа, дает нам возможность предполагать, что германцы планируют окружить Верден, продвигаясь по северо-западному направлению, - генерал рукой провел линию, - навстречу своим войскам, ведущим бои с войсками союзников в районе рек Марна и Маас. Это даст им возможность не только окружить город, но и ударив с флангов по союзнической армии, разбить наши последние надежды на благоприятный исход кампании. Шелби, - Выпученные рыбьи глаза и сухое лицо генерала вновь обернулись к Томасу, - не могли бы вы сообщить подробности о нынешнем положении войск союзников, а также о расположении вражеских полков, что вы заметили, пока прорывались из окружения?       - Часть моего полка взято в плен, сер. Их держат здесь, - подойдя к столу, сухо начал Томас и ткнул пальцем в карту. – Возле форта Дуомон. Пока мы прорывались из «котла», видели, что вот здесь, - он провел пальцем левее от нынешней линии фронта, в точности повторяя рубеж, оставленный германцами чуть больше года назад, – и здесь, – ткнул чуть правее от крепости, – у германцев сосредотачиваются довольно внушительные силы.       - Сколько? – Вопрос прозвучал откуда-то сбоку.       Шелби качнул головой, поджав губы:       - Около двенадцати отделений пехоты, сер, усиленные гранатометчиками. – Взгляд его ярких голубых глаз метнулся вверх. - Еще мы видели у них пулеметы и огнеметы, их держат в арсенале возле форта, - Томми указал на небольшое строение, обозначенное на карте. – Скорее всего, есть и разведчики…       - Мой маршал… - Начал было Базелер, но был остановлен резким взмахом ладони.       - То есть у нас от четырех до шести штурмовых групп, усиленных разведкой и артиллерией. – Хлопнув ладонями по бокам, проговорил помидорный маршал, его усы топорщились в разные стороны и он, сам того не замечая, нещадно дергал из них пучки волос. Глядя на его раскрасневшееся лицо, Томас начал догадываться, кто стоял перед ним. Жозеф Жоффр – командующий всеми фронтами Третьей республики. Это о нем тихо шептались между собой французские солдаты, с опаской и осторожностью косясь в сторону сопровождавшей маршала делегации. – В резервных эшелонах у этих крыс, я уверен, припрятаны сюрпризы для нас. После идиота Фалькенхайна, они не допустят больше таких ошибок, как весной… А этот пес Гинденбург тот еще прощелыга, безо всякого мыла залезет в причинное место. Наступать будем завтра. Пойдем навстречу этим германским свиньям.       - При всем уважении, мой маршал, мы не можем наступать завтра… - Лицо безымянного дивизионного генерала, наспех перебинтованное с окровавленным пятном на лбу, пошло красными пятнами, и капли пота проступили на нем.       - Контрнаступление в таких условиях обречено на провал… - Жорж де Базелер жестом остановил раненного генерала, подаваясь вперед. – Без подкрепления и пока форт Дуомон находится в руках неприятеля, мы…       - Об этом я позаботился Базелер, - отмахнулся от него маршал Жоффр и кивнул головой в сторону одного из углов палатки, жестом подзывая кого-то.       Томас, как и все присутствующие, обернулся, только сейчас замечая, что все это время в палатке находилось еще несколько человек. Они стояли совершенно бесшумно, за все время, кажется, даже не шелохнувшись. Но после слов маршала, из тени, отделяясь от группы из шести странно одетых людей, вышли двое. Один из них, судя по погонам – очередной генерал, а второй… Шелби вообще не был уверен в том, что понимает, кто этот мужчина.       Высокий и подтянутый, военная выправка навсегда развернула крылья его широких плеч. Весь его образ источал силу, упорство и большие неприятности. Одежда мужчины чем-то похожая на то, во что были одеты люди, стоящие за его спиной, являлась такой же необычной, как и сам человек. Она, словно яркое противоречие фигуре и образу, явно подчеркивала, что этот таинственный незнакомец не имеет никакого отношения ни к военной службе, ни к офицерскому или рядовому составу. Он скорее напоминал наемника, хотя и здесь Томми не мог с уверенностью утверждать. Скользя взглядом по его образу, Шелби с несвойственным ему любопытством изучал примечательные детали.       В высокие сапоги с усиленными металлом мысами были заправлены темно-синие штаны из плотной ткани с клепаными нашивками на коленях. Их ровно на половину закрывала свободно распахнутая военная шинель черного цвета, которая пусть и была похожа, но отличалась от тех, что у обычных солдат. На поднятых вверх отворотах воротника и проглядывающем крае подкладки виднелись стальные вставки, напоминавшие примитивную броню. Сквозь распахнутый край шинели проглядывала простая белая сорочка, расстегнутая на несколько верхних пуговиц, обнажавшая крепкую шею и ровный загар. Манжета правой руки мужчины, расслабленно скрещенной на груди с левой, была обернута плотным кожаным наручем, а на широком поясе со множеством кармашков, угрожающе сверкая, переливался ряд отточенных ножей. Точно оскаленная звериная пасть, они хищно поблескивали в неярком свете от масляных ламп. Правую ладонь неизвестного сжимала перчатка из грубой кожи, а на левой была надета иная, поблескивающая чешуйчатыми металлическими вставками на фалангах и костяшках пальцев. Томас поднял глаза, желая лучше рассмотреть этого странного человека, но взгляд его уперся лишь в глубокий капюшон, скрывающий всю верхнюю половину лица неизвестного.       - По поручению штаба, генерал Кастельно собрал специальный отряд, задачей которого является обеспечение успешного проведения завтрашнего контрнаступления, утвержденного на той неделе главой Французского государства, маршалом Петеном. – Слегка приподнимаясь на мысках, властно и деловито проговорил Жоффр. Голос его забирался на высокие интонации, что вкупе с опасливым взглядом, которым он косился на неизвестного, в полной мере выдавали его волнение и даже страх. – Ноэль, просветите пожалуйста присутствующих о сути операции.       - Будет лучше, мой маршал, если это сделаю не я. Андре… – Кастельно слегка качнул головой, отступая в сторону и пропуская вперед своего спутника, а затем обернулся к нему и вежливо произнес, - полковник, прошу.       Мужчина выступил вперед и снял с головы капюшон. Лицо, с правильными чертами выдавали статус и благородство. Темные дуги бровей, прямой нос с небольшой горбинкой, ровная линия рта, кожа на щеках и подбородке казалась сероватой от пробивающейся щетины, а под глазами залегли темные круги выдавая усталость. Но Томас понимал, видел, что на выразительный облик была наложена маска потерь, отнюдь не так часто встречающаяся на лицах аристократов. Хоть лицо стоящего перед ним человека было спокойным и не выражало никаких эмоций, глаза его были невероятно живыми. Каре-зеленые, глубокие, они не были глазами взрослого мужчины, но скорее глазами мальчишки. С легким ироничным прищуром они внимательно осмотрели всех присутствующих, чуть дольше задержавшись на Шелби. Мужчина подошел к столу и положив на него ладони тихо заговорил на английском. Голос его, несмотря на это, был слышен, как показалось Томасу, даже в самом дальнем уголке лагеря. Глубокий и низкий, в нем ощущалась такая же сила и уверенность, как и во всем образе.       - План прост, господа. – Начал он, ткнув пальцем в карту и ведя по линии дороги от военного лагеря до самого форта. Темные волосы, остриженные на военный манер, прямыми прядями упали на лоб, когда, опустив голову, мужчина склонился над столом. – Я и мои люди выступаем сегодня ночью. Движемся вдоль главной дороги и заходим отсюда… - Он указал на одну из стен. Томас тихо хмыкнул, но удержался и промолчал, спокойно стоя в стороне, он видел, как дернулась голова наемника, словно это его действие не прошло незамеченным. Но мужчина тем временем продолжил без пауз. – Главная цель – склад оружия и планы германского командования относительно наступления, которое они планировали совершить завтра в районе форта Дуомон.       - Операция слишком рискованная, мой маршал. – Генерал Базелер выступил вперед, начиная говорить сразу же, как закончил Андре. – Я думаю, что начинать ее так поспешно, значит обречь на провал…       - При всем уважении Жорж, - подал голос Кастельно, расправляя указательным пальцем свои пышные усы, - вам не о чем беспокоиться. Эти люди достаточно хорошо подготовлены, чтобы справиться с подобной задачей.       На мгновение повисло молчание и когда Жоффр открыл рот, чтобы начать говорить, его опередили.       - При всем уважении, сер… - Томас не узнал звук собственного голоса. Он понял, что заговорил только когда поймал с десяток пар глаз, направленных на него. Шелби нервно сглотнул, но постарался сохранить спокойное и уверенное выражение. Отступать было поздно и, возможно, это был единственный шанс спасти его ребят. Неизвестный наемник тихо хмыкнул, но, отступив от стола, снова сложил руки на груди и явно приготовился слушать. Юноша подошел к столу и, склоняясь над ним, покачал головой, – это невозможно, здесь, - Томми ткнул пальцем, куда недавно указывал мужчина, - вам пройти не удастся. – Он отошел от карты, пальцами все же опираясь о стол, для уверенности. – Стена, высотой почти триста футов, а под ней обрыв, еще столько же. Но даже если у вас получится каким-то чудом взлететь, то вот здесь, прямо за стеной находится крепость, в которой не меньше двух сотен солдат, которые поднимут шум до того, как вы успеете высадиться со своими людьми. – Томас взлохматил пятерней волосы, отступая еще на шаг и, наблюдая за кислыми лицами генералов, он уже начал жалеть, что вообще открыл свой рот.       Молчание затянулось.       - И что вы предлагаете? – Вопреки ожиданиям в голосе странного незнакомца не ощущалось ни раздражения, ни надменности. Лишь заинтересованность, словно он решал, достоин Томас внимания или нет.       - Можно зайти со стороны деревни. Здесь в стене крепости есть небольшой лаз и…       - Деревня под контролем неприятеля. – Раздраженно заметил Базелер.       - Если двигаться тихо, то можно решить и эту проблему. – Складывая на груди крепкие руки, хмыкнул тот, кого представили как Андре. – Или вам нужен противник под боком во время контрнаступления?       - В Англии, вероятно, солдат может приказывать генералу. – Резкий трескучий голос прервал мужчину вместе с презрительным взглядом, брошенным в сторону Шелби. – Но мы, Господь свидетель, находимся во Франции и здесь, я не допущу подобного… А вы… - генерал смерил наемника высокомерным взглядом и более не скрывая своего пренебрежения, произнес, - я, простите, даже не знаю, кто вы и какое отношение имеете к французской армии, - Жорж в презрении изогнул свои тонкие губы.       - Франция – страна свободы, генерал Базелер. – Тон Андре, напротив, отличался спокойствием и выдержанностью. И Томас бы даже поклялся, что слышал в нем ироничные интонации и усмешку. – Она первой стоит в списке основных ценностей. А я тот, кто следит за тем, чтобы эти ценности соблюдались.       - Достаточно. – Голос генерала подскочил на несколько октав, усмешка в тоне наемника, вероятно, не укрылась от его слуха. – Ты можешь идти, Шелби. – Жорж Базелер выпрямился, расправляя свои покатые плечи, явно готовый стоять на своем до последнего. – Дальнейшее обсуждение не касается рядового состава. – Он бросил на Томаса такой же взгляд свысока, каким недавно одарил наемника. Затем он обернулся в сторону собравшихся.       И Шелби, уже собравшийся покинуть военный совет был остановлен направленным прямо на него пронзительным взглядом каре-зеленых глаз. Наемник еле заметно покачал головой, призывая его остаться. И, повинуясь этой немой просьбе, Томас шагнул в сторону, останавливаясь у входа. От чего-то именно это человек вызывал в нем доверия больше, чем вся французская армия. Мужчина сложил руки на груди и приготовился слушать.       - Мое мнение, господа, мы не можем полагаться на волю случая, что неуправляемой кобылой скачет по краю обрыва, таща за собой повозку с динамитом. – Скривив рот и неспешно растягивая слова, произнес тем временем генерал. – Наше положение не настолько плачевно, чтобы прибегать к помощи солдат вольного найма. – Он отправил еще один презрительный взгляд в сторону наемника, на что тот лишь усмехнулся. – Проведение контратаки невозможно, без тщательной подготовки. Люди устали, - он опустил голову, - у нас всего один шанс, но если есть желающие взять на себя ответственность и доложить главе республики о гибели ни в чем неповинных солдат, тогда я готов предоставить ему слово. – Сухощавое лицо генерала пошло красными пятнами, а вязкая слюна застыла в уголках тонких губ, когда он поочередно посмотрел на Андре и генерала Кастельно. Следом, взгляд Базелера обратился к маршалу, и он заговорил тише. – Мой маршал, солдаты вымотаны, еще одной мясорубки им не пережить. Одна ошибка и германцы возьмут Верден без особых усилий. Свыше трехсот тысяч жизней, мой маршал, - тихо проговорил он. Повисла еще одна пауза, после которой голос генерала звучал совсем глухо и не то, чтобы уверенно. – И посему мое мнение, господа, мы должны отступить.       Над столом пронесся гулкий ропот. Не все собравшиеся готовы были поддержать такое предложение и Томас их понимал.       - Генерал Базелер. – Андре не шевелился и говорил совершенно спокойно и твердо, но по его плотно сжатым губам было понятно, что за стальной выдержкой и стеной воли прячется настоящая буря. – Я возьму на себя ответственность за эту операцию.       - Вы?! – Сухощавый генерал едва не задохнулся от возмущения. – Да кто вы такой?! – Жорж де Базелер даже подпрыгнул от распирающего его негодования буквально выплевывая гневную реплику. – Вы не офицер и даже не солдат, вы… - Монокль выпал из его века, и он с трудом поймал его в воздухе. – Вы… кто вы такой вообще, чтобы позволять себе что-то подобное?!       - Человек, который готов бороться за победу Франции в этой мясорубке. За людей. – Твердо декламировал он. – За мир и свободу. – Он кивнул головой. Впиваясь немигающим взглядом в генерала Базелера. Теперь его необычные глаза выглядели жутко, в них словно загорелось черное пламя. – За равенство и братство. – После паузы, говоря жестче. Тон его стал ровнее, но не утратил уверенности, приобретая характерные властные интонации. И Томас с каждой секундой все более убеждался в том, что этот человек определенно был совсем не тем, кем показался вначале. – И я, и каждый из моих бойцов готов идти на смерть ради этого. – Властно продолжал Андре. – Еще до рассвета в штабе будут планы германцев, и, если вы все же решите отвести войска, у вас будет время сделать это. – Мужчина помолчал немного, оборачиваясь в сторону офицеров и генералов, затаив дыхание внимающих каждому звуку его голоса. Андре, складывая руки в замок за спиной переводил свой взгляд с одного на другого. Твердые губы сжались в тонкую линию, а на лбу пролегла вертикальная складка. – И, если месье генерал сомневается в наших навыках, он может в этом убедиться лично. – Глаза его опасно блеснули. Шелби, все это время стоявший в стороне вдруг понял, что человек был совершенно серьезен. Он говорил без ложных амбиций, уверенно и спокойно. – Однако решение остается за вами, маршал. – Наемник повернулся в сторону Жоффра. – Только прошу вас не забывать о том, что будет, если германцы встретят ваше отступление теми резервами, что припасены у них в форте Дуомон. А если вы все же забыли, думаю, этот солдат, - мужчина кивком головы указал на Шелби, - сможет многое рассказать о том, что вас ждет. Так что не торопитесь отпускать его, господа генералы.       На лицо наемника вернулась тень от капюшона, и он отошел на шаг от стола, над которым снова зашелестел шепот, однако на этот раз в нем отчетливо ощущался дух единства и общего согласия. Маршал, почувствовав это, качнулся с пяток на мыски, и, окинув взглядом собравшихся, помял губы. Усы его, лишившиеся в недавнем времени нескольких изрядных пучков волос, зашевелились, когда взгляд на мгновение метнулся к Тому. На красном лбу выступили несколько капель пота, он поочередно переводил свои маленькие глазки с одного генерала на другого.       Жозеф Жоффр тяжело вздохнул и нахмурился, опуская глаза.       - Действуйте. – Тихо проговорил он в сторону наемника, стараясь не смотреть на Базелера, который широко распахнул свои рыбьи глаза и рот, а его и без того сухое лицо, стало еще тоньше. Маршал хотел было сказать еще что-то, но, видимо передумав, развернулся на каблуках и поспешил удалиться. Вслед за ним вереницей потянулись еще несколько человек, пытавшиеся кто громко, а кто в пол голоса что-то спросить. Впрочем, их гомон довольно скоро стих, оставляя после себя все ту же позвякивающую тишину, нарушаемую лишь шумным дыханием Жоржа де Базелера.       Генерал долго смотрел на оставшихся, а затем, так и не найдя слов, сжался, вновь приобретая форму сухого стручка, и покинул место собрания. Когда его шаркающие шаги стихли в вечернем стрекоте цикад, доносившемся с улицы, а в палатке осталось всего трое, Андре снова шагнул к столу и, склонившись над ним, посмотрел на Томми из складок своего капюшона.       - Отлично. – Он решительно выдвинул вперед подбородок, и в голосе его зазвенел азарт. – Но, прежде чем вы расскажете о том, как попасть в форт, ответьте на один вопрос. – Лицо его в миг стало серьезным, утрачивая то мимолетное выражение радости от победы. Андре бросил быстрый взгляд на генерала Кастельно и, получив едва заметный кивок, потянулся ко внутреннему карману. – Нам известно, что ваш полк относился к десятой саперной дивизии. – Из складок шинели показалась фотография с изображенной на ней молодой женщиной. – Скажите, не встречалась ли вам эта девушка? Она должна была присоединиться к вам на границе. – Взгляд мужчины застыл на лице Томаса. Шелби перевел взгляд на фото, откуда на него смотрели прямо и испытующе внимательные глаза. – Вспомните, встречалась ли она вам? – Томми отрицательно покачал головой и оба его собеседника тяжело вздохнули, переглянувшись. Когда Андре снова заговорил, голос его звучал на порядок тише и в нем отчетливо слышалась осторожность. – По нашим сведениям, - он взял короткую паузу, - в настоящее время эта девушка находится в германском плену. Ее имя Лидия Фрай.